Приблуда

На том гостевание и закончилось, собственно: в один день гномы Даина закончили или передали кому-то свои нехитрые здешние свои дела и снарядились в обратный путь. Дядя Илдри для своих дочерей и племянниц расстарался как следует, дав им в сопровождение целый десяток отборных воинов из Миттенкэр - и не поскупился, и вроде как Даину подспорье, как для почти что ближайшего родственника. А может, еще и потому что обратная дорога предстояла хоть и прямая, но медленная-медленная. Девам под их наряды, и чтоб сами не слишком устали и не растеряли от утомления своей дивной красоты, была выдана крытая повозка, заряженная шестёркой крепких козлотуров. Правда, Эсси ехать вместе с сёстрами не очень-то пожелала, делить место с кем-то ещё ей не захотелось - вот и гарцевала в своих бархатах на игреневом породистом пони. В самый последний момент перед отъездом уговорила отца ещё и эту живность с собой взять, вздорная девица. Гарцевала, чего уж там, отменно, только край платья по ветру, но Даину точно не до её холеной красоты было. И он, в глубине души невероятно радуясь на отсутствие чуткого дядиного ока, только отмахивался: - Приглядите, шею ж свернет себе! Дикки, Судри! Нечего узбаду делать, как вместо нянек доглядывать за всеми. Это во-первых, разумеется, потому что во-вторых, Даину и так было на кого посмотреть. Посмотреть-посмотреть - и в лишний раз себя назвать дураком. Остроухая-то будто нарочно сторонилась его с того вечера, то ее Тамия звала с собой, вот же ж наша себе подружку, сопливка, то вдруг у неё вовсе объявились какие-то дела в городе - вот и исчезала. Или придурки миттенкэрские лучники с собой сманивали...Не караулить же под дверью было! Даин, может, и караулил бы, когда б не в дядином доме, где болтливых прислужниц полно, ославят - остроухую, не его! - не отмоется, и не докажешь же потом, что просто поговорить приходил... Вот и оставалось, что коситься издали: едет эта на своём привычном месте, никакого дамского седла и струящихся шлейфов, и в поводу смирный вьючной козлотур с мешками ее вечных травок. Будто в самом деле приснилось в дурном пьяном сне сладкая отрава её рта и тепло гибкого стана, впору забыть бы - а всё никак, или хоть спросить бы, мол, пора забывать или вдруг ещё нет. Вечером – по привычке, не с чем-то там! - протянул руку, но нашлась только пустота под боком; маленькая негодяйка утащила Лит в повозку, ночевать на мягком и секретничать до полуночи. Оно вроде и правильно, только отчего-то обидно. Всего за несколько медленных дней Даин так измаялся и извел себя, то огрызаясь, то отвечая невпопад, что уже парни предложили, мол, а не заварила бы тебе наша Лит какой-то корешок или листок от нервов? Даин в ответ снова огрызнулся, но лучше б было и в самом деле что-то уже для себя решить. Дело шло к полудню, как раз бы остановиться на привал, чтоб по самому солнцу не ехать – солнце-то уже совсем было летнее и жаркое! Уехавший вперед Судри как раз что-то обещал про ровную поляну с кострищем уже совсем рядом… - Чего тебя в город-то уносило? - не нашёл Даин лучшего предлога для личной беседы, заставив Бурана идти в ногу с эльфьим зверем. - По лавкам. Даина некстати куснула изнутри проснувшаяся совесть: кто так и не дошёл до ювелирной мастерской и швейных рядов, тот узбад. - До следующего города доедем, куплю тебе... - Так было нужно разного целый свиток просто, а вдруг не будет! В медовой вот брала вощину и что просил найти Мрах, но так всего и не отыскалось. У аптекаря была, поменяла часть огнянки и прочих, которых хорошо собрала, чтоб спирт мне для чистотельной настойки и немного просто на деньги. Совесть снова клацнула острыми зубами: то же самое нижнее бельё не та вещь, которую принято обсуждать, а девицам же вечно надо, и как на такое попросишь! А Лит, с ее неуемным остроухим гонором, уж скорее с себя портки отдаст, лишь бы