Бежать! Мы всегда куда-то стремительно мчимся, понуро опустив головы вниз, с закрытыми глазами, заткнутыми ушами и открытыми ртами, по привычке поглощая всё, чем нас кормят. Ложь. Правда. Ни капли истины. И лишь изредка останавливаемся и смотрим вверх, в поисках чего-то неизведанного, чего-то неподвластного нашему уму, чего-то, что недоступно нашему сознанию. Рано ли, поздно ли, но у каждого в жизни наступает тот момент, когда мы, в поисках трансцендентных знаний, кричим: «Покажи! Тогда я поверю.» Не получив ответы на свои вопросы, мы думаем, что никаких откликов и не можем услышать, ведь некому нам их сообщить. Но проносятся ли в нашей голове мысли, что, возможно, определенные знания скрыты от нашего понимания не просто по банальной прихоти Творца, но с целью защиты. Возможно, от падения, возможно — от саморазрушения. Но если же нам что-то открывается, с этими знаниями нужно быть предельно осторожными, ведь знание — это сила, которую можно контролировать лишь чистым и стойким умом, готовым принять в себя информацию; сила, которая может поразить и своего обладателя. Даже самые благостные познания, проходя через призму нашего сознания, могут оказаться ядом.
Где-то очень высоко над уровнем материального мира, стоя лицом к лицу, вели беседу два ангела. Облик их между собой практически не имел ничего общего: один — облаченный в белоснежное одеяние с золотым плетением, со светлыми волосами на голове, слегка курчавой бородой и мягким теплым взглядом; другой же — пускай не отличаясь убранством, был намного моложе первого, темноволосый, с пронзительным, лучше сказать, сдержанно печальным взором, повидавшим всё: начиная от радости, заканчивая мучительной тоской и печалью. Окруженные лучистым светом, они парили над воздушной почвой, покрытой густой дымкой.
— Приветствую тебя, Бэкхён, — старший ангел слегка склонил голову. Выглядел он спокойным и умиротворенным, лишь искра озадаченности пробежала по чистому лицу. Для них не было необходимостью шевелить губами (что присуще только людям) для того, чтобы слышать друг друга. Их голоса проникали в головы друг друга на более тонком, ментальном уровне.
— Наставник, — сделав ответный жест, Бэк замер и смиренно стал смотреть на своего учителя, пытаясь предугадать, что же его ждет. Решив не выжидать, пока тот заговорит, он озвучил свои мысли: — Это новый подопечный? — он взглядом указал на быстро приближающуюся к ним сферу. Она имела форму идеального шара и излучала нежно-голубое свечение. Впрочем, ничем не отличаясь от всех тех, что встречались ему раньше.
— Всё верно. Протяни руку, — сфера приблизилась к Бэкхёну, и тот начал внимательно изучать её содержимое. — Ситуация не из легких, поэтому я принял решение доверить его тебе. Он станет своего рода особенным.
— Вы правы, Иллия, юбилейным.
— Пускай так, — он прикрыл глаза. В этом жесте темный ангел подчеркнул для себя искру мудрости и терпимости, понимая, что это не является основной причиной уникальности. Возможно, дело в крайне редком исходе, что поставит на распутье. — Тебе следует отправляться незамедлительно. Время идет, а судьба его в твоих руках. Ты знаешь, что делать.
— Слушаюсь, — поклонившись, Бэкхен моментально «исчез». Он отправился к своему подчиненному, пересекая тысячи временных пространств, двигаясь силой своих мыслей. Подлетая к Земле, ангел смерти прорвался через невидимый защитный шар вокруг планеты и, настроившись на волну, помчался к своей цели. Он был предельно спокоен и хладнокровен. Многочисленный опыт свершения правосудия сказался на его восприятии, закалил характер и научил мыслить ясно, отодвигать эмоции, присущие ему когда-то. Но это было очень давно. Сравнительно давно.
Научиться контролировать ум — сложнейшая задача для человека. Чтобы удержать вожжи, возница должна обладать не только знаниями, но и мудростью — умением применить эти самые знания. Тогда и лошади будут под контролем, и весь путь продет гладко и наиболее безопасно. Так в случае и с нашим умом. Нет, он не отвечает только за нашу образованность и проницательность, но и держит под контролем наши чувства, эмоции. А разум — в материальном мире вещь, присущая лишь человеку, — подчиняет ум. Так что вожжи должны быть под пристальным надзором.* Этому Иллия учил своих подопечных. И Бэкхён внимал каждому его слову.
