Забытые предрассудки Лили Эванс

      Пять дней, отведенные Джеймсу, тянулись, как сладкая нуга. Первые дни прошли в постоянном волнении за жизнь матери и безопасность отца. Джеймс, наверное, сошёл бы с ума, если бы не общение с Сириусом через Сквозное Зеркало. Не считая Карты Мародеров, это был самый полезный предмет в их арсенале.       Ещё будучи мальчишкой с репутацией хулигана, Сириус попал в закрытый магазин. Он помнил, как туда пробрался, и Регулус ещё долго припоминал ему этот инцидент, называя лазутчиком и вором. Да, так и было, маленький паршивец украл волшебное зеркало именно из этой лавки! Сириус, правда, всегда сваливал вину на Регулуса, который залез туда вместе с ним. Мальчику не было и шести, когда это произошло.       Старшие Блэки зашли в "Спини Серпент", оставив детей ждать снаружи. Вход в эту лавку был строго привилегированный, и чем именно там торговали братья не имели понятия. Так как Сириусу было уже восемь, и он часто проявлял себя как способный ученик, когда отец проводил с ними занятия дома, чтобы дети соответствовали их знатному дому, то родители оставили его следить за братом без особой опаски. Но на самом деле это были лишь мечты Сириуса. С ними был их страшный, горбатый домашний эльф, который был готов в любой момент ликвидировать угрозу.       Регулус рос покорным и тихим мальчиком, поэтому не спеша расхаживал туда-сюда мимо витрины лавки, лишь иногда с любопытством поглядывая за стекло. Обзор закрывали гигантские вазы, которые были выше него готовы на три или даже четыре. Сириус хотя и считал, что прикладывает все усилия, чтобы соответствовать именитым родителям, но всё же никогда не мог устоять на месте. Едва он заметил дряхлого старика с крючковатым носом, отяжелевшими веками и блестящей лысиной, закрывающего на ключ свой магазин, находящийся по соседству, он тут же любопытно вытянул шею, в попытке рассмотреть в окнах содержимое лавки. Старик выпутал сморщенную, старую руку из широких рукавов и достал свою волшебную палочку. Она представляла собой изогнутую тёмно-бардовую трость. Хозяин лавки стукнул ей об землю, произнося заклинание, и замок в двери протяжно засвистел, а ручка задрожала. Сириус нетерпеливо задергал Регулуса за воротник его пальто, взглядом указывая на уходящего старика. Сейчас он уже не вспомнит как именно назывался этот магазин. Был ли это "Горбин и Бэркес" или "У Кобба и Уэбба", а может это и вовсе была "Лавка Коффина", это уже не имело значения. Братья подошли к тёмной витрине, эльф Кикимер побрел за ними следом, шаркая босыми ногами по каменному переулку. Сириус приложил ладони к стеклу, закрывая глаза от света вечерних фонарей, чтобы получше разглядеть содержимое магазина. Регулус восторженно ткнул пальцем куда-то в угол и вздохнул: — Хочу!       Он ухватился за локоть старшего брата и не успел и моргнуть, как они оказались по ту сторону стекла. Братья удивленно заозирались по сторонам. Сириус знал, что в теории они способны на такое, но отец запрещал им использовать магию для своих корыстных целей. Рядом с ними раздался треск, и из воронки материализовался Кикимер. Он уже потянулся к детям, чтобы забрать их обратно, но Сириус отпрыгнул в сторону, утягивая за собой брата. — Руки прочь, лягушка! Жди нас на улице и не смей проболтаться хоть кому-то об этом, — приказал Сириус, самоуверенно шагая в глубь магазина.       