Враг моего врага

Колено Сайго ноет с каждым днем сильнее. Ночи все прохладнее и темнее, все чаще битвы происходят во мраке. Тем страшнее видеть столбы огня, что вьются к самому небу. — Зима близко, — ворчит Главнокомандующий, спешиваясь. — С чего ты взял? — удивляется Эрлинг. — Еще месяц как минимум. — Сдается мне, заморозки ударят гораздо раньше. — Сайго похлопывает себя по больному колену. — Еще ни разу не подводил прогноз. Эрлинг только хмурится в ответ. А ранним утром заваливается в палатку Главнокомандующего. — Давай сюда свое колено. — Эрлинг садится прямо на утоптанную землю и смотрит на Сайго снизу вверх. — Зачем? — Тем не менее мужчина опускается на складной стул и протягивает ногу. Северянин молча принимается расшнуровывать наколенники и обувь, стягивает их и аккуратно ставит рядом. Он дышит на руки, согревая их, и принимается разминать колено и голень. Гудящие икроножные мышцы постепенно перестают ныть, а тянущая боль где-то в глубине коленной чашечки утихает. Прохладная кожа Сайго согревается под пальцами Эрлинга. — Ох, хорошо. — Сайго вытягивает ногу и слегка надавливает пальцами на пах Воеводы, с нажимом ведет пяткой по внутренней стороне его бедра. Эрлинг поднимает на него потемневший взгляд. Главнокомандующий в ответ вытаскивает гребень, распуская волосы. — Был бы ты принцессой, сколько войн бы из-за тебя развязалось, — усмехается Эрлинг, кладя голову на колени Сайго. — Был бы я принцессой, ты бы на меня не посмотрел. — Твердые пальцы зарываются в светлую копну волос, распутывая прядки. — Отчего же? Может, я б на тебе женился? — глухо спрашивает Воевода, уткнувшись лицом в мягкую ткань походного платья. — И оставлял бы меня на берегу ждать своего возвращения? — Ну к тебе бы я всегда возвращался. — Сомневаюсь, — спокойно возражает Сайго, массируя кожу головы Эрлинга. Тот что-то еще бурчит сонным голосом. — Ладно, пора мне, — спохватывается Эрлинг, поднимаясь. — Будто я тебя гоню, — нарочито тяжко вздыхает Главнокомандующий. — Лучше бы гнал. — Эрлинг отводит взгляд, мнется в дверях, но все-таки уходит. Сайго задумчиво смотрит на еще колыхающийся полог палатки и начинает заплетать косу. Рано или поздно они разойдутся в разные концы света, но отныне каждый порыв северного ветра будет напоминать Сайго о могучем воине с ледяными глазами. Эрлинг в это время пробирается в предрассветной дымке к своему расположению. Ему кажется, что каждый его воин сверлит ему спину тяжелым взглядом, а все боги нависли над ним в немом укоре. Его ждет страшное бесчестье и чудовищная расплата, неважно, разойдутся они с Сайго с окончанием войны или кто-то из них умрет в битве. Он не пойдет войной на Восток. Не сможет. А если умрет Сайго, то боль потери будет такой силы, что не скроешь. Если же суждено умереть ему, то боги проклянут его душу и обрекут на вечные муки. Прямо над головой Эрлинга каркает ворон. — Не к добру, сын Правителя. — Старый Бьерн качает головой, с тоской глядя на Воеводу. — Ох, не к добру… Эрлинг вскидывает голову и встречается с внимательным взглядом черных глаз-бусин сидящего на ветке ворона. — Вот и крепость, — произносит Сайго и надевает шлем. Пики Огненной Крепости уже видны вдали. Истерзанная армия союзников, наконец, добралась до главной твердыни Драконьих Всадников. — Уведи его подальше сегодня. — Эрлинг ловит за локоть проходящего мимо солдата личной охраны Главнокомандующего и кивает на стоящего на скале Сайго. Солдат послушно кивает. За время этого преследования две армии наконец смогли сплотиться. Согласие и отсутствие напряжения между командующими благотворно повлияло на всю атмосферу в объединенных войсках. Когда Сайго и Эрлинг смогли договориться между собой, их воинам не осталось ничего кроме как последовать их примеру. И теперь солдат Империи принимает к сведению пожелание Воеводы совсем чужой армии. Эрлинг заслоняет рукой глаза от солнца и смотрит на фигуру Главнокомандующего, он видит, как ветер треплет гриву его лошади, как блестит металл на его шлеме. Затем переводит взгляд вдаль. Вот и крепость. Вот и… конец. Последние уцелевшие метательные установки падают с чудовищным треском, объятые огнем. Вдали полыхает зарево пожара, и лошадь под Сайго всхрапывает. — Тише, тише. — Рука хозяина легонько похлопывает ее по шее. — Что дальше? — спрашивает стоящий рядом солдат. — Убьем, сколько сможем, — негромко отвечает Сайго. — Для меня было честью биться рядом с вами, Акира. — Честью было служить под вашим командованием. — Охранник водружает на голову шлем. — Выдвигаемся? Сайго вскидывает голову и смотрит на тучу воронья, стягивающегося к подступам к Крепости. Значит, здесь. Значит, сегодня. Прекрасный день, чтобы умереть. Меч Главнокомандующего взмывает вверх. — Пошла! — И лошадь припускает галопом. Они сегодня встали так далеко от основой массы сражающихся. Акира клялся и божился, что