Мальчик-Который..

— Итак, мистер Поттер, сегодня я хотел показать вам заклинание связывания, — начал профессор Реддл стоило двери за ним закрыться. На сей раз учитель пригласил его в аудиторию с помостом, где сейчас и стоял, скучающе вертя палочку меж тонких пальцев. — Поднимайтесь, не тормозите, — хмыкнул он и выразительно посмотрел на застывшего у порога Гарри, указывая кистью на место напротив себя. Стоило мальчику подняться, он продолжил:  — Инканцеро или связывание, — профессор не спеша метнул заклинание в зачарованную классную стену, демонстрируя характерный взмах палочкой. Поворот вправо на три четверти и на одну назад. И тут же путы, появившиеся из воздуха, несуразной грудой осыпались на пол, не найдя цели. Гарри наблюдал за ними безо всякого интереса, больше завороженный четкими и слитными движениями преподавателя, нежели пучком веревок. Он понимал, что это было неправильно, не слушать, но поделать с собой ничего не мог. Фигура профессора в белой рубашке, освещаемая желтым светом факелов, приковывала взгляд, невольно сбивая дыхание. Реддл выглядел таким легким, таким изящным, но очень опасным. И Гарри понимал, что не хотел бы такого противника ни за что и никогда.  — Знаете, Гарри, иногда бывают такие ситуации, когда связывание — лучшее решение, — откровенно сказал профессор и грустно улыбнулся, и Гарри не успел сообразить, с чем это связано.– Ну, в любом случае, вам оно понятно? — Да, сэр, — кивнул мальчик и, не дожидаясь просьбы, повторил заклинание, в очередной раз глядя на падающие веревки. — Ничего сложного. — Определенно, мистер Поттер, — усмехнулся Реддл, — но оно и не особо полезное, — он повернулся, глядя в глаза мальчика, явно не понимающего, зачем тогда его учат этому. — Дело вот в чем. Заклинание простое в исполнении, но при этом оно также легко блокируемое. Обычного Протего хватит с лихвой. Но его суть не в этом. Его суть — в моменте неожиданности. Открою вам секрет, — он хитро посмотрел в зеленые глаза и приподнял уголок губ, — не используйте его в лобовой атаке. Примените всю вашу фантазию, она вам очень пригодится. Отвлеките противника, заболтайте, нападите со спины, в конце-то концов, — хмыкнул он, — на войне, как говорится, все средства хороши. Вы же именно к ней готовитесь, я прав? — он лукаво, совершенно несвойственно самому себе, улыбнулся и, не дожидаясь ответа от изумленного мальчика, продолжил, явно входя в раж: — Вы можете даже научиться накладывать его левой рукой, без палочки, невербально, — казалось, он только шевельнул пальцами, как путы помчались в стену, и груда на полу стала еще больше. — Поверьте, отразить его будет весьма сложно. Но не невозможно. Повторю еще раз: не будет неожиданности — заклятие бесполезно. Достаточно только шага в сторону, — он скользнул влево, демонстрируя и будто танцуя на помосте, и было видно, что он все меньше замечает ученика. Профессор был в своей стихии. В своем преподавании. И пепельные бабочки, кружащие вокруг него, летали все выше и быстрее, словно хотели вырваться и заполнить собой всю комнату. Он выглядел одухотворенно, маньячно-одержимо, но при этом до парадоксальности счастливо. И Гарри казалось, что вот он — настоящий Реддл. — Вы также можете встать в стойку, — он оборвал его мысли и выставил левую ногу слегка вперед, смещая расправленные плечи так, что правая рука с палочкой оказалась закрыта бедром. — Да, подло, да, нечестно, в какой-то степени даже низко. Да. Но неожиданно, согласитесь? Вы не гриффиндорец, Поттер, чтобы жить по законам чести, — он прозорливо посмотрел в глаза мальчика, ища в них что-то понятное только ему. — Слизеринцы должны вертеться, извиваться, быть скользкими, но непременно выживать. Это удел годриковых — умирать в честных сражениях. Слизерин же слишком любит жить, чтобы беспокоиться о мелочах, вроде законов чести, — он невесело хмыкнул и отвернулся, не в силах выдерживать на себе пытливый детский взгляд. — Не стоит думать, что все мы подлецы. Любой из нас из кожи вон вылезет, отдаст последнее, но выживет и прихватит с собой близких. Так уж повелось, — он вздохнул и, пожав плечами, улыбнулся куда-то в пустоту. — Ну, в любом случае, как поступить, решать только вам. Мое дело — дать вам совет. — Я понял, сэр, спасибо, — переступив ком в горле, сказал мальчик. Профессор заставил о многом задуматься, и теперь Д’Артаньяны, рыцари с принцессами на руках, славные книжные герои перестали казаться чем-то правильным. Скорее безрассудным. Они потихоньку, на самых задворках, блекли, теряли свой холеный лоск, превращаясь в обычных гриффиндорцев. Шумных, бахвалистых и недалеких. Но он был не таким. Он не герой, чтобы честно играть. Пусть этим занимается Долгопупс. Он может побаловаться и с краплеными картами. Волшебный мир — не место честности. Он как маггловский, только в разы интереснее. Теперь он понял. Злопыхатели, говорившие гадости про его дом, ничего на самом деле не понимали. Слизерин — это не стереотипная подлость, это выживание вида. И только от тебя самого зависит, встретишь ты смерть престарелым, или зеленым щенком, возомнившим себя победителем Темных Лордов. Разве это подло? Ничуть, скорее — разумно. — Не стоит расслабляться, — голос профессора вывел его из очередной задумчивости. Он уже стоял к нему лицом, сложив руки на груди, и пакостливо улыбался. — Я всенепременно испытаю вас по всему материалу, мистер Поттер. Надо же мне знать, отложилось ли у вас что-то, или я впустую трачу свое время, — черти в его глазах танцевали танго, и Гарри понимал, что сейчас профессор еле сдерживает себя, чтобы не рассмеяться в голос от своей идеи. — Мы устроим дуэль. Ваша задача — обезоружить меня. Не справитесь — пеняйте на себя. Но это не сейчас. А пока вы свободны. — До свидания, сэр, — Гарри сошел с помоста и вышел за дверь, чувствуя на спине веселый взгляд красных глаз. Захотелось застонать в голос.