Регулус забрел в самый дальний угол. На полках и стеллажах стояли банки с человеческими пальцами и глазными яблоками, с ингредиентами для зелий, а так же огромное количество таинственных предметов, назначение которых до сих пор остается тайной даже для некоторых великих волшебников. Мальчик огляделся и вздрогнул, когда уткнулся взглядом в декоративный фонтан из маленьких черепов. Ему стало страшно. Чёрные тени на стенах превращались в самые жуткие образы чудовищ. Регулусу казалось, что вот-вот из темноты выйдет хозяин лавки, схватит его за шкирку и обнажит свои гнилые зубы, крича проклятья. Вдруг на плечо мальчика легла чья-то ладонь, и он подпрыгнул от страха, взмахивая руками и ударяясь ими обо что-то холодное и твердое. Послышался звон и треск. Регулус обернулся и увидел старшего брата, который в ужасе смотрел себе под ноги. — Балда, чего руками машешь?! — закричал он, садясь на корточки.       На полу лежала коробка, обитая бархатом, а в ней, в углублениях по форме, лежали два прямоугольных зеркала, одно из которых раскололось на две части ровно по середине, будто его разрезали. Регулус затараторил обвинения и извинения, перебивая сам себя и противореча самому себе. Сириус выглядел ужасно испуганным. Он быстро закрыл коробку и сунул её под пальто. — Идем, пока ещё чего не натворили.       На секунду Сириуса одолело сомнение в том, вернутся ли они так же, как вошли. Ведь он велел эльфу ждать их на улице, а он не смел ослушаться. Но всё прошло так, как братьям хотелось. Оба, в ужасе от содеянного, ошарашено молчали всю дорогу до дома, иногда переглядываясь. Ночью Регулус пришёл к Сириусу в спальню, потому что боялся спать один.       Это был один из последних разов, когда они были похожи на настоящих братьев.       Свойства Сквозного Зеркала Сириус открыл случайно, когда вытащил одну половину разбитого зеркала и увидел в нём отражение собственной спины снизу. Он обернулся к коробке, где в осколке отражался вовсе не потолок, а заправленные за ухо густые черные волосы мальчика, его скула и висок. Сириус вертел зеркалом и так, и эдак, пока к нему в комнату не постучали. Он быстро спрятал коробку под подушку и никто из родителей так и не узнал о ней. Блэк вспомнил о зеркале однажды на первом курсе, когда ему назначили ужасно муторное и скучное наказание за какую-то пакость, и ему очень не хватало друга под боком. После рождественских каникул он привез разбитое надвое зеркало, и подарил одну половину Джеймсу, потому что уже к тому времени он любил его даже больше, чем Регулуса, с которым они последние полтора года если и разговаривали, то недоброжелательно и грубо. Джеймс стал ему настоящим братом. Они всё делали вместе, не сговариваясь совершали одни и те же действия, одновременно отпускали одни и те же комментарии. Вместе прятались под мантией-невидимкой в ночных коридорах, вместе исследовали тайные залы школы, находили новые интересные места и хранили тайны о них.       Когда Джеймс вернулся в Хогвартс после отлучки домой, он уже почти совсем не волновался, потому как в больнице Святого Мунго его заверили, что его матери больше ничего не угрожает. Вечерние беседы с Сириусом, который тормошил его как мог, придавали ему сил, а последний разговор, где он показал ему неловкие полёты Лили на метле, поселил в его сердце тепло и спокойствие. Впереди его ждал важный матч за кубок школы по квиддичу, который должен был состояться уже на будущей неделе. И вплоть до матча ни Джеймса, ни Сириуса практически никто не видел вне уроков — они постоянно пропадали на поле. Остальные ребята постоянно пропадали в библиотеке или готовились в спальнях и гостиных.       В день финальной игры Гриффиндора против Когтеврана, который в этом году играл особенно яростно, вырывая победу у противников из игры в игру, Джеймс почти не спал, потому что накануне их охотник по имени Кори сломал запястье и слёг с сильнейшей простудой. Мадам Помфри хотя и сказала, что руку излечит к следующему утру, но вступать в игру ему категорически запретила. Капитану пришлось до позднего вечера заниматься с их старым ловциом Реджи, потому как других охотников на примете не было. В отчаянии Джеймс отдал Реджи свою метлу, потому что она была самой современной в их команде и, соответственно, развивала наибольшую скорость. Команда встала на тренировку ещё до завтрака, чтобы Реджи смог поработать над своей манёвренностью, а Джеймс вспомнить себя в роли охотника. На счёт себя он ни капли не сомневался – их с Сириусом дуэт обречен на успех.

