Милая девочка для страшного Джокера

      Ночью она так и не смогла уснуть, думала о поцелуе и о том, что уже завтра надолго распрощается с мальчиком в смешной пятнистой шапке и его неуклюжим, высоким спутником. В глаза как будто насыпали мешок песка и девушка попыталась избавиться от неприятного ощущения, растирая веки пальцами. Но это было меньшее из зол, — тело все еще ныло и требовало должного ухода, а ее бессонная ночь хорошо не скажется на здоровье. Да и заключение в четырех стенах тоже. Несмотря на то, что разгуливать по палубе ей никто не запрещал, Мел очень хотелось прогуляться по твердой, не качающейся на волнах земле. Конечно, она могла бы наплевать на капитанский приказ и уйти в город, но наказание, которое последует за этим, каким бы оно ни было, пугало. Донкихот в гневе был страшен. В голове так некстати всплыл вчерашний поцелуй в темном коридоре. Что ей делать теперь, как вести себя? Мео корила себя за то, что не оттолкнула блондинчика от себя, но, в то же время, понимала, что просто не успела. Когда она поняла, что перед ней не ее Доффи, сердце быстро забилось от шока. Зачем Росинант это сделал, он прекрасно знал, что она испытывала к его старшему брату. Не могла же девушка покорить сердца сразу двоих братьев… Росинант, милый Росинант был для нее старшим братом, который мог в любой момент утешить и развеселить. Теперь ей было страшно снова увидеть его, она точно почувствует неловкость, а это мог заметить и Дофламинго. Тяжко вздохнув, девушка повернулась на бок, за бортом шумели волны. Сегодняшней ночью стояла прекрасная погода: серп луны ярко сиял в небесах, звезды, словно веснушки на лице рыжеволосой девочки, узорами рассыпались рядом. Сжимая в руке подвеску, Мел смогла наконец уснуть, хотя ее все еще мучили кошмары. В последнее время она нередко просыпалась в холодном поту и со слезами на глазах, — сны были настолько реальными, что невозможно было отличить их от реальности.       С каждой ночью сны становились все разнообразнее и безобразнее. В них девушка умирала снова и снова, но каждый раз чувствовала, как ломалась шея или заживо сгорала плоть. Иногда после пробуждения она находила рядом с собой Донкихота. Могли ли до него доноситься ее крики, из-за которых он бросал свои дела и приходил в ее каюту? Но в такие моменты этот мужчина становился более покладистым и нежным, как и Мел, он был уверен, что события на острове не прошли мимо. В противовес такому милому поведению вспоминался их последний разговор, из-за которого она рефлекторно хваталась за шею, все еще чувствуя его пальцы на горле. Это пугало, потому что в любую секунду его настроение могло измениться. Кошмары не отпустили из сегодня, но прежде, чем она почувствовала холодные, костлявые пальцы смерти на своей шее, что-то ее разбудило, что-то щекотало нос. Приоткрыв глаза, Мел увидела знакомую розовую шубу, рукав которой лежал рядом с ее лицом. Волосы Дофламинго были в небольшом беспорядке от сна, очки лежали на тумбочке. Его плечи медленно поднимались и опускались в такт дыханию, сейчас он совсем не был похож на страшного дракона, готового сжечь все на своем пути. Мел так сильно захотела провести пальцами по светлым волосам, пропустив через них пряди, погладить грубую выбритую щеку и прикоснуться к губам в легком поцелуе.       