Одинокий

Быть посредником между двумя мирами непросто. Как правило, любая вселенная — эгоистичная собственница. Ей, в общем-то, нет никакого дела до ее же собственного детища: она будет тянуть из него все соки, если что-то вдруг идет не так. И, разумеется, ревность ее яростна и безжалостна. Мир мертвых, мир живых — они не должны встречаться, и тем, кто стоит на перепутье, особенно не повезло. Гарри не понимал этого ранее, поскольку общался с привидениями и отправлял их на покой без ущерба для себя, не зная, что Смерть удерживает баланс для него. Разочаровавшись, тот решил дать попробовать подростку вкусить настоящей опасности, чтобы тот больше не думал связывать свою жизнь с живыми. Эгоистичны и ревнивы не только вселенные, но и населяющие ее существа. Холод заставлял кровь в жилах стынуть, призраки, собравшиеся на шабаш, были отнюдь не безобидными душами, потерявшимися в пространстве после собственной смерти, не сумевшие уйти из-за неоконченного дела или же просто не заметившие, как умерли и существующие в своей маленькой реальности, где благодаря остаткам волшебства все для них происходило так, как было при жизни. Нет, сегодня ночью на шабаш в Хогвартсе собрались могущественные ведьмы прошлого, сознательно задержавшиеся в этом мире. И пусть до Вальпургиевой ночи было еще долго, пусть страшные обряды бесплотные ведьмы проводить не могли, но вызвать силы зла, они еще были в состоянии. Ранее Хогвартс бы защитил детей от подобного ужаса, но теперь из-за дементоров защитные чары школы подточились. Гарри поэтому был сильно разочарован в директоре Хогвартса. Такой сильный, мудрый и опытный волшебник, как все описывали, просто не мог не знать, кого он приглашает охранять школу. И пусть об истинной сущности служителей Смерти не было известно никому, но обрывочные сведения все равно оставались. И следовало понимать всю опасность прежде, чем сдаваться Министерству магии. Впрочем, неважно, это все было неважно, сутью оставалось лишь то, что Гарри предстояло изгнать — не упокоить, а именно изгнать, против их воли — толпу взбешенных призрачных ведьм, при том, что дементоры внизу помогать союзнику своего господина не торопились, а наоборот, старались выпить из него все силы. Смерть присутствовал где-то рядом, но проявлять себя не спешил, и Гарри понял, что ему вновь назначено очередное испытание. «Помни наше дело!» — зловещим шепотом разнеслось у него в голове, и подросток вдруг вспомнил улыбающегося Драко, беззаботного и замышляющего очередную пакость. Пусть Смерть и требовал от Поттера отрешиться от реальности и полностью погрузиться в потусторонний мир, Гарри не мог сделать этого, поскольку лишь ради спокойствия близкого человека он мог собрать в себе все силы и вступить в борьбу. Подросток вспомнил, как совсем недавно считал Смерть своим единственным другом, искренне радовался его приходу, хоть и чувствовал, как очередная частичка души в нем замерзает при появлении странного существа. Он ждал новых встреч и с воодушевлением принимался за все более сложные задания. Что же теперь изменилось? Куда все ушло? Теперь лишь мрак, тоска и одиночество окружали Поттера. Лишь тонкий серебристый лучик света по-прежнему дарил ему надежду и силы бороться. Наверное, все дело в том, что Гарри на самом деле узнал разницу между ощущением, что с тобой дружат и ты вызываешь интерес, и ощущением, когда тебя используют и довольны твоей полезностью. Поттер погружался в пучины отчаяния, медленно нарушая туманный хоровод беснующихся призрачных ведьм под предвкушающий шепот дементоров. «Ведьмы!» — наконец-то здравая мысль посетила растрепанную темноволосую макушку, и Гарри отпрянул от очередного оскалившегося призрака, почти заполучившего в свои руки душу заблудшего мага. Поттера охватила здоровая злость, та самая, которая позволяет сворачивать горы и пересекать океаны за один перелет на метле. Призраки едва не заманили Поттера в ловушку, он почти поддался черному унынию и отупляющему отчаянию, но сейчас для этого не было времени, равно как и для самобичевания. — Я вам не дамся! — прошипел Гарри, пробуждая в себе те самые