***

      Это был жаркий субботний день. На поле развивались красно-золотые и бронзово-синие флаги, там и тут рычали львиные пасти и хлопали крыльями могучие орлы. К четырем часам вечера трибуны ломились от зрителей, наполняя поле возбужденным гулом десятков голосов. Как нейтрального критика, позвали старшекурсника со Слизерина – Рэндалла Гринграсс, который уже несколько раз комментировал матчи до этого. Из раза в раз его выбирали для этой роли, потому что в отличии от своих друзей по факультету, он не пытался оскорбить других игроков и не относился предвзято к представителям других факультетов. Ну, а так же у него был чертовски красивый голос, который так очаровывал мадам Стебль, что она всё время подпрыгивала от восторга, когда он здоровался со зрителями перед началом игры. Другой парень с седьмого курса Слизерина по имени Слай во время комментирования однажды назвал бедного Пуффендуйского загонщика "ослом" и "кретином", а Гриффиндорского ловца Реджи — "неповоротливой курицей". С тех пор со Слизерина зовут только Рэндалла.       Джеймс собрал свою команду в раздевалке, раздал ценные указания, акцентируя внимание Реджи на том, что если тот не провалится, то останется в команде и на будущий год. Луиза, Гас, Стив, Дави, Сириус, Реджи и Джеймс встали в круг, соединяя ладони в центре и прокричали их девиз, вскидывая ладони вверх. Те же слова кричали все Гриффиндорцы, когда команда вылетала на поле.       Девиз их звучал как: "Снитч – поймаем, квоффл – забросим! Кубок – в кармане. Победу спросим!"       Ребята в ало-золотых шарфах, размахивали флагами и пускали салют из конфетти волшебными палочками, когда выстроившаяся клином команда проносилась мимо трибун ко главе с капитаном — Джеймсом Поттером. Рэнделл объявил появление противников на поле, когда Гриффиндорская сборная остановилась в центре поля. Когтевранцы мчались мимо зрителей стройным рядом, приветствуя их поднятыми вверх руками. Они остановились напротив команды Джеймса. Капитаны пожали друг другу руки. Мадам Трюк, которая пару лет назад заняла пост преподавателя полётов, попросила оседлать метлы и, сев на свою, взмыла воздух, зависая в двух метрах над землей. Раздался свисток и игра началась.       С самого начала мячом завладела сборная Когтеврана, на что Сириус отозвался тихой руганью. Если бы мадам Трюк услышала бы это, его могли бы оштрафовать. Охотники Когтеврана сразу же вступили в игру, огибая Гриффиндорских ребят, петляя между ними, передавая квоффл из рук в руки. Когда первый гол забили в кольца позади Луизы, Джеймс пришёл в бешенство. Такой расклад только раззадоривал его. Поэтому как только он нагнал одного из охотников противника, квоффл тут же оказался у него. Он разогнался, вихляя из стороны в строну, и помчался к кольцам противника, где его уже ждал Стив, готовый принять мяч. Стив не так уж умело отбирал мяч, но что касалось хитрости в подаче квоффла в кольцо, ему не было равных. Кроме, разве что, Джеймса.       Из-за долгих сборов Алисы, Лили и Римус на матч опоздали. Они пришли, когда счёт уже был 30:50 в пользу Гриффиндора. Лили купила себе бинокль и следила за игрой через него. — А что это Реджи делает на поле? И где Кори? — спросила она Питера, который сидел рядом с ней. — Кори сломал запястье и... Ай-яй-яй! — закричал он в испуге, когда в метлу Сириуса с силой врезался бладжер, посланный загонщиком противника.       