***
Зря он так переживал. На него и не смотрели. Зато сам Курт вечно отставал от спасительницы, осматривая все красоты нового места. Он проходил мимо таких же тинэйджеров, как он сам. И все они не были похожи на мутантов. В смысле, вы посмотрите на них! Курт видел счастливую молодёжь, которая играла в фрисби, не думая о том, что они изгои этого мира. Они не монстры, каким показывали Курта. Они — люди. Просто особенные. Но иногда кто-то позволял себе показаться таким, какой он есть. Один из игроков не успевал поймать тарелку, и тогда он вытянул свою руку на добрые четыре метра, не дав ей улететь от него ещё дальше. И никто не взглянул на него косо. Дальше поляны, на которой играли, был фонтан, где собрались три девушки и что-то обсуждали. Красивые. Каждая была похожа на райскую птицу. Их потревожил юноша, который подбежал к ним, бросил что-то под ноги, и это неведомое заискрилось, начало взрываться, как петарда. Девушки закричали и разбежались. Но не оттого, что тот парень был мутантом. — У тебя ещё будет время всё тут осмотреть, — хоть спасительница этого не показывала, но Курт уловил едва заметные нотки раздражения в её голосе. Да, она права. У Ночного Змея ещё будет время. Если сейчас в него не тыкают пальцем, то и вряд ли начнут. А значит, жизнь тут будет куда проще, чем в клетке.***
Нового мутанта уже очень быстро обступили люди, представившиеся, как Джин, Скотт, Ороро, ну и сам Ксавьер. Последний больше о чем-то разговаривал со спасительницей, имя которой Курт наконец-то узнал, — Рейвен. А вот Джин и Скотт, изредка перебивая друг друга, общались исключительно с Куртом. Сначала он почувствовал себя не в своей тарелке. Столько внимания к его персоне… Не такого, как когда он выступал. Это было другое внимание. Приветливое. Они не смотрели на Курта как на циркача или клоуна. Они смотрели на него как на человека. — У тебя очень знакомый акцент, — заметил между делом Скотт. — Да, я из Баварии*. — Тоже из Германии? — уточнила Джин. — У нас тут есть твоя землячка, которая практически не говорит по-английски. Будет очень любезно с твой стороны поговорить с ней. Одно из желаний Курта — это услышать свой родной язык из чужих уст. И, оказавшись, так далеко от родины, можно было почувствовать её кусочек в лице такого же чужака на этих землях, как и он сам. От этих мыслей Курт и не заметил, как забился в радости его хвост. — Ты с ума сошла? — усмехнулся отчего-то Скотт. — Ты мальца на верную гибель шлёшь, отправляя его к Уайлд. — Напротив, — покачала головой Ороро. — Если она слышит родную речь, то, возможно, перестанет переживать, что мы сделаем ей что-то плохое. — Бросьте! — махнул рукой на девушек Скотт, схватил Курта за плечо и замер на пару секунд, после чего сказал: — Хорошо, профессор. Курт, пошли я покажу тебе твою комнату. Ночному Змею ничего не оставалось, как пойти следом за высоким парнем, который ходил в помещении с красными солнцезащитными очками. И все эти «друзья» оставили в голове Курта так много вопросов! Кто такая Уайлд? Что за «хорошо, профессор», если Ксавьер молчал? Почему солнцезащитные очки в помещении? Столько непонимания скопилось в голове маленького мутанта, но лишь до тех пор, пока Скот не открыл перед ним одну из дверей, что находились на втором этаже. — Это твоя комната, — улыбчиво сказал парень, предлагая жестом руки войти Змею внутрь. — Еrstaunlich,** — ахнул Курт, не веря своим глазам. Перед ним открылась дверь в комнату какого-нибудь короля или вельможи. Но точно не для мутанта. Высота до потолка была три, а то и четыре метра! И тут были все удобства: от уборной комнаты до шкафов для всяких побрякушек, которых у Змея отродясь не было. А кровать, так же как и комната, была огромной. Быть может, Курту так лишь казалось, ведь он всегда жил в либо в клетке, либо кладовке. — И это все моё? — не веря своим глазам, уточнил он. — Да. — Это… Слишком много. Мне нечем вам отплатить. И Курт не пытался