Мышонок

Я заметила, что почти никто из гуманитариев не слушает учителей, и домашнее задание никто не делает. Но я исправно всё выполняла, и меня часто хвалили. За месяц учебы у меня не было ни одной 4-ки, только пятёрки, поэтому я с особой гордостью несла табель своему куратору. - Родители должно быть тобой гордятся, - похвалила меня куратор. – О тебе говорят только хорошее, и оценки прекрасные. Продолжай в том же духе. Я собой так гордилась, что стоило мне выйти из её кабинета, как я позвонила папе. - Хей-хей, Тереза, - весело отозвался папа. – Как дела у моей красавицы? - Привет, у меня всё хорошо. Меня тут всё время хвалят, а сегодня заполнили табель успеваемости. У меня одни пятёрки. - Ух ты, Тереза, это же здорово! – папа рассмеялся. – Я другого от тебя и не ожидал. Я заулыбалась так широко, что чуть рот не порвала. Но как только я увидела, что на встречу мне идет Кайл улыбка тут же исчезла. - Я к тебе собираюсь приехать на этих выходных. Мама работает, а я в отпуске, так что жди. - Это потрясающе, - я чуть в ладоши не захлопала. – Мне нужно идти, я тебе еще позвоню. - Хорошо, Тереза, пока. Люблю тебя. - Я тоже люблю тебя… Я еще не успела повесить трубку, как Кайл вырвал табель из моих рук, который я всё это время держала в руках. - Хорошо, что я встретил тебя, мышонок, не то ты бы опять забыла, - сказал он, осматривая мой табель и ставя свою подпись. – В отличницы метишь? Молодец, Салливан. Я ничего ему не ответила, а он всучил мне табель в руки и, потрепав по голове, пошел дальше. Прозвище «мышонок» надежно прилипло ко мне, и Кайл постоянно так меня называл. Даже если рядом были другие школьники или преподаватели. Однажды даже Флора назвала меня так. Тогда она дружески обняла меня и предложила вместе пообедать. Я так удивилась, что она вновь обняла меня и рассмеялась. Из-за того, что я выгляжу как маленький удивленный и растерянный ребенок меня часто обнимали другие девочки. Мне это нравилось. Я люблю обниматься. В пятницу я сидела под деревом одна. Рейган ушел в город с другими своими друзьями, а Жени ухаживала за лошадьми в конюшне. Я рисовала нашу школу по памяти, когда мне под ноги прилетел волейбольный мячик. Я подняла его, поправила платье, а через пару мгновений передо мной появился Кайл. Невдалеке он играл с мальчишками в волейбол. Он вытянул руку и выжидающе посмотрел на меня. Я протянула ему мяч, но он неожиданно присел рядом и уставился в мой альбом. - Я постоянно вижу, как ты тут сидишь, и мне было интересно, что ты делаешь. Давно рисуешь, мышонок? - С детства, - я попыталась спрятать рисунки, но Кайл выхватил альбом. – Отдай. - А где вежливое «пожалуйста»? – строго спросил он. Этот парень всё еще пугает меня. - Пожалуйста, - прошептала я. Он вернул мне альбом и вместе с мячом ушел. Я еще некоторое время сидела под деревом, затем собрала вещи и направилась в школу. У подножия лестницы собралась целая толпа, которая криками поддерживала, очевидно, дерущихся. Драки тут случаются каждый день, но каким-то чудом мне удавалось видеть их только издалека и не привлекать к себе внимание. Но тут проход был узким и тесным, пока пыталась пробраться меня несколько раз так сильно пнули, что уверена, появятся синяки. А затем, один из дерущихся оказался рядом со мной. Он замахнулся и…попал рукой мне в губу. Я схватилась за рот и в раскорячку вылезла из толпы. Никто не заметил, что мне досталось и я отошла к стене. Было так больно, что слезы вот-вот готовы были брызнуть из глаз. - Ты в порядке? – рядом появился чей-то силуэт. Я подняла голову. Напротив стоял Симонс Грей, староста технарей. Разлеплять губы было больно, поэтому я просто слабо кивнула. - Не верю я что-то тебе, там синяк уже появляется, - он осторожно показал пальцем мне на губу, а затем обхватил мои предплечья. – Куда ж ты на рожон лезешь. - Я не специально, - удалось жалобно промычать мне. - Не специально она, - рассмеялся Симонс. Неожиданно в поле зрения появился Сент-Мар. - Я её староста, - прошипел Кайл, сложив руки на груди. - Фиговый ты староста, - пробурчал Симонс, неосознанно крепче сжимая мое предплечье. Я поморщилась, Кайл заметил это и сжал зубы. - Пойдем, я отведу тебя в лазарет, - сказал староста технарей. – Тебя как зовут? - Тереза Салливан, - прошептала я. - Тереза, значит… - Ты оглох или вконец отупел? – разозлился Кайл. – Я. Её. Староста. Симонс закатил глаза. Он не боится Кайла? Тот сейчас такой страшный, мне хотелось спрятаться за спину Грея. - Не поверишь, я уже пять лет знаю, что ты староста, - хмыкнул староста технарей. - Тереза, с кем ты хочешь пойти? – он посмотрел на меня. Несколько секунд я переводила взгляд с него, на злого, как черт Кайла и решение не заставило себя ждать. Моим ответом было спрятаться за спиной Симонса. Тот довольно рассмеялся, бросил Кайлу «Тебя твои студенты боятся», положил мне руку на плечо и повел по лестнице. Взгляд, которым Кайл провожал нас, не предвещал мне ничего хорошего. По рассказам бабушки и мамы технари и гуманитарии друг друга ненавидят, поэтому то, что мне помог староста технарей, было очень необычно. В лазарете не оказалась медсестры, но Симонс не растерялся, усадил меня на кушетку, повозился с лекарствами и принялся обрабатывать мой синяк. - Ты не такой как другие, - тихо сказала я. - Правда? – улыбнулся он. – Смотри не влюбись. - И в мыслях не было, - тоже заулыбалась я, и стало больно. – Ты не мой типаж. Он хмыкнул, а я сама себе удивилась. Обычно я не так разговариваю с малознакомыми людьми. Закончив свою работу, Симонс посоветовал мне дождаться врача и ушел. Я сидела примерно минут двадцать, когда входная дверь открылась и вошла полная, высокая и полностью седая женщина. - Ой, дорогая, ты давно тут сидишь? – подлетела она ко мне. - Нет, только пришла, - соврала я. - Ну конечно, - раскусила меня женщина. – Я Дженеса Фицгиббенс, школьная медсестра. Как тебя зовут и что случилось? Я представилась ей и рассказала, что случилось. Женщина сочувственно кивнула. Осмотрев мою ранку, она сказала, что всё в порядке, помазала её чем-то и пообещала, что через пару дней всё заживет. Уходя, я обернулась к ней: - Мадам… а вам тут не нужна помощь? - Помощь? – переспросила она. - Да, я могла бы помогать вам после уроков или даже до. - А что? Неплохая идея. Но сначала ты должна спросить разрешение у куратора и старосты, и если они не против – добро пожаловать. Как спросишь, приходи ко мне. Я радостно кивнула и унеслась.

***

Жени уже сидела в моей комнате на полу и слушала музыку. Увидев меня, она удивленно распахнула глаза. Я вкратце рассказала ей, чем хочу заняться. Она закатила глаза и скептически на меня посмотрела. - Что? – в ответ спросила я. - Тебе что, заняться нечем? - Ну, в основном да. - Да ты что, - улыбнулась малышка. - Учёба слишком легкая, дополнительные занятия только по субботам. Всё воскресенье у меня свободно, не могу же я целыми днями рисовать и слушать музыку. - Можно проводить это время со мной и Рейганом. - Я и так с вами почти двадцать четыре часа в сутки, - мягко потрепала я её по голове. Женевьева понуро опустила плечи, но, в конце концов, мне удалось умаслить её. На следующее утро я нашла своего куратора и довольно быстро уговорила её позволить мне помогать в лазарете. Она даже рада была, ведь медсестра очень часто была занята и помощь была как нельзя кстати. Затем мне предстоял тяжелый и унизительный (я в этом не сомневалась) поход к Кайлу. Я бегала по всей школе до самого обеда, но ни в своей комнате, ни в коридорах и классах его не было, даже на улице. И все у кого я спрашивала, где Кайл может быть, лишь пожимали плечами. Я увидела его только за обедом, мы с ним каким-то чудом встретились взглядами. Я уже хотела было идти к нему, как вдруг меня окликнули. Я обернулась и увидела своего отца. Он стоял в дверях и радостно смотрел на меня. Мой папа младше мамы на полтора года, но выглядит намного моложе своего возраста. У него нет ни единого седого волоска и морщин тоже нет. Многие дают ему двадцать пять лет. Однажды, еще в школе одноклассницы приняли его за моего молодого человека. Я сорвалась с места как спринтер и угодила в его крепкие объятия. - Тереза, - папа чмокнул меня в макушку. – Ну ты и быстрая, ты меня напугала. Я рассмеялась: - Я просто соскучилась. Я обернулась, помахала Жени и Реймонду и взяла папу за руку. - Пойдем в город? – спросил он и я кивнула. – Рассказывай, душа моя, как дела? Весь день мы с папой провели в городе, он покупал мне всё, что я хотела, постоянно хвалил и говорил, как вся семья гордится мной. Папа чуть ли не плясал от радости, когда узнал, что я хочу помогать в лазарете. Когда настало время прощаться, папа крепко обнял меня и серьезно сказал: - Ты самый лучший ребенок на свете, Тереза. Я тобой очень горжусь. И люблю тебя больше, чем чтобы то ни было в этом мире. Я поцеловала его в щеку на прощание и попыталась скрыть слезы, но папа всё равно заметил и сам чуть не разрыдался. В конце концов, мы попрощались, и я убежала в школу.