Сириуса закрутило на месте, но и метла, и её хозяин остались целыми. Дави догнал несущийся дальше бланджер и отправил его в хвост за когтевранским ловцом. Тому пришлось сменить траекторию полёта, чтобы увернуться, и потерять из вида снитч. Реджи неспешно летал туда-сюда на совершенно противоположном конце поля. — Разуй глаза, Джонсон! — послышался отчаянный вопль какого-то парня с соседнего ряда.       Джеймс, заметив, что ловец не торопится ловить свой мяч, стремительно направился к нему, размахивая свободной рукой и что-то крича ему со злостной гримасой. — Квоффл у команды Когтеврана... Барнс мчит к кольцам Гриффиндора. Бросок! Отличный бросок, Когтевран, но увы мимо колец, — тараторил Гринграсс, не отрывая взгляда от поля. — Ловец Гриффиндора, Реджи Джонсон, наконец, заметил золотой снитч, но, увы, ему на хвост уже села Аделия Блер. Опасный бросок в кольца Когтеврана отбит вратарём... мяч у Джеймса Поттера... передача Блэку...       Алиса подпрыгивала на месте, пытаясь следить и за ловцами, и за охотниками, то и дело выкрикивая какие-то ободряющие лозунги. Римус беспокойно ерзал на месте, иногда негромко бормоча: "Давай, Бродяга, поднажми!" или "Сохатый, передавай же...уйдёт!" — Хитрый ход от охотников Когтеврана. Марис передает мяч Мику Барнсу... ему на хвост садится Стив, львиный охотник... и чёрт возьми! Стива сбивает с метлы бладжером! Бросок в кольца и... ГОЛ! Сорок очков у Когтеврана, против пятидесяти очков у Гриффиндора. Орлы догоняют львят! Мяч у Поттера. Прекрасная передача Блэку... кажется, этим двоим остальная команда не нужна, они и так справляются...       По трибунам пронесся смешок, и Лили в бинокль увидела, как улыбка скользнула по лицу Джеймса, который снова принял квоффл от Сириуса. Стив снова вошёл в игру и уже кружил неподалеку, но, как уже сказал Гринграсс, его едва ли замечали отлично сыгравшиеся Поттер и Блэк. — В опасной близости ловец Гриффиндора от золотого снитча... Блер обгоняет его. Кажется, она вот-вот поймает снитч!       Джеймс отдал пас Стиву и заозирался по сторонам, ища взглядом непутевого ловца. — Давай же, Джонсон! — сказал он тихо, щурясь от яркого солнца. — Сохатый, в игру! — крикнул Сириус, мчавшийся за охотником Когтеврана, который забрал квоффл. — Гас, сбей её, — заорал он загонщику и указал на Аделию. — Мяч у Кука... он передает квоффл Марису. Бросок в сторону колец. Луиза ловит квоффл и отдает его Стиву Хэйгу. Загонщики посылают оба бладжера в Джонсона! Его сбивает с курса, но попадают в своего же ловца Аделию... Тем временем квоффл у Блэка, он мчится на всех парах по краю поля... Приветик, — бросил комментатор, когда Сириус пролетел мимо него, снова рассмешив трибуны. — Марис на хвосте! Передача Хэйгу... Поттеру. Опасный манёвр! Охотники Гриффиндора сегодня бьются не на жизнь, а на смерть. И-и-и квоффл забрасывает в кольцо Джеймс Поттер! Счёт снова разнится. Блестящая игра Поттера приносит команде шестидесятое очко, у Когтеврана пока сорок.       Джеймс победно поднял кулак и взглянул на трибуны. Алиса с сумасшедшей улыбкой на пол лица замахала ему рукой, он ответил ей тем же. На трибунах поднялся дружный вой, все голосили девиз команды. Но Джеймс смотрел только на одного человека, который не смотрел на него... И хотя на лице Лили была улыбка, она всё равно отвернулась к другим игрокам, делая вид, что следит за игрой, которая уже продолжалась. Ребята заскандировали фамилию Джеймса, и вскоре Лили тоже присоединилась к ним. Они с Питером и Римусом подняли вверх сцепленные руки и надрывали глотки похлеще остальных ярых поклонников квиддича. К середине матча Алиса обзавелась красными и золотыми полосками на щеках и совсем запыхалась, выкрикивая вместе со всеми: — Снитч — поймаем, квоффл — забросим! Кубок — в кармане! Победу спросим!       Рэндалл снизил тон, потому как сорвал голос после седьмого гола Гриффиндорской сборной. — Квоффл у Кука... бросок в кольцо! Отбит вратарем... а, нет, мяч снова у Когтеврана... Повторный бросок... снова мимо. Ну, что ж... ГОЛ!       