***
До обеда Питер ходил тихий и задумчивый. Он наблюдал за Лэншерром и Ксавье едва ли не с самого поступления в Хогвартс. Этих двоих связывали какие-то очень непростые отношения, в которые мальчик силился вникнуть. И сегодня у него наконец начала вырисовываться целая картина. Взять тяжелый характер зельевара, вечную вину на самом донышке его взгляда, всепрощающие, солнечные улыбки директора в его сторону, и мы получаем… Ох! — Питер, ау! Земля вызывает Питера! — Мальчик с трудом вынырнул из своих мыслей и повернулся в сторону раздражителя. Тот сидел напротив и усиленно пытался привлечь внимание оппонента. Завидев осмысленный взгляд, парень придвинулся ближе, упершись локтями в столешницу. — Ну наконец-то! Я уже подумал, что ты оглох. Капитан велел передать, чтобы в пять ты пришел на поле. Максимов пообещал явиться, торопливо схватил кубок с соком и поднес к губам, чтобы скрыть неприлично широкую улыбку. Думая о драме, разыгравшейся между учителями, мальчик совсем забыл про квиддич. Следующим уроком была трансфигурация. Ее вела профессор Даркхольм — эффектная блондинка. Женщина часто улыбались и выглядела ровесницей Шона, однако Питер знал — на ее уроках шутки плохи. Среди школьников ходили сплетни, что она училась на Аврора, однако, по какой-то причине бросила обучение и отправилась преподовать в Хогвартс. А еще — это был единственный преподователь, с которым у слизеринца не выгорела ни одна гадость — легкое движение ниеобычайно острой палочки, зажатой в тонкой руке, и пакостник позорно разоблачен. Поэтому волей-неволей приходилось вести себя тихо и от скуки слушать Даркхольм. Сегодня они проходили изменение цвета живого существа — перед каждым учеником лежала крыса, которую предстояло перекрасить. Питер под всеобщее шумное одобрение предложил спрыснуть зверька из маггловского баллона краски, которым рисуют граффити однако профессор пресекла гомон детей одним поднятием палочки. Женщина обожала демонстрировать классу все возможности трансфигурации, поэтому с легкостью привлекала внимание аудитории. — Я смотрю, многие сомневаются в полезности этих чар. Однако я хочу продемонстрировать вам их эффектность. Даркхольм плавно вывела палочкой серию закрученных движений и шепнула заклинание. На глазах у изумленных детей кожа женщины пошла иглами с макушки до пят. Светлая коса кудрявых волос превратилась в красно-рыжую стрижку, плотно облегающую голову, глаза блеснули звериной желтью, а кожа приобрела насыщенный синий цвет. Спустя мгновение перед классом стояла поразительная инопланетянка. Потолок грозил обрушиться от грянувших оваций, в глазах детей зажегся огонёк интереса, и профессор, вернув себе человеческий вид, охотно начала объяснять материал. Неожиданно темой урока заинтересовался Питер, желая вернуть волосам естественный цвет. Правда, он не знал, какой, но ориентировался на материнский, насыщенно-каштановый. Конечно, после тренировки на крысе. Однако за урок он не достиг желанного результата — как и большая часть класса. Единственное, что изменилось — это зад крысы, перекрасившийся из серого в бурый. Но Максимов решил во что бы то ни стало овладеть этими чарами — возможность закрасить собственный изьян сильно прельщала. К сожалению, даже в Хогвартсе не удавалось отделаться от раздражающих вопросов и косых взглядов, но нельзя не отметить, что их стало меньше. Закинув сумку на плечо, Питер отправился на следующий урок. Эх, когда же там тренировка…***
Едва дождавшись последнего звонка, Максимов со скоростью света рванул в спальню — закинуть сумку и переодеться. На квиддичном поле он оказался за двадцать минут до пяти и успел обойти его пару раз до того, как пришел капитан команды. Тот, заметив метания первокурсника, усмехнулся и опустил на траву пару метел и чемодан. Питер едва ли не вприпрыжку подбежал к капитану. Следующие полчаса ушли на подробное описание игры: кто какую роль играет в команде, зачем нужен тот или иной мяч, что делать на поле самому ловцу. Увидев понимающий кивок слушателя, старшекурсник перешел к практике. — Значит так: ловец должен быть самым подвижным членом команды, его задача — быть быстрее ловца-соперника. И еще — он должен быть быстрым. Кэссиди говорил, ты едва его не сделал, — капитан одобрительно улыбнулся. — Это почти невероятно. И я хочу проверить тебя в деле. Седлай метлу! Питер споро подобрал метелку с земли. Чёрт! Такая же древняя, как и та, на которой он гонялся с Шоном! Ну да ладно, альтернативы нет. Взмыл в воздух — тело снова обрело легкость и скорость, и стартанул, желая облететь поле. Сзади замаячил капитан — точно, Питер не спросил у него разрешения! Однако сейчас это было неважно — он легкой молнией скользил над травой — даже тень за ним не успевала — и просто радовался свободе. Спустив пар, мальчик опустился на место старта и, дождавшись приземления старшекурсника, дерзко задрал голову, ожидая ругани. Однако ее не последовало. — Питер, ты просто находка! Никогда не видел такого шустрого первокурсника. Тебе обязательно нужна нормальная метла! Я принесу вечером каталог, что-нибудь подберем. А сейчас давай немного потренируемся, посмотрим, как ты будешь уклоняться от бладжеров. Кстати, я — загонщик. Знал бы ты, скольким гриффиндорцам я носы поломал… Следующие полтора часа капитан гонял Максимова по полю, с бладжерами и без, учил трюкам и фигурам, кидал грецкими орехами, призванными изображать снитч. В конце он сообщил дни недели, в которые собирается для тренировки команда и отпустил заливающегося потом, уставшего, но счастливого мальчика. Едва добравшись до гостиной, Питер вытащил заветное письмо из кармана мантии, жадно прочитал и принялся писать ответ. Мама будет счастлива узнать, что его взяли в команду. Правда, просьба купить метлу заметно остудит ее восторг. Запечатав конверт и найдя в совятнике достойную птицу, Максимов добрел до кровати и, с трудом раздевшись, рухнул спать.