силы, которые он ненавидел и боялся, хранил в тайне и желал применять во благо, любил и ценил. Гарри Поттер был наделен таинственными силами: силами воздействовать на мертвых. Он мог помочь им, застрявшим на середине пути, пересечь последний рубеж, Обычно это происходило по их собственной просьбе, добровольно, тихо и мирно, но кто сказал, что согласие отправляемого за окончательную грань действительно важно. И ведьмы прекрасно понимали это. И Гарри знал, что он способен выполнить задание Смерти. Никаких ритуалов — лишь чистая сила желания. Поток магии захватил пространство, затянул его в гигантский водоворот, в центре которого стоял подросток. Ведьмы яростно кричали, потусторонними визгами раздирая барабанные перепонки, метались серебристыми вихрями, пролетая сквозь грудь Гарри, словно вытягивая из него каждый раз частичку силы. Подросток сжимал губы, шатался после каждого удара, но упрямо продолжал отправлять ведьм прочь из этого мира. Шабаш, должный стать самым кровавым за последнее пятисотлетие, обернулся для них позорным провалом. И шанса вернуться и хотя бы отомстить обидчику у них не было: Гарри надежно отправил всех в объятия смерти навечно. — Молодец, — появившийся из ниоткуда Смерть одобрительно похлопал Поттера по плечу, затем издал непонятный странный звук, и разочарованный рев дементоров, неслышный остальным живым существам, но уже истерзавший уши Гарри, послушно стих. — Они расплатятся за свое желание помочь ведьмам и избавиться от моей власти. Удивительное дело, этим тварям запрещено проходить на территорию школы, но они настырно лезут волшебникам в самые окна, — Смерть показал на проплывшую мимо и загородившую кусочек ночного неба в оконной решетке темную тень. — Интересно, как долго волшебники смогут воображать, что они подчинили себе дементоров… — Я закончил на сегодня? — хрипло спросил Гарри, едва держась на ногах от сильнейшей усталости и слабости. Все внутри болело, к тому же сердце было полностью пленено тоской, будто бы в этом мире больше не осталось никакой радости. — А поговорить со мной ты уже не хочешь? — хмыкнул Смерть и проницательно уставился на своего помощника. — Я очень устал, — честно признался Гарри, которому не терпелось оказать сначала в затопленной каминным теплом гостиной, а затем и в проложенной грелками постели. Слушать размышления Смерти о жизни, парадоксальные, как сама идея, думать о том, какое задание будет следующим — было слишком тяжело для него в эту минуту. — Иди уже, — усмехнулся Смерть, по счастью, беззлобно, затем пристально посмотрел на подростка и исчез. В коридоре сразу стало гораздо теплее, и Поттер немного приободрился. По крайней мере, у него хватило сил оглядеться по сторонам, понять, что он находится в районе кухни, а значит, до гостиной Хаффлпаффа рукой подать. Оставалось только не попасться в руки патрулирующих учителей, но и с этим Гарри умудрился справиться: он вообще насовершал за день столько героических поступков, что только держись… Поттер с облегчением назвал пароль толстяку с удивительно добродушным лицом, который лишь понимающе подмигнул полуночнику, а затем вошел на территорию своего факультета, даже не подозревая о том, что у него все это время был тайный наблюдатель. Оказавшись в постели, Гарри блаженно потянулся всем телом, с наслаждением прикрыл глаза, а через минуту уже сладко спал, падая все глубже и глубже в пучину сновидений. За чередой бестолковых, бессмысленных снов, которые подросток был даже не в силах запоминать, он и сам не заметил, как вновь оказался у парапета. Вверху было беспокойное звездное небо, широкий каменный парапет опоясывал огромную смотровую площадку башни Астрономии. Вверху, подобно мистическому фейерверку со зловещим уклоном, красовался стилизованный череп, из которого издевательски медленно выползала огромная змея. Гарри вздрогнул и оглянулся: этот сон он уже видел и не раз, но никогда еще в таким красочных подробностях. Подросток знал, что будет дальше, но боялся поднять глаза, ведь он был уверен, что именно сегодня увидит того, кто скрывался за неясными очертаниями темной