Трибуны Когтеврана взорвались от аплодисментов и воплей, когда сразу следом за вторым броском последовал третий, обхитривший Луизу. Та заметно устала и разочарованно взмахнула рукой, когда комментатор объявил счёт. 60:70.       Джеймс на мгновение так испугался проигрыша в этом матче, что ему показалось будто все флаги на стадионе окрасились в бронзовый и синий, а с трибун его родного факультета доносятся свист и улюлюканье. С минуту он просто не спеша кружил над полем, наблюдая за игрой своей команды, потому что вдруг вспомнил о своих обязанностях капитана. Взгляд Джеймса уперся в Сириуса, на лице которого застыло такое уверенное и воинственное выражение, что парень тут же воспрянул духом. Квиддич был отличным спортом для Сириуса, потому как давал ему выплеснуть свою энергию и эмоции. Он всегда полностью отдавался игре, даже когда был не в духе или плохо себя чувствовал. На поле он всегда создавал ощущение именно воина, а не просто игрока. — Загонщики Гриффиндора посылают бладжеры в ловцов... чудом не сбивают своего ловца. Реджи устремляется за снитчем. Ещё один гол в пользу Когтеврана! Этот псих Марис забросил уже третий мяч за игру! Счёт уравнен... Блэк отбирает квоффл. Передача Поттеру... Прекрасная тактика полёта... Передача. Мяч у Хэйга... Снова передача Поттеру. Один из лучших охотников, находящихся на поле... Бросок в кольцо отбивает орлиный вратарь и... Что это? ДЖОНСОН В МИЛИМЕТРАХ ОТ СНИТЧА И... Сто пятьдесят очков в пользу Гриффиндора! Это конец игры! Счёт двести двадцать против семидесяти! Гриффиндор одержал победу и завоевал кубок школы!       Красно-золотые трибуны бушевали пёстрыми флагами и лентами, там и тут студенты посылали в воздух снопы искр и конфетти, а на весь стадион звучали слова: — Снитч — поймаем, квоффл — забросим! Кубок — в кармане! Победу приносим!       Сборная Гриффиндора, снова собравшись в клин, облетала трибуны, купаясь в лучах славы. — Снитч — поймаем, квоффл — забросим! Кубок — в кармане! Победу приносим!       Матч был окончен. Римус и Лили облегченно вздохнули и переглянулись, светясь безумными улыбками.       Когда команда сошла на землю и направилась к раздевалкам, с трибун сбежала девушка в двух шарфах – и Когтеврана, и Гриффиндора. Марлин МакКиннон, вышедшую вслед за ней, Лили узнала сразу, а вот безумная четырехцветная раскраска на лице Рошель на мгновение ввела девушку в ступор. Если бы не средней длины белые волосы, Лили ни за что бы не поверила, что это она. Рошель пробежала мимо команды своего факультета и рванула к Гриффиндорской сборной через всё поле. Добежав, она пробилась между Реджи и Стивом и кинулась на шею Сириусу, совершенно не ожидавшему такого развития событий. Она закинула руки ему за плечи и припала к его губам. Лили даже присвистнула впервые в жизни – хотя была уверена, что она свистеть в принципе не умеет. Римус, заметив куда смотрит подруга, только хмыкнул, будто только того и ожидал. На Марлин страшно было смотреть. Ей будто бы кто-то крепко врезал, а потом окатил холодной водой. Она отвернулась к своей команде и, выдавливая из себя радостное выражение лица, поздравила первого подвернувшегося под руку игрока.       После игры в гостиной Гриффиндора был настоящий праздник. Сириус весь вечер ожидаемо пропадал где-то, но зато Реджи, Джеймс, Стив и Луиза получили по полной. Их постоянно кто-то обнимал и хлопал по плечу. Гаса и Дави качали на руках, вручая им по надувной дубинке, которые кто-то притащил в Хогвартс из дома. Алиса с Фрэнком устроились в одном широком кресле. Девушка пыталась разрисовать ему лицо так же, как у неё, но Фрэнк отнекивался как мог. Лили с Римус уселись на небольшом диванчике рядом с ними и болтали о прошедшей игре, вспоминая самые яркие моменты. — А тот гол от Когтевранцев... — Третий удар! Точно! — Это было невероятно!       