Отлученный. Обреченный?

Визит к целителю — вполне обычное дело. Драко не боялся, не переживал, не волновался даже самую капельку. Юноша был, скорее, раздражен, чем обеспокоен. Разумеется, для наследника Малфоев это было не просто: прийти на прием к целителю вместе со всеми. В Святом Мунго специфически пахло, там толкалось немало разнообразного народа, и каждый считал, что его болезнь важнее всех. Драко злился на очередь, на равнодушие привет-ведьмы и на собственную гордость. Ему ничего не стоило рассказать о своем состоянии родителям и воспользоваться услугами целителя семьи Малфой, но с некоторых пор Драко не желал быть должным Люциусу и Нарциссе даже в мелочах. Вот и сидел в общей очереди, слушал бесконечные чужие диагнозы и ленивые ответы привет-ведьмы. Впрочем, скоро раздражение Драко сменилось озабоченностью: он не знал, что именно с ним происходит и не мог назвать ведьме свою болезнь, чтобы та направила его к целителю. Короткая паника ненадолго захлестнула Драко, когда он понял, что может отправиться восвояси, не сумев пояснить, что ему нужно. Теперь время летело стремительно, Малфой отчаянно соображал, но на ум ничего не пришло, поэтому когда привет-ведьма обратила на него свой уставший равнодушный взгляд, он быстро заговорил, не давая вставить ни слова: — Я не знаю, что со мной происходит. У меня внезапно меняется настроение, я чувствую слабость и головокружение. В обморок не падал, но состояние близкое к этому. Ничего непривычного я не пил и не ел, под проклятия, кажется, не попадал, надеюсь, мне смогут помочь, — выговорив все это, Драко перевел дух и стал дожидаться ответа. К удивлению юноши, привет-ведьма не отмахнулась от него, а вроде бы даже задумалась, подняв взгляд вверх. Видимо, она работала здесь не только путеводителем, но и помогала будущим пациентам найти своего целителя. Не найдя ответ на потолке, ведьма вытащила потрепанный справочник и начала нервно в нем листать. Очередь позади Драко не роптала, люди сидели тихо и вежливо, но Малфой спиной чувствовал их недовольство, и ему было очень неуютно. Наконец, ведьма довольно кивнула, видимо, определившись, но не сказала Драко, куда идти, а отправила коротенькую записочку, после чего знаком показала юноше подождать, а сама стала разбираться с женщиной, у которой вместо руки было лебединое крыло. Драко еще успел выслушать животрепещущую историю о неудавшейся годовщине свадьбы, а затем его поманил за собой кругленький, как-то слишком ласково улыбающийся целитель в ярко-лимонной мантии. Проследовав за ним, Драко очутился в просторном светлом кабинете, где целитель усадил его на кушетку с такой осторожностью, словно он был трепетной барышней. Мужчина начал заполнять какую-то карточку, ни о чем не спрашивая Драко. Юноша занервничал: он не мог понять, что пишет целитель, еще не видевший толком своего пациента. Впрочем, мужчина черкнул лишь несколько слов, а затем произнес частично вслух, частично невербально какое-то сложное заклинание, после которого вокруг Драко появилось разноцветное сияние. Целитель удовлетворенно покивал, записал еще несколько слов, затем ласково улыбнулся Драко и велел юноше раздеваться. Послушно стягивая с себя мантию, Малфой думал о том, что ему не нравится этот целитель. Он был слишком улыбчивый, какой-то подчеркнуто радостный и внимательный к пациентам, хотя при этом ничего им не объяснял. Драко хотел бы спросить у него, что вообще происходит, но как-то не решался вмешаться в работу заклинаний: вдруг молчание было одним из условий успеха. Оказавшись обнаженным, Драко невольно переступил с ноги на ногу и поежился. Ему не хотелось, чтобы на него кто-то смотрел, если это был не Гарри, пусть даже Малфой попал к целителю. Впрочем, мужчина не стал любоваться своим пациентом, а сразу приступил к работе: хорошенько промял юноше живот, грудину и поясницу. Обнаружив на левой руке Драко темную метку, мужчина поморщился и с отвращением передернулся, но своей работы не бросил и даже ничего не сказал. К концу осмотра на лице целителя снова сияла счастливая улыбка. Позволив Драко одеться, он сделал еще несколько пометок в своей карточке, а затем торжественно заявил: — Юноша, Вы беременны. Услышав это заявление, Драко невольно отступил на несколько шагов. Целитель, кажется, спрашивал у него что-то про второго отца ребенка, говорил о приеме каких-то зелий, уверял, что случившееся — большое счастье, сыпал поздравлениями, но Драко его почти не понимал. Он слышал набор слов, но смысл речи ускользал от пораженного сознания. Наконец, целитель увидел необычное состояние своего пациента и метнулся к дальним шкафчикам, чтобы поднести Драко фиал с зельем мятного цвета. Малфой доверчиво принял сладкий пахнущий травами отвар и немного успокоился. Отдав целителю остатки зелья, Драко уже более внимательно выслушал