Детка

Всё настоящее, что когда-либо существовало, всё, что раньше имело значение, всё теряет смысл рядом с ним. И это не выразить никакими словами, Феликс думает, что таких слов нет ни в одном языке мира, просто потому что из миллиардов людей на всем белом свете Питер Пэн избрал его. Феликса — вора и рэкетира, выбивающего деньги из должников с помощью бейсбольной биты. — Не говори так, — умоляет он шёпотом. Смотрит побитой собакой, хватает Питера за руки. — Почему?! Зачем, да ради Бога, зачем ты это тянешь?! Отпусти меня! Хриплый, заполошный выкрик, захлебывающееся рыдание, белые руки. Даже сейчас, в истерике он невозможно, невыразимо красив. Это — эмоция, Феликс знает, что это хорошо, всё, что угодно лучше той чёрной, невозможной тоски, захватившей Питера вчера. Вчера он даже с кровати не мог встать. Не видел в этом смысла. Так что очередную истерику можно назвать прогрессом. — Ты понимаешь, что делаешь со мной?! — вдруг кричит Феликс. Трясёт Питера за плечи, мотает его вперед-назад, как тряпичную куклу. — Что ты делаешь со мной?! — Так дай мне покончить с этим! Феликс знает, конечно же знает, что это всё неправда, что сегодня вечером, или, на крайний случай, завтра, Пэну станет лучше, он снова будет писать песни, носиться по улицам, гоняя голубей, объедаться мороженым и радоваться жизни. — Я так больше не могу, — он оседает на пол, обхватывает руками голову, — думаешь, я хочу этого? Хочу сходить с ума? Чувствовать всё… так? Феликс садится рядом с ним. По детски утыкается лицом в его худое, острое плечо. Пэн судорожно вздыхает, подавляя сухое рыдание. Это внутри. Феликс давно понял, что внутри Питера что-то надломлено и иногда оно трескается. С криками и слезами, с бурными ссорами и таким же сексом. Пэн — чертов псих, иногда — расчетливая сука, иногда, вот как сейчас — человек, не видящий смысла в жизни. Единственный во всем мире. Феликс настолько сильно его любит, что больно дышать. — Я не могу отпустить тебя. Прости. Он не умеет красиво говорить, конечно же, откуда возьмется умение слагать прекрасные признания у парня, который даже школу не смог закончить? Которого с малых лет обучала улица? Поэтому Феликс не говорит о том, как ему больно за Питера, как он хочет помочь, но не знает, как. Он не знает, как сказать о нежности, затопляющей сердце. — Тебе снова он снился, да? — Пэн хлюпает носом, неловко складывается, устраивая голову на коленях парня. — Я его убил. Я его труп тебе показывал. Он тебя больше не тронет. Если есть еще кто-то, я и его для тебя убью. Ты только скажи, хорошо? — Хорошо, кровожадный ты мой, — бурчит под нос. Феликс смеется. Радостно и как-то очень искренне. Поднимает руку вверх, ловя первые лучи восходящего солнца. Этой ладонью зарывается в волосы Питера. «Я дарю тебе солнце». Пэн прикасается к его запястью одними кончиками пальцев. «Спасибо». Эмма идет вниз по списку. Пробивает номера, досадливо цыкает каждый раз, когда номер ведет в никуда. Отмахивается от похлопывания Дэвида по плечу. — Свон, обед? — Потом, Нолан, спасибо. — Нет, Свон, ты не поняла. Обед. Блондинка оборачивается и видит коробку для пиццы. — Спасибо, «папочка», — умильно улыбается она и берет кусок. Мужчина ставит коробку садится на стул, стоящий сбоку от ее стола. — Напарник ты мне, в конце-концов, или нет? Что я буду делать, если ты в голодный обморок хлопнешься? — Да ладно тебе, Нолан. — Как продвигается поиск девчонки? — Плохо. Встречалась вчера с ее папашей, вот пробиваю номера. Пусто. Детектив хмыкает. — Умная девочка. Как думаешь, она серьезно влюбилась в этого… Румпель, как там его дальше? — Не знаю, Нолан. Не знаю. Любовь — странная штука. — Ладно. Бросай к чертям собачьим этот список, поедем на встречу с моим человеком. Он, предположительно, знает, кое-что о нашем старике. Торопливо дожевав, детективы хватают свои куртки и выходят из участка. Заезжая под мост, Дэвид инструктирует напарницу: — Не выходи из авто, держи руку на пистолете и внимательно наблюдай. Кайл — тот еще ублюдок, мог сдать меня за пару сотен. Если увидишь кого-то еще, уезжай. — Дэйв… — В городе что-то творится, ты же чуешь? Слухи ходят, Свон. — О том, что старик хочет очистить город? — Мне страшно, Эмма. Очень страшно. И от того, насколько обыденным тоном сказаны эти слова, Эмму пробирает до костей. — Уехать бы на пару месяцев из города. Взять отпуск, рвануть на побережье. Или вообще в Европу. — Мы копы, Дэвид. — «Служить и защищать»? Или как там было? Ладно. Сиди здесь. Детектив выходит из машины, прислоняется к колонне, поддерживающей мост. Эмма смотрит во все глаза. К Дэвиду подходит какой-то оборвыш, улыбаясь, что-то говорит. Мужчина тянется к внутреннему карману куртки, скорее всего, за деньгами. Потом всё выходит из-под контроля. Словно в ускоренной перемотке, Свон даже не успевает сообразить ничего, как она стоит и стреляет вслед машине, из которой прошлись очередью по Дэвиду и Кайлу. Машина с визгом уносится прочь. Нолан стоит, прислонившись к колонне, зажимая рукой окровавленное плечо. Эмма быстро осматривает Кайла, понимает, что тот уже мертв, на автомате вызывает парамедиков, хватает Дэвида под руку и ведет его к авто. — Навылет, Свон, не трясись так, — хрипит детектив. — Всего пара пуль, меня этим не свалишь. Женщина выезжает на улицу, сжимает зубы, стараясь успокоиться. — Придурок, чтоб тебя! — всхлипывает Эмма, нарушая все правила дорожного движения. — Меня твоя жена прибьет! — Не прибьет, — смеется, морщится от боли. — Мэри тебя обожает. Уже после того, как Дэвида укладывают на кровать, вкалывают что-то, Эмму настигает запоздалая истерика. Запершись в кабинке больничного туалета, она оттирает руки от крови туалетной бумагой и давится слезами. Куртку придется выкинуть, отстраненно отмечает блондинка, идя по коридору, ведущему к двери квартиры Феликса и Пэна. — Мам, ты вся в крови! Генри торопливо снимает с нее куртку, осматривает на предмет повреждений, потом отправляет в ванную. Венди дает Эмме футболку с надписью «Glitter is always an option» на груди. Женщина долго отмывается под холодной водой, чувствуя, как напряжение понемногу покидает ее тело. Ее сын сидит под дверью, подслушивая разговор по телефону. — Простите, шеф, к сожалению, номера не запомнила. Не до того было. … Ага. … Да, хорошо. Нет, погодите! Не отстраняйте меня от дела, прошу вас! Да, конечно же, я понимаю, но… Шеф, пожалуйста! Да. Да. Спасибо, я передам.