Drag Me To Hell

Централ-Сити — 18 марта 2005 — 23:05 Демон, известный как Холод, сделал большой глоток из пыльной бутылки и сморщил нос, почувствовав вкус. В старых-добрых Святых и Грешниках наливают только отборнейшее пойло. Но это не было существенной проблемой; жажда, что росла и крепчала внутри него, не могла быть утолена дешёвым пивом. Со своего отдалённого, тёмного места Холод с интересом охотника осматривал толпу: бармены со скучными мечтами, пьяницы, полные страстного желания рассказывать небылицы, отчаявшиеся люди, тратящие последний пенни, в попытке утопить непосильные сожаления. «Слишком легко», — подумал он с усмешкой. Низко висящие плоды, доступные и совершенно одинаковые. В противоположном углу тускло освещённого бара, его предыдущая жертва довольствовалась неожиданной ночной удачей, не скупясь, заказывая выпивку себе и многим другим завсегдатаям бара. Деньги. Предсказуемый, скучный запрос. Холод смотрел, как средних лет мужчина размахивал бутылкой абсурдно дорогого бурбона. Максимум, что можно получить в этом притоне. Его весьма внушительных размеров пивное брюхо вжималось в барную стойку, пока мужчина заказывал очередную порцию. — За мой счёт! Я в настроении сейчас! — провозгласил он, и люди по всему бару подняли стаканы, вокруг слышались одобрительные возгласы и благодарности. Холод так же приподнял свой напиток, но не сделал ни глотка. «Правильно, — подумал он, — наслаждайся, пока можешь». Как если бы эти слова были сказаны вслух, мужчина у бара обернулся и сразу обнаружил Холода, хоть его и было весьма трудно заметить сразу. Его кривоватая улыбка резко потухла. Холод же просто слегка наклонил свою бутылку в его сторону и подмигнул. Лицо мужчины, до этого красное, побледнело, на что демон улыбнулся. Лёгкое щекочущее ощущение сигнализировало о поступившем призыве, но Холод проигнорировал его. У него, конечно, есть долг, который нужно забрать, но этот короткий, толстый и заурядный человек — быстро отвернувшийся ради агрессивного флирта с несчастной барменшей — будет в безопасности ближайшие девять лет, одиннадцать месяцев и двадцать девять дней. На самом деле ему нужен был мужчина за следующим столом, уже на полпути ко дну своей бутылки виски. Его седые волосы были взъерошенными, но не сальными. Одежда была невзрачной, но дорогой, отличного покроя. Обычный наблюдатель никогда бы не подумал, что этот шестидесятипятилетний старик, уединившийся в тёмном уголке Святых и Грешников, имеет близко пятиста миллиона долларов заработка. Но Холод знал. Деньги. Предсказуемый, скучный запрос. Он смотрел, как старик хлебнул прямо из бутылки, игнорируя низкий выпуклый стакан перед собой. Однако алкоголь не особо помогал ему успокоить нервы. Его взгляд неустанно бросался по всему помещению, он всё время теребил обивку дешёвого сидения. Холод быстро встал и плавной походкой подошёл к соседнему столику, бесшумно садясь напротив мужчины. Старик вздрогнул всем телом, а затем смиренно вздохнул. Может его одежда и была выполнена в строгом стиле, но этого нельзя было сказать о его акценте. — Ты как-то не похож на того предыдущего. Но, думаю, вы типа как налоговики, я ж прав? Холод кивнул и, постучав пальцами по столу, сказал: — Можешь считать, что я… унаследовал контракт от моего предшественника. Мужчина фыркнул недоверчиво и проложил пить, как если бы Холода не было рядом. — Походу, ты тут ответственный за мистера Высокомерие, — сказал он, делая очередной глоток и кивая в направлении бара. Пивное пузо вновь возлегало на деревянной поверхности стойки, пока мужчина наклонялся к блондинистой барменше и пожирал её плотоядным взглядом. Холод не мог слышать каких-то определённых слов, но о характере разговора можно было догадаться по вынужденной улыбке девушки и её еле скрытом закатывании глаз. — Первый из уроков, которых этот дурак никогда не усвоит: деньги не купят всего. Мне ль не знать, — фыркнул старик, хлебая из горла. Демон вопросительно поднял бровь. — Немного поздно для сожалений, не находишь? — Может и так. Не позволишь старичью сперва допить? После небольшой паузы, Холод кивнул, позволяя продолжить. Призывающий может подождать еще пару минут. — Так порядочно с твоей стороны, — горько улыбнулся старый мужчина. Он снова выпил, на этот раз медленнее, смакуя последние драгоценные минуты своей предсказуемой, скучной жизни. — Скажи мне, — сказал он, когда на дне бутылки остался лишь глоток. Слова его были немного невнятными. — Что дальше? Холод опять приподнял бровь и ответил равнодушно: — Предполагаю, ты не хочешь, чтобы я описывал пламенную преисподнюю в красочных деталях. — Нет, нет, — старик содрогнулся. — Деньги, сбережения. 