его болтовню. Они оба сделали вид, что Малфой остался неузнанным и договорились, что его имя так и не занесут в карточку. Назначив дату следующего приема, целитель ласково потрепал Драко по волосам и проводил до выхода. Теперь юношу не раздражала приторная сахарность мужчины, ему не хватало поддержки и даже этот жест незнакомого человека приносил успокоение и помогал сосредоточиться. Впрочем, Драко понимал, что все это — лишь полумеры, для обретения настоящего спокойствия ему нужен был Гарри. Поэтому Драко поторопился покинуть стены «Святого Мунго», поскольку и так уже опаздывал на встречу с Поттером. По дороге Драко много размышлял. Он думал о том, как смог забыть о возможности забеременеть. Не то, чтобы подобное случалось сплошь и рядом, но тайна мужской беременности была раскрыта служащими из Отдела Тайн уже довольно давно. Отец, правда, смеялся над группкой идеалистов-маразматиков, с упоением изучавших секретную субстанцию, хранившуюся в особой комнате Отдела, под названием «любовь». Люциус не верил в силу любви, но это не могло отвергнуть факт, что при соединении магические силы влюбленных магов могли резонировать и зарождать в теле одного из них новую жизнь. Ребенок появлялся только в случае сильной любви, это ли не доказательство всего, что произошло между ним и Гарри, это ли не долгожданное успокоение. С замиранием сердца Драко думает о том, что, возможно, и родители отступятся от него со своими идеями: более весомого довода, подтверждающего долговечность отношений, сложно найти. — Какой же ты бестолковый, даже вовремя прийти не в состоянии, — как только Драко добрался до маленького ресторанчика, служащего местом встречи, его накрыл раздраженный голос Гарри. Поттер злился непонятно на что, он даже смотрел как-то не так, его колючий взгляд сбивал с толку. Драко даже не стал разбираться в поведении любимого, решил промолчать и просто занять свое место, пока Гарри и вовсе не закипел. Малфой думал, что с его любимым что-то случилось, какие-то неудачи, а потому разбор полетов оставил на потом, в конце концов месть хороша на трезвую голову, равно как и какая-нибудь пакость зарвавшемуся любовнику. Устроившись на месте, Драко попросил у официанта стакан воды. Есть или пить что-то после зелья целителя не хотелось, а вот водичка пришлась бы как раз кстати. Получив желаемое, Драко пригубил немного, начиная нервничать, поскольку все это время его сверлил какой-то оценивающий взгляд Поттера. Малфой вопросительно посмотрел на любимого, и тот чуть улыбнулся, сразу становясь гораздо красивее. А потом во взгляде Поттера появилась какая-то затаенная горечь. — Прости меня, — тихо произнес он уже мягким и спокойным тоном. — Я пришел на встречу, заготовил много гадостей, желая, чтобы ты обиделся и больше никогда на меня не посмотрел, но теперь я понял, что не могу так поступить с тобой. Ты заслуживаешь правды. Драко приоткрыл рот, желая спросить, к чему вся эта речь, но Поттер нетерпеливо дернул головой и устало сказал: — Дай мне договорить. Я несколько дней занимался своими делами, общался с Роном и Гермионой и, ты понимаешь, совершенно не думал о тебе. Мне не было грустно или скучно, я не хотел встретиться с тобой. Тогда я подумал и понял, что больше не люблю тебя. Чувство было, но оно уже прошло. Наверное, это было нечто детское, а наше детство уже давно закончилось. Прости, я не хочу тебя обманывать и не могу быть вместе с тобой. Я не хочу рассказывать о том, что случилось между нами Рону или Гермионе, поэтому прошу тебя: давай оставим все, что было, только между нами. Прости меня еще раз, — Драко подался вперед, чтобы рассказать Гарри о своей беременности. Их любовь не могла просто так закончиться, ребенок — вернейшее тому доказательство. Однако Поттер лишь поднял руку в запрещающем жесте и тихо добавил. — Не надо, Драко, не унижайся. Поттер поднялся и направился к выходу, бросив на стол пару золотых монет на радость тут же подскочившему официанту. Драко промедлил всего секунду, но когда он выскочил на улицу, желая рассмотреть в толпе черную встрепанную макушку, то никого не увидел. Гарри словно растворился в воздухе, будто его тут никогда и не было. Аппарировал? Отчего же настолько поспешно? В груди Драко что-то сдавило, и он, едва переступая ногами, побрел по шумным улицам. Ему было больно, но как-то отдаленно, юноша был шокирован, он не верил в произошедшее, не принял его. Малфой думал, что спит, видит кошмар и скоро проснется. Когда ноги заныли от напряжения, Драко переместился домой. Не заходя на ужин и избежав разговора с настроенным на наставления отцом, юноша спрятался в своей комнате и забрался в постель, желая только одного: уснуть и забыть хоть на время обо всем на свете. К счастью, Морфей оказался благосклонен к нему и почти сразу же утащил юношу в свои тяжелые объятия.