Короткие волосы немного кололи ладонь, но все равно было приятно зарываться в них. Девушка старалась как можно нежнее касаться, чтобы мужчина не проснулся. Донкихот лежал, уткнувшись лицом в подушку, иногда только громко вздыхал, по крайней мере, его кошмары сегодня не мучили. Пальцы мягко опустились по виску и погладили щеку. Если бы она встретила его впервые именно так, то могло сложиться совсем другое впечатление. Его утонченные черты лица и спокойный, даже холодный характер выдавали в нем члена аристократии, портила все кровь на его лице и одежде. На самом деле, Дофламинго никогда не казался открытой книгой, он скорее был похож на старинный сундук, чей замок скрывался за небольшой головоломкой. Он мог с первого взгляда понять, кем была Мел, понять, о чем она думала в этот момент. Девушка до сих пор помнила вечер, когда жизнь на долю секунды превратилась в сказку. В тот вечер Дофламинго привязал ее к себе крепкой золотой нитью, получив в ответ девичье сердце, наполненное бескорыстной любовью. Если так подумать, она даже не была уверена, что могла называть их связь громким словом «отношения». Разве человек, который испытывал симпатию к другому, мог причинить боль, потому что ему так захотелось? Ответ был очевиден — «нет». Она не знала, правильно ли поступила, согласившись принять его дикую, местами даже безумную, любовь. Она до сих пор была в шоке от недавнего поведения мужчины, но сердце отчаянно кричало о том, что он просто хотел защитить ее. Это ни в коем случае его не оправдывало, но влюбленному сердцу не прикажешь, которое перекрывало неприятные моменты более теплыми. Например тем, как Донкихот сидел рядом с ней, когда девушка лежала в бессознательном состоянии несколько дней.       От мыслей отвлек шорох со стороны мужчины, который постепенно просыпался. Сейчас он был похож на сонного кота, Мел не удержалась и снова дотронулась до него, но на этот раз провела пальцем по прямому носу. На нее смотрели бездонные синие глаза, еще покрытые пеленой сна, затягивая в самую бездну. Эти глаза, казалось, навсегда приковали ее к их обладателю, она самолично защелкнула кандалы на своих руках без возможности избавиться. Мужчина еще какое-то время осоловело смотрела на Мел, после чего провел кончиками пальцев по ее лицу, ущипнув за щечку. Несмотря на его холодность, руки Дофламинго всегда были теплыми, даже горячими. Как будто внутри него горел непрерывный огонь.       — Выспалась? — его хриплый голос пробрал девушку до мурашек.       — Да, все хорошо. А ты снова… здесь? Опять снилось что-то плохое?       Донкихот покачал головой, с мягкой улыбкой потрепав Мелиссу по макушке. Он аккуратно, насколько позволял ему его внушительный рост, приподнялся с кровати. Удивительно, как он вообще поместился здесь, учитывая, что Мел тут тоже спала. Неужели его настолько беспокоили кошмары, что он решил спать рядом, мысль звучала весьма странно. Наверное, мужчина заметил перемену в ее настроении, потому что его теплая рука коснулась ее, холодной, словно льдинка, согревая своим внутренним огнем.       — Я пришел, потому что ты снова кричала во сне, — ответил Дофламинго, в его голосе проскальзывали нотки волнения. — Докучают видения?       — Жаль, что никакое снотворное мне не поможет. Хотелось бы избавиться от всего этого и спать спокойно.       Не хотелось говорить о том, что в последние дни ее мучили не отголоски прошлых видений, а он сам. Хотя, возможно, все это случилось на почве пережитого стресса, а также из-за страха снова увидеть что-то ужасное, прикоснувшись к очередному человеку. В очередной раз девушка подумала о том, что ее сила была проклятьем, а не даром.       — Когда мы отплываем? — решила перевести Мел тему.       — Скоро, так что советую выйти на палубу и полюбоваться островом напоследок, — сказал Донкихот, поднимаясь с кровати.       Захватив с собой очки, он покинул девушку, не дай бог, кто-то заметит, как капитан покидал чужую каюту. Вряд ли ему пойдет на пользу, если члены экипажа начнут судачить об их «странной связи», опираясь на возраст и статус.       