Забытые предрассудки Лили Эванс

      К сожалению, следующим утром все шло не так, как нужно. Лили проснулась, встала с постели и уже была мрачнее тучи, но соседки не придавали этому значения и жужжали о чем-то своём. По непонятной причине с кровати девушки слетел полог. Потом она потянулась за палочкой, чтобы это дело починить, но смахнула с тумбочки горшочек с кактусом, который ей подарила Алиса на рождество. В такие моменты любой волшебник обрадуется своему дару даже больше, чем когда получил заветное письмо в одиннадцать лет. Пока бедная девушка устраняла разрушения, попутно создавая новые, все ее соседки уже ушли завтракать, а Лили все еще бегала по спальне в пижаме.       Сбегала в гостиную она, накидывая мантию на джемпер. Поправляя рукав, она ушибла локоть о косяк и чуть не слетела с лестницы. — Да черт тебя дери! — громко ругнулась девушка, зло и тяжело шагая вниз по лестнице. Лили с "нетерпением" ожидала, что еще сегодня с ней произойдет. "— Конечно, — подумала она уныло, едва сойдя с лестницы. — Естественно, я должна была их встретить именно сейчас!"       Она попыталась быстро привести пальцами волосы в порядок, но знаменитая на весь Хогвартс четверка уже заметила ее. — Следила бы ты за языком, Эванс, — хохотнул Сириус. — Глядишь, кто-нибудь услышит и отнимет у тебя значок.       Лили попыталась его проигнорировать, всем своим видом давая понять, что разговаривать с ними она не намерена. Она быстро пролетела мимо ребят, стараясь как можно быстрее сбежать, но даже не заметила, как из ее кармана выскользнула палочка и прожгла ковер. — Эванс, если хочешь нас убить, то выбери способ поэлегантнее, — усмехнулся Джеймс, смотря, как разъяренная девушка возвращается за потерей. — Посидим в "Трёх мётлах" ещё разок на выходных? — бросил он, почти шутя. — Иди к чёрту, Поттер, — буркнула Лили себе под нос. — Вау, Сохатый, гляди в оба, а то она сейчас сделает в тебе такую же дыру, как в беззащитном ковре.       За Лили закрылся портрет Полной Дамы и до парней донесся грохот и очередное чертыхание девушки. Стало ясно, что у кого-то не задался день. В отличии от Питера и Римуса, Блэк решил, что сегодня обязательно должен заставить её ненавидеть его еще сильнее, потому как весь завтрак он подкалывал ее и шутил почти не переставая. Поттер отчего-то странно притих. Лили и раньше кричала и злилась на него, обижаться он и не собирался, но что-то у него на душе неприятно ныло и клокотало. Джеймс решил, что это - непременно! - умирает его любовь к ней. Ему в голову ударила мысль о том, что он зря потратил на нее много лет, что до сих пор она отмахивается от него, как от надоедливого ребенка. Конечно, он думал так только из-за собственной глупости, потому как многие начали замечать, как сердце Лили таяло. Медленно, но таяло. Хотя Лили и продолжала отвергать его, но спокойно говорила с ним, иногда делилась впечатлениями о каникулах и изредка помогала с домашними работами, хотя на самом деле Джеймсу не нужна была ее помощь, но он с радостью ее просил и принимал.       На первом уроке невезение достигло своего апогея. Пока не пришел учитель, все не спеша рассаживались по местам. И хотя погода была чудесная, и люди вокруг смеялись и дурачились, Лили все равно сидела хмурая и безразличная. Стоит оправдать ее тем, что даже у этого выскочки Сириуса Блэка бывают неудачные деньки, когда никому лучше не приближаться к нему. Ситуацию еще больше накалял восторженный рассказ Алисы о том, что на обеде у нее назначено свидание в библиотеке с её парнем из мечты. Лили же угрюмо прокручивала в голове те же мысли, что посещали ее голову за день до этого, когда она застала в библиотеке Северуса за чтением книг по зельеварению, рецепты в котором она совершенно не одобряла. Он сидел в углу, как всегда скрюченный в вопросительный