'Се это. Будет ли.? М-м-моя дочь. Сможет ли она? Холод кивнул. — Это не лепреконское золото, мистер Элдман, — протянул он. — Оно не исчезнет. Демон взглянул на часы, снова почувствовав тягу призыва. 23:24. — Всё остальное уже не в моей компетенции, но если вы организовали свои дела должным образом, то всё будет в порядке. Мужчина кивнул и, наконец, осушил бутылку полностью. Он достал огромную пачку банкнот — как минимум раз в десять больше, чем он должен был заплатить за и без того дорогой виски — и положил её под неиспользованный стакан. — Прост' сделай для меня ещё кой-что, — сказал он, буквально вываливаясь из-за стола. Холод возник вплотную позади него. — Ты сейчас не в том положении, чтобы предъявлять требования. — Знаю, 'наю. Просто… сделай все чисто. Я видел, что эти скоты следят, но не хочу, чтобы моя дочь… Холод нехотя кивнул. Он был из тех демонов, с которыми можно было договориться. В конце концов, пока ему платят должным образом… — Договорились, — ответил он. Слова сказаны. Сделка заключена. Возможность сделать то, что было необходимо, покалывала ментолом под кожей. Прежде чем мужчина мог бы ответить, Холод прижался к его губам в небрежном поцелуе. Спустя всего пару секунд старик рухнул на пол, мёртвый ещё до того, как коснулся земли. Посетителям понадобилось некоторое время, чтобы заметить это сквозь неясное освещение и собственный алкогольный туман перед глазами. Прежде чем бар взорвался в хаосе, Холод исчез. Он выскользнул через заднюю дверь. Оказавшись в тёмной аллее, он слышал первые возгласы: «Звоните в скорую!», «Думаю, у него был сердечный приступ!» — а затем дверь за ним захлопнулась. Улица встретила демона свежим, прохладным воздухом. Он глубоко вдохнул. Хотя технически он не нуждался в воздухе, ощущения были приятными. Он наслаждался покалыванием в лёгких и новой волной силы, которая пришла с очередной забранной душой. Также он был удовлетворен чистотой исполнения. Никто не будет задавать вопросов о гражданине в возрасте, который решил опустошить целую бутылку виски в один присест. Все сделано надлежащим образом. Аккуратно. Ловко. Впрочем, неспешное течение его мыслей было прервано низким, громоподобным рычанием. Огромная черная псина возникла из-за ближайшего мусорного контейнера. Холод лишь закатил глаза. — Прекрати, Мик. Ты не можешь калечить их всех. Всего за секунду необычайных размеров собака превратилась в таких же необычайных размеров человека, с ожогами по всей правой части тела. Холод даже не знал, получил ли он эти шрамы до или после становления адской гончей. — Я хотел взять хоть одного с дракой, — проворчал мужчина. Если бы демоны имели друзей, Холод мог бы назвать Мика своим лучшим. Но у демонов были только враги, хотя это так же не было соответствующим описанием их отношений. Холод никогда не был в восторге от его безрассудства. Мик, может, и был лучшим среди адских гончих, когда дело касалось ловли, но в то же время он почти всегда оставлял после себя беспорядок, привлекая слишком много внимания людей. И также Холод не был в восторге от запаха, который тянулся за Миком, как полы мантии: сочетание дыма, табака и серы, отдающей тухлыми яйцами. Если не учитывать различия и вонь, то он мог всегда быть уверен, что Мик сделает все, что нужно для того, чтобы закончить дело. Даже если Холод был не очень доволен методами Мика и даже если Холоду иногда приходилось противостоять сильнейшему желанию собственноручно кинуть его обратно в глубины преисподней. Мик рыкнул, и его лицо, всё ещё сохраняющее человеческий облик, приобрело явно звериные, дикие черты. — Становится скучно. Скучающий Мик сулил неприятности не только для людей, но и для демонов. — Поверь, — начал Холод, растягивая слова, — я знаю. Но, похоже, нам улыбается удача. — Он позволил призыву, который он почувствовал ранее, занять в его сознании приоритетное место. — Только что получил вызов, рядом с Айрон Хайтс. Мик снова рыкнул. — Обычное место? — Холод кивнул. — Как это Рейдер не взялся за нее? — Ленивую задницу этого ублюдка швырнули в Чистилище. Не может заключить сделку, даже если она ударит его прямо в лицо, — сказал Холод, не сдерживая усмешки. В ответ Мик сделал выражение лица, которое одновременно