♫ Henry Jackman - Back To School
Эрик нервно одёрнул пиджак, поправляя его, кажется, в сотый раз. Вот-вот должен был прозвучать звонок — и после короткой перемены этот класс наполнится подростками от десяти до двенадцати лет, которым он должен будет что-то рассказать про античную культуру и хотя бы попытаться объяснить, как жили древние греки и римляне. Для начала. Это очень просто, да, это элементарно, это… невероятно страшно. Чарльз просидел с ним весь день, помогая составить план-конспект урока, чтобы было проще ориентироваться в материале. Леншерр уже десять раз пожалел о том, что согласился, он был готов сбежать прямо сейчас и прямо в окно, спрятаться где-нибудь в саду, засев в кустах, а потом сделать вид, что у него помутился рассудок — вот и получилось так, как получилось. Но нет, так было нельзя, поэтому сильнейший металлокинетик планеты в пятый раз протирал доску, повторяя себе, что это всего лишь дети, с чего бы их бояться? История была его сильной стороной. Хэнк предлагал взяться за физику, потому как мало что может быть лучше, чем возможно наглядно продемонстрировать все силы, которые существуют в мире, а Эрику это было под силу, но… Но пока Леншерр предпочёл остановиться на предмете, где ему не надо будет применять способности, а то точно кто-нибудь пострадает. И да, античность он сам очень сильно любил, люди тогда были прекрасны и мудры в большинстве своём, так что те времена заслуживали особого внимания. Но сможет ли он рассказать обо всём понятно и, пусть боги помогут ему, интересно? Наконец, звонок разнёсся по коридорам, и Эрик едва не подпрыгнул от этого звука, хотя вроде как был к нему готов. Губка вернулась на место, мужчина сел за преподавательский стол, но тут же встал снова, считая, что лучше встречать учеников стоя. Подумав, Леншерр вновь опустился на стул — и тут же подскочил, вцепляясь пальцами в край столешницы, чтобы руки дрожью его не выдали. Желание сбежать в окно стало почти невыносимым, Эрик с немым ужасом смотрел на дверь, которая вот-вот должна была открыться. А если он запутается? А если над ним будут смеяться? А если он кому-то случайно навредит? А если дети, которых он будет учить, ничему не научатся? Как он тогда Чарльзу будет в глаза смотреть, профессору, который доверил ему своих учеников? Леншерр вдруг понял, что в своём привычном одеянии, плаще и шлеме чувствовал себя не таким идиотом, как сейчас, стоя у преподавательского стола в брюках, чёрной водолазке и пиджаке. Дверь дёрнулась — и Эрик захлопнул её тут же, удерживая за металлическую ручку, которая задёргалась. Он слышал их голоса. Он слышал, как их много — и волосы на голове начинали шевелиться. Может, всё-таки в окно?.. Он с тоской посмотрел на пейзаж и вздохнул, опуская руку. Никаких окон. Нужно провести этот урок. Он обещал Чарльзу. Дверь распахнулась — и в класс хлынул целый людской поток, дети заходили и заходили, и Эрик наблюдал за этим молча, заставляя себя оставаться на месте. Не сразу, но ученики его заметили — и позамирали, широко распахнув глаза. Один мальчик уронил пенал на пол, кто-то невольно попятился, Леншерр же ощутил прилив ещё большего страха. Они не будут слушать его. Он монстр. Он убийца. Они все это знают. Они сейчас просто разбегутся — и хорошо ещё, если никто не заплачет… — Вы мистер Леншерр, да? — голос из-за первой парты вернул Эрика в реальность, и он поспешно перевёл взгляд на источник. Девочка лет одиннадцати смотрела на него без тени беспокойства, она разложила вещи на парте и была готова за неё сесть, но остановилась, обращаясь к нему. Не «Магнето». «Мистер Леншерр». Эрик моргнул, понимая, что так и не ответил на