знак, черной тенью отделившейся от остальных посетителей: знакомых и чужих. Она сначала весело напрыгнула на него, но когда он судорожно закрыл книгу, явно её скрывая, девушка тут же изменилась в лице и подозрительно поинтересовалась, что это такое он читает. Сначала Северус, словно нашкодивший ребенок, пытался спрятать книгу в складках мантии, но от Лили Эванс так просто не отделаешься, и в итоге следующие несколько минут она в ужасе листала пожелтевшие от времени страницы со страшными наговорами и смертоносными зельями. Тогда она ему ничего не сказала, хотя в душе была не только расстроена таким выбором литературы, но и ужасно зла на него. Ей так хотелось, чтобы Северус избрал другой путь, чтобы они были на одной стороне! И вот в этот день, после яркого рассказа Алисы о своем всеобъемлющем счастье, Лили решилась излить ей душу, проклиная эту жалкую книжонку, Темного Лорда и вообще всю черную магию в целом. Ее слёзное повествование прервала худая рука, которая легла ей на плечо. Лили обернулась и увидела перед собой обиженное лицо лучшего друга. Он предложил ей поговорить в коридоре, пока урок не начался. — Лили, я знаю, что ты думаешь и что не хочешь после этого дружить со мной, но уже поздно что-то менять, я выбрал свою дорогу.       Девушка обняла себя руками и поежилась. — Сев, — грустно позвала она. — Я понимаю. Просто это самое худшее, что ты мог избрать в жизни. Я так злюсь на тебя каждый раз, когда думаю о том, на что ты идешь, на что подписываешься. К кому пойдешь, когда отправишься домой на каникулы. — Перестань так говорить! Это такой же выбор, как и твой. Думаешь, на твоей стороне все радужно? Думаешь, ваши не убивают, не пытают людей? — Наши? — она поморщилась. — На МОЕЙ стороне?!       Лили пошатнулась от резкого осознания, что их дружба стоит на краю обрыва, под которым простирается серая туманная пустота, пропасть, откуда не возвращаются. — Почему ты не можешь принять это, Лил? — Потому что когда-нибудь Он пошлет тебя за мной! — девушка гневно смотрела на него из под занавеси собственных волос, упирая ладонь в грудь. — А потом за Алисой или может за Римусом Люпином, Питером или же за Джеймсом Поттером. Тогда нам уже будет все равно на школьные розни, тогда мы все будем на одной стороне. На противоположной стороне от тебя, Северус. Что я буду делать, если кто-нибудь из авроров убьет тебя, как пособника? Как последователя Волдеморта? Арестует и сдаст дементорам? Как преступника. Господи, что я творю? Вожу дружбу с изменником, предателем! С тем, союзники которого однажды придут за мной и моей магловской семьей. Так удобно, что ты живешь так близко. Очистишь вокруг себя территорию от грязнокровок! — Перестань! — С чего бы вдруг? С чего бы вдруг, Северус? Я не права? Скажи мне, убеди меня, что я ошибаюсь, что Пожиратель смерти не очищают планету от таких как я!       Парень промолчал, опустив голову. — Я думаю, это конец, Северус. Мы пытались сохранить эту нелепую дружбу, но ничего не выходит. Иди учи непростительные заклятия, они тебе скоро пригодятся, тебе уже почти семнадцать, — Лили грустно усмехнулась и, покачав головой, вернулась в класс.       Внутри у нее открылась черная бездна, не имеющая ни конца, ни края. Злости не осталось, грусть ушла, осталась только пустота и полная апатия. Алиса попыталась узнать у нее, что Северус сказал ей, но Лили только покачала головой и уткнулась носом в свое домашнее сочинение. Северус в класс так и не вернулся.       