фигуры. — Прости, Гарри, — послышался тихий шепот, и подросток обреченно вскинул взгляд, наткнувшись на покрытое синяками и ранами лицо своего лучшего друга. По щеке Драко стекала трогательная слезинка, ее близнец симметрично сползал по щеке Гарри, сердце которого разрывалось от сожаления и боли. — Авада Кедавра! Зеленая вспышка озарила небеса, и Гарри, с которого спало оцепенение, инстинктивно сделал несколько шагов назад, наткнулся на парапет, а затем почувствовал, как заклинание полностью обхватило его тело. Поттер пошатнулся, перевалился через ограждение и рухнул вниз. Глухой удар о землю и заботливо распахнутые объятия Смерти закончили долгий сон. — Здравствуй, малыш, наконец-то ты дома? — эти слова Гарри слышал уже в полусне. Подскочив, юноша захлебнулся свежим утренним воздухом. На щеках Поттера узкими дорожками подсыхали слезы, пижама и простынь были мокрыми от противного липкого пота, самого подростка трясло. Накинув мантию, он вышел в гостиную и долго-долго смотрел на прогоревшие угли в камине. Сон был пророческим, это знание как-то сразу плотно вошло в голову Поттера. Сон был пророческим, и Драко Малфой будет тем, кто в скором времени убьет самого Гарри. Боль разрывала подростка на части, но он лишь вымученно улыбался. Дождавшись, пока гостиная опустеет, Гарри вышел из нее и сразу же наткнулся на Малфоя. Тот, видимо, ждал своего друга, но при этом расхаживал вокруг, словно весь Хогвартс был его вотчиной. — Доброе утро, засоня! — манерно протянул Драко, но ямочки на его щеках свидетельствовали о великолепном настроении. — Ты заставил аристократа ждать, и теперь должен исполнить мое желание. — Я не просил тебя ждать, — хмуро отозвался Гарри, но увидел изменившееся лицо Малфоя и мгновенно поправился. — Но так и быть, желание исполню, мерзкий вымогатель! Настроение Гарри немного поднялось, а поселившаяся мысль в голове придала сил и позволила смириться с пережитым. Если Драко и суждено убить Гарри, то это произойдет не сейчас. А до тех пор Гарри сделает все, чтобы его друг ничего не заподозрил. Улыбаясь друг другу, мальчишки отправились на завтрак, готовясь к новому учебному дню, наполненному открытиями и приключениями. *** Профессор Северус Снейп напряженно расхаживал по своему кабинету, пытаясь понять, что ему довелось увидеть прошлой ночью. Северусу показался странным отказ студента Поттера от ученичества, ведь парень на самом деле чувствовал восторг, занимаясь зельями. Осторожно разведав обстановку, Снейп выяснил, что остальные предметы даются подростку не очень хорошо, и профессора зачастую даже не могут вспомнить такого студента, настолько серым и обыденным он был. После этого Северус решил поговорить с мальчишкой еще раз, возможно, переубедить его, а потому воспользовался своей обязанностью патрулировать коридоры и выследил мальчишку перед отбоем. Тот сначала спокойно шел к себе, а затем немного свернул и замер посреди небольшого зала, который давно никем не использовался. Вокруг было очень холодно, и Снейп, побывавший во множестве передряг, чувствовал, что ему не по себе. А парень стоял, опустив голову, и дрожал. Затем зал захлестнула странная сила, горячая и безжалостная. И Северус услышал громкие визгливые крики, противные и заставляющие кровь в жилах леденеть от страха неизвестности. Сам же Поттер шатался и вскрикивал. Знакомый с магловским оружием по фильмам, Снейп сказал бы, что в того словно попадают пули, не причиняя парню видимого вреда. Весь этот ужас, к счастью, длился недолго. Когда закончилось вращение магических потоков, Поттер тихо заговорил с невидимым собеседником, а затем устало пошел к себе, шатаясь и придерживаясь за стены. Северус был опытным магом, многое повидал в своей жизни, а потому проследил за мальчишкой до самой гостиной, но больше ничего странного не происходило. Утром Поттер выглядел каким-то усталым и немного более отстраненным, чем обычно, но вел себя по-прежнему. Эта загадка не давала Северусу покоя, и он был уверен в том, что перевернет всю библиотеку, но непременно найдет ответ на терзающие его вопросы. На этот раз Гарри Поттеру не скрыть свои тайны.