Mistakes we make

Goodbye my lover. Goodbye my friend. You have been the one. You have been the one for me. I am a dreamer and when I wake, You can't break my spirit - it's my dreams you take. And as you move on, remember me, Remember us and all we used to be I've seen you cry, I've seen you smile. I've watched you sleeping for a while. James Blunt - Goodbye My Lover

      Погоня не была чем-то новым. Не в таком масштабе, конечно, однако удивляться было нечему – после его представления иного ожидать и не приходилось. Странно, что по его следам не спустили Элитную Гвардию. Это ведь их отправляют разбираться с особо опасными преступниками?       Амарантовый автомобиль проскользнул мимо патрулей, поддразнивающе мигнув дважды фарами и, взвизгнув шинами, рванул по главной магистрали, обгоняя поздних гуляк и оставляя позади себя вой сирен. Пока не вмешались главные фигуры, он может поиграть с патрулями: если повезет, они посчитают, что он зарывается, опрометчиво уверенный в свой победе. Опрометчивых и чересчур уверенных ловить проще, нужно быть параноиком, чтобы тебя не сцапали. Или быть достаточно опытным и смекалистым, чтобы уметь заранее просчитать, где тебя ждет засада, а где можно проскользнуть.       По-хорошему, было бы куда лучше сразу отправиться в космопорт и исчезнуть с Кибертрона, но тогда Бленч и Сортрейл могут не успеть выбраться. Нужно было потянуть время, развлечь преследователей, и уже потом пропасть в густой тени аяконских закоулков.       План не был идеальным, Флинч это признавал с легкостью обреченного. Вероятность, что он выберется, была удручающе низкой. У него не было ни ресурсов, ни возможности тягаться с правительством Кибертрона, а Джаз работал именно там! Как и Мираж, которого все же потянуло обратно. Золотой Век сделал из нобиля хитрого и осторожного зверя, а война подарила ему когти и двойной ряд острых дент, чтобы в самый неожиданный момент вцепиться в бампер честному проходимцу вроде Флинча.       Но это были мелочные размышления о том, кто виноват. Тем более, что он знал, что дело было ни в ком ином, как в нем самом. Амарантовый мех трансформировался и приплясывающей походкой прошелся по самой ближней к центру города пешеходной улице. Кто знает, может, он в последний раз прогуливается здесь! Даже если дело выгорит, нет никакой гарантии, что он сможет беспрепятственно вернуться на Кибертрон. Ну а если не выгорит, есть хороший шанс на то, что ему удастся покончить со всем прежде, чем его отправят на исследование.       Пусть Кибертрон был отстроен заново, но тому, кто привык к лабиринту того бардака, что был прежде, потеряться было сложно. Флинч улыбался, заигрывая с патрульными – прощальный танец всегда должен был быть запоминающимся. Или, по крайней мере, так говорили его альфы. Амарантовому меху забавно думать о том, что Полихекс, должно быть, в войну погибал с задорными плясками на кострище. Жаль, что Джаз вышел на охоту за ним, могли бы дружить.       К слову о дружбе – Найтбита следовало обезопасить. Флинч провентилировал, завидев идущего к нему с решительным выражением лицевой полисбота, и перепрыгнул через парапет пешеходного моста и сигая вниз, на трассу. Трансформируясь, он поехал в сторону элитных кварталов.       Детектив, по их общей вине, влип по самый шлем, и то, что после всей этой истории его оставят при прежнем месте, было сомнительно. Если Найтбита отстранят от работы, он, чего хорошего, натворит глупостей. Флинч не хотел, чтобы Найтбит пострадал – хороших детективов с таким образом актива, как у сине-желтого меха, было совсем немного. Найтбит мог быть подвержен стереотипам, легко отвлекался, не всегда понимал, когда нужно остановиться, и заходил слишком далеко, но он действительно замечал гораздо больше, чем другие, и любил ребусы и тайны больше собственного актива. Будет жаль, если он пойдет ко дну только потому, что хотел разгадать очередную загадку.       