здесь лучший обзор, но на деле Главнокомандующий все скачет и скачет, пока его армия горит. Все последние дни Сайго и Эрлинг непременно прощались пожеланием увидеться позже. Но этим утром они разошлись в тишине. И теперь не увидятся более. В этом клубке сражающихся найти друг друга нереально, да и не могут они бросить своих людей. Когда первая кровь брызжет на маску, а доспехи опаляет жаром из пасти дракона, вдали трубит рог. Сайго думает, что ему мерещится. Но рог трубит снова. Лошадь бьет Всадника передними ногами, а Сайго успевает обернуться. Увиденное кажется ему сном. Алые штандарты Императора парят над клубами пыли, которую подняла несущаяся вперед конница, за которой оглушающе ревет пехота. — Развернуться! Развернуть линию! — Сайго дергает поводья и скачет в сторону, вынуждая своих солдат сменить построение. — Лучники, огонь! Последний залп посылает стрелы, прикрывая подступающее подкрепление. — Эрлинг! Эрлинг! — зовет Главнокомандующий, прорубая себе путь в строю врага. — А ты тут что делаешь? — раздается недовольное слева. — Подкрепление подошло, — отвечает Сайго, указывая мечом назад. — И, кажется, отец твой все-таки собрал еще воинов. Более того, оказывается, что сам Йорун Великий пришел на подмогу. Но это обнаруживается гораздо позже, когда наконец стихают команды, а пламя драконов гаснет, если уж не навсегда, то надолго точно. Все командование, кроме Эрлинга, степенно приближается к лагерю. Сайго все-таки не удерживается и пришпоривает лошадь, крайне неучтиво обгоняя Повелителя северного народа. Но ему не терпится найти Эрлинга, который куда-то запропастился. — Воевода где? — спрашивает Сайго, спешиваясь и отдавая поводья подошедшему солдату. — Так ранили его. Говорят, плохи дела, — отвечает тот. — Господин! Но Сайго не обращает на окрик внимания, торопливо направляясь в сторону палатки Эрлинга. — Где лекарь? — гневно спрашивает Сайго, входя внутрь и обнаруживая там только усердно молящегося Бьерна. — Говорит, помочь нельзя. Боги его призвали, — скорбно произносит тот, отодвигаясь и открывая взору Главнокомандующего бледного Эрлинга с разодранным боком. Повязка вся пропиталась кровью, на лбу испарина, а в уголках губ кровавая корочка. — Лекаря позови, — велит Сайго, опускаясь на колени рядом с бредящим мужчиной. — Так знак был, господин. Лекарь говорит, помочь уже нечем, — начинает бормотать Бьерн. — Живо! — И старик, выпучив глаза, сглатывает, лезвие клинка Главнокомандующего впивается в его горло, грозясь разорвать кожу и добраться до вен. — Что тут происходит? — раздается у входа. Йорун отодвигает полог и хмурится, войдя внутрь. — Ваш сын умирает, а этот, — злится Сайго. — Бьерн, выйди, — велит Правитель и подходит к лежащему сыну. — Он умрет. — И вы так спокойно об этом говорите?! — Это какой-то кошмар! Сайго даже начинает задыхаться от бешенства. Он касается носа и губ Эрлинга. Дышит. Пока дышит… — Если мы будем стоять и твердить, что боги его призвали, он и правда умрет! — Лекарь сделал все, что мог… — Давайте позовем нашего, — напирает Главнокомандующий. — Ну раз вы настаиваете, — сдается Йорун. Удивляется такому напору, но сдается. Сайго торопливо покидает палатку и отправляется на поиски своего лекаря. Тот заставляет всех выйти и остается наедине с раненым. Сайго нехотя приходится оставить расположение северных войск. У него много дел, да и с прибывшими командирами нужно обсудить сложившееся положение. Спустя несколько часов, он возвращается к палатке Воеводы. — Ну как он? — спрашивает Сайго у сидящего рядом с сыном Йоруна. — Ваш человек сказал, что теперь только молиться. Все, что он мог, он сделал, теперь все зависит от Эрлинга. Сможет ли он вернуться. — Правитель вздыхает и потирает глаза. — Пасть в славной битве — великая благодать для воина Севера, но я совру, если скажу, что рад. Сайго кивает и подходит ближе к лежащему мужчине. — Правитель, — вызывает Йоруна заглянувший в палатку воин. Тот тяжело поднимается и уходит, оставляя Сайго наедине с раненым. — Не нужны мне твои годы непрожитые, — шепотом произносит Главнокомандующий, опускаясь на колени и прижимаясь лбом к холодной, как лед, руке Эрлинга. — А ведь на мне ни одной царапины! Веришь? Мы развернули войска и готовы к осаде. Слышишь? Это ставят тараны. К утру следующего дня мы разрушим часть стены и будем внутри. Они заплатят. — Сайго вглядывается в неподвижное лицо, застывшее страшной предсмертной маской. — Кровью заплатят за твои раны. Я залью крепость их кровью. Дрожащие пальцы проводят по бескровным губам Эрлинга. — Возвращайся. Ты нужен своим людям, своему народу… Ты нужен мне. Снаружи раздаются шаги, и Сайго торопливо встает с колен, напоследок коснувшись щеки Эрлинга. — Господин, вас вызывают. — Да, иду. Мороз усилился. И, когда Сайго выходит из палатки, на его лицо порывом ветра швыряет первую в этом году снежинку.