Корабль плавно покачивался на волнах, вновь пытаясь усыпить Мелиссу, но лежать в кровати больше не имело смысла — сна не было ни в одном глазу. Хорошенько потянувшись, она услышала характерный хруст позвонков. Главное совсем не развалиться, кто ее тогда собирать будет. Полюбоваться в последний раз видом на зеленый остров девушка не успела, слишком быстро корабль поднял якорь. Мы наконец-то отплыли с острова, который мне так и не удалось посетить. Единственное, о чем Мел могла думать, когда вышла на палубу — отсутствие Ло и Росинанта. Девушка не успела попрощаться с ними, эти двое слишком быстро покинули судно. Все, что они оставили после себя — это маленький лист бумаги из блокнота, который всегда носил с собой блондинчик, с просьбой не волноваться за них. Показав лист Донкихоту, Мел ожидала увидеть на его лице волнение за брата или раздражение из-за его самовольничество, но мужчина только кивнул с кривой усмешкой. Сказал, что о них правда не стоило волноваться, росинант хоть и выглядел, как дурак, но слабаком никогда не был. Разум понимал, но на сердце все равно было неспокойно.       Солнце приятно грело палубу, так что в ближайшее время девушка не планировала уходить. И так провела много времени в каюте.       — Здесь стало тихо… — сказала она. — Даже странно как-то. Смогу ли я привыкнуть к этому?       Сложно было поверить, что этой парочки больше нет с ними. Казалось, что сейчас где-нибудь на палубе раздастся грохот, потому что Росинант вновь не справился со своими длинными ногам. Ло, который подойдет к девушке, вновь закатит глаза и задастся в очередной раз вопросом: «И как этот идиот вообще умудрился стать пиратом?». Мел рассмеется на это, а Детка Пять и Буйвол побегут дразнить блондинчика, пока Джора не сгонит их на камбуз. Дофламинго только глубоко вздохнет, потому что давно привык к неуклюжести брата, после чего предложит ей вновь попрактиковаться с фруктом.       Но так больше не будет. Росинант забрал мальчика и они уплыли в неизвестное направление. Мелисса только надеялась, что когда-нибудь они вновь встретятся, живыми и здоровыми. В этот момент в голове всплыли воспоминания об одном из первых видений, которые она получила будучи уже членом пиратов Донкихота. То самое, где два брата стояли друг напротив друга. Сейчас Мел задумалась о судьбе и ее изменении. Что если решение отпустить их повлияло на будущее в худшую сторону? Прикрыв глаза, девушка наслаждалась вечерним закатом и прохладным ветром. Теперь ей не посидеть на палубе вместе с блондинчиком, не учинить очередной глупый спор. Иногда она думала о том, как было бы здорово, будь Росинант ее старшим братом. От него исходило надежное, родное тепло, напоминающее даже родительскую заботу. Несмотря на его неуклюжую походку и постоянные проблемы с окружением, блондинчик всегда веселил ее или давал нужный в тот момент совет.       На плечи мягко опустился вязаный плед, но он стал сползать из-за того, что Детка была недостаточно высокой. Она смотрела на Мел так, как обычно смотрели дети на своих матерей, в ее глазах было столько нежности и чувства привязанности. Девушка улыбнулась, подхватывая на руки ребенка, который мило засмеялся от щекочущего поцелуя в лоб.       — Скажи, ты будешь сильно скучать по ним? — спросила Детка Пять.       — Конечно буду, — Мел сильнее прижала ее к себе. — Они всегда будут частью нашей семьи, даже если находятся далеко.       