могло быть и улыбкой, и оскалом. Определить было сложно. — Обычная сделка? — Давай узнаем, может, попадём на что-то интересное, — кивнул демон, а затем исчез, не оставив и следа. Позже, Холод будет жалеть, что забил на старое изречение, с помощью которого частенько издевался над своими «клиентами»: будь осторожней с желаниями. Ситуация значительно вылезала за понятие интересного. *** Предместье Централ-Сити — 18 марта 2005 — 23:39 Мальчик, которого Холод нашёл на перекрестке, был юн. Моложе, чем демон ожидал. Но всё же не самый младший из тех, с кем ему приходилось работать. Мальчик уже нервничал. Он беспокойно ходил взад-вперёд, периодически вздрагивая. Чтобы поймать такого в свои сети, придётся постараться. Какое-то время Холод лишь наблюдал. Он спрятался в тени деревьев и следил за передвижениями мальчишки. Парень продолжал поглядывать в сторону Айрон Хайтс, хотя здание тюрьмы не было видно отсюда. Само по себе это не было странным. Многие люди, даже те, что намного старше этого подростка, чувствовали бы себя некомфортно, находясь так близко к обиталищу опасных преступников. Однако, казалось, что дело вовсе не в этом. Наоборот, каждый раз, когда нервозность начинала брать над мальчишкой верх, он поворачивался к тюрьме и замирал. Затем что-то вроде отчаянной решимости ложилось на его черты, и он продолжал бродить. Демон не мог полностью понять этого, но поведение мальца было странно знакомым. «Любопытно, — подумал Холод. — На самом деле любопытно». Решить, как правильно разыграть эту партию, может быть сложней, чем представлялось вначале. Впрочем, у него не было достаточно времени, чтобы рассмотреть все варианты. Несмотря на то, что решимость парня была сильной, терпение уже иссякало. Он в последний раз глянул в сторону Айрон Хайтс, вздохнул и начал уходить. Пора действовать. Холод бесшумно возник из-за деревьев. — Осторожней, малыш, — окликнул он. Не такая уж и маленькая часть его пришла в восторг от еле слышного испуганного вздоха, который вырвался у мальчишки, когда он резко обернулся. — Иначе можешь подхватить простуду. Холод подкрался поближе к дороге, но всё ещё оставался за деревьями. Немного страха это хорошо, но с этой добычей нужно было быть поаккуратней, чтобы не переборщить. Бедный мальчишка, со своими милыми веснушками, влажными оленьими глазами и волосами песочного цвета, в целом выглядел, как испуганный Бэмби. Приблизившись, демон провёл рукой по низко свисающей ветви дерева, пальцем слегка поглаживая некоторые самые амбициозные почки, которые совсем скоро должны были распуститься. — Как тебя зовут, малыш? Парень пару раз подавился воздухом, прежде чем выдавить из себя тихое: «Эм, Б-б-барри». — Меня зовут Барри Аллен, — повторил он тверже. Рука Холода остановилась на самом кончике ветки, его ноги находились точно на краю, где начиналась старая дорога. — Скажи мне, Барри. Зачем ты здесь? Мальчишка, Барри, нервно дёргал за края своей тонкой курточки, оттягивая её вниз так, как будто она была слишком короткой, когда на самом деле полностью скрывала всю его тощую фигуру. — Ну, полагаю, я могу спросить вас о том же, мистер…? Холод замер в замешательстве, а потом едва сдержал раздражённый вздох. Адские бубенчики, этого ребёнка нужно было спасать от самого себя. Но вместо того, чтобы озвучить это, Холод сверкнул белозубой улыбкой. — Называй меня Холод, малыш, — мурлыкнул демон. — Зачем я здесь… ну, это скорее вопрос опять же к тебе, Барри. В конце концов, — Холод убрал свою руку с ветки, которая вмиг почернела, лишённая жизни, а почки превратились в шелуху. Вплотную приблизившись к Барри, он позволил своим глазам вспыхнуть красным, — это же ты меня призвал. Демон слышал, как у Барри перехватило дыхание. Эти яркие, широко распахнутые глаза метались от Холода к дереву и снова к Холоду. А затем они зажмурились от… улыбки? Холод почти что моргнул от удивления, когда увидел, как улыбка — слабая, но несомненно улыбка — расцвела на юном лице. — Ты же, ха! Ты демон! — выдохнул Барри. — О боже, сработало. Действительно сработало! Холод видел бесчисленное количество различных эмоций как реакцию на свое появление — страх, удивление, беспокойство. Он не мог бы сказать, что радость была одной из них. — Ладно, давай не впутывать в это Бога, — сказал он, пытаясь удержать на лице выражение равнодушия. Но восклицания парня на этом не закончились. — Вау. О боже мой, вау, — он в волнении запустил ладонь в свои волосы. — Ты