Мышонок

Меня радует, что конный спорт один из немногих предметов, где возрастные границы стираются. Это один из немногих уроков – если не сказать единственный – где я, Рейган и Жени можем учиться вместе. Ирма Прайс, наш преподаватель по конному спорту уже разрешала нам не только ухаживать за лошадьми и изучать их масти, окраску и так далее, но и кататься на них, правда только с её поддержкой. Женщина часто повторяет, что мы одни из лучших её учеников, потому что не пререкаемся и хорошо усваиваем материал. На одном из последних занятий она сказала мне: - Ты хорошо держишь спину. Многие учатся правильной посадке, но у тебя это от природы. Возможно, через пару занятий ты сможешь сама управлять Бордо. Моему счастью не было предела. Мне с детства нравились лошади и даже приходилось пару раз быть наездницей. Это потрясающее чувство. Поэтому я была безумно рада, когда начались эти занятия. Бордо был отличным конем, но в первые пару раз у нас возникали трудности. Когда я хотела пустить его рысью или галопом, он не поддавался. Мадам Прайс объяснила это тем, что я недостаточно сильно бью его ногами по бокам, но я ничего не могла с собой поделать. Мне казалось, что я делаю Бордо больно. Но, в конце концов, мы примирились друг с другом, и он послушно начал ускоряться, переходить на рысь и галоп. - Я завидую тебе, - пролепетала как-то за ужином Жени. – Ты уже даже на галоп перешла, а мы только шагом. Мы уже почти закончили есть и с нетерпением ожидали нового урока конного спорта, тем более, что поставили его заменой вместо рисования, и значит, у меня было два занятия подряд. На урок я пришла в отличном настроении. Поначалу всё было прекрасно, Бордо был послушным, но несколько нервным, а на втором уроке рядом с ипподромом стали появляться студенты, которые слишком громко и бурно играли в волейбол. Среди этих студентов я заметила и Кайла. Почему-то эта информация мешала мне сосредоточиться, а то, что он видел меня, заставляло моё сердце биться чаще. Наверное, из-за этого я слишком поздно заметила, что Бордо напряжен. - Тише мальчик, тише, - я намотала поводья на руку и погладила коня за ушами. И тут, прямо нам под ноги упал мяч. Бордо дико заржал и встал на дыбы. Я вскрикнула и изо всех сил вцепилась в его гриву. Со всех сторон последовали испуганные охи. - Бордо! – завизжала я. Конь еще сильнее заржал и перепрыгнул через ограду отделяющую ипподром от парка школы. Меня перекинуло через голову коня, но я успела откатиться в бок и Бордо поскакал. Я не упала только и-за того, что рука запуталась в поводьях. От удара защитный шлем слетел с моей головы и волосы разметались. Даже через одежду я обдирала спину и ноги, а волосы цеплялись за выступающие из земли камешки и корешки. Боль была невыносимой, но я не кричала. Я плакала, но ни единого звука не вырывалось из моего рта. Шок был силен. Я изо всех сил пыталась отцепить свою застрявшую в поводьях руку и не попасть под копыта Бордо. Мадам Прайс уже скакала за нами и кричала, чтобы я отпустила коня, но у меня не получалось. Я уже почти ничего не соображала, я не знала где земля, а где небо и мне было очень страшно. Рука была вывернута под неестественным углом, по крайней мере, мне так казалось. Каким-то чудом мне удалось резко дернуть руку на себя, и она вылетела. Я остановилась так резко, что ударилась головой о землю. Хотелось свернуться калачиком и спрятаться от боли, но у меня не было сил пошевелиться. Кто-то осторожно тронул меня за голову. Я тяжело и часто дышала, в глазах плясали белые пятна, но я всё же разглядела, что этот человек Габриэль Лафер, староста практикантов. Девушка осторожно ощупывала мою голову, когда её довольно грубо оттолкнул Кайл, мой староста. Он положил мою голову себе на колени и убирал волосы с моего лица. Он что-то говорил, но я ничего не слышала. Я выгибалась дугой от боли и плакала, а он гладил меня своими ледяными пальцами. Я через несколько мгновений, показавшиеся мне бесконечностью, увидела лица Габриель и мадам Прайс. А затем тьма.