В общем крике они еле-еле слышали себя и друг друга, но умудрялись всё понимать и отвечать с тем же пылом, что наполнял всю гостиную. Лили отошла взять чего-нибудь сладкого. Стол с едой находился в самом центре гостиной, где толпилась сборная и их фанаты. Откуда-то гремела музыка, все кричали. Кто-то пел, кто-то скандировал фамилии игроков, кто-то голосил девиз из последних сил, упав в какое-нибудь кресло. Лили старалась распихивать людей как можно аккуратнее, но всё равно получила пару ушибов. Но так как все мигом с видом полного раскаяния приносили извинение за удар локтем Лили в плечо или за то, что наступили ей на ногу, настроение её ни на йоту не испортилось. Едва она добралась до стола, её тут же схватила чья-то сильная рука и притянула к себе. Лили была так ошарашена, что не сразу поняла, кто именно это был. Она смотрела снизу вверх на ухмыляющуюся физиономию Поттера, стараясь не выглядеть слишком раздраженной и испуганной. — Славная игра, Эванс, правда? — спросил он, всё ещё прижимая её к себе. Вид у него был какой-то блаженно-усталый, и Лили сразу поняла в чём дело. — Джеймс, ты что, пил? — поморщилась она, руками неспешно отстраняя его от себя. — Самую малость.       Лили уже держала его на расстоянии вытянутой руки и с отвращением смотрела ему в глаза. Пахло от него в тот момент соответствующе его состоянию. — Я видел, что ты была на стадионе с биноклем, — начал он, явно на что-то намекая. — Наверное, тебе было прекрасно видно, как неотразимы были мы с Бродягой.       Лили в ответ только фыркнула и покосилась на сладости, за которыми пришла. — Чего-то ты не веселая... Эй, куда ты? — Джеймс снова притянул её к себе, когда она попыталась отойти от него. — Мы же друзья, не ломайся. "— Ладно. Правда. Мы ведь друзья. А друзья обнимаются. Разница, разве что, в том, что не факт, что все думают только о дружбе в этот момент, — подумала Лили, подозрительно косясь на умиленно прищуренное лицо Джеймса."       Она послушно осталась стоять рядом, прижимая ладони к его груди, пока он властно прижимал её к себе за талию. В конце концов, может, она единственная, кто думает о том, что он всё ещё пытается её охмурить. Может, он и сам уже об этом не думает. "— Нечего раздражаться по пустякам, а то у меня скоро совсем не останется друзей, — сказала Лили самой себе."       Джеймс преспокойно общался с кем-то, а Лили совершенно не знала куда себя деть и чувствовала себя не в своей тарелке. Едва она пыталась отойти к столу, хватка Поттера усиливалась, не давая ей сдвинуться с места. Она сердито фыркнула, скрещивая руки на груди. — Эй, Эванс, — послышался голос из окружающей их толпы. — А что ж ты не поцелуешь победителя?       Вокруг послышался гогот и все одобрительно закивали и заулыбались. Джеймс посмотрел на неё, всё так же глупо улыбаясь, и сказал: — Ну, давай.       Это выбесило Лили окончательно. Она с силой оттолкнула его от себя, схватила со стола первую попавшуюся коробку с шоколадной лягушкой и пачку волшебных бобов, разворачиваясь хлестнула кого-то волосами по лицу и удалилась, разъяренно сверкая глазами во всех встречных. Она бухнулась обратно на диван к Римусу и кинула ему бобы. — Всё в порядке? — Да, Римус, — ответила она мягко, потихоньку остывая, но руки у неё всё ещё тряслись, отчего никак не удавалось открыть лягушку. В конце концов она бросила её рядом с собой и подперла щеку кулаком. — Поттер просто кретин. Мы только начали нормально общаться, так нет, надо было обязательно устроить эту показуху. Теперь все думают, что мы встречаемся. Просто не понимаю, что за привычка такая, обсуждать чужую личную жизнь. — Я думаю, тебе не стоит так зацикливаться на этом. Сохатый, по видимому, сейчас сам не