Через мгновения оказавшись в тюремной камере рядом со своим «клиентом» (как вершители судеб порой в шутку называли людей), он стал свидетелем грязного зрелища, способного потрясти любого человека. А как насчет ангела?
— Я не убийца. Не убивал! — он внимательно слушал и наблюдал, не отрывая взгляда от лица заключенного, словно считывая все его мысли. Он прислушался. До его сознания донеслись звуки, пропитанные сплошным негативом. Они были тяжелыми, заезженными и терзающими душу. Больно. Бэкхён не выдержал такого внезапного потока невежества и отключился от мыслей Чанёля, по старой привычке хватаясь за голову. В глазах слегка расплылось. Вот это работенка ему выпала. Ну и каким способом можно наладить связь с человеком, который не желает принимать помощь?
Да, ты и впрямь не запятнан кровью.
— До встречи в аду, приятель, — в этот момент Бэк обратил свой взгляд на уходящего, смотря на него со всем тем презрением, на которое был только способен. Он знал обо всём: что такое ад, что такое рай, если говорить человеческим языком. Поэтому, брошенная так нелепо, эта фраза вызвала у него целый спектр смешанных чувств. Ведь порой мы говорим о чем-то, даже не подозревая об истинном значении. И эта человеческая беспечность поражала всех и вся. Но только не самого человека. В тот момент Бэкхён мог с уверенностью сказать лишь одно: этой гнусной особи билет Туда уже забронирован. Даже если и за много лет вперед.
Когда они остались вдвоем, ангел взглянул на распластавшегося перед собой от боли человека. Тот сидел у двери, стиснув зубы. Его тело выглядело жалко, потрепанно, безнадежно уродливо, а сам он казался забитым в угол котенком, который в любую минуту готов был расцарапать лицо обидчику; вцепиться клыками в ногу. Рычать. Драть глотку. Рвать… Если бы только осталась самая малость сил. Хоть самая малость. И сил не сказать физических. Ему нужна была помощь. Уходить из этой жизни в состоянии нижайшего падения и бессилия — хуже не придумаешь. Смерть, как и всякая деятельность, требует навыка. А человек не умеет умирать — смерть его проходит в потемках, ощупью. Для непосвящённого загробная жизнь — это абсолютно новая страна, в которой он не умеет ориентироваться. И может в ней потеряться, когда отойдет от глубокого духовного обморока.
Бэкхен ощутил, что обязан помочь, подготовить. Иначе ему не удастся выполнить свой долг ангела смерти — долг проводника. Поэтому, приблизившись, он положил ладонь на израненное плечо парня и, склонив голову, стал что-то сосредоточено шептать. Чанёль внезапно затих. Замер. Пребывая в состоянии легкого транса, стал глубже дышать. Успокаиваться. Он почувствовал тепло в области плеча, что растекалось по шее, спине, переходило на область груди, живота. Вот так постепенно оно охватило всё тело. Чан использовал стену в качестве опоры и, пыхтя, перевернулся на спину. Его начало клонить в сон. Постепенно, медленно затягивая в темноту. И он сдался.
Удрученно вздохнув, Бэк (по старой привычке) тихо сел напротив и принялся за работу.
POV Бэкхёна
Я должен был его успокоить. Надеюсь, Иллия закроет глаза на мое вторжение в жизнь человека. Это ведь необходимо. Кажется, начинаю стареть. И всё равно, что я молод и бессмертен. Душа ведь вечна.
А мне, походу, достался борец! Вон как со сном борется. Спи, глупый. Не стоит тратить время на слезы — сейчас это не поможет. Нужно ознакомиться с данными. Выпустив из рук сферу, я незамедлительно принялся изучать жизнь своего подопечного. Интересно, что там у него?
Имя: Пак Чанёль
Дата рождения: 27 ноября 1992 года.
Вид деятельности: незаконная.