реальный! Это всё реально. Нет, подожди, всё ли реально? Оборотни реальны? Вампиры? Гарри Поттер? Это… Я же не сплю? — по завершению своей речи, уже Барри стал тем, кто сократил между ними расстояние. Открытый, бесстрашный, под очевидным кайфом, накрывшим его от потрясающего, волнующего открытия, он выставил перед демоном свою руку и сказал: — Ущипни меня. Ну, или ещё что. Захваченный врасплох — редкость для демона — Холод смог лишь моргнуть, недоверчиво смотря на Барри, самого странного человека из всех ему знакомых. Но в следующий миг, он взял себя в руки. Крошечное колющее ощущение в руке снова завело какой-то взрывной механизм в парнишке, его улыбка стала шире и ярче. — Не сон. Правда. Это правда! — последовала далее несвязная речь, сопровождающаяся беспрерывным взъерошиванием волос. Его несдерживаемый энтузиазм невероятно забавлял Холода, ещё никогда ему не доводилось быть зрителем такого представления. Но есть места, где он ещё должен появиться. Души, которые ему нужно забрать. — Конечно, малыш, — наконец прервал его демон. — Оборотни: реальны. Вампиры: реальны. Гарри Поттер: не знаю, не волнует. Демоны перекрёстков: очень реальны. И ты призвал одного для… чего? Чтобы порадоваться существованию сверхъестественного? Это внезапно отрезвило парня. — О. Нет. Это не то… То есть, я просто не был уверен, что это сработает. Если всё, что написано в книге, правда. Я должен был попробовать. Яркая улыбка исчезла. И вместе с ней улетучились последние крупицы тепла из ночного воздуха. Не то чтобы Холоду было до этого дело. На лице Барри теперь появилась выражение, столь знакомое всем демонам: отчаяние. Холоду больше не нужны были хитрые уловки или настоящие искушения, чтобы заключить эту сделку: муха сама уже попалась в паучью сеть. Ничего нового. Демон был близок к разочарованию. — Значит, у тебя есть какое-то желание. Барри уверенно кивнул. — И ты в курсе, что услуги демона имеют определённую… цену? Барри сглотнул, но снова упрямо кивнул. — М-моя душа, верно? — Бинго, — сопровождаемый взглядом Барри, Холод прошёл к центру перекрёстка. — Стандартный срок — десять лет. Может меньше. Зависит от просьбы. И от того, что ещё может подсластить пилюлю. Ты волен просить всё, что угодно. Мало чего я не могу сделать под властью контракта, что, конечно, не значит, что ты можешь попробовать всё, что есть в меню. — Годы? — впервые за время разговора Барри заколебался, его голос дрожал. Это было как отобрать конфету у ребенка. Не то чтобы это делало сделку менее сладкой для Холода в конце. — Да, годы. Зачем продавать свою душу за то, чем не будет возможности насладиться? Зависимо от просьбы, у тебя есть определённое количество лет, чтобы упиваться полученным. Думай об этом, как о займе с очень щедрым периодом отсрочки. Барри задумался над сравнением. — Значит… когда придёт время, я… умру? — Ты отдаёшь душу. Тело не может выжить без неё. Так что да. На этом моменте Холод обычно пытался максимально умаслить жертву: «Десять лет это долгий срок. Чувствуется как целая вечность. Тем более, не лучше ли прожить десять лет, как король, чем пятьдесят, как нищий?» Но почему-то у него было ощущение, что его обычная речь не будет иметь должного эффекта на юном Барри. — Всё ещё заинтересован? — единственное, что он добавил. Неожиданно лицо Барри потеряло всякие следы былой тревоги и дрожи. Он помрачнел и кивнул. Что-то внутри Холода громыхало от жаркого предвкушения. Кожа зудела, а рот наполнился слюной. — Прекрасно, — улыбнулся он. — скажи мне, Барри Аллен, чего больше всего желает твоё сердце? Власть, могущество, слава? Любовь? — Холод заискивающе развёл перед ним руки. Он был змеем в Эдемовом Саду. Он был Делилой, искушающей Самсона. Он пьянел уже лишь от одной мысли: — Чего же ты хочешь? Тишина повисла в воздухе. Холод вкушал витающее напряжение. Это было его стихией. В помещении бара или в тени тюрьмы. Это всё было схоже. Наконец, ситуация достигла своей кульминации в тот момент, как Барри сделал глубокий вдох и сказал: — Убийца моей матери. Что же… это было… неожиданно. Холод какое-то время неотрывно смотрел на мальчика, чей упрямый подбородок даже не дрогнул от его взгляда. И это, кажется, всё же доказывает, что ситуация попалась интересная. Очень интересная, на самом деле. Только потому что мог, Холод усмехнулся и решил немного уколоть парнишку. — Боюсь, тебе нужно быть поточнее: ты хочешь их мёртвыми? Или ты… желаешь их? Это стоило