Нужно было все завершить, и поскорее. ----------------       Надежда на то, что они распутают дело за пару джооров, стремительно рушилась с каждой новой деталью, которую замечал Хаунд, идя вслед за Миражем и мажордомом вглубь стоящего особняком от всех прочих жилых комплексов, поместья главного подозреваемого. Разговор, как видно, предстоял долгий и полный увиливания от ответов, а значит, присутствие Миража в очередной раз пригождалось. Тем более, что это был его приятель.       Примини оказался ровно таким, как и предполагал Хаунд – пресыщенным своим существованием и с вечно кислым выражением фейсплейта мехом. Может, он и был умен, как уверял в том Мираж, но пока что Хаунд не видел тому никакого подтверждения. Бело-серый мех откровенно скучал, но их появлению он не обрадовался. Его кислая физиономия помрачнела еще больше, стоило ему завидеть незваных гостей, однако приветствие было сдержанным и вежливым:       - Доброго цикла, джентельботы. Прошу вас, присаживайтесь. Чем могу быть обязан столь приятному визиту? – и смерил Хаунда пронизывающим до самого эндоскелета взглядом.       «Приятному, как же,» - подумал зеленый мех, с трудом удержавшись от комментария. Отчего-то всколыхнулась застарелая обида – Мираж в прошлом не раз называл его плебеем, сетуя на его неспособность ощущать пиетет по отношению к этикету, и одаривал точно таким же взором. Нобиль, очевидно, шестым чувством угадал его настроения, поскольку поспешно отозвался:       - И я весьма рад видеть тебя, друг мой. К сожалению, должен заявить, что мы с лейтенантом Хаундом спешим, и нам некогда следовать всем церемониям. Дело серьезное и очень срочное, - торжественным тоном и с не менее торжественным выражением лицевой, заключил он. – Могу я надеяться на твое всестороннее содействие?       - Я сделаю все, что в моих силах, - степенно ответил тот и смерил Хаунда еще одним пронизывающим взглядом. – Но перейдем к сути вашего визита, раз уж дело действительно срочное. Что привело вас ко мне?       - Мы подозреваем вас в умышленном дезактиве Трикшоу, - заявил зеленый мех, выпрямившись по струнке и окинув Примини самым серьезным взглядом, на какой только был способен. – У нас есть основания…       - Ого, а вот это уже интересно, - Примини подпер шлем манипулятором. Его лицевая из кислого вдруг приобрела выражение заинтригованное. – И какие же основания заставили вас предположить, что мне было дело до какого-то Трикшоу?       - Ваш бондмейт был уличен в связи с жертвой…       - Ну и что? – совершенно не по-светски пожал плечами тот. – Хаммерхэда на поводок не посадишь, а с кем он там решает вопрос своих потребностей, не мое дело.       - И… вы же бондмейты, - осекшись на полуслове, удивился Хаунд. – Как это может не быть вашим делом?       - А вот так, - отозвался тот и заулыбался, окончательно растеряв всю светскую холодность. – Вступив в союз, я первым же делом заставил его подписать договор о неприкосновенности. Вы с ним вообще знакомы? Как, позвольте узнать, я должен был выносить его присутствие?       - Но ведь… у вас есть бета, - Хаунд разводил манипуляторами и тщетно пытался понять происходящее, в то время как стоящий рядом Мираж пребывал в культурном шоке от резко свернувшего от высокопарной речи в обыденную разговора между представителей двух разных классов общества. – Это ведь невозможно, если вы друг другу не нравитесь?       - Чушь, - отмахнулся от него Примини. – Хотя тут вы правы, заискрителем Акримони был вовсе не мой нынешний бондмейт. Слушайте, вы правда читали мое досье и оно настолько неполное, или это вы просто схалтурили в процессе ознакомления с ним?       - Там ничего не говорится о том, что у вас был другой бондмейт! – возмутился Хаунд.       - Значит, шлаково работает ваша разведка, раз такое пропустили, - хмыкнул бело-серый мех. – Это был такой скандал в свое время, что меня почти лишили наследства. Не останься я единственным продолжателем рода, радовался бы активу подальше отсюда.       - А вы мне нравитесь, - оценил Хаунд, которому этот, настоящий Примини, однозначно пришелся по искре, в отличие от той маски, которую он, как видно, цеплял против компании. Он бросил взгляд на Миража – фейсплейт у того яростно боролся за то, чтобы удержать на месте нейтральное выражение, но мало-помалу уступал шокированной гримасе.       - Я не понимаю, - в конце концов, выдавил из себя он.       - И не нужно, - отрезал Примини. – Мираж, поступим хоть раз тем способом, который в нашем кругу категорически не принят: будем откровенны. Думаю, ты мог бы постараться принять мое предложение, учитывая, что ты довольно продолжительное время, как и я, был за пределами того светского общества, в котором мы активировались.       - Почему вы не говорите так всегда? – полюбопытствовал Хаунд.       - Общество, в котором мне невольно приходится вертеться, принадлежит узкопроцессорным снобам, и я не оберусь неприятностей, если начну разговаривать так, как мне вздумается, - пожал плечами тот. – Я отобрал себе круг из тех, кто более-менее мог бы поддержать разговор в нестандартной обстановке, но взгляните на бесценную физиономию вашего спутника - а ведь он воевал на стороне автоботов!       - Я тоже воевал, - сообщил зеленый мех.       - Да, но вам хватило процессорной мощности убраться подальше от всей этой грязи, когда возник шанс вернуться в общество «благородных», а ему – нет, - Примини фыркнул. – Впрочем, неважно. Мираж, приношу вам свои глубочайшие извинения за мою дерзость. Мы отвлеклись. Вы, кажется, собирались обвинить меня в чьем-то дезактиве?       Справившись с собой, сине-белый мех с достоинством ответил:       - Не стоит извиняться, мой друг, все в прошлом. Но я предпочел бы, чтобы вы все же сперва предупреждали меня о возможности такого… сюрприза.       - Вот еще, - Примини улыбнулся, - в чем же тогда интерес?       Мираж усмехнулся и чуть расслабился. Хаунд немедленно вернулся к допросу:       - Если Акримони не является бетой Хаммерхэда, то могу я узнать, какие между ними отношения?       - Не самые дружелюбные, но с Хаммерхэдом ладить не так-то просто, как вам могло бы показаться. Особенно если вы активировались в совершенно другой среде обитания, нежели мы с Миражем. Акримони слишком мягок и слишком доверчив. Я стараюсь держать его подальше от нашего губительного общества, насколько это возможно.       - Успешно?       - Не очень, - покачал головой тот. – Хаммерхэд периодически возит его с собой, учиться управлению крупной фирмой и все такое прочее. Мое мнение в данном вопросе значит настолько мало, насколько быстро исчез его коллекционный хайгрейд в сливе.       - Хаммерхэд часто брал его с собой с такой целью? – спросил Мираж, а Хаунд вынул датапад и быстро застучал стилусом, черкая заметки.       - Почти каждый раз, когда отправлялся разбираться с делами Пиксбайта. Не хочу даже думать о том, чем он там занимается и чему учит мою бету.       - Значит, он мог пересечься с Трикшоу, - сделал вывод Хаунд. – А после Хаммерхэд мог бы приводить его с собой непосредственно к Пиксбайту в резиденцию.       - Даже если и так, это не значит, что он мог дезактивировать этого бота, - пожал плечами Примини. – Я уже сказал: Акримони слишком мягок для подобного шлака. После вести об этом вашем Трикшоу он ходит без настроения, так, может быть, вы и правы в том, что он успел с ним познакомиться. Но дезактивировать? Бред.       - А если он обнаружил его и Хаммерхэда в недвусмысленной позиции и отреагировал на это, защищая вашу честь?       - Скорее он бы примчался ко мне и я смог бы оградить его от влияния Хаммерхэда, - не согласился Примини. – Мою честь защищать поздно, а свою Акримони пока еще не умеет. К тому же, вздумай Хаммерхэд действительно опозорить меня так, чтобы это настолько задело моего мехлинга, что он рискнул бы пойти на физическое воздействие, целью Акримони оказался бы именно мой бондмейт, а не Трикшоу.       - Но ты сказал, что он не умеет защищаться. Хаммерхэд мог бы надавить на него и заставить сделать что-то?       Примини замолчал, обдумывая сказанное, после чего кивнул:       - Возможно. Но это ничего не доказывает.       - Согласен, - пробасил некто четвертый, появление которого осталось для остальных незамеченным. Хаунд с удивлением и неудовольствием отметил для себя, что при таких габаритах Хаммерхэд не только передвигался весьма бесшумно, но и экранировал свою сигнатуру, чтобы ее нельзя было засечь. Это несколько раздражало.       Судя по тому, как напрягся Мираж и как потемнела золотая оптика, нобилю это появление тоже не пришлось по вкусу. Сидящий рядом с ним Примини разом помрачнел:       - Будь так любезен, оставь нас. Наш разговор не касается тебя.       - Забавно, поскольку я шесть раз услышал свое имя, хотя присутствую здесь всего пару кликов, - Хаммерхэд подошел ближе. – Так в чем конкретно меня обвиняют господа полисботы?       - Лейтенант Хаунд, - представился зеленый мех и поправил: - Мы не предъявляли обвинения, лишь пытались разобраться в показаниях.       - Показания, которые, очевидно, отправят меня за решетку, - сказал тот и показательно сжал и разжал внушительные кулаки.       - Довольно, - потребовал прекращения сцены его бондмейт, а Хаунд добавил:       - Если вы не против, я предпочел бы, чтобы вы покинули отсек и позволили нам продолжить расследование. Уверяю, что тем, кто не причастен к дезактиву Трикшоу, опасаться не…       От стремительно приблизившегося и взметнувшего кулаки Хаммерхэда его уберегли только сработавшие на подпрограммном уровне установки Айронхайда, в свое время настырно гонявшего по учебному полигону всех новичков. И Мираж, который оперативно сорвался с места и блистательно выполненным маневром отправил агрессора в принудительный стазис прямо на месте.       - Что ж, боюсь, теперь нам придется забрать его в участок, - развел манипуляторами Хаунд. – Для допроса и профилактики повторения подобных ситуаций. Сэр, - он посмотрел на Примини, - нам все же придется поговорить и с Акримони, чтобы убедиться, действительно ли он невиновен, и узнать, что было известно ему обо всем этом.       - Разумеется, - не стал возражать тот. – Мы оба прибудем в полицейский участок, раз это так важно. Правила есть правила.       - Хватит ли вам джоора на сборы? – вежливо поинтересовался Хаунд. – Нам бы хватило этого времени, чтобы разобраться c текущей проблемой, - он покосился на бесчувственного Хаммерхэда.       - Это будет вполне достаточно, спасибо, - отозвался Примини. – Мы прибудем так скоро, как сможем.       - Отлично, - резюмировал Хаунд и, примерившись, защелкнул стазис-наручники на манипуляторах Хаммерхэда.       Еще чуть-чуть, и дело, вероятно, уже можно будет закрыть. Нужно было отправить отчет о проделанной работе Найтбиту, но до тех пор у них с Миражем оставалась еще одна проблема.       Транспортировка. ------------------       Джаз организовал погоню в короткие сроки и даже сумел договориться с загадочным Квартетом Икс, а до тех пор, пока вся операция подвергалась разработке, за Дэйнти было приказано приглядывать патрульным полисботам, и от них приходило немало сообщений о том, что искомый объект не только не прячется, но и в открытую бродит, довольный активом, по городу. Найтбит знал, что это для вида. Дэйнти ничего не делал просто так, а значит, эта его прогулка – спектакль для непосвященных. Надеется дезориентировать?       Самого детектива в команду на охоту за пресловутой угрозой безопасности решили не брать. Найтбит, впрочем, не был против – ему нужно было посидеть и подумать, а не мотаться по городу, надеясь наткнуться на искомое. Дэйнти сказал, что они непременно увидятся вновь, но как и для чего он планирует это проделать? Не станет же он, в самом деле, отлавливать его по городу в то же самое время, как на его поиски поднята впечатляющая команда специалистов в таком деле? Логичнее было бы устроить засаду в месте знакомом.       Вряд ли Дэйнти задумывал просто поболтать, однако же именно признание и раскрытие тайны могло бы спасти амарантового меха от заключения и, возможно, дезактивации. Найтбит все еще не терял решимости разрешить это дело мирным путем – может, он и не герой войны и у него нет потрясающих связей, однако детектив сдаваться не собирался. У него все еще оставалось одно дело, которое ему следовало раскрыть самому, и именно этим он и намеревался заняться. Хотя бы ради того, чтобы глупость, которую сотворил амарантовый мех в участке, не обернулась еще большими неприятностями.       