вопрос, и поспешно кивнул. — Да, всё так, — он поднял взгляд на класс. — Меня зовут Эрик Леншерр, и сегодня урок истории буду вести у вас я. Располагайтесь. Ещё пара секунд тишины — и дети зашумели, устраиваясь за партами, они то и дело поглядывали на Эрика, но теперь по большей части с любопытством, а до самого Леншерра долетали обрывки фраз вроде «…профессор его уговорил» и «ты не представляешь, какой он крутой…». Девочка села на своё место и улыбнулась Эрику, который благодарно кивнул. Немного поддержки никому не помешает — и он почему-то не сомневался, что её ему обеспечат. Перемена пролетела незаметно, и со звонком все оказались на стульях, замолкая. Целая толпа — аж двадцать человек — смотрела на Эрика, который стоял у доски, и Леншерр почувствовал, как у него снова подгибаются колени. Он схватил со стола журнал, открывая его на нужной странице и осторожно вписывая дату в нужную графу, изо всех сил заставляя руку не дрожать. Получалось плохо. Точнее — никак. После нескольких попыток мужчина поджал губы, решив, что с него хватит — и журнал, уголки которого были оформлены аккуратными металлическими заклёпками, завис в воздухе, равно как и ручка, чей корпус тоже по счастливому совпадению был из металла. Но классу прошёл тихий вздох восхищения, Эрик заметил, как кто-то зашептался, и выразительно кашлянул, прерывая разговор. Ручка зависла над страницей, словно гильотина, такой угрожающей она выглядела, Леншерр же глубоко вдохнул, заставляя себя успокоиться. — Сегодня мы изучим некоторые аспекты античной культуры и познакомимся с новыми для вас понятиями, — чётко и твёрдо проговорил он. — Но для начала проведём перекличку. Эрик заглядывал в журнал, называя детей по именам, они поднимались, замирая на несколько мгновений, чтобы он мог запомнить, кого и как зовут. Вряд ли это могло получиться с первого же урока, но Леншерр вглядывался в лица, честно стараясь фиксировать имена в своей памяти. Детям было очень любопытно с ним пообщаться, но всё-таки они его чуть-чуть побаивались, не все, конечно, но большинство. Впервые Эрик подумал, что это может ему помочь. Если они его боятся — значит, будут слушаться. Закончив с перекличкой, Леншерр отправил журнал на стол и задумчиво покрутил в пальцах колпачок от ручки. Идея пришла сама собой, и под взглядом Магнето тот превратился в тонкую металлическую пластину, легко обернувшуюся вокруг мела, который тоже завис — перед доской. Класс шумно выдохнул, и Эрик позволил себе приподнять уголки губ. Ему всё ещё было бесконечно страшно, но… — Открываем тетради и записываем тему. Мел заширкал по доске, послушный воле Эрика, и ему пришлось повторить про тетради — так заворожила детей эта картина. Может, они всё-таки смогут найти общий язык?* * *
Чарльз ждал его в своём кабинете, составляя список покупок для Хэнка, который собрался отправиться в город. Им точно стоило пополнить запасы, было самое время закупаться: фермеры начали активно свозить урожай на рынки, а это значит, что можно было побаловать детей свежими овощами, даже если сами дети не горели желанием их есть. Это было полезно. Полезное может быть невкусным, но не перестаёт от этого быть полезным, так что в некоторых вопросах профессор был строг, хоть в это было и сложно поверить. Эрик застал его за размышлениями о том, стоит ли покупать шоколад или конфеты, потому как печенье ещё не было съедено, но, подумав ещё немного, Ксавье вписал и то, и другое. Должна же быть у детей какая-то отдушина после брокколи и морковки. Это Чарльз и озвучил, отвлекаясь от своего занятия, когда Леншерр зашёл в кабинет. — Неудивительно, что они тебя любят, — Эрик