того, чтобы увидеть ужас и отвращение на лице Барри. — Что… нет! Ничего из этого! — Ты не хочешь отомстить, Барри Аллен? Должен сказать, я питаю слабость к старой-доброй красивой мести. Если ты хочешь убить злодея своими руками, я даже могу предложить специальную цену. Чуть больше, чем комиссионные посредника. Однако, если ты не хочешь запачкать руки… — Он мне нужен живым! — крик Барри отдался эхом в деревьях, звеня в ночи. Мальчишка был полон сюрпризов. Барри выглядел напуганным своей же несдержанностью, он нервно оглянулся. Правда, Холода это не волновало. Никто всё равно их не услышит. — Он нужен мне живым, доставленным в полицию. Не мёртвым, — повторил Барри робко. — О? — Очередная интрига. — Высокие у тебя запросы, малыш. Скажи, зачем тебе это? И тут началась история. О невозможном. О человеке в молниях, красно-жёлтом шторме, отце в наручниках, маленьком мальчике, слова которого никто не воспринимал всерьёз и об опасностях, которые подстерегают человека за решёткой. Слова просто продолжали литься нескончаемым потоком. Может, большинство людей считало историю Барри чем-то нереальным, но так же они считали чем-то нереальным демонов. — Мне нужно поймать человека в молниях, тогда я смогу вытащить отца из тюрьмы, — продолжал Барри, всхлипывая. — Или это его убьёт. Холод полностью не был уверен почему, ведь он не стремился отговорить Барри от сделки, но он не мог не спросить: — Почему ты так уверен, что они не правы? Может, твой отец именно там, где должен быть. — Я был там, — жалобно начал Барри. — Я всё видел. Они говорят, что нет. Что я не мог быть в доме, а затем сразу в нескольких кварталах оттуда. Но я был. Как-то это просто произошло. Они думали, что такого не может быть, но если я что-то и узнал за сегодняшний вечер, это то, что невозможное возможно. Если бы я только мог найти его и сдать в полицию, у меня было бы доказательство. Они должны… Холод отодвинул речь парня на второй план и задумался. Невозможный мужчина, окружённый молниями. Точно не обычный красноглазый демон. Возможно жёлтоглазый. Эти противные ублюдки прятали в рукавах всевозможные трюки. И им не нужен был контракт, чтобы их использовать. С одной стороны это отличная возможность поставить на место какого-то заигравшегося демона. Сбить спесь из потенциального соперника. С другой стороны, не очень мудро идти против своих сородичей, несмотря на огромное удовольствие, которое от этого можно получить. — Извини, малыш. Ничем не могу помочь. Словестный поток Барри внезапно оборвался, и парень весь как будто сдулся. — Но ты же сказал всё что угодно. Любое желание, любая просьба, — запротестовал он. — Но не эта. Однако это нисколько не остановило подростка. — Я заплачу любую цену. Возьму пять лет. Три. — Я не могу поймать твоего невозможного человека, — оборвал его Холод. Технически он, пожалуй, мог бы, но нет. Взгляд Барри опустился на грязную дорогу. — Но я… ладно, не важно. И возможно Холод поддался какому-то временному порыву, приступу чуткости. Возможно, это какая-то странная солидарность по отношению к другому сироте тянула за призрачные струны его сердца. Или, возможно, невинность парня, его открытое, наивно доверчивое лицо — сыграли на самых первобытных желаниях Холода: развратить, овладеть, поглотить. Но несмотря на причину, Холод, прежде, чем понять, что именно делает, ответил: — Постой. Парень дёрнул поникшей головой, трепетная надежда отразилась в каждой его черте на обозрение всему миру. Холод — хотя уже чувствовал, что пожалеет — продолжил: — Я сказал, что не могу поймать человека в жёлтом. Но я ничего не говорил о том, что не могу вытащить твоего отца. В голове Барри мелькнула мысль, что с такими темпами его хватит удар. За последний час в нём так быстро надежда сменилась разочарованием, потом пришла радость, которую заменили тревога и отчаяние. Он был удивлен, как вообще осмелился позволить себе надеяться снова. — П-правда? Это не было тем, о чем просил Барри, мужчина в молниях будет всё ещё где-то там, на свободе. Но разве главной целью его поимки не было освобождение отца? Если он может получить это… — Один освободительный билет для мистера Генри Аллена. Как-то так. И хотя это был его второй шанс, это было всё ещё слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Теперь подожди немного, — Барри скрестил руки. — Я не хочу, чтобы это было «как-то так». Должны быть какие-то правила. Демон склонил набок голову в любопытстве. — О? Что