***

      Приближалось Рождество. Уже начало декабря. Занятия с профессором превратились в обыденность, больше не вызывая страха. Они проходили спокойно, умиротворенно и без дрожащих поджилок. Кажется, они притерлись друг к другу. Учитель перестал выглядеть вселенским злом, пышущим инквизиторским огнем, а был вполне себе мирным. Человечным. Обычным и простым. Он иногда мог уйти от темы, начиная разглагольствовать о чем-то отвлеченном, вот прямо как сейчас. А мог попросту завалиться в свое любимое кресло с чашкой чая, свесив галстук со спинки, и заставив его самого прогонять и миллион раз отрабатывать материал на манекенах, заявляя, что ему, старому и пожилому, нужен отдых. Мог распивать с ним чаи, рассказывая истории юности, а потом гонять и в хвост и в гриву. Зря он обрадовался первому короткому инструктажу. У профессора не было определенного расписания. Он мог оставить его на полчаса, а мог и на все три. Это зависело от его настроения. Иногда он был веселым, даже добродушным, в очередной раз наснимав кучу баллов, а иногда — раздражённым, поцапавшись с Минервой. Он был непредсказуемым, даже сумасшедшим, в какой-то мере, но стопроцентным гением. Профессионалом. И Гарри это нравилось.       Сейчас он шел обратно, в уютную гостиную, намереваясь выбрать подарки на Рождество из кучи каталогов, разбросанных по столику у камина. Да, только начало месяца, но лучше сделать все заранее, чтобы потом не кусать локти в последний момент. Довольный составленным планом, он тихонько шепнул пароль и вошел в полумрак общежития.       Поттер выбрал пару журналов, оставленных девчонками, и развалился на диване. Удивительно, но у камина больше никого не было, как и во всей гостиной; лишь несколько второкурсников делали уроки за столами у окна. Блаженно вздохнув, мальчик погрузился в изучение. Он лениво листал странички, но так и не мог определиться с выбором. И если остальные однокурсники могли получить у него что-то стандартное, вроде чернильниц или шоколада, то Драко был отдельной песней. Он незаметно из просто товарища по комнате стал лучшим другом, а значит, заслуживал нечто большее, чем шаблонные пустышки. Гарри хотел подарить ему что-то особенное, но не знал что. Как же сложно. Выбор подарков — самая нелюбимая часть праздников. Недовольно поворочавшись и перевернувшись на живот, но продолжил листать страницы, ни на чем особо долго не задерживаясь. Все было каким-то плоским, безвкусным. Совершенно не подходившим Малфою. Тот был интересным, многогранным, забавным; а иногда Гарри даже казалось, что тот светился потусторонним серебром в минуты особой задумчивости. Но стоило моргнуть, и видение исчезало. Малфой был лучшим. Он был своим. И дарить ему какую-то безвкусицу значило оскорбить весь его образ, четко выстроенный в голове. Еще раз ворчливо повздыхав, мальчик замер, завороженно глядя на предпоследнюю страницу. Там красовалась платиновая, серебристо-белая серьга-гвоздик с необычным светлым камнем посередине. «Защитный амулет. Реагирует на яды, способен защищать от заклятий третьего уровня, блокирует ментальное вторжение извне. Материал: гоблинское серебро и беломорит». Счастливо выдохнув, Поттер коснулся палочкой специального окошка напротив товара в каталоге, подтверждая заказ. То, что нужно. ***       «Привет, Тедди. Давно не виделись, да? Извини, что не писал раньше, я просто не мог разобраться, как отправить тебе письмо отсюда. Тут ужасная почтовая система! В общем, прости еще раз. Как твои дела? Что нового в городе? У меня все просто отлично. Живу в комнате еще с пятью однокурсниками. Они хорошие, но своеобразные. Преподаватели тоже ничего, профессионалы своего дела. Есть, конечно, пара лиц, достойных пинков, но везде не без этого, так? А что насчет тебя? Ответь на этот же адрес, хорошо? Скучаю, Гарри. P. S. Я не знаю, что еще сказать. Надеюсь, ты в порядке».       Письмо вышло каким-то скомканным, несуразным. Гарри безотчетно волновался, когда сочинял послание единственному другу по ту сторону барьера. Он не был уверен, что Смэлт ждет от него весточки, не найдя себе новых знакомых. Он мог давным-давно забыть о существовании какого-то там Гарри, мальчика-соседа, и это было бы крайне обидно. Несмотря на то, что он был простым магглом, Гарри было с ним весело, и сейчас он корил себя, что забыл о нем, полностью окунувшись в волшебный мир. Интересно, ответит ли? Сумрачно нахмурившись, мальчик привязал обычный белый конверт с письмом, написанным на тетрадном листе, к лапке совы и отправил ее в контору, занимающуюся сортировкой межмировой почты. Там его письмо отправят маггловским способом со всеми необходимыми марками. Неделя подходила к концу.