Личные записи Хранителя Архива Малагнара Аркинрэта.
Остгаленронд, 2200 год Т.Э.
Радагаст оглядел стихийно возникший неподалеку от его землянки лагерь и только головой покачал. Это все так хлопотно и опасно, слишком близко беглецы были к Дол-Гулдуру, но сил продолжать движение не было ни у эльфов, ни у гномов, ни у чудом уцелевших людей. Все они нуждались в отдыхе и лечении. Илмриэ*, прилежно перенявший у Радагаста науку о травах, уже поставил несколько котлов и варил целебные настои, запас которых подходил к концу, рядом с ним в помощниках крутились Триэллуан, Рэлонтель и Баэфэйн. Первый из троицы и сам нуждался в лечении, но ему лучше всего удавались противоядия, так что, наскоро обработав раны, он трудился у своего котла, пока Баэфэйн резал для него нужные травы и расставлял пустые тары для настоев. Кареглазый маг перевел взгляд дальше в сторону леса, где Леран и Иливерин собрали наименее пострадавших. Они готовились к обороне, в случае, если орки из Дол-Гулдура выйдут к дому мага. Радагаст решил не говорить им, что начал прятать их следы еще в лесу и что сил у него вдосталь для сокрытия их лагеря и собственного дома: пусть организуют беженцев, все лучше, чем путаться под ногами у лекарей. Неподалеку от них Белваэс и Орн занимались подгонкой доспехов в походной кузне и крепили наконечники к стрелам, им помогали несколько эльфов и гномов, работавших на удивление дружно и споро, словно позабыв о неприязни друг к другу. Воистину, общая беда стирает все глупости. Со стороны реки слышался тихий плеск и стук топоров, там эльфы и люди под руководством Вэлвраэ и Мэолана доделывали лодки для сплава по Андуину. Художник и Строитель свое дело знали крепко, и лодки были изготовлены заранее, сейчас их только доводили до ума и готовили к дороге. В стороне от всех разложил свои карты и записи Малагнар. Вместе со своими добровольными помощниками из людей, эльфов и гномов, он пересчитывал пищевые запасы, одежду, веревки и прочий скарб для путешествий. Считали и шепотом спорили, опасаясь разбудить Киелнара, спящего совсем рядом со столом, где расположились счетоводы. Зря опасались, Радагаст лично напоил его сонным настоем, потому что тот так вымотался, что даже уснуть самостоятельно был не в силах. Певец весь путь до Росгобеля укрывал всю эту толпу своей магией, почти все время пребывая в трансе, не видя ничего, кроме леса вокруг, и не слыша ничего, кроме биения собственного сердца и поступи врагов. Его несли на руках, передавая друг другу, пока он шептал и тихо пел лесу и врагам. Маг гордился своими неожиданными учениками: эти двенадцать юных эльфов никогда не ленились и учились у него всему, чему он мог их научить. Жаль, что скоро все закончится, они уплывут от него вместе со спасенными из Дол-Гулдура пленниками. Как ни странно, но Радагаст отчетливо видел, что большинство спасенных не уйдет к соплеменникам, предпочтя остаться со своими спасителями. Что ж, его «воронята» повзрослели, пора им вылететь из гнезда, а ему вновь жить так, как прежде, наедине с птицами и зверями, следить за делами Врага в Дол-Гулдуре и медленно сходить с ума от одиночества. Да, Радагаст не обольщался, подступающее безумие он чуял всей своей сущностью бессмертного айнура, радовало лишь, что безумие его обещало быть тихим и безобидным. Вот Гендальф удивится, когда соизволит навестить старого друга. Утром ладьи приняли на борт пассажиров и отправились вниз по реке. Радагаст сам удивился тому, что покорно скрыл магией свой дом и поплыл вместе со всеми, поддавшись на уговоры учеников и решив проводить их до нового места жительства. Путь по реке прошел спокойно, потом лодки были спрятаны, и дальше люди, эльфы и гномы направились на запад — мимо Фангорна и Ортанка, перешли вброд Изен и прошли Энедвайт, двигаясь к морю. Их конечной целью стали руины Лонд Даэр, некогда огромного порта в устье реки Гватло. — Зачем вам эти руины? — Радагаст с трудом отвел взор от водной глади, переводя взгляд на стоящего рядом Лерана. Тот смотрел на горизонт, чуть прищурив правый глаз, будто целясь из лука. — Это удобное место, Учитель. Здесь мы можем отстроиться и укрыться от всех, почти никто не помнит об этих руинах, местные — малочисленны и сюда не придут, не любят они это место. Даже гномы вполне могут тут устроиться. Основанием здесь крепкие скалы, если подойти с правильной стороны, то вполне можно добраться до чего-нибудь интересного, а не выйдет — найдем выход. До Синих гор рукой подать, тем более, по морю, — степенно ответил Леран, все еще глядя на водную