Воспитание чувств

* * *

Эрик не мог уснуть. Снова. Он снова откладывал таблетки, отказываясь их принимать, предпочитая лежать в темноте и смотреть в потолок. Он думал о Чарльзе. Они были похожи, слишком похожи… Оба умеют то, чего не умеют другие. Оба скрывали это – и оба почувствовали, что момент для срыва покровов настал. Монета лежала на тумбе рядом с кроватью Леншерра, он повернулся и посмотрел на неё, заставляя приподняться и плавно опуститься. Эрик всегда думал, что это проклятье за его грехи. Страшная сила, не подвластная ему, способная разрушать и уничтожать, он боялся сам себя, он думал, что сходит с ума. Но тут появился этот мальчик – и всё изменилось. Теперь Леншерр знал, что он такой не один, и… И Чарльз вызывал в нём странные желания. Нет, Эрик всегда осознавал тот факт, что ему одинаково интересны (или безынтересны?) женщины и мужчины, но Ксавье был студентом, разница в возрасте казалась просто колоссальной. И, тем не менее, Эрик испытывал влечение к нему, скрывать это от самого себя было глупо. Его дерзость и отличие от других, заметное невооружённым взглядом, его ум, его образ… Да, Леншерру определённо нравился этот мальчик. С первого их разговора, когда Ксавье был опасно близок к откровенному хамству, хотя не сказал ни одного грубого слова. И сегодня Эрик чуть не сломал его. Мужчина повернулся набок, вспоминая обнажённую спину и дрожь – Чарльз дрожал весь, должно быть, он чувствовал себя униженным. Да, это и было унизительно, рядом стоял мистер Хиггс и смотрел так жадно, что Эрику хотелось придушить его. Леншерр вдруг почувствовал острую ненависть к директору уже за то, что он посмел пожирать взглядом полуобнажённого Чарльза, беззащитного больше, чем можно себе представить. А если бы Хиггс сам его порол… Монета взвилась в воздух и врезалась в потолок. Эрик сел в кровати, включая лампу и смотря на результат своего секундного гнева, протягивая руку и заставляя монету вновь опуститься. Он повертел её в пальцах, разглядывая, как будто видел в первый раз. Ему многому стоит научиться у Чарльза. В кабинете послышался шум – и Леншерр повернул на него голову, тут же поднимаясь и направляясь в соседнюю комнату. Он подошёл к открытому окну и буквально поймал в свои объятия оступившегося Чарльза, который не слишком удачно пробрался сюда. - Что ты тут делаешь? – ошарашенно спросил Эрик, удерживая юношу за талию, мгновенно замечая, что он почти не может стоять на больной ноге. - Я не мог там… - Ксавье мотнул головой. – Я должен был прийти. - Зачем? Вместо ответа Чарльз крепко обнял своего учителя за шею и – сам – поцеловал, прильнув к нему всем телом. Леншерр опешил, но лишь на секунду, мгновенно прижимая юношу к себе и жарко отвечая на этот пылкий порыв. Он подхватил Ксавье на руки, всерьёз беспокоясь за его ногу, хотя от поцелуя этого мальчика сколько-нибудь рациональных мыслей в голове практически не осталось. - Я не хочу снова тебя пороть, - шепнул он на ухо Чарльзу, прижимая юношу к себе. - А ты снова удрал из комнаты. - Никто не узнает. Эрик соврал. Он правда не хотел делать Чарльзу больно, но… Беззащитность и покорность Ксавье его возбуждала, и он бы хотел попробовать наказать его снова, конечно, не так жестоко и исключительно наедине… Леншерр ощутил жар внизу живота, но постарался обуздать свои желания. - И что мне с тобой делать? – он внимательно посмотрел на Чарльза. - Забрать к себе? Это прозвучало так просто и так легко, как будто речь шла о каком-то элементарном бытовом моменте. Эрик сглотнул, Чарльз же смотрел на него прямо и серьёзно – своими прекрасными голубыми глазами. Он крепко обнял мужчину за шею. - Я… я не знаю, откуда, но я чувствую – мы должны быть вместе. Эрик молча понёс его в спальню, с трудом подавляя в себе желание накинуться на мальчика сразу, как только он оказался в кровати Леншерра. Мужчину остановило и другое: он увидел ногу Чарльза. - Господи… - Эрик поспешно стащил с Ксавье ботинки и носки, с ужасом смотря на распухшую ногу. – Тебе запретили ходить, да? - Да, - Чарльз закусил губу. – Но я просто не мог оставаться там. Эрик снял повязку и сделал мальчику прохладный компресс, осторожно подкладывая ему под ногу подушку. По-хорошему, нужно было дать Ксавье подзатыльник за такое отношение к своему здоровью, но – он же пришёл к нему, Эрику, и сразу сказал об этом. Леншерр поглядывал на него и не мог понять, как так получилось, что ещё вчера он готов был придушить этого наглеца за то, что он суёт нос не в своё дело, а сегодня от одного взгляда на Чарльза становится так спокойно, словно они давно вместе. Это ненормально. - Поспишь без повязки, - Эрик придирчиво осматривал ногу Ксавье. Опухоль немного спала. - Хорошо… Судя по виду Чарльза, он и правда уже практически засыпал. Леншерр отдавал себе отчёт в том, что в его кровати лежит студент, что он буквально полчаса назад этого студента целовал и что он не допускает даже мысли, чтобы куда-то этого студента отпустить. На Чарльзе были простые мягкие домашние брюки и свитшот – он явно приготовился ко сну, но вдруг взбрело в голову прогуляться среди ночи. Эрик вытянулся рядом, гася свет и сразу чувствуя, как Чарльз прижимается к нему, обнимая. Да, всё изменилось, и Леншерр понимал, что пока не может представить себе, насколько, но осознал одно: они были не такими, как все. И Чарльз был прав - они должны быть вместе.