показаться слишком несчастным или привлечь к себе внимание. Маленький мутант действительно так считал. Он не мог отделаться от такого простого закона жизни, что всегда надо платить. Хочешь жить в цирке? Выступай! Хочешь выжить? Дерись на арене! — Перестань, — засмеялся Скотт. — Ты не должен платить нам за что-нибудь. Курт вновь осмотрел свою комнату и неуверенно подошёл к кровати. Скотт между тем стал неторопливо рассказывать о расписании этой школы. Завтрак, обед, ужин, обучение разным наукам. Курт слушал, но постоянно отвлекался на какие-то мелочи: цвет штор, размер шкафа, узоры на стенах… — Мне нужно будет обучаться со всеми? — между делом поинтересовался Ночной Змей. — Образование никто не отменял, — улыбнулся Скотт и сменил тему, рассказав, что мутанты в этой школе так же ищут полезное применение своим способностям. Например, помогать людям. Услышав это, Курт отвлёкся от изучения своей комнаты. Он не мог не улыбнуться. Несмотря на травлю со стороны людей, мутанты тут ещё хотят помогать им? Спасать? Змей улыбался без сарказма. Людей надо пожалеть: они всегда обращают внимание на внешнюю оболочку, не желая узнавать, что внутри. Это грустно. Быть может, желание помогать им — это попытка указать людям на их неверное мышление? Вот только будут ли с этого плоды? Даже если нет, Курт готов был внести хоть какой-нибудь маленький вклад в это благое дело.***
Рейвен больше не появлялась в поле зрения Курта. Очень жаль, ведь он так хотел сказать ей «спасибо». До вечера он ближе познакомился с несколькими учениками. Скотт был очень общительным, но слегка нетерпеливым. Змей не привык, что с ним общаются на равных и, потому Курт немного терялся, когда тот к нему обращался. Скотт не стеснялся беззлобно смеяться над незнанием и непониманием Куртом многих вещей. Это было немножко неприятно, но глупо жаловаться на такую мелочь после того, как его пытались убить. После разговора со Скоттом к Змею зашли те же девушки что встречали его в школе — Джин и Ороро. Вторая была молчалива, но в глазах явно была доброжелательность. У неё своеобразная внешность. «Хотя, кто бы говорил?». Но её внешность, в отличие от Змея, не отталкивала. Наверное, это из-за волос. Курт видел много разных волос у своих зрителей — он был весьма наблюдательным — но вот такие белоснежные, как снег! Это наверняка мутантское, потому что никакой краской такого белого цвета не добиться. А вот Джин была своего рода монахиней. В хорошем смысле. Тихий, но четкий голос располагал к себе, слова были всегда добры. Она, в отличие от Скотта, была терпеливая, понятливая, готовая объяснить привычные для неё вещи, которых Курт не понимал. Змею хотелось, чтобы такая девушка стала его другом и проводником в этом свободном мире. Две девушки ушли, напомнив Курту, что скоро будет ужин. Но туда он не успел попасть — в комнату въехал новый гость. Тот, кого Рейвен называла Ксавьером. Лысый молодой мужчина смотрел на Змея снизу вверх и улыбался. «А как коляска едет сама?» Он не тратил время на какие-то объяснения. Просто поприветствовал Курта, спросил, обустроился ли он уже. Но и мутант не молчал, а сразу принялся рассыпаться в благодарностях за то, что ему дали шанс жить тут, учиться. — …Не благодари. Это теперь твой дом. Ты можешь больше не бояться своей уникальности, — приятным голосом говорил Ксавьер. — Добро пожаловать, Курт. Таким был день Ночного Змея. Утром его мог покалечить Ангел, чьё крыло Курт так сильно подпортил, а вечером он, сытый впервые за долгое время, лежал в большой кровати, смотрел в потолок и тихо шептал: — Danke für die Hilfe. Danke für die Freunde. Vielen Dank für Essen und Unterkunft… Bitte lassen Sie es nicht für dem Schlafengehen.*** Маленький мутант не мог перестать улыбаться. Он, словно ребёнок, попал в мир, который видел лишь в своих грёзах. И он боялся уснуть, ведь это могло оказаться сном, а его самого ждал новый бой, в котором он либо выживет, либо умрёт.