Мамочка?

За столетие света не узнаешь мира. Дети преспокойно жили втроем в маленьком домике под заботливым крылом наставника. Учились его какой-то неземной мудрости, впитывали знания, что он щедро рассыпал вокруг себя, налаживали отношения друг с другом и потихоньку начинали верить, что весь мир — в их руках. Савада отучил детей верить правилам, показал им, что все могут ошибаться и все должны ошибаться, чтобы становиться сильнее. Он показал им, что такое слабость и беспомощность, постепенно заполняя их сознания простой мыслью: однажды мир опустится им в ладони, и их задача — держать его, твердо, но бережно. Дино узнал, что не все на свете можно получить жалобами, иногда приходится стискивать зубы и брести вперед, невзирая на препятствия. Тсунаеши умудрился закалить в мягком домашнем мальчике характер, не сломав его, не озлобив и не заставив страдать. Он научил ребенка самостоятельности и ответственности, он дал мальчику право выбирать. Дино мечтал заполучить себе это право, его отец нанес своему сыну серьезную травму, когда все решил за него, Тсунаеши же мягко подвел ребенка к решению, которого от него ожидали взрослые, только теперь Каваллоне был уверен в своем решении и готов следовать ему до конца. Скуало смог избавиться от ощущения предрешенности его судьбы. Пусть изначально мальчик планировал мстить обидчикам своей семьи, мечтал разорвать тяжелые цепи, которыми его сковал Девятый, но на деле лишь сильнее и сильнее опутывал себя стальной паутиной. Где играми, где серьезными разговорами, а где и просто равным отношением Тсунаеши смог пробудить в мальчике чувство собственного достоинства. Не ту болезненную гордость, заставляющую его бросаться на обидчиков словно цепного пса, а настоящую уверенность в себе и в том, что он сам создает свою судьбу и он же пишет к ней правила. По знаниям и навыкам Скуало уже через полгода ничем не отличался от Дино, которого всю жизнь готовили быть Боссом, и от Занзаса, повелевающего людьми так, словно они его игрушки. Сам Занзас от этой привычки, кстати, почти отделался. Нелегко считать себя центром Вселенной, когда рядом вращается еще два ровно таких же центра. Тсунаеши смог достучаться до сердечка мальчика и показать ему, что мягкость не вернет его обратно в нищету, а высокомерное отношение не сотрет ни мгновения из прошлого ребенка. Занзас научился ценить окружающих, лишь избранный круг людей, но это уже что-то. Мальчик сумел оттаять, полюбить, подружиться — и это сделало его настоящим лидером: суровым, порой безжалостным, но способным чувствовать и понимать. Мальчишки, конечно, почти не заметили изменений в самих себе. Прошел почти год, как их привели к Тсунаеши, и детям казалось, будто они жили здесь всегда и останутся тут навечно. Рядом был их наставник и верные друзья, множество увлекательных игр и первые серьезные тренировки. Тсуна уже обучал их управлять своим внутренним пламенем, и Скуало немало повеселился, играя в пожарного и гася небольшие костерки своих друзей: ему на первых порах контролировать свой дождь оказалось гораздо проще, чем Занзасу и Дино пламя Неба. Мальчишки сами не заметили, как всем своим детским сердцем прикипели к Тсуне. Они не стеснялись рассказывать ему о своих печалях и огорчениях, доверяли самые страшные секреты, доверчиво прижимались к хрупким и изящным ладоням, подставляясь под нехитрую ласку. Мафиози не слишком балуют детей прикосновениями, а малышам так не хватало тактильного контакта, что порой они напоминали шумных шаловливых котят. Когда заплакавший от ночного кошмара Дино, перебудивший всех остальных, прижался к Тсунаеши и, дрожа всем телом, впервые назвал его мамочкой, все удивились, но смеяться никто не стал. Тсуна лишь устало вздохнул и объяснил детям, что никак не может быть их мамой, но это ничего не изменило: с тех пор между собой дети его по-другому и не называли. И все шло просто прекрасно, радужно и весело, но в один прекрасный момент к домику подъехала машина с затонированными стеклами. Из машины вылез шкафообразный мужчина, который предупредительно открыл дверцу перед тощим господином с неприятным крысиным лицом. Тот выволок из автомобиля двух скованных по рукам и ногам мальчишек, похожих друг на друга, как две капли воды. — Сегодня эти крысята попытались друг друга убить, — визгливым голосом заявил незнакомец и неприязненно покосился на высыпавших из домика детей. — Перевоспитай их. Тсунаеши молчал, лишь дал знак детям уйти в дом и забрать с собой новичков. Те послушно утащили новоприбывших, опустили их в игровой комнате в угол и замерли. Новички нахально скалились и явно собирались ляпнуть какую-нибудь гадость. Впрочем, зачатки инстинкта самосохранения имелись и у них, потому что Занзас, Скуало и Дино были готовы забыть все уроки наставника и растерзать наглых близнецов: впервые за год среди них оказались чужие. И эти чужие собирались претендовать на внимание и любовь мамочки. А ведь Тсунаеши был только их мамочкой.