соображает, что делает. Я слышал, что Стив говорил что-то про огневиски. Вполне возможно, что он просто пьян, — сказал Римус. — Ничего не возможно, — буркнула Лили, насупившись ещё больше. — Это доказанный факт. — Не суди его. Он хорошо сегодня поработал и может делать, что хочет. — Ладно, я поняла. — У него просто такой характер. К нему надо привыкнуть, — продолжал настаивать Римус, как будто Лили до сих пор ничего не поняла. — А ещё надо привыкнуть к тому, что все сплетничают и будут сплетничать всегда. Тебя это не должно волновать. — Ладно-ладно, — нетерпеливо повторила Лили, отворачивая голову в другую сторону, чтобы не видеть боковым зрением, как Римус смотрит на неё. — Завтра Джеймс станет тебе просто другом, который изо всех сил пытается исправиться. — Боже, Римус, я поняла! Спасибо! — вскрикнула Лили и вскочила с дивана. — Я поняла, что твой Поттер — святое создание, что ему нужно прощать всё, лишь бы он был доволен, — она зашагала по направлению к лестнице, но на полпути остановилась и обернулась к нему. — Извини меня, пожалуйста.       Когда она ушла, Фрэнк присвиснул. — Ему крышка, — он повернулся к Алисе, которая сидела с озабоченным лицом, и улыбнулся ей. Она в ответ нахмурилась и грустно вздохнула, опуская голову ему на плечо.       Праздник длился ещё и весь следующий день. За столами постоянно кто-то что-то хомячил, запивая соком, который любезно предоставил Сириус, по такому поводу сбегавший на кухню к эльфам. То и дело в гостиной слышались крики похвалы, едва кто-то из команды там появится, а девиз прозвучал за день минимум сто раз.       Но праздник не мог длиться вечно. Приближались экзамены, и вскоре бурные, шумные вечера в гостиной превратились в тихие и нервные. Каждый день стабильно рыдал какой-нибудь второкурсник над нумерологией или историей магии, иногда кто-то с седьмого курса закатывал истерику, не зная что делать после выпуска. К концу семестра все ребята заметно устали. Порой вечером они лежали в креслах и на диванах совсем без сил. Помимо основных занятий, Лили посещала факультативные занятия в медицинском крыле, поэтому иногда возвращалась очень поздно, делала домашние работы и сразу ложилась спать. Алиса, возвращаясь со свиданий, не раз заставала подругу лежащей на постели пластом, в одежде. Укрывала её покрывалом и шла спать сама, умиленно улыбаясь.       Наступил день первого экзамена. Алиса сидела на подоконнике, болтая ногами, и ждала, когда Лили выйдет из кабинета зельеварения. До нее в алфавите было еще далеко, так что она немного расслабилась. Рядом вальяжно развалился Сириус, который распинался про то, что "выше ожидаемого" ему обеспечено сто процентов, и желал полнейшего провала Снэйпу. — Вот же у него лицо будет, если я получу балл выше, чем у него, — он манерно закинул голову, смеясь. — Нет, я сделал его. Слизнорт, конечно, сделает мне поблажку — он души во мне не чает.       Джеймс покачал головой, улыбаясь. Рошель, пристроившаяся рядом, которая тоже уже сдала свой экзамен, звонко рассмеялась, хватаясь за предплечье Сириуса. Римус, занятый повторением материала, бросил на них беглый взгляд и отвернулся к окну. За стеклом сияло яркое майское солнце, подбадривая студентов на дальнейшие свершения. — Ай, скорее бы уже, — вздохнула Алиса, заслоняя ладошкой лицо от режущих глаза лучей. — Что там они делают с нашей Лили? Больно долго.       Рядом с дверью замаячила знакомая сутулая спина, в хозяине которой Сириус тут же признал Снэйпа. Его разбирал смех, при мысли, что он все еще следит за жизнью бывшей подруги, которую сам же и отпугнул, но Сириус держался, потому что никому не хотелось повторять опыт прошлого года. Он помнил все, как будто прошло не больше недели, и с ужасом осознавал, что прошло не десять, не двадцать, не сто дней, а в три раза больше. Очередной год подходил к концу, и ему совсем не хотелось возвращаться домой. В конце прошлого курса была такая же хорошая погода, солнце так же жарило, не давая дождям и грозам ни единого дня. Все экзаменационные дни ребята проводили на улице.       