Путь в кварту от того места, где находился Найтбит, был неблизким – он потратил добрых пол-джоора, добираясь до дома. Дэйнти не стал бы искать его на улицах, он дождался бы его в его собственной кварте, ведь детектив, так или иначе, все равно бы туда вернулся. А раз никто за последние три джоора больше не видел амарантового меха, до того разгуливавшего по городу с победоносным видом, то Найтбит мог найти его только в одном месте.       Он вошел в кварту, настороженный и напряженный, в любой момент ожидая нападения. В глубине отсеков слабо работало освещение – туда детектив и направился в первую очередь. Найтбит предполагал, что Дэйнти атакует его снова или предоставит это тому же Сортрейлу, к примеру, который мог бы подкрасться к нему со спины или сбоку, пока он не видит, однако амарантовый мех смирно сидел в его перезарядочном отсеке, примостившись на краю несобранной платформы. Он же и заговорил первым, подняв голову и взглянув на хозяина кварты:       - Значит, ты все же пришел, - кивнул Дэйнти.       - Я знал, что найду тебя здесь, - отозвался Найтбит. – Может, хоть в этот раз ты расскажешь мне все, не утаивая самое главное? Тебя ловят по всему городу, Дэйнти. Ускользнуть, как раньше, уже не получится.       Амарантовый мех отвел оптику в сторону и грустно улыбнулся:       - Довольно часто я использовал эту хитрость, верно? Впрочем, теперь уже все равно. Я, собственно, и пришел сюда только затем, чтобы объясниться - в любом случае, другой шанс мне вряд ли представится. И времени должно хватить…       Найтбит вошел в отсек и, расчистив себе место, присел напротив незваного гостя:       - Мне сказали, что ты, вероятно, один из поздних экспериментов Джиаксуса. Проект CRC. Он пытался сделать из тебя кого-то вроде иксина?       - Кого-то вроде, - Дэйнти мрачно усмехнулся. – Мы сами до конца не понимаем, кого он пытался из нас сделать. Слишком много всего он намешал, чтобы классифицировать нас как кого-то вроде иксинов. Он был психом, ты знаешь?       - Такие слухи ходили, - признал детектив.       - Это не слухи, - покачал головой амарантовый мех. – Если бы кому-то нужен был символ того, насколько все плохо было в Золотой Век, то этот монстр вполне бы подошел. То, что он сделал… Это была его научная работа, понимаешь? Просто очередные исследования. Он даже не видел в нас других ботов, просто материал для проведения опытов. Ты даже представить себе не можешь, через что мы прошли! – Дэйнти сжал кулаки и глубоко провентилировал. – Он все искажал вокруг себя, никто не мог остаться прежним после встречи с ним.       - В чем заключалась цель эксперимента? Нам известно, что Джиаксусу поставляли подопытный материал для исследований из тюрем или с улиц, - Найтбит сверился со своими записями. – Все данные после стирались из баз данных… - он бросил взгляд на Дэйнти поверх датапада и осекся – лицевая того искривилась в страшной гримасе, когда тот прошипел сквозь денты:       - Не смей, - он стравил пар. – Мы не сырье какое-нибудь, чтобы о нас отзывались, как об энергоновой жиле!       Найтбиту стало стыдно. Конечно, от расследований следовало абстрагироваться терминологией, цифрами и отчетами, но в данном случае он проявил вопиющую бестактность, за что и повинился:       - Я прошу прощения. Это было грубо с моей стороны, я не должен был так говорить. Прости.       Амарантовый мех тоскливо поглядел на него. Вздыбившаяся броня улеглась обратно, а Дэйнти качнул головой:       - Нет, в чем-то ты, конечно, прав. В то время отребье вроде меня могли пустить на что угодно. Мне даже повезло, что я дожил до взрослого статуса относительно невредимым, когда меня сцапали. Да, преступников и тех, кому терять нечего, искать не станут – их расчет был верен. Никто не пошел бы против Сената с его Институтом и Джиаксусом на прикорме. Многие винят Мегатрона за то, что он разжег войну, но мы с тобой знаем, что если бы войны не было, все стало бы гораздо хуже, разве нет? И того Кибертрона, что есть сейчас, лучшего, что мы видели, не было бы. Тогда Сенат мог делать все, что им вздумается. Конечно, получив отпор с неожиданной стороны, они предпочли решать все привычным способом.       - Иксины напали на сенатора, - вспомнил Найтбит. – Скрыть такое не удалось, но и сделать с преступниками ничего не смогли.       Дэйнти скривился:       - Сенаторов мне не жаль. Уж кто и был преступником, так это они, но нет, их в тюрьмы не сажали. До того, как военное положение стало грозить все чаще, иксины были единственным актом агрессии против Сената, который те не смогли подавить или как-то наказать тех, кто его устроил. Нет, чужая раса оказалась им не по дентам. Но результат было не изменить: несколько иксинов дезактивировали особо напористого сенатора, - Дэйнти тяжело провентилировал. – И их не остановила ни усиленная охрана, ни сопротивление, ничего. Сенатор встретил жестокий и грязный конец, без сомнений, весьма болезненный. Я на то, по крайней мере, очень надеюсь – из-за него, оплавка, все началось. С тех пор с иксинами старались не связываться лишний раз, а этих так и вовсе не трогать. Но подобное не могло остаться без внимания, а потому Джиаксусу было поручено создать ботов, способных на противостояние такому арсеналу способностей, как, к примеру, возможности сплавить другому боту процессор, не прибегая ни к каким внешним инструментам. Надо признать, что работы у него было предостаточно… как и подопытного материала, как ты выразился.       - Сортрейл тоже был жертвой?       - Все были жертвами, Найтбит, - амарантовый мех потер лицевую. – Сортрейл лишился крыльев, когда помогал нам бежать. Собственно, он был единственным, кто вообще стал помогать нам. Но его будут судить, если он попадется, и это несправедливо. Ни у кого из нас не было выбора, вспомни, сколько дел тебе пришлось закрывать, так и не добившись разрешения на расследование, по той причине, что, в случае протеста, ты сам мог оказаться в заключении? Сортрейл столько всего положил на кон, включая свой актив, ради нас с Бленчем, сколько никто никогда не жертвовал ради нас. Он мог бы прямо сейчас работать в передовых научных центрах нашего мира, если бы налил на наше существование, как это сделали все прочие. Но он нас выходил, и он о нас заботился, и я скорее дам разорвать себя на части, чем позволю кому-либо подойти к нему со стазис-наручниками, - он яростно поглядел на детектива. – Никто из нас не заслуживал того, что с нами случилось, но мы боролись и остались актив. Отдать это все сейчас подобно дезактиву, Найтбит. Я не пойду на это.       Настал черед детектива стравливать пар:       - Я не пытаюсь посадить тебя за решетку, - признался он. – Говоря начистоту, я пытаюсь найти то, что оправдает твои действия. То, что ты способен повторять способности иксинов, не являясь при этом иксином, само по себе говорит о жутком эксперименте. Ну а имя Джиаксус – что согласие подопытного при этом было насильственным. Я знаю, что ваша история не из приятных, но ее раскрытие может позволить вам остаться на свободе. Вам не придется постоянно прятаться, менять имена и место жительства. Шлак, да вы сможете все начать заново! Я уверен, что шанс имеется, и ради него можно рискнуть.       Дэйнти молчал, внимательно глядя на сине-желтого меха с неясной эмоцией в оптике. Найтбит провентилировал и произнес:       - Давай к делу. Я сделаю все, чтобы обеспечить вам справедливое обращение, даже если меня после этого лишат лицензии детектива. Я обещаю, что не оставлю этого так просто, а ты расскажешь мне все, что с вами произошло. Договорились? – амарантовый мех неопределенно мотнул головой, что детектив принял за согласие и спросил: - Что именно с вами сделал Джиаксус и какую роль во всем этом сыграл Сортрейл?       - Перестройка корпуса, модификация, добавление новых пакетов программ и установка апгрейдов, если перечислять все вкратце, - неохотно и словно бы через силу, проговорил Дэйнти. – Меня привезли из заключения – за рецидивы с воровством. Мне нужно было как-то вести свой актив