Следующий урок Лили провела как в обычный будний день, позабыв все неудачи и невзгоды. Она внимально слушала, записывала и упражнялась на практике, стараясь ни на что не отвлекаться. Ей даже показалось в какой-то момент, что день начал налаживаться. Она стала замечать, что коридоры ярко-ярко освещаются полуденным солнцем, что Алиса вся в мечтах выглядит очень счастливой и от этого даже казалось, что она стала еще красивей, чем обычно. Хотя в душе у нее все плакало, она вздохнула с облегчением. Ей подумалось, что, наверное, это только к лучшему, ведь теперь не нужно оправдывать их общение перед другими и в первую очередь перед самой собой. На уроке защиты от темных искусств перед обедом ребята должны были отрабатывать пройденные заклинания, чтобы на экзаменах никто не ударил в грязь лицом. Мистер Багг долго говорил о том, что в такое время, в которое они все живут, необходимо знать основы самообороны и медицины, быть отважными и хладнокровными. Лили злорадно взглянула на сутулую спину Северуса за первой партой. Вдруг справа от нее раздался шум, что-то громко хлопнуло, а потом в классе грянул смех. За соседней партой сидели Джеймс в покосившехся очках и Сириус, лицо которого будто бы кто-то измазал в саже. На их столе что-то подозрительно дымилось. По Блэку было видно, что хотя ему и досталось, но результатом он очень доволен. Еще бы, вот все на него смотрят, а мистер Багг трясется в раздражении. Лили закатила глаза, глядя, как на лице Сириуса расплывается самодовольная ухмылка, когда его фамилия гремит на весь класс из уст учителя. Алиса толкнула подругу в бок, шепнув ей на ухо, что уж в этот раз Блэк попал. На Джеймса отчего-то никто не обращал внимания. Тот в свою очередь посмотрел на Лили, и они оба смерили друг друга безразличными взглядами. — Довольны собой? — негромко шепнула она ему, и уголки ее губ вздернулись.       От перспективы увидеть Блэка наказанным за свои шалости, у нее поднялось настроение. Джеймс раздражено поежился, глядя на ее торжество. — Мистер Поттер, — обратился к нему учитель, хватая Сириуса за шкирку. — Будьте так любезны сесть за первую парту. — К Снэйпу? — он поморщился. — А Вы, мистер Блэк пройдете со мной. Думаю, разговор с профессором МакГоногалл Вас образумит.       Они вышли из класса под дружный смех и улюлюканье слизеринцев. Питер повернулся к Джеймсу и насмешливо пискнул, что его ждет Нюниус. — Ой, да отвали. Никуда я не пойду. — Хочешь испортить отношения с Баггом прямо перед экзаменами? — саркастично заметила Алиса, уверенная, что ее довод подействует безотказно. — Непременно. Это мое любимое занятие, если ты не заметила раньше. — Джеймс, пожалуйста, — Лили положила руку ему на плечо. — Сядь рядом с ним, ничего дурного не случится, — она закатила глаза, а потом мило ему улыбнулась и добавила — пожалуйста!       Отчего-то его настроение не уступало по отметке настроению Лили. Желание хамить и язвить возвышалось в нём над всеми остальными его потребностями в ту секунду. — Не думай, Эванс, что я буду выполнять любой твой каприз после твоего никому не нужного "пожалуйста", — грубо отозвался он. — Не так уж то ты мне и нравишься.       Щеки девушки тут же залил багровый румянец, она зарделась. — Просто сядь куда тебе сказано, — огрызнулась Алиса, тоже уязвленная заявлением Поттера. — Придурок.       Джеймс быстро сгреб в охапку учебник и чернильницу и, пролетев к переднему ряду, угрюмо плюхнулся рядом с Северусом. Раздражение его росло с каждой секундой. Его бесил Нюниус, возивший носом по пергаменту, его бесила Эванс, которая решила, что может потакать им как вздумается, и его бесил он сам за то, что позволял ей это, а сейчас сорвался на ней. Его бесило, что Лили относится к этому сопливому идиоту лучше, чем к нему, как бы хорошо он не поступал с ней. Сейчас же, когда он нагрубил ей, почти оскорбил её, Эванс это заметит и запомнит. То, что ещё позавчера он помог ей с книгами, ничего для нее не стоило. Она мерила его плохими поступками, не хорошими. Джеймс не мог понять почему.       