Одинокий

Нарезая панцири цикад для приготовления умиротворяющего зелья, школьницы морщились и пыхтели, стараясь раздробить хрупкую скорлупку на равные кусочки определенного веса. На глаз это было практически невозможно сделать, а потому студенты пыхтели над своими весами, судорожно изучали схемы расчленения в учебнике и пытались накрошить-таки упрямую цикаду. Северус из года в год любовался мучениями второкурсников, которые еще не понимали, что некоторые вещи могут прийти только с опытом. Он, как обычно, перед началом работы показал, как варится этот не настолько уж и сложный состав, но вместо восхищения, как всегда получил от упрямых студентов только желание показать собственные способности. С одной стороны это было правильно: стремление обогнать кого-то, сделать лучше приводило к прогрессу, к новым открытиям, однако все нужно было начинать, уже обладая какими-то навыками. Северус из раза в раз показывал студентам, какой вершины можно добиться, усердно занимаясь зельями, набираясь опыта, осваивая все новые и новые рецепты, но его ученики хотели получить все, сразу и с первого же раза, и их самоуверенность очень огорчала Снейпа. Самоконтроль, спокойствие, сдержанность, хладнокровие, кропотливость — вот те качества, какие на самом деле хотел видеть в своих студентах профессор Зельеделия. Наверное, все дело было в том, что в юности он и сам был вполне себе несдержанным юнцом, успел натворить множество ошибок и пытался внушить студентам, что в случае необдуманности поступка может случиться апокалипсис, пусть и в пределах одного котла. Его ошибка стоила миру гораздо больше, чем кто-либо мог себе представить, и Снейп хотел исправить ее хоть немного. Или, по крайней мере, искупить. Профессор невольно перевел взгляд в сторону, где окруженный верными почитателями сидел Невилл Лонгботтом — последствие самой страшной ошибки Северуса Снейпа. Парнишка поглядывал на всех свысока, нетерпеливо дожидаясь, пока его цикады не окажутся нарезанными, и подгонял своих припевал грубыми словами. В его высокомерном взгляде не было ни капли неуверенности, только стойкая убежденность в том, что он имеет право требовать всего, что только пожелает. Испорченный магический мир, скуля и торжествуя после исчезновения Волдеморта, решил, что тот, по чьей вине он исчез, заслуживает высочайших почестей и всеобщей благодарности. Снейп предполагал, что, гордая собственным внуком бабушка, ослепленная любовью к единственному оставшемуся в живых члену семьи, звала в свой дом всех желающих и упивалась тем, какие почести воздают еще совсем маленькому Невиллу. Северус слышал, что Августа Лонгботтом не гнушалась напоминать от случая к случаю, что это именно ее внук избавил магический мир от Волдеморта. О том, что в ту же ночь погибли Алиса и Фрэнк, она старалась не вспоминать, как и то, что исчезновение Неназываемого, скорее всего, к Невиллу не имело никакого отношения. Снейп не смел ее винить. Женщина в одночасье потеряла единственного сына и невестку, чудом выживший внук стал для нее отрадой. Она любила этого ребенка и жалела его, а жалость — плохой воспитатель. Разумеется, бедному сироте, лишенному родителей, нельзя было ничего запрещать, он не знал строгих слов, он никогда не был наказан за шалости. Ребенок и без того пережил много горя, поэтому Августа хотела окружить его только любовью и немного ошиблась. Северусу было очень жаль, и он ничего не мог сделать. Разве что время от времени он напоминал Невиллу, что магический мир не всегда будет вращаться вокруг него. — Ваши нежные ручки не подготовлены для нарезания ингредиентов? — поинтересовался Снейп, подходя к котлу Лонгботтома. Только-только ему вручили необходимое количество цикад, и он, довольный собой, собирался опустить необходимый ингредиент в готовящееся зелье. — Нет, — упрямо заявил Невилл, набычившись. Он уже привык к тому, что Снейп — единственный, кто не будет терпеть его причуды в школе, что спорить с преподавателем Зельеделия себе дороже, а на отработках ему придется не слушать рассказы о том, какими замечательными людьми были его родители, а заниматься чисткой самый грязных котлов и разделыванием самых склизких ингредиентов. Правда, пусть опыт и подсказывал Лонгботтому, что на этом предмете лучше трудиться самому, желание самоутвердиться раз за разом толкало подростка на очередную попытку победить в игре «Облапошь Снейпа». Пока профессор вел в этом соревновании с сухим счетом, но попыток победить Невилл отбрасывать не собирался. — Нет, сэр, — Северус невозмутимо поправил разозлившегося подростка