усмехнулся, закрывая за собой дверь. — Как всё прошло? — Чарльз для приличия попытался сделать вид, что обеспокоен, но по нему было видно, что в своём старом друге он не сомневался. — Я был готов выпрыгнуть в окно — и до появления детей, и после. Леншерр сел в одно из кресел, вперившись взглядом в шахматную доску. Когда это они начали эту партию? Эрик хмурил брови в попытке вспомнить, но комбинации казались ему детскими и какими-то совершенно нелогичными. — Джин иногда учит тут Скотта играть в шахматы, — Чарльз приподнял уголки губ, заметив замешательство на лице Эрика. — Он делает успехи. — В том, чтобы научиться как можно быстрее проигрывать? — мужчина хмыкнул. — Этот парень явно не станет гроссмейстером. — Лучше уж коряво играть в шахматы, чем замкнуться в себе. Он молодец. Эрик чуть вздрогнул, вспоминая о том, через что пришлось пройти этому мальчику. И кто был в этом виноват. Чарльз подъехал к столу, переставляя одну из фигур, чем сразу привлёк внимание друга. Он не собирался позволить ему погрузиться в мрачные мысли, которых и без того было достаточно. — Попробуй довести партию до блестящей победы, — профессор склонил голову набок, хитро щурясь. — Ты как раз со стороны Джин. Теперь прищурился Эрик, чувствуя всколыхнувшийся в крови азарт. Чарльз явно намекал на то, что даже в таком положении сможет обыграть его — и ему срочно нужно было доказать обратное. Леншерр даже пальцы размял, чем вызвал совершенно неприкрытый смешок у профессора, что завело его ещё больше. Впрочем, нельзя было забывать о том, что они собирались обсудить. — Мне очень помогла одна девочка, — сдвинув слона, Эрик кинул короткий взгляд на друга. — Пока я стоял и дрожал у доски, она просто обратилась ко мне по имени. Спросила, верно ли, что я мистер Леншерр. — С чёлкой и премилым хвостиком? — Именно так. — Китти умна не по годам, — Чарльз качнул головой. — Родители привезли её сюда, испугавшись её дара. — Как и большинство людей. — Их тоже можно понять, — Ксавье покачал головой. — Она провалилась вместе с кроватью в подвал, а кровать и вовсе застряла в полу гостиной. И всё это среди ночи, разумеется, с диким грохотом. Они испугались. — Испуг — не повод отказываться от своего ребёнка, — голос Эрика стал жёстче. — Они испугались её, они подумали, что она может им навредить. Это не родители. Чарльз посмотрел на него с лёгким укором — и шахматы, в основании которых были небольшие металлические круги, вернулись на доску. Леншерр потёр переносицу, качнув головой. — Прости, кажется, я и правда переволновался. — Мы все боялись первых уроков, — профессор улыбнулся мягко и успокаивающе. — И Хэнк, и Рейвен, и я. — Вот про тебя точно не поверю, — Эрик даже рукой махнул. — Ты у нас прирождённый учитель, чего тебе было бояться? Кажется, ему удалось смутить Чарльза, чем сам Леншерр был бесконечно доволен. Теперь улыбался и он, даже и не думая отступать. Он даже открыл рот, чтобы сказать ещё один комплимент, но Чарльз опередил его: — В любом случае, ты справился блестяще. Эрик просиял, не удержавшись от взгляда, который лучше всего могло описать слово «гордящийся». Похвала от Ксавье была высшей похвалой в его понимании, так что не стоило даже пытаться скрыть счастье, которое он ощутил. И этот взгляд… Профессор смотрел так довольно и любяще, что у Леншерра перехватило дыхание. И вновь он не успел ничего сказать. — Завтра у тебя три урока по расписанию, я помогу подготовить план-конспект для каждого, — Чарльз сдвинул одну из фигур на доске с самым невинным видом. — Младшие классы, средние и старшие. Познакомишься со всеми. Эрик закашлялся, подавившись воздухом, и окончательно потерял дар речи.