Детка Пять кивнула, укладывая голову на плечо девушке, которая укрыла ее вместе с собой пледом. На улице становилось холоднее, приближалась ночь — детям пора было ложиться спать, поэтому девушка направилась к каютам. Она решила оставить девочку сегодня у себя, да и сама малышка, наверное, не была против. За бортом приятно шумели волны, укачивая маленькую Детку Пять. Плечом толкнув дверь в свою каюту, Мел замерла в проходе, когда увидела постороннего внутри. Чтобы не разбудить уже уснувшего ребенка, она, стараясь не издавать громких звуков, прошла внутрь. Последние лучи заходящего солнца окрасили каюту в теплый рыжий цвет. Донкихот, которого она сразу заметила, сидел на краю кровати, очки скрывали его прекрасные голубые глаза и его мысль, а розовая шуба аккуратно лежала на рядом стоящем стуле. Мужчина поднял голову, заслышав шум со стороны двери, его светлые волосы были растрепаны, а черная рубашка помялась, как будто он только проснулся ото сна. Девушка приложила указательный палец ко рту, кивком головы показывая на Детку, которая во сне сжимала край покрывала. Она совсем не ворочалась, наоборот, сладко спала, Мел была рада, что малышке снились приятные сны. Донкихот поднялся с кровати, позволяя девушке аккуратно опустить на нее ребенка, хорошенько укрыв теплым пуховым одеялом и поцеловав в лоб. Когда Мел взглянула на Чудо, тот кивнул головой на дверь, первым выходя из каюты. Позади тихо захлопнулась дверь, оставляя Детку Пять наедине со своими сновидениями, сама же девушка отправилась на палубу, которую освещали только взошедшая луна и звезды.       Вдохнув холодный, ночной воздух, Мелисса прошла к носу корабля, где ее ждал капитан. Темные воды скрывали в себе много неизвестного и опасного, особенно, для таких, как она или другие офицеры. Как бы ей хотелось вновь ощутить приятную прохладу воды, поплескаться в ней, может даже собрать ракушки со дна. К сожалению, все, что ее ждало при соприкосновении с соленой водой — ужасная слабость в теле и неспособность пошевелить даже пальцем.       — Что-то случилось? — спросила Мелисса.       — С чего ты решила, что что-то случилось? — мужчина усмехнулся, опираясь руками на борт позади девушки, которая стояла к нему спиной.       — Ну, ты сидел в моей каюте, поэтому я и подумала, что…       Сердце девушки забилось чаще, когда она почувствовала теплое дыхание на затылке. Как некстати Мел вспомнила недавний вечер и поцелуй в темном коридоре с его братом, который в очередной раз заставил ее неприятно вздрогнуть. Тревожность исчезла, когда Донкихот легко подул на заднюю часть ее шеи, чтобы, видимо, девушка перестала витать в своих мыслях и вернула все внимание к нему.       — Разве я не могу прийти просто так? — его шепот обжигал ухо, пуская по телу мурашки.       Мужчина сцепил их руки в замок, большим пальцем поглаживая тыльную сторону девичьей ладони. Почему он не мог всегда быть таким нежным и тактильным? Какой кошмар случился в его жизни, заставивший стать его таким жестоким? Может когда-нибудь он откроется ей, когда поймет, что доверяет полностью.       — Можешь, но… — грубые от оружия пальцы прикоснулись к подбородку и повернули ее голову в бок.       Мел не успела ничего сказать, как ее утянули в поцелуй. Он был очень чувственным, но в нем присутствовала грубость, делая его непохожим на поцелуй с его братом. Дофламинго остервенело кусал ее нежные губы и прошелся языком по ровному ряду ее зубов, словно пытаясь поглотить ее, выпить досуха. Мел ощутила во рту металлический привкус, — видать, мужчина все же прокусил ей губу. Между делом, она ощутила, как губы мужчины растянулись в сладкой усмешке. Его вторая рука обвилась вокруг девичьей талии, разворачивая и сажая ее на борт корабля. Так же было и в первый раз, в день ее рождения. Эти поцелуи были такими разными, они отражали натуры своих хозяев. Вроде бы одна кровь, но мужчины были словно двумя сторонами одной медали. Черным и белым. Оторвавшись от сладких губ, Донкихот провел пальцами по женской шее.       — Такая милая, наивная, похожая на маленького кролика, — мужчина наклонился ближе. — Они всегда такие пугливые, но мягкие и пушистые. Их так приятно трогать, как и тебя.       Щелкнув девушку по носу, Дофламинго в последний раз чмокнул ее в губы, после чего ушел в свою каюту. Мел бы еще какое-то время смотрела в ему вслед, но погода не позволила долго оставаться на палубе. Ей нужно было поскорее вернуться в свою каюту, а то вдруг Детка Пять могла проснуться и не найти ее. Обхватив себя руками, чтобы согреться, Мел поспешила спрятаться в относительно теплом, но лишенном света коридоре. Держась руками за стены, чтобы не споткнуться и не упасть, она осторожно передвигалась. Корабль был не маленький, поэтому девушка весьма внимательно смотрела, куда идет, чтобы ненароком не свернуть в другой коридор. Наконец добравшись до двери в свою каюту, Мел сделала глубокий вдох. Сердце все еще бешено билось о грудную клетку после прикосновений мужчины. Коснувшись сжатой в кулак рукой к груди, она счастливо улыбнулась. Каким бы ни был Донкихот чудовищем, влюбленное сердце будет игнорировать все его недостатки. Но она не знала, как долго сможет это делать.       В каюте было тихо, — Детка Пять все так же крепко спала, обнимая подушку. Мелисса присела рядом и мягко провела ладонью по голове девочки, вновь задумавшись о том, сколько всего эти дети могли пережить за свой юный возраст. В какой-то степени, она находилась в похожей ситуации. Только между ними было одно важное различие — на руках Мел не были крови других людей. Она воровала и обманывала — да, но девушка еще ни разу не отнимала у других жизнь. Нет, неправда. Ее руки теперь тоже были запачканы кровью, потому что она своими собственными руками убила ту женщину. Но у нее не было выбора, Калма хотела навредить ей и Ло. Как она могла позволить этому случиться? Мел очень бы хотела, чтобы все дети на этом корабле прожили совершенно другую, полную радости жизнь. Чтобы они жили, как обычные дети: играли со сверстниками, ходили в школу, где бы их учили наукам, а не принципам убийства, и радовали своих родителей. Как жаль, что это было не в ее власти. Поцеловав Детку в лоб, девушка улеглась рядом. Она бы сама хотела вновь стать обычным ребенком, вернуться в то время, когда ее родители были живы. Но, с другой стороны, Мел бы не встретила его. Их жизни никогда бы не пересеклись. Мел обняла девушку и наконец расслабилась, тело постепенно тяжелело. Ее отяжелевшие веки закрылись, позволяя девушке погрузиться в сон. Сон без кошмарных видений или воспоминаний. И все было бы прекрасно, если бы не одно «но». Утро.       Потому что проснулась Мел не от солнечного света из иллюминатора или от нежных прикосновений Дофламинго. А от того, что свалилась с койки, да еще приложившись плечом, которое неприятно заныло, так как рана еще не зажила полностью. Детки Пять, на удивление, в каюте не оказалось, зато на полу валялась деревянная кружка с разлитой водой. Вероятно, ее принесла девочка, но теперь эту воду уже не попьешь. Цепляясь руками за кровать, Мел все же удалось выбраться из ловушки одеяла и встать на ноги. Наверху творилось что-то непонятное: девушка слышала крики, шум и громкий топот ног. Бросив одеяло на койку, она поспешила на палубу. Чем ближе она подходила к лестнице наверх, тем отчетливее слышала ругань и крики матросов. Когда она наконец выбралась наверх, Мел смогла в полной мере оценить проблему, свалившуюся на их команду. О очередной чертов раз.       — Да вы издеваетесь… — обреченно проговорила девушка.       Щепки и обломки древесины валялись на каждом шагу, на палубе было много незнакомых людей, чужой корабль и хмурый Донкихот в центре всего этого балагана. Нет, каждый новый день преподносит им что-то новенькое. И вряд ли Мелисса когда-нибудь к этому привыкнет.