Перед глазами стояло растерянное и злое лицо Джеймса, когда вечером после злополучной сцены, они сидели в спальне и никто не смел сказать ему ни слова. Сириус не знал на кого его друг злился больше: на Лили, на Нюниуса или на самого себя. И с того дня Джеймс начал упорную работу над собой. Сириуса брала какая-то отеческая гордость за его упорство, и он злорадно наблюдал за тем, как разлаживаются отношения Лили со Снэйпом, потому что тот ни сделал никакого усилия над собой, чтобы сохранить их дружбу. Бродяга бы переступил через себя и не раз, если бы был на его месте.       Тяжелая дверь, ведущая в аудиторию, скрипнула, отворилась и в коридоре будто бы посветлело от улыбки Лили. Она пролетела мимо Снэйпа, даже не взглянув на него, и утонула в объятиях Римуса и Сириуса. Джеймс, смущенный таким радушием друзей, остался в стороне. — Ну чего так долго? — потрясла ее за плечи Алиса. — Я сделала все задания, а потом комиссия дала мне дополнительные вопросы, а Слизнорт сказал им, что у меня отлично получается оборотное зелье. Боже, Алиса, он сказал "идеально" о моих результатах! А когда я ответила им на вопросы, они сказали, что это уровень ЖАБА и что они были бы рады принять меня на работу после выпуска!       Вся компания оживленно зажужжала вокруг нее. — Это просто потрясающе, Лили! — воскликнул Джеймс, обнимая ее за плечи. В уголках ее глаз блеснули слезы радости, но так и не пролились. Она покачала головой: — Мне самой не верится.       После таких новостей все даже немного расслабились, хотя знали, что успех подруги не поможет им сдать их собственные задания. Лили присела на подоконник между Алисой и Сириусом и улыбнулась Джеймсу, с которым из-за событий после матча, она общалась довольно сдержанно последнюю неделю. На самом деле она почти ни с кем по-настоящему не общалась в это время, потому что её совсем вымотали дополнительные занятия и постоянная подготовка к экзаменам. Но примириться с Джеймсом было необходимо. Из-за ссоры с Северусом она всегда ощущала двойную ответственность за дружбу с Поттером. Во всех ссорах она в итоге винила свой непокорный характер, свою гордость и эгоизм, хотя сначала и казалось, что только этот парень виноват во всех проблемах в её жизни, о чем она не уставала ему напоминать.       Лили оглянула толпу студентов перед собой. Она всех их знала, но только про единиц она могла с уверенностью сказать, что эти люди всегда будут ревностно защищать свои интересы, своих друзей, что они никогда не продадут ничью дружбу, не перейдут на тёмную сторону. Лили не знала, почему именно в такой радостный и светлый момент она подумала об этом. Может, потому что знала, что мама Джеймса ещё в больнице, а за его отцом ведется охота. Потому что отцы и матери людей, которые стояли перед ней, могут быть теми, кто эту охоту вёл. И вдруг её, как током ударила, мысль о том, что а вдруг миссис Поттер пострадала от рук миссис Эйлин Снэйп...       В это мгновение она встретилась взглядом с Северусом, и он не мог заметить страха в её глазах. Лили пришла в ужас, осознавая, рядом с каким человек может жить её родная и самая дорогая ей на свете семья. Она не отводила глаз от глаз Северуса несколько мгновений, потом растерянно дёрнула головой и отвернулась, не желая больше думать об опасности, когда только что она радовалась своему блистательному успеху на экзамене. Одно Лили поняла точно: она не даст своих близких в обиду. Она станет такой умной, хитрой и сильной, чтобы противостоять хоть самому Тёмному Лорду,ведь в этом сражении для неё важна только победа.