и легким мановением руки указал ему на пустую парту прямо перед собой. — Прошу вас, мистер Лонгботтом, продемонстрируйте нам свое искусство нарезания в полную силу. Я убежден, что Вашего таланта хватит и на то, чтобы подготовить ингредиенты для занятия Равенкло и Слизерина, которое пройдет в пятницу. Если же нет, боюсь, Вам придется уделить мне несколько часов своего драгоценного времени и продолжить работу. — Да, сэр, — злобно ответил подросток, выделив последнее слово, и Северус пошел дальше, наблюдая за работой класса. Однажды Невилл поймет, что окружающие не всегда будут делать за него всю работу, а пока он вобьет в парня хотя бы минимальные навыки. Мысли Северуса в отношении Лонгботтома постепенно перестали клокотать. На душе появился неожиданный покой, захотелось улыбнуться и просто выйти на улицу, чтобы увидеть буйство желтых, зеленых и багряных красок, завораживающий танец опадавших листьев, да осеннюю глубину воды, притихшей и приготовившейся уснуть под слоем льда. Заинтересованно поведя головой по сторонам, Снейп определил причину своего изменившегося настроения: в дальнем углу, спрятавшись от всех, заканчивало свое зелье еще одно последствие ошибки юности Северуса: Гарри Поттер. Северус был изумлен, едва увидев его в первый день в школе. Когда-то давно зельевар нежно любил мать этого паренька, но все закончилось очень трагично: она не приняла его увлечения темными искусствами, вышла замуж за самого обаятельного парня со своего курса и, в конце концов, оказалась по ту сторону баррикад в войне с Волдемортом. Снейп сожалел о том, что случилось, ведь Лили была очень умелой ведьмой и не могла не обратить на себя внимания Темного Лорда. Тот приказал уничтожить семью, и Северус не успел вмешаться. Напыщенный павлин Люциус Малфой с гордостью принял задание и поспешил его выполнить. Снейп вернулся из дома Лонгботтомов, где как раз в тот же самый момент потерял все свои силы Волдеморт, но Малфой уже успел убить и Джеймса, и Лили. Тоска по погибшей сжигала Северуса долгое время, он все никак не мог смириться с тем, как легко эта война переплавила души лучших из лучших и вырвала их из слабых тел. Снейп перешел на сторону Альбуса Дамблдора и помог старику разобраться с беспорядками, творившимися в Англии сразу же после падения Волдеморта. Пожиратели Смерти, встретив отпор Ордена Феникса и потеряв своего господина, не смогли удержать власть в Англии и были побеждены. В стране начала зарождаться легенда об Избранном, а Северус ушел работать в школу, поклявшись искупить свою вину. Когда в школе появился мальчик, как две капли воды похожий на Джеймса Поттера, но с удивительно яркими глазами Лили Эванс, Снейп оторопел. Он не знал, что у Лили был сын, он даже не предполагал, что после бойни, устроенной Люциусом, кто-то мог выжить. Северус решил присмотреться к этому пареньку, с удивлением понимая, что Гарри Поттер больше всего на свете любит тишину и одиночество. Снейп понял, что Гарри старается выглядеть незаметным, что волшебство школы его практически не трогает и большую часть времени паренек проводит в своем мире. Предположив, что Гарри несладко живется, Северус даже встретился с Петуньей, которая рассказала ему о странностях своего племянника. Снейп пообещал давней знакомой, что присмотрит за Гарри, но даже не ожидал, что это будет так сложно и так просто одновременно. Просто — потому что Поттер всегда был на виду, шалостей не устраивал и большую часть времени проводил в общей гостиной, читая книжки. Сложно — потому что Северуса не покидало ощущение, что видит он лишь вершинку айсберга, а все остальное скрыто от него. Зельевар стал присматриваться к своему студенту и с какой-то нежностью вдруг осознал, что у мальчика талант к зельеварению. Видимо, здесь приложила свои гены Лили, потому что Джеймс возле котла был заряженным апокалипсисом. К тому же Гарри нравился этот предмет, в его сочинениях чувствовалась любовность, а при варке зелий даже в выкладывании ингредиентов в котел — изящность и уверенность. Вот и сейчас Гарри смог сварить умиротворяющее зелье с первого раза, при этом нарезанными им компонентами хотелось любоваться. Талант — это нечто, что выходит за рамки понимания всех прочих людей, а Поттер был именно талантлив. Северус решил, что этому мальчику можно предложить дополнительные занятия, а после сегодняшней победы и вовсе решил сделать это незамедлительно. И сделал бы, если бы не ворвавшийся в подземелье перепуганный первокурсник, сообщивший, что Дамблдор зовет профессора к себе, потому что «Колин Криви умер».