Детка

— Так лучше, дорогая. Безопаснее для тебя и для малыша. Белль обиженно отворачивается от веб-камеры. — Ты сейчас только об этом ребенке и думаешь, да? — Нет, солнышко, что ты. Я беспокоюсь и о тебе тоже. Тебе, моя золотая, лучше быть как можно дальше от меня сейчас. Я разберусь с делами и присоединюсь к тебе. Соскучился по морю. — Вода здесь просто прекрасная. Румпель, приезжай поскорее. — Как только, так сразу. Ладно, любовь моя, мне пора. Закончив видео-чат, мужчина выходит из кабинета в приемную, где его дожидается детектив. — Джефферсон! — Хэй, — брюнет мнется, крутит в руках шляпу, усаживается удобнее на диване. — Я выяснил, где твой отпрыск. — И? — Тебе не понравится. — Шляпник, говори. Детектив окидывает взглядом приемную, панически цепляясь глазами за разные предметы интерьера, но в памяти откладывается только общее тягостное впечатление всего давящего, темно-красного (ковер, шторы, обивка на диванах), словно специально окрашенного так, чтобы скрыть следы крови. — Я жду. — Он у копов. — Понятно. Осмелившись поднять глаза на своего работодателя, Джефферсон испуганно охает. Румпель сжимает кулаки до побелевших костяшек. В лице ни кровинки Крокодил, резко повернувшись, разбивает тростью стекло в одном из шкафов. — Что он там делает? — Они давно копали под тебя, Румпельштильцхен. — Знаю, этот доставала Нолан. Его ликвидировали. — Он выжил, к тому же, у него есть напарница. Эмма Свон. Я выяснил несколько интересных фактов о ней. У нее есть сын. Генри. Она родила его в восемнадцать, угадай от кого? Ответом ему служат лишь сжатые зубы и ярость, готовая в любой момент вылиться в физическое насилие. — Нил. Нил Кэссиди — счастливый отец ребенка. — Нет. НЕТ! Еще один шкаф, перевернутый стол и сломанная дверь. Джефферсон кладет руку на плечо Румпеля. Аккуратно и осторожно, точно как дрессировщик с тигром. — Тебе лучше уехать из страны, пока все не уляжется. Крокодил отворачивается. — Давай притворимся, а? — Феликс выезжает на автомагистраль, вдавливая газ в пол. Скалится, смеется. А в глазах пустота. — Хотя бы на день?! Притворись, что любишь меня так же сильно, как я тебя! Ладно, ладно, не так сильно. Ну, вполовину, на треть, на четверть?! — Феликс, ты меня пугаешь, — Питер вдавливается в дверь, подбирает ноги, отгораживаясь коленями. — Останови машину. — Один день! Это что, так много? После всего, что я сделал для тебя? После всего, что я отдал? — Пожалуйста, прекрати. Питер всхлипывает, дергает рукой, прикованной наручниками к двери. Спидометр показывает восемьдесят миль и скорость растет. Феликс болезненно, глухо кашляет, сжимая руль до побелевших костяшек. — Мы ведь… мы Ромео и Джульетта, да? — хрипит он. На губах блестит кровь. Парень вытирает ее левой рукой, в которой зажат пистолет. Питер смотрит на него с жалостью. С невозможной усталостью человека, обрекшего себя на смерть. — Нет, Феликс. Нет. Пэн замолкает, закрывает глаза, надеясь на то, что сейчас раздастся выстрел, который прервет его существование. Но вместо этого он чувствует, как поворачивает машина. В салоне раздается тихое: — А я ведь правда тебя люблю. — Тогда отпусти меня! — частит между всхлипами. — Зачем ты вообще? Ведь так хорошо было! Я нормально хочу! Не трогай меня! Не трогай!!! В этот раз Феликс бьет его ладонью. Сильно, так, что Питер, мотнув головой, утыкается лицом в приборную панель. — Прости. Я… — дышит с присвистом. — Я так сильно тебя люблю. Пэн молчит. Отворачивается, молясь о том, чтобы всё закончилось. Неважно как, он просто хочет, чтобы это прекратилось. Дверь машины хлопает и он остается в одиночестве. Оглянувшись, Питер видит, что они стоят на парковке мотеля и Феликс, видимо, пошел заплатить за номер. Прикоснувшись к лицу, Пэн понимает, что в этот раз его парень и правда слетел с катушек. Феликс никогда не позволял себе бить Питера до крови. Когда открывается дверь автомобиля с его стороны, парень