должна не остаться. - На то, чтоб растить детей, всегда что-то надо, а у плотника еще и родных деток двое. - Какого плотника? - Так это я не с тобой, это я с Нирви отвезла к нему тех уцелевших ребятишек с хутора! Нирви ему за то, что согласился взять к себе, все инструменты подновил, а я ничего не умею такого, просто денег дала. Признаться, за всеми важными делами Даин успел позабыть о подобрышах, едва только въехал в поселение, а оказалось, что их пристройством и занималась сама эльфийка. Оно правильно – женщинам и полагается возиться с детьми… - Надеюсь, в новой семье им не будет ни худо, ни голодно. - Плотник – хороший! Нирви говорит, что с такими дело вести и надо, потому что он сначала за стол позвал, а потом уже спросил, с чем пришли… - Ну, раз так… Опять этот Кривонос свое перекошенное рыло сюда умудрился сунуть! Шел бы уж, в самом деле… - Даин… Даин, а зачем ты погнул пряжку?! «Вместо шеи этого дурака болтливого!» - Задумался. Лит негромко рассмеялась, как только она умеет, и у гнома по спине пробежало мелкой дрожью от этого смеха: - Столько удумался – не пересказать! Все думал, шутила тогда ты или нет, играла ли, только вот игр мне таких не надо совсем. Остроухая пробормотала скороговоркой: - Ладно, понятно, прости, узбад, - и легонько поддала пятками своего козлотура, посылая вперед и явно желая так и завершить побыстрее неприятный разговор. Что тут оставалось – только и оставалось, что рассматривать ее прямую спину с выбившейся из-под парнячьей косынки черной косой, да согнуть-разогнуть пряжку в руках еще несколько раз, пока совсем не потеряет вид, и пока Судри не помашет сворачивать с дороги на отдых. Разумеется, никто и не думал, что благородные девицы станут кашеварить в походе; пока гномы из отряда споро разводили костер и набирали в котел воды из небольшого ручья рядом (место-то и вправду было обжитым!), то эти только-только выбрались из повозки, чтоб размять ноги. За исключением Эсси, которая тоже отдыхала, всласть накатавшись. Подбежала Тами: - Даин, Даин, а Лит куда пошла? - Куда пошла? - Ну, вон туда! Она за травами? Она меня обещала взять как-нибудь - и не взяла! Даин огляделся – и точно, вроде как все на месте, кроме этой остроухой курицы. - Ну, погуляешь и здесь пока. А я ей напомню… вот прямо сейчас и напомню… - это было уже добавлено совсем вполголоса, а сам Даин двинулся все в тот же лес, надеясь, что вздорной эльфийке не взбредет в голову что-то вытворить, вроде как уйти домой пешком без шапки. Не взбрело – Даин всего-то миновал густые можжевеловые кусты на ближнем пригорке, и пожалуйста, нашлась пропажа. Лежит себе носом в траву. - Чего тебе надо еще, кабан рыжий? – глухо спросила Лит сквозь эту всю зелень. - А если б это не я, а орк? - Ты топаешь и сопишь так, что издалека слышно, кто именно идет. - Реветь, что ли, убежала? Ты это, ну, извини, на всякий там. Только это ж негоже получается. Я ведь, может, из Железных Холмов, но сам-то не железный ни разу! Найдешь себе еще какого остроухого потом и свалишь, а мне с собой что делать? - Кого-кого найдешь? – она даже села, вытирая свои глаза-угольки измазанными в травяном соке руками. Даин сел рядом и заговорил тихо, будто боясь спугнуть: - Ну хоть кого, кого сама выберешь… ты ж вон как по своему этому тоскуешь… Наиграешься и бросишь, или уже наигралась, а мне каково будет потом остаться? - Наиграешься?! – летевшую затрещину Даин поймал совсем на подлете. - Не знаю, как у вас тут принято, а мы с таким шутить не приучены! И играть, и наиграться, как ты говоришь! Пусти, дурак! Разумеется, Даин не отпустил, поймав еще и за вторую руку, да еще и оказавшись лицом к лицу – чернущие эльфьи глазищи, снова сырая полоса на щеке. - Не отпущу. Лесной сор в волосах, горящие щеки, выбившаяся прядь. Соленые от недавнего плача губы, и, Махал-создатель, какие же они на самом деле сладкие.