Торговал наркотиками, нелегально пребывал на территории чужой страны, грабежи… А я посмотрю, тут целый набор у нас. Превосходно! Сфера показывает мне все его наиболее важные моменты в жизни. Это как смотреть фильм, только конец выбирает сам зритель. Я видел всё. Убийства там не было. А это, по правде, намного облегчает его ситуацию. Но от меня не укрылись и те пытки, что он вынес. Втянувшись в преступный мир, приняв его правила, не так-то просто выйти из него сухим и даже живым, верно, Пак? Сфера стала излучать резкий алый свет, когда дело дошло до последних дней его существования. Могу с уверенностью сказать, что ранее не сталкивался с подобным. Взглянув в очередной раз на личность перед собой, мне вдруг стало тяжело поверить в то, что он дотянул до этого момента. Отвратительно. С каждым поколением люди становятся всё более жестокими, перестают чувствовать друг друга и их сердца грубеют. Как же хорошо, что мне не придется больше перерождаться. Правду говорил Иллия: люди постепенно деградируют, ставя в приоритеты техническое, а не духовное развитие. Это приведет к полному моральному падению. Вскоре все монстры, являющиеся вдохновителями многих произведений-ужасов, созданных человеком, будут бороздить просторами земли. И это будут люди. Затем свершится омовение Земли, и настанет вновь золотая эра. Это цикл. И он неизбежен.
Он лежал и захлебывался в собственной крови, брыкаясь в грязной луже месива крови и слюны. На боках разбухали гематомы от нанесенных ударов. Хруст. Сломалась кость. Его подхватили под руки и держали, выгибая позвоночник, пока он окончательно не обессилел, получив болевой шок. Длинная игла пронзила выступающую на руке вену. Она разбухла от переполняющей её жидкости. Закинув его тело, словно мешок с костями, в грузовик, приспешники Дио отвезли живой труп на место преступления, где и лежали свежие останки бедной студентки.
Всё это моментом пробежало перед моими глазами. Меня пробирает дрожь. Отвратительное зрелище! Воистину отвратное! Необходимо какое-то время, чтобы вернуть ясность мыслей и продолжить. Нет, Бэкхён, времени не столь много, чтобы растрачивать его понапрасну. Я должен продолжить изучение.
Кроме преступных деяний, также я вижу и добродетель: Чанёль взял на себя заботу о двоюродной сестре сиротке, несколько раз спасал чужие жизни, даже бабушек через дорогу переводил. Невероятно! Этот человек — просто соткан из противоречий и крайностей. Он отказался принимать участие в дальнейших действиях банды. Жизнь для него превыше всего. Грабеж, обман — это было. Но он никогда не покушался на жизни людей. У него есть принципы. И это важно. Теперь я окончательно убедился в рациональности своего решения — он нуждается в защите. Но почему я готов поступиться своими принципами?
Я снова смотрю на его лицо. Он хмурится и постанывает — видимо, что-то снится. Не стану сейчас пробираться в его мысли. Нужно настроиться на его волну. Я направляю поток своей энергии в его сторону и ощущаю, как она отражается от биополя. В ответ его тело излучает волны. Они сливаются с моими. И я прекращаю. Нужно ему показаться! Простите, Иллия, но я нарушу одно правило. Зато спасу душу.
***
Чанёль спал беспокойно, громко дышал, сопел. Воспоминания терзали его и во сне. Не отпускали. Внезапно в его голове зазвучал чей-то голос. Он слышал его сперва слабо, едва уловимо. Но потом звук начинал усиливаться, нарастать.
Открой глаза, Чанёль. Просыпайся. Ты должен сейчас очнуться.
Сведя брови, парень тяжело разомкнул веки. Сначала наполовину. Потом заморгал, фокусируя свое зрение. Придя полностью в себя, он застыл. Перед ним на корточках сидел человек и смотрел прямо ему в глаза. Пауза.
— Очнулся? — Чанёль пальцами потер глаза, в надежде, что померещилось. Но галлюцинация не исчезала. Более того — она говорила. Сделав резкое движение в попытке подняться, он рухнул обратно, оскалившись от боли.
— Отлично! Превосходно! Я сошел с ума! Боже…
— Не богохульствуй.
— Кто ты, черт подери, такой? — от испуга его голос стал на октаву выше. Он прокашлялся и продолжал смотреть на свой «мираж». — Кто. Что ты здесь делаешь?
Выдержав небольшую паузу, Бэкхён, казалось, уже пожалел о своем решении, но, тем не менее, спокойно выслушал, а затем ответил, протягивая руку вперед:
— Не черт. Меня зовут Бён Бэкхён. Я — твой ангел смерти.