ты имеешь в виду? — в голосе Холода звучала напускная невинность. — Это как с джинном, да? — рассуждал Барри. — Ты просишь миллион баксов, а получаешь миллион оленей*. Мне не нужны лазейки. Холод едва слышно прыснул. — Теперь, Барри, я оскорблён. Я бы никогда. Барри вперился в демона взглядом. Он может молод, но не наивен. — Хорошо, это достаточно честно, — засмеялся Холод. — Какие твои условия? Барри задумался на несколько долгих минут. Он пытался охватить все аспекты и детали дела. — Во-первых, я хочу, чтобы он вышел легально. Никаких побегов, жизни с копами на хвосте. Признан невиновным и отпущен. Холод поднял бровь, но послушно кивнул. — Во-вторых, никто не должен пострадать. Невиновный не попадает под раздачу, другое тело не всплывает, ничего в этом роде. — Что на счёт виновного? — рискнул Холод. Барри упрямо смотрел на него, пока демон не пожал плечами и кивнул ещё раз. — Сложный заказ, малыш, но я согласен. Никаких подстав. Что-то ещё? — Третье… эм, — Барри на самом деле не продумал всё так далеко. — в-третьих… ты, ну, ты никому не скажешь. О сделке. Или о том, что случится со мной. Никогда. Никто не должен знать. — Ну, тут многое зависит от тебя, малыш, но так и быть, я клянусь, — улыбнулся Холод, делая издевательский скаутский жест, — никто ничего не услышит от меня. Барри кивнул, удовлетворённый. — Значит, это всё, — демон махнул в сторону Айрон Хайтс, силуэт которой неясно вырисовывался на горизонте. — Свобода твоего отца, никаких морально сомнительных махинаций, обет секретности… в обмен на десять лет. Мы договорились? Барри засомневался. Вот оно. Его последний шанс отказаться от продажи своей души. Сердце колотилось в груди. Действительно ли он готов сделать это? Барри взглянул в сторону тюрьмы, думая о своём отце, лежащем там в лазарете. Да. Да, он готов. Он протянул свою раскрытую ладонь Холоду. — По рукам. Но демон пожал её не сразу. А сделав это, усмехнулся и не спешил отпускать ладонь подростка, сжимая лишь крепче. Несмотря на имя, руки Холода не были такими. Хотя и теплыми не были. Им не хватало огня жизни, но и смертельно холодными их не назовёшь. Его руки были чем-то средним: осязаемое давление, неплотная материя. — Мило, малыш. Но боюсь, не так демоны заключают сделки. Наш способ немного… примитивнее. Барри сглотнул. — К-кровь? — несмело предложил он. Барри услышал смех Холода ещё раз. — Ничего настолько жестокого. — Демон слегка потянул за их соединённые руки, притягивая Барри чуть ближе. — Всё что нужно — поцелуй. В мозгу Барри что-то закоротило. — Что? — спросил он, получая в ответ ухмылку. — Поцелуй. Двое людей, две пары губ. Встречаются где-то между. — Ты же не серьёзно? — промямлил Барри. — Как сердечный приступ. — Что… но… Это было глупо. Смешно даже. Вот он здесь, готов продать душу демону, но не решается поцеловать его. Не то чтобы Холод был особо непривлекателен, как объект для поцелуев, даже скорее наоборот. Хотя, исправился Барри, не то чтобы у него было с чем сравнивать. Быть может, он действительно наивен, просто свой первый поцелуй он представлял… Это не важно. Несравнимо с жизнью его отца. Прежде чем совсем известись, Барри резко подался вперёд. Ему не нужно было быть опытным в этом деле, чтобы понять, что поцелуй получался весьма ужасным. Губы Холода, как и его руки, были неопределённой температуры. Барри в процессе как-то умудрился укусить собственную губу. Совсем чуть-чуть. Но все равно это вызвало крохотную искорку, что прошибла его от пострадавшей губы ниже по позвоночнику прямо до кончиков пальцев. Он закончил всё так же быстро, как и начал. — Ещё нужно немного отработать технику, малыш, — обратил на него дразнящий взгляд Холод. Щёки Барри вспыхнули. Он был уверен, что всё его тело пылало красным. — Но поцелуй это поцелуй, — продолжал демон. — И сделка это сделка, — он сделал лёгкий поклон. — Приятно иметь дело с тобой, Барри. И после этого Холод исчез, оставляя после себя только ночную прохладу. Барри не чувствовал никаких изменений. Никакого магического гудения в воздухе, никакой перемены ветра, ничего вообще, что могло бы обозначить какое-то мистическое воздействие. Только лёгкий вкус, оставшийся на губах, подтверждающий, что хоть что-то произошло вообще. Барри начал чувствовать себя немного глупо, стоя посредине грязной дороги в одиночестве. Вероятно, стоило попросить доставить его домой, как ещё одно условие сделки? Эта мысль заставила Барри захихикать, а