гладь. — Хотите строить корабли? Не боишься, что Первых позовет Море? — Радагаст видел, что решение прибыть именно сюда — не сиюминутная прихоть, а вполне продуманный план с заделом на будущее. Его ученики прекрасно знали, что хотят видеть на месте этих руин, и готовились к этому загодя. — Море — жадное и жестокое. Тот, кто влюбится в непостоянство моря, отдаст ему душу, но только такими бывают настоящие мореходы, ибо только отдав свое сердце, можно рассчитывать на ответную любовь. Отец говорил мне, что лишь одержимый морем будет любим этой стихией. Оно не зовет тех, в ком нет места для него. И среди спасенных нами нет тех, кто хотел бы уплыть, те, кто искал смерти, остались в лесу прикрывать наш отход. Леран отвернулся от моря, встав спиной к воде и лицом к обустраивающимся путникам. — Я вижу здесь город с высокими стенами и башней-маяком, что укажет дорогу кораблям. Вижу гномов и эльфов, их общие кузни, вижу людей и эльфов, строящих корабли и лодки, вижу зеленые знамена с волками и воронами, и лазоревый стяг над воротами, там белый корабль и волны. Пока всего этого нет, но мы можем сделать это реальностью. Радагаст положил руку на плечо юному эльфу, на миг айнур словно наяву увидел то, о чем говорил его ученик. — Пусть так и будет. Я задержусь здесь ненадолго, а потом уйду обратно в Росгобель, мое место — там. Будем слать друг другу вести с птицами. Леран улыбнулся Радагасту и ушел к остальным, оставив мага на пристани. Радагаст снова посмотрел на море, вспоминая, как обзавелся учениками. Эти годы пролетели так быстро, что маг и не заметил, как они выросли и из маленьких воронят стали взрослыми воронами. Он сам вышел к ним навстречу, птицы рассказали ему о необычных юных эльфах, что идут вдоль берега с верховий Андуина. В них не было зла, но и вере в добро не нашлось места в их душах. Маленькие зверята, недавно открывшие глаза в логове, оставшиеся без родительской опеки, но гордые и сильные, уже охотники, уже воины… Вот что он увидел тогда и не смог не принять их: вначале в своем доме, а потом и в сердце. У них были диковинные имена и странный родной язык, но квенья и синдарин они тоже знали неплохо. Ему в радость было подарить им крылья — свои знания о мире, и так скитальцы-волчата стали его воронятами. Илмриэ — уверенно шел стезей травника и целителя, его внутренних сил и связи с природой еще в начале обучения вдосталь хватало на десяток раненных, теперь Радагаст не знал, сколь многих сможет исцелить этот невысокий улыбчивый эльф. За прошедшие годы этот вороненок имел обширную практику и богатый опыт лечения, как ран, так и других хворей. Вэлвраэ мало чему мог научиться у Радагаста, его стезя лежит в стороне от трав и звериных троп. Именно он сейчас расстелил перед гномами какой-то чертеж и спорил с ними, тыкая пальцем в какой-то из своих расчетов, вскоре к спору присоединилось несколько людей и эльфов. — А я говорю, что это возможно, и мы это сделаем! — убеждал эльф своих оппонентов. Радагаст мысленно пожалел гномов: Раэ упорный и, когда он полностью уверен в своих чертежах и расчетах, его очень сложно переубедить. Малагнар привычно извлек из своей сумки чистый свиток и приступил к ежедневным записям. Будучи хранителем историй, он крайне серьезно относился к возложенной на него обязанности быть летописцем их группы, намереваясь в будущем стать хранителем всех историй, что удастся услышать и собрать. Это стало его целью еще до встречи с Радагастом и было ею и по сей день. Триэллуан и Иливерин, после того, как убедились в том, что все разместились и караулы выставлены, сели в тени какой-то постройки. Они шептались и чертили что-то углем на камнях. Эти двое чаще всего общались между собой, изредка привлекая в свою компанию Лерана. Когда все трое собирались вместе, становилась ясно видна их схожесть. Они походили на детей одного родителя: темноволосые, яркоглазые, высокие… Радагаст видел в них нолдоров и был твердо уверен, что именно эта кровь течет в их жилах. Остальные охотно приняли их руководство над собой. Леран считался главным, а Триэллуан и Иливерин больше выступали как советники или заместители. При этом Иливерин брал на себя главенство на время боя, а Триэллуан предпочитал молчаливо сопровождать своих братьев, но если уж он что-либо говорил, то мало и только по делу, и всего пара слов, сказанных тихим невыразительным голосом, легко прекращали любые споры. Радагаст выделял эту троицу и со временем к каждому из них смог подобрать свой ключик. Мэолан подошел к спорящему с гномами Вэлвраэ, посмотрел