Мамочка?

Мужчины не плачут — это главное правило, пускай мужчинам только-только исполнилось десять лет, и они навсегда прощаются с любимым наставником, которого про себя и в узком кругу единомышленников называют мамочкой. Вот Занзас и не плакал. Он держался ровно и уверенно, а что глаза его были подозрительно красными и голос немного дрожал — так это никого не касалось, к тому же было почти незаметно. Тсунаеши сразу же после нападения на базу объяснил ему, что обучение продлится до его десятилетия, а затем ему придется вернуться домой и учиться уже самому. Тсуна объяснял все мягко и настойчиво, и Занзас понял: даже если он будет очень просить, то не останется здесь еще хоть немного. Никогда мальчишка не ждал своего дня рождения с такой ненавистью, никогда раньше ему не хотелось так сильно отодвинуть это событие. И все же оно наступило. — Покажи им всем! — Скуало предвкушающее оскалился и протянул Занзасу руку. Не то, чтобы эти двое признали друг друга, но в минуту прощания каждому было важно рассказать обо всем до конца. Супербия решил поддержать Занзаса, ведь на самом деле в нем поселилось уважение к этому мальчику, а раннее презрение ушло. Скуало старался не думать о том, что случится, когда придется возвращаться уже ему: ведь его могли снова отправить на место тряпки для биться, принадлежащей Занзасу, а потому наладить с ним контакт сейчас было очень важно. — Покажу! — Занзас ответил и крепко сжал ладонь Супербии. — Я буду ждать твоего возвращения, и если, вернувшись, ты захочешь создать собственную семью, я первым поддержу тебя. Мы еще покажем старым хрычам, на что способны! — это было признание, и глаза Скуало заблестели от восторга. Смутившись, он отошел и дал попрощаться и Дино. На душе у парнишки было легко и спокойно: наконец-то появился реальный шанс избавиться от своей глупой судьбы. — Удачи, Занзас, — улыбка Дино казалась немного печальной, но он держал себя очень достойно, хотя еще вчера не сдержался и разревелся на плече у Занзаса. Как-то получилось, с момента нападения они сильно сдружились и привыкли стоять друг за друга. Разлука произвела на них подавляющий эффект. — Мы с тобой создадим самый крепкий союз, мелочь, — Занзас крепко похлопал друга по плечу и забрался в подъехавшую машину с затонированными стеклами и гербом Вонголы на боку. Тсунаеши попрощался со своим воспитанником еще в доме и провожать его не пошел: он объяснил Занзасу, что не любит взрослых, потому что они подавляют его своими недостатками, заставляют задыхаться от нехватки воздуха, и паренек все понял и не стал обижаться. — Привет, Занзас, рад тебя видеть, — чуть хрипловатый голос встретил мальчика уже в машине, и от неожиданности он едва не выпрыгнул обратно. — Ты!!! — завопил ребенок и бесцеремонно ткнул пальцем в человека, сидевшего справа от водителя. В Саваду Емитсу. — Ты пытался убить меня! И как ты смог выжить? Я точно помню, как мы убирали труп… — У тебя было интересное обучение, — рассмеялся Емитсу. — Это был мой двойник, и ты отлично справился со своим заданием. Думаю, Дон Тимотео будет доволен твоими успехами. Занзас настороженно посмотрел на своего сопровождающего, но промолчал. Что-то тут было нечисто, и он твердо намеревался разобраться с тем, что именно. В это самое время в домике Тсунаеши Дино, Скуало и близнецы уже начинали скучать по своему другу. Они пытались сделать вид, что все хорошо, но на душе у каждого все равно было неспокойно. Тсунаеши наблюдал за своими подопечными, но не вмешивался: он знал, что скоро каждому из них будет не до собственных переживаний. В мафиозном мире начались подозрительные брожения, Тсуне все чаще приходилось встревать в конфликты семей. Напряжение нарастало, многие не гнушались проделывать самые мерзкие вещи с собственными детьми. В итоге так получилось, что вместо поиска новых подопечных в мафиозных семьях Тсунаеши приходилось буквально вырывать их силой из рук обезумевших глав семей. В больнице рядом с убежищем Тсунаеши как раз в тяжелом состоянии находилось трое таких ребятишек, и Тсуна никому не собирался их отдавать.