после он уже совсем не мог остановить истерический смех. Если бы кто-нибудь увидел его, то несомненно бы принял за пьяного или сумасшедшего. Но дикий хохот продолжал душить его, и Барри всё смеялся и смеялся, пока в лёгких не кончился воздух. Доставить домой? Барри даже не был уверен, что не выдумал все произошедшее. Это было так нереально, крайне немыслимо, слишком невероятно, чтобы быть правдой. Джо предупреждал его раз за разом: если что-то кажется слишком идеальным, чтобы быть реальностью, то так оно и есть. Барри измученно простонал, вспомнив о Джо. Скорее всего, за свою выходку с исчезновением его запрут на месяц. Барри скосил взгляд на горизонт. До рассвета ещё было далеко, но если судить по резко возрастающей усталости, то можно было сказать, что дело ближе к утру, чем к полночи. У Барри всё ещё был при себе кошелёк с достаточным количеством денег, чтобы добраться до окрестностей города, если не прямо домой, но его телефон в заднем кармане штанов был разряжен и бесполезен. И как-то не хотелось наткнуться на такси или на патруль по дороге отсюда. Он вздохнул, усталость проникала до костей, зуб на зуб не попадал от холода. Барри, смирившись со своим положением, посильней укутался в свою курточку и запихнул ладони под подмышки, пытаясь их согреть. Он тяжело шагал, используя огни Цетрал-Сити, как ориентир. И чем дальше он отходил от перекрёстка, тем призрачней становилось всё то, что там произошло. Демон, выглядящий, как будто вышел прямиком из самых тайных непристойных фантазий Барри? Который предложил исполнить самые заветные желания? С которым он заключил сделку посредством поцелуя? Ну да. Логика и здравый смысл настаивали, что всё это не более чем фантазия. Безумная, лихорадочная, по-детски наивная галлюцинация, призванная успокоить его страх и тревогу за отца. Он повторял этот аргумент бесчисленное количество раз, пытаясь убедить самого себя. Так же он когда-то пытался убедить себя, что человека в жёлтом не существует. Но — отозвалась та самая предательская крупица надежды — если Холод не был реальным, то почему Барри чувствовал эхо того краткого поцелуя на своих губах? С этими конфликтными мыслями Барри продолжал свой путь. Спустя несколько часов и несколько миль, Барри наконец-то достиг части города, которая была, хоть и неясно, но всё же знакомой. Он так устал. Его ноги покрылись волдырями, а по телу бегали надоедливые мурашки. Единственное, чего он хотел, это добраться до первой мало-мальски удобной поверхности, на которую можно было обессилено рухнуть. Он готов был плакать от облегчения, когда позади него притормозила полицейская машина. Офицер опустил стекло и позвал его: — Хэй, ты же Барри, верно? Джо Веста эм-м-м… Барри оборвал его прежде, чем кому-то из них пришлось бы испытывать неловкость, пытаясь подобрать подходящее слово. — Да, это я. — Ты потерялся? — спросил тот же офицер. Барри не узнал его, но ему был знаком его партнер, который пытался лучше рассмотреть его со своего места. Барри часто видел офицера Сингха в участке. Он был, как все говорили, хорошим человеком, хорошим копом, который имел все шансы быстро стать детективом. Так что Барри не стеснялся объяснить. — Не совсем. Просто… просто тяжелый визит в Айрон Хайтс. Захотелось пройтись, проветрить голову. — И ты прошёл весь путь прямо от Айрон Хайтс? — офицер Сингх поднял бровь. «Ну, тот перекрёсток был где-то за милю дальше», — мысленно заметил Барри. — Я не осознавал насколько это далеко, — застенчиво ответил он, потирая шею. Офицеры сразу же предложили подвезти Барри домой, даже несмотря на то, что это явно нарушало маршрут патруля. Свободное место было, конечно же, только сзади, за решёткой, но Барри было всё равно. Уже само заднее сидение полицейской машины чувствовалось раем для его несчастных уставших ног. Он искренне поблагодарил Сингха и его напарника, а затем, как только машина рушила, Барри уснул. Ему казалось, что прошло лишь пару секунд. Он сонно заморгал, когда скорее почувствовал, чем услышал, что мотор выключили. — Эй, Барри, — звал его Сингх. — Барри, пора просыпаться. Барри попытался стереть с глаз сонную пелену, тем временем офицеры вышли из машины и открыли ему дверь. Сингх наклонился над ним. — Извини, Барри. Планы изменились, — он кинул на своего напарника взгляд, который Барри не смог распознать. Тревога? Нерешимость? Замешательство? — Мы получили сигнал по рации. Тут… эм, такое дело… Барри, всё ещё не совсем трезво соображая, оглянулся. Они были возле больницы. Страх захватил каждую клеточку его тела. Усталость быстро сменилась адреналином, Барри подскочил на месте. — Что случилось? Мой отец? С ним всё хорошо? — он попытался выкарабкаться из машины, но споткнулся, и единственное, что уберегло его от поцелуя с землёй — это руки Сингха, которые подхватили его и поставили на ноги. — Тише, всё в порядке. С твоим отцом всё хорошо. Это просто… — мужчина опять глянул на своего партнера, очевидно, он не знал, как правильно подобрать слова. — Слушай, почему бы нам не зайти внутрь? Джо здесь, ждёт тебя. Он волновался. Хочет поговорить с тобой лично. — В чём дело? — спросил Барри, всё внутри него мгновенно замерло. Офицеры больше не могли ничего сказать, и Барри на нетвёрдых ногах пришлось пройти с ними к зданию больницы. Дрожь снова вернулась, хотя он больше не чувствовал холода. Как Сингх и сказал, Джо ждал его в приёмной. Когда они вошли, Уэст ходил взад-вперёд, беспокойно ероша короткие волосы рукой, но как только он заметил их, сразу же кинулся к Барри, заключая парня в крепкие объятия. — О, слава богу, — он сжал плечи Барри и отодвинул мальчишку от себя, чтобы заглянуть в его лицо. — Барр, ты меня до полусмерти испугал. — Я знаю, извини, — промямлил он, уперевшись взглядом в пол. — Это всё… мой отец. Я не могу потерять и его. Только не сегодня, вообще никогда. Я просто… — он ухватился за Джо, обнимая ещё крепче и пытаясь заставить предательские слёзы перестать течь. — Знаю, я знаю, парень, — сказал Джо утешающе, поглаживая Барри по спине. — Всё будет хорошо. Продолжая сжимать Барри в своих руках, он обратил внимание на двоих спасителей юного Аллена. — Сингх, Додсон, — кивнул он каждому. — Спасибо, что нашли, что вернули его. «Конечно», «В любое время», «Держите нас в курсе», — хором ответили офицеры, а затем торопливо и бесшумно покинули помещение. — Давай, Барр, пройдёмся. Джо не спеша вёл Барри по коридорам больницы, одной рукой приобнимая его за плечи и говоря тихим и спокойным голосом. — Барри… — Джо, кажется, не знал, как правильно начать. — Случилось кое-что странное. Несмотря на успокаивающее присутствие Уэста, подросток не мог сдержать своей тревоги, которая выливалась в нервный лепет. — Что не так? Отец в порядке? Айрис? Что случилось? Почему никто мне не говорит?! Джо вздохнул, открывая двери в другое отделение больницы. Там он показал свой значок, сидящему за столом дежурному врачу. — С твоим отцом всё хорошо. Он всё ещё в лазарете. Айрис дома, в безопасности. Со всеми всё нормально. Это просто… сложно. Сложно понять. Они остановились недалеко от входа в палату. Дверь была закрыта, но Барри слышал тихие голоса, предположительно двоих докторов. — Джо? Где мы? — он нахмурил брови. — Это приватный сектор психиатрического отделения, — объяснил Джо. — Это… не совсем процедура, но вопрос деликатный. — Джо, — повторил Барри твёрже. — Зачем мы здесь? — Видишь ли, Барр, несколько часов назад мы нашли… Вот, может, сядешь? — он указал на ряд кресел у стены. Но Барри не сел. Даже не намеривался. Так как стоило Джо закончить говорить, доктора за дверью тоже затихли. И тогда заговорил пациент. Её мелодичный голос просочился сквозь дверь и достиг ушей Барри. Он не слышал этот голос уже целых четыре года, но он мог узнать его из тысячи. — Ч-что? — он не мог нормально выдохнуть. Он не собирался задавать больше вопросов Джо. Со вспышкой скорости, он кинулся к двери. Внутри палаты к нему обернулись врачи, удивлённые и взволнованные его появлением. — Эй, посетителям нельзя! Но он не слышал их и не видел. Он не отметил их присутствия вовсе. Единственное, что имело значение, — женщина, лежащая на больничной койке: живая, дышащая, смотрящая прямо на него. Барри вдохнул. Воздух на вкус был солёным. Или это всего лишь слёзы, текущие по щекам. — Барри? — наконец отозвалась женщина, её голос дрожал. И Барри снова проигнорировал протесты докторов и Джо, зашедшего в палату. Руки женщины протянулись к нему, и Барри кинулся к ней, позволяя себе почувствовать слабую силу, с которой она сжала его в объятиях. И только тогда — когда он коснулся ее кожи, реальной, осязаемой, когда позволил ее запаху заполнить его лёгкие, когда он получил материальное доказательство тому, что казалось невозможным — только тогда он, наконец, позволил себе заговорить. — Мама. _______________ * - игра слов: bucks одновременно может иметь значение и "баксы" и "олени".