на разложенные чертежи и, кивнув каким-то своим мыслям, развернул поверх всех чертежей один из собственных свитков. Увиденное на пергаменте изображение заставило замолчать и гномов, и Вэлвраэ. Художник обезоруживающе улыбнулся и удалился в сторону кухни, где хозяйничал Рэлонтель и несколько человеческих женщин. А собравшиеся у импровизированного стола еще долго изучали рисунок, оставленный им. Радагаст подошел поближе и увидел прекрасный город у моря, маяк и корабли у пристани: похоже, что не только Леран видел будущий город — или же он просто был первым, кому Мэолан показал свое творение? Белваэс, Киелнар, Баэфэйн и несколько гномов-мастеров тоже изучали какие-то чертежи, Мастер-оружейник, Певец и Ювелир явно задумали что-то необычное, маг видел предвкушение в их глазах, гномы тоже казались слишком уж вдохновленными, видимо, путешествие помогло им освободиться от страхов Дол-Гулдура и скоро им захочется Творить. Айнур не знал, как скоро они построят город, но знал, как он может им помочь в деле строительства. Работы предстояло много, но ради воронят можно и расстараться. Жаль, что ни Гендальфа, ни Сарумана он не может попросить о помощи — его воронята не хотят о них даже разговаривать, не то что знакомиться, и уж тем более не примут их помощь. Двадцать лет спустя Бурый Маг покинул почти завершенный Остгаленронд ранним утром, и туманная завеса с моря укрыла город-порт от чужих глаз. Радагаст обернулся в последний раз и успел увидеть золотистое теплое сияние Сильвинга — маяка на скалах, соединенного на высоте со стенами города узким мостом, — прежде чем туман спрятал это от чужих глаз. Теперь маяк будет виден лишь со стороны моря, а путь в город на ночь спрячет туман, да и днем редко кто сможет увидеть город-мираж на берегу Великого моря. Совместное творчество эльфов, гномов и людей породило удивительное место. Красивая набережная из светло-серого камня, высокие стены из него же, внутри города — добротные крепкие жилища, построенные с гномьей основательностью и эльфийским изяществом. Крыши из черепицы, окрашенной в зеленый цвет, и воздушные сады — творение Илмриэ и Вэлвраэ. Стремящиеся вверх ажурные башни и мостики, мощеные улицы, крепкий фундамент и гномьи узоры по камню. Пять высоких дугообразных мостов через реку, построенных так, что под словно невесомыми изгибами камня вполне пройдет корабль. Несколько ярусов улиц, балконы, внутренние сады, оранжереи и аллеи с яблонями, вишнями или сливой. Рыбацкие лодки уже не один год выходят в море, а недавно из корабельных мастерских был спущен на воду уже второй по счету парусник. Гордый и красивый, он отправился в свое первое пробное плавание вдоль побережья. Первый корабль, более грузоподъемный и мощный, уже лет пять курсировал от малой гавани на побережье, куда вела отстроенная дорога, до врат в гномьи земли под Эред Луин, в Остгаленронд. Часть гномов все же ушли в Синие горы, но часть осталась, они неплохо себя чувствовали в городе, построили большую кузню с множеством необычных механизмов, металл им поставляли родичи, переехавшие в пещеры в Синих горах. Оттуда же прибывал и камень для достройки города. Как и мечталось Лерану, над городом реяли флаги и гербы, где вороны расправляли крылья, бежали серебристые волки и плыл белый парусник, только вот наравне с ними реяли стяги с молотом и топором гномов, и золотистый сливовый побег эльфов на темно-зеленом поле, и рычащая рысь, что выбрали для себя люди. За стенами Остгаленронда постепенно снова разрастался лес. Пришлось вырубить немало деревьев для строительства города-порта, а эти места и так были небогаты на растительность, так что Радагасту, Киелнару и нескольким добровольцам из эльфов и людей пришлось приложить немало сил и волшбы, чтобы помочь лесу восполнить потери. Очень скоро все проплешины, оставленные еще в ходе потребительского отношения нуменорцев к лесу, зарастут и, может быть, даже лес вернется к своей прежней величине, оправившись как от пожаров, так и от бездумной вырубки. Маг решил, что обязательно поговорит с Фангорном по этому поводу, в конце концов, это не такой и большой крюк на пути к Росгобелю. Сияющий кристалл хорошо освещал комнату и стол. Малагнар устроился в своем кабинете в новом кресле в недавно отстроенной башне будущей библиотеки. Он макнул кончик металлического пера в чернильницу-непроливайку и вывел на девственно-чистом листе: «В 2055 год Т.Э. Айвендил покинул Остгаленронд. По его собственным словам, он «на слишком долгий срок покинул Росгобель, пора возвращаться обратно».