сжимается в ожидании нового удара, но вместо этого Феликс освобождает его руку от наручника. — Эмма не выяснила, кто меня ранил? — Какая разница? — сипит Пэн. — Выяснила? — сжав его запястье, повторяет парень. — Это, как она сказала, «старый крокодил», которого быстро не достать. — Отлично. Свон докопается до гада. — Мне нужна помощь, Грэм, — растирая красные от недосыпа глаза, говорит в трубку Эмма. — Феликс сбежал из больницы. И, кажется, он похитил Питера. Генри, сидящий на пассажирском сиденье, настороженно на нее поглядывает. — Давай разберемся с этим, когда найдем их, — вздыхает, отпивает давно остывший кофе. — Ч-черт. Скажи Нилу, чтобы подождал меня. Записывай номер машины. Дав все инструкции, женщина выходит из автомобиля, оглядывает пустое парковочное место, на котором стояла тачка врача, угнанная Феликсом. Закуривает. Звонит Лерою. — Эй, дружище. — Как дела, красотка? — Хреново, честно говоря. Поблизости больницы Святого Петра не было мелких ограблений? Грабитель — подросток, светлые волосы, ранен. Возможно, с напарником. — Только не говори, что ты влипла в какое-то дерьмо. — Ладно, не скажу. — Хорошо, — скрипит зубами патрульный. — Какой-то блондин ограбил магазин на окраине. Он ранил продавца, и… — кто-то неразборчиво бормочет на фоне. — Что? Черт, Марк, ты уверен? Эмма, продавец умер, не доехав до больницы. Принцесса, в какую заварушку ты вляпалась? — Отправь адрес магазина и… — Да, знаю, фото с камер наблюдения. Постараюсь поймать твоего красавчика во всей красе. — Спасибо. — Кто-то из твоих дружков, красавица? — Лерой, мне сейчас не до твоих шуточек. До связи. Когда она докуривает и оглядывается в поисках урны, телефон вновь звонит. — Да, Грэм! — Скидываю фотографии разгромленной тачки, ее бросили на окраине, когда бензин кончился. — Спасибо. Она садится в машину, смотрит на насупившегося сына. — Ты же не согласишься остаться дома, да? — Ух ты, мам, оказывается, ты хорошо меня знаешь, — фальшиво удивляется мальчик. — Но ты сидишь в машине. — Да, конечно. Заведя мотор, Свон дает телефон Генри. — Посмотри досье на продавца. Его скинул Лерой. — Да, есть. — Где он жил? Мальчик называет адрес. — Итак, у продавца должен быть автомобиль, потому что он, во-первых, был владельцем этого дрянного магазинчика, во-вторых, жил в другом районе, до которого не мог добраться на автобусе в полночь, не получив перо в бок. Спроси у Лероя, какая… — Уже. У Ральфа был форд мустанг, судя по фото, тачка повидала многое. — Дай гляну. Феликсу бы такая понравилась? — Мам… Что он наделал? Светофор загорается красным и Эмма плавно тормозит. — Маленький, я понимаю, что он твой друг, но… но сейчас, я так думаю, он похитил Питера, ограбил этот магазин и угнал машину продавца, — женщина бьет кулаком по рулю. — Как же это всё.! Генри сосредотачивается на нервической жилке, бьющейся на виске. — Мам… — Всё будет в порядке. Обещаю, маленький. — Мам. — А мы выяснили, кто стрелял в Феликса, знаешь, — Эмма фальшиво улыбается. — Ну, не исполнителя. Заказчика. Это тот самый человек, на которого мы с Дэвидом копали. Злобный карлик, чтоб его. Август сейчас допрашивает Нила. Твой папаша, как оказалось, знает старого Крокодила. А с Феликсом всё будет хорошо. Если он сдастся, я постараюсь… постараюсь, в общем. Генри молча достает из ее сумки сигареты и зажигалку. — Я вижу, что тебе хочется. — Что? Генри, ты знаешь, что я курю? — Мааам. Затормозив на светофоре, Эмма достает сигарету из пачки дрожащими пальцами. — Не представляю, как родители Питера могли от него отказаться, — выдохнув дым в окно, тихо говорит она. Звонит телефон. — Это Киллиан, мама. — Включи громкую связь. — Свон, ты же была с Питером? Он не отвечает на звонки. — Привет, Джонс. Нет, он сам поехал в больницу. И кстати, я думала, что вы расстались. Где ты пропадал последнюю неделю? — Феликс его похитил! — вклинивается Генри в разговор. — Что? — каркает Киллиан. — Что?!