Вокруг Лили тоже сосредоточилась волна злости. Гордость не давала ей взглянуть правде в глаза. Где-то в глубине души она осознавала, что она рассчитывала уговорить его, используя свое обаяние, которое должно было его обезоружить. Но этого не произошло. От осознания собственной глупости и самонадеянности ей защипало глаза, но она не собиралась реветь. Особенно при Джеймсе. Лили глубоко вздохнула, пытаясь сосредоточиться на параграфе учебника, но вскоре поняла, что ей плохо это удаётся. Она подняла глаза и встретилась взглядом с Римусом, который смотрел на нее через плечо. Лили рассеяно взмахнула руками, будто бы пытаясь ему помахать или что-нибудь в этом роде, но только снесла чернильницу. Та громко шлепнулась на пол и покатилась по проходу между рядами, расплескивая содержимое. Девушка тут же юркнула под парту, не думая что именно собирается делать, потому как палочка осталась лежать на столе. Она пробежала вперед, подняла чернильницу и бросила взгляд на парту Сева и Поттера. Северус посмотрел на нее безразлично, не замечая ее растерянного поведения, а Джеймс даже не обернулся. Римус взмахнул палочкой, чернила исчезли с пола и остались только пятнами на пальцах Лили. — Спасибо, — сказала девушка, и грусть скользнула в ее голосе.       Она села обратно за парту. Гнев ее поутих, за ним пришла печаль. Северус злился на нее из-за того, что она осуждала его, Поттер злился, что она считала себя умнее его. Осталось только поссориться с Алисой или Римусом. Нет, этого она точно не выдержит.       После урока Алиса быстро упорхала, бросив что-то про библиотеку и про то, что "он" ждет ее там. Лили была так расстроена, что даже не сразу сообразила, о ком говорит подруга. Она медленно шла по коридору, растягивая путь до Большого зала, где все однокашники будут глазеть на нее в ожидании слез. Лили не любила ссор, ей с лихвой хватало Петунии. Сзади послышался наполненный издевками голос Поттера, который тут же поддержал лаящий смех Блэка. Блэк. Вот уж чьи шуточки сейчас не хотелось терпеть Лили. Она вскинула голову, ища взглядом Северуса. Как по заказу он тут же пронесся мимо нее, летучей мышью смотревшийся в этой большой не по размеру мантии. — Сев! Подожди, пожалуйста, — она схватила его за рукав, заставляя остановиться.       Ей хотелось расстаться с ним мирно, чтобы он не бросал на неё таких злых взглядов. — Пс, Джеймс, гляди, — послышался сзади насмешливый голос Сириуса.       Северус оглянулся, посмотрел сначала на Лили, потом на Блэка, вырвался и быстро убежал вперед, скрываясь в толпе. — Что, Эванс, твое "пожалуйста" сегодня прямо ни на кого не действует? — хохотнул Сириус. Следом ему вторил Питер.       Лили тут же развернулась к ним, готовясь откусить им головы прямо там, посреди коридора, если потребуется. — О, Блэк, как ты вовремя, — с ядом в голосе проговорила она, остановившись и скрестив руки на груди. — Может дашь пару советов по обольщению парней? У тебя неплохо получается, если судить как Поттер таскается за тобой следом, как верный пес. — Милая, беспомощная Эванс не знает, как приручить Нюниуса? — Сириус, хватит, — Римусом встал перед ним, кладя руки ему на грудь. — Ты же не только её сейчас обидишь, — добавил он негромко, чтобы его слова не донеслись до Лили.       Она уже хотела уйти, как злой окрик Джеймса заставил её остановиться. — Кого это? Не меня уж? Иди ты к черту, Лунатик, если думаешь, что я променяю друга на девчонку!       Сириус гордо вытянулся. — Ты и обычно ведешь себя, как идиот, но сегодня бьешь все рекорды! — Римус развернулся и взял Лили за руку. — Надеюсь, вы поймёте, как глупо сейчас выглядите.       Парень потянул Эванс за собой по уже опустевшему коридору. Ей на глаза впервые за последние месяцы навернулись слезы обиды. Она разъяренно шлепала за другом, глотая всхлипы. Римус вел ее в Большой зал, прямо на съедение сплетникам Хогвартса. — Римус, – позвала она. — Я не пойду есть, — ее голос задрожал.       Едва услышав слезы в ее голосе, он тут же повернулся к ней и сочувственно на нее посмотрел. Лили высвободила свою ладошку из его и отступила на шаг. — Я... Я пойду в гостиную.       Она избегала посмотреть ему в глаза. — Лили, не обижайся на него. Я поговорю с ними, они все поймут и приползут к тебе извиняться, — она отмахнулась от него. — Нет, послушай!..       Девушка развернулась и умчалась прочь по коридору в женский туалет, где ее встретила Миртл. "— Такая же как и я — плакса, — подумала Лили."

***

      У Большого зала Римус столкнулся нос к носу с Джеймсом, но тот его проигнорировал, а во время обеда так демонстративно обменивался шутками с Сириусом, что даже Питер сидел тихо и не смеялся, как обычно, поддакивая любому его слову. Лили так и не явилась.       Римус и раньше злился на друзей за их опрометчивое поведение, но сейчас он не мог найти оправдания Джеймсу, который твердил о Лили постоянно, когда они оставались наедине. Однажды Поттер даже разбудил Люпина, потому что ему не давало покоя какое-то предложение, сказанное ему в тот день Лили. Она была для него чем-то идеальным, всем, а сегодня стала чуть ли не чужим человеком, приставучей заучкой, не более.       Римус с теплотой вспоминал время, когда он еще не звался Лунатиком. Тогда, когда ещё их дружба с Джеймсом, Питером и Сириумом была не так крепка, как сейчас. В один день они узнали о его "пушистом недуге" и... Отвернулись? Испугались? Они перестали общаться так близко, как могли на тот момент, вели себя с ним настороженно или отстраненно. Мир для Римуса рухнул в один момент. За месяц он превратился в еще более замкнутого человека, чем раньше. Ему не хотелось просыпаться по утрам в той же спальне, что и бывшие друзья, не хотелось видеть других людей. Он мало ел и мало спал, что сказывалось и на его фазе. Перед и после обращений он чувствовал себя выжатым, как будто шел из Лондона в Хогвартс пешком без остановок, пищи и воды. Ему действительно не хотелось жить.       В тот момент перед ним явилась Лили. Он всегда замечал ее доброе сердце, но только в тот период Римус понял насколько её дружбой надо дорожить. Когда он перестал посещать занятия и целыми неделями отсиживаться в медицинском крыле, Лили забила тревогу, удивив мальчика тем, что она не только заметила его отсутствие, но и отреагировала. Она приходила к нему с горой учебников и помогала с изучением материала, приносила книги из библиотеки, чтобы он мог делать домашнюю работу, а иногда во время обеда просто сидела рядом с ним на кровати и пыталась его растормошить. И он помнил, как однажды Лили прибежала к нему в слезах, потому что поссорилась с Северусом, который осуждал ее дружбу с Римусом. И Лили, и Северус быстро догадались о недуге мальчика, но еще ни разу до того дня не признавались друг другу в этом. Они после этого не разговаривали почти неделю, но потом помирились, и Лили стала приходить к Римусу куда более веселая и жизнерадостная. В те нелегкие пол года она не только вытащила его из койки, но и помирила его с друзьями, после чего они стали не разлей вода. С тех пор они тепло общаются, но уже не так близко, хотя для самого Римуса это значило куда больше, чем для нее. Когда она постепенно начала отдаляться после его реабилитации, он понял как сильно привязался к ней. Он отчаянно отрицал все свои нежные к ней чувства и убеждал себя, что это лишь дружба и благодарность, но сам понимал, что это не так. Он влюбился в Лили как мальчишка, но не стал никому в этом признаваться, особенно ей.       Прошло два года и вот уже Джеймс бегал, потеряв голову, абсолютно бесповоротно втюрившись в "Эванс". Для Римуса оставалось загадкой почему он зовет ее исключительно по фамилии, когда она так сильно нравится ему, но ответ лежал на поверхности — Римус уже повзрослел. — Джеймс, ты ведешь себя глупо, — вздохнул он, когда вечером они все сидели в спальне каждый на своей койке кроме Сириуса, потому как тот как обычно валялся у Поттера в ногах, обсуждая события дня. Через четыре дня у них был первый экзамен, но их это, кажется, совсем не заботило. Они обсуждали прошедший квиддич-сезон, что лучшим ловцом можно назвать Джерри с когтеврана, а лучшим вратарем их гриффиндорскую старшекурсницу Луизу. Обсуждение в конце концов все-таки затронуло тему экзаменов. Питер заявил, что планирует все списать с друзей, а Сириус, что совсем не будет готовиться. И вот Джеймс отпустил неудачную шутку про Лили, задевшую Римуса за живое. — Слушай, Лунатик, ты такой зануда сегодня, что аж тошно, — поморщился Сириус. — Сохатый забил на свою ненаглядную, тебе то что? — Бродяга, — предупреждающие сказал Джеймс. — Ты не забыл, случайно, откуда у нас эти клички? А, Люпин? Ради тебя мы столько сделали! Кое-что противозаконное, между прочим. А ты девчонке за юбку цепляешься. — Сириус, — повторил Джеймс. — Не лезь, Сохатый. Это дело принципа. Я терпеть не могу перебежчиков. Ты либо за нас, либо не с нами. При всем уважении, Лунатик, бога ради, не мог бы ты хоть иногда принимать нашу сторону, а не нейтралитет? Слушай, супер! Ты весь такой святоша на нашем фоне очень выгодно смотришься, особенно когда встаешь против нас. И как это еще все девчонки тебе в ноги не попадали? Эванс небось без ума от того, как ты ее защищаешь. Ограждаешь от недостойного общества, так сказать! Наконец Сохатый одумался и перестал по ней сохнуть. Ведь понятно, что ей абсолютно по барабану на всех нас. Да вообще на всех, кроме нее самой. Она уже, небось, думала, что Джеймс стал ее ручным псом. Так вот сюрприз! Кроме Снейпа на это никто не покупается. Ну, разве что еще ты. Почему, кстати, ты вдруг кинулся ее защищать, интересно? Может, думаешь ее у Нюниуса отбить? У Эванс есть лучший дружок, ей не нужен еще один пес в коллекцию. К тому же Снейп вряд ли примет тебя в компанию. Вместо того, чтобы встать на сторону друзей, ты отвернулся и предал нас!       Римус вскочил с кровати, сжав кулаки. Сириус опять переворачивал всё с ног на голову. — Знаешь почему, Блэк? Не хочешь пораскинуть мозгами и вспомнить, кто отвернулся от меня, узнав какой я?! А кто вернул меня к жизни? Кто заботился обо мне? Подобрал как выброшенную под ливень собаку? Прости меня, если это оскорбляет тебя, но — Боже мой! — я имею право влюбиться в ту, что пригрела монстра у себя на груди, осознавая это! — Так вот в чем дело. Ты просто втюрился! — Бродяга бросился в сторону друга. — СИРИУС! — взревел Поттер, вскакивая перед ним и хватая его за запястья. В его душе метался ураган от осознания того, что он наделал за сегодняшний день. — Да, Сириус, втюрился! И поверь мне, я искренне желаю каждому из вас того, кто будет так же заботиться о вас, когда вам будет плохо! Когда уже ВЫ подумаете, что смерть лучше, чем жить в мире, где все страшатся в тебе того, в чем ты не виновен, с чем ты не можешь бороться. И Джеймс повел себя как полнейший болван, отказавшись от той, которая если полюбит, то навсегда. — Боже! Речи помешанного! Ты еще и увиваешься за ней. Обалдеть, Сохатый, ты подумай! Все это время пока ты бегал за ней, высунув язык, он тоже сох по ней! Интересный поворот, Люпин. Может ты еще и поспособствовал тому, что она его игнорировала? Сохатый не слушай его, ты сделал все верно.       Джеймс не слушал уже никого, только прокручивал слова Римуса у себя в голове. Он злился на них обоих за то, что они устроили здесь, но при этом прекрасно понимал, что оба они защищали его разными способами. От опрометчивой ошибки или несчастной любви, не важно. Джеймс нахмурился и вышел из спальни, прося не ходить за ним. Все его мысли сосредоточились лишь на том, что он должен сейчас сделать. Близилось окончание года, и он не собирался расстаться с Лили на все лето в таких отношениях. Самым занимательным для него самого оказалось то, что признание Римуса никак на него не подействовало. Ни ревности, ни страха, ни злости он не испытывал. Только, разве что, благодарность за то, что открыл ему глаза. Наверное, Сириус его не поймет. Жаль, что его лучший друг, который знал про него все, помогал в самые безвыходные ситуации, не может сейчас осознать, что Джеймс нашел в Лили не просто славную, добрую девушку, а нечто большее, что парень никак не может вытеснить из сердца и забыть. Да, Джеймса ужасно раздражало, что в ее сердце он такого места не занимал, что там был этот Нюниус, вокруг которого она носится все эти годы. И то как он поступил с ней год назад, тогда у озера. Назвал ее этим мерзким словом, оскорбил её ни за что. Пытался выставить себя крутым перед ними и разозлился на лучшую подругу так глупо. Даже сейчас у Джеймса сжимались руки в кулаки, когда он вспоминал тот день. Как Лили его тогда отвергла на глазах у всех, выставив его на посмешище.       Парень угрюмо и неспешно спустился вниз по ступеням. Как Джеймс и рассчитывал, Лили сидела в гостиной. Вокруг находилось еще несколько человек, поэтому он упал в свободное кресло как можно дальше от девушки, чтобы случайно ее не спугнуть. Джеймс отчаянно надеялся, что она просидит здесь дольше остальных и, судя по ее отрешенному выражению лица, он мог на это рассчитывать.       Лили не замечала не только людей вокруг, но и огонь в камине перед собой, и что пальцы на руках заледенели от бездействия, и что палочка ее скатилась по коленям в кресло и рисковала быть переломленой пополам при любом неосторожном движении. Гадко было не от ссор с друзьями, а от осознания того, что она, как ей думалось, сама в них виновата. Что это она устроила эту сцену Северусу, надоела Джеймсу своими замашками, хотя они давно уже могли бы подружиться, что она могла бы найти общий язык с Туньей. И что самое главное, не будет она волшебницей, ни одной этой ссоры не было бы. Лили мельком взглянула в окно, ища взглядом серый совиный бочок или её смешную мордашку с выпученными глазами, но за стеклом никого не было. Ей до сих пор не пришел ответ от родителей, что немного пугало её.       Джеймс просидел поодаль дольше часа и начал потихоньку засыпать под умиротворяющий тихий-тихий гул разговора двух оставшихся студентов- первокурсников. Наконец, ему это надоело и он сказал им идти спать, потому как время было уже слишком позднее. Мальчишки, переглянувшись, быстро шмыгнули вверх по лестнице, ведущей в спальни. Лили не заметила ничего из происходящего. Джеймс подошел к ее креслу и опустился перед ним на колени, садясь на пятки. По ее лицу сначала мелькнуло удивление, потом раздражение, а когда она увидела, с каким нежным раскаянием Поттер на нее смотрел, она сама немного смягчилась, понимая, что ссоры не будет. Он взял ее за руки. — Лили, — начал он, но запнулся, не зная что сказать, — я... Лили, я хочу... нет, не так. Лили, я прошу тебя простить меня. Пожалуйста. Я не знаю, что на меня сегодня нашло. Пожалуйста, прости меня за все, что я наговорил.       Она молчала. Отчего-то у нее в горле появился комок. — Я не променял бы тебя ни на кого. Извини, что говорю это, я знаю, что не нравлюсь тебе, что раздражаю и вообще, — он усмехнулся, опуская глаза на их руки. — Просто знай, что тебе достаточно попросить, я сделаю. Можно даже без "пожалуйста", — на этой фразе Лили тихонько рассмеялась. Джеймс посмотрел на нее и увидел, что у нее глаза на мокром месте. — Почему ты плачешь?       Она помотала головой. — Ты меня по имени назвал, это так удивительно трогательно, что я разревелась, — саркастично сказала она. — Джеймс, спасибо, что пришел. Я не из-за тебя плачу. Точнее из-за тебя тоже, но... просто мы с Севом тоже поссорились сегодня. Понимаешь, он мой друг. Как для тебя Сириус. Я дорожу им, хотя мы и рассорились в пух и прах в прошлом году. Но мы наконец помирились недавно, согласились сохранять нейтралитет, а сейчас снова, — ее голос сорвался, — сейчас я боюсь, что это навсегда.       Лили закрыла лицо руками и покачала головой, всхлипывая. — Извини, я знаю, как ты его не любишь, просто... Он мой друг. Был моим другом. А потом и вы набросились. Я тебя не виню, наверное я крепко тебя достала, но... просто все разом навалилось. — Ты? Меня достала? Да ни за что на свете! Ну, разве что чуть-чуть. Но это я перегнул палку! Извини. Все будет хорошо. Ты только не плачь, Лили!       Джеймс уже почти лег на нее, облокотившись руками ей на колени, пытаясь заглянуть в лицо, исчезнувшее за занавесью густых рыжих волос. Он уже было обозлился на этого чёртового Снэйпа, но потом вспомнил, что тоже виноват в ее слезах. Стоило как-то утешить ее, но он не знал как. Потом вдруг ему пришла в голову какая-то мысль. Он быстро отскочил от ссутулившейся тонкой фигурки девушки и достал волшебную палочку. Лили с интересом подняла голову, недоуменно хлопая глазами, из которых все еще текли по щекам крупные слезы. — Але-оп! — протянул Джеймс, взмахивая палочкой. Из нее тут же вылетела стайка мыльных пузырей, которые плавали по воздуху в хаотичном танце, не лопаясь и не касаясь пола. Потом волшебная палочка разделила воздух еще раз, просвистела между пузырьками, те поочередно исчезли, кроме двух, которые зацепились Лили за макушку, образовав забавные ушки, а затем на их месте возникла маленькая яркая радуга. Она на миг вспыхнула всеми цветами и расстаяла в воздухе. Джеймс снова присел перед девушкой на корточки и, глядя в уже посветлевшее лицо, сказал, что он ее друг и всегда им был. У Лили с плеч рухнула гора. Он не злился на нее больше. Все было хорошо.       Джеймс потянулся к ее лицу ладонью, отчего девушка испуганно дернулась от него назад, покраснев. Но рука парня потянулась выше и сняла у нее с макушки два оставшихся пузырика. Те даже не думали лопаться. Джеймс вложил один ей в ладонь, и Лили улыбнулась, ощутив на коже скользкую пленочку. — Фокус-покус, — Джеймс легко коснулся пузырика палочкой, шепнув какое-то заклинание, и Лили вдруг ощутила, что пузырик обрел вес, став в мгновение стеклянным шариком. — Ух ты, — вздохнула она пораженно. — Где ты этому научился, Джеймс? — Это еще не все, — довольно ухмыльнулся он и через несколько секунд внутри шарика распустился небольшой бутончик, став прекрасным цветком лилии. Цвет лица Лили приобрел пунцовый оттенок, она приблизила подарок к глазам и закусила губу. — Это... Это просто невероятно. Спасибо.       Ей снова захотелось плакать, но она решила, что на сегодня с нее хватит. Лили не знала, чем оплатить ему за такую заботу, ведь ей было ясно, что он просто не хочет, чтобы она грустила. Хотя после его утреннего заявления, она уже боялась думать, что что-то значит для него.       Цветочек внутри шара весело качнул лепестками, когда она опять посмотрела на него. "— Ладно, — подумала Лили. — Теперь все будет в порядке."       Пока она любовалась своим подарком, Джеймс проделал со своим пузыриком то же и теперь вертел его в руках, иногда поглядывая на девушку. Лили шмыгнула носом и скользнула на пол перед парнем и обхватила его руками, прижимая к себе. — Спасибо, Джеймс. Правда спасибо, — она уткнулась носом ему в плечо.       Он обнял её в ответ, его дыхание сперло от счастья. Изначально, когда он шел сюда к ней, он не надеялся быть даже удостоенным ее взгляда. Лили порывалась и сама принести ему свои извинения, но что-то удерживало ее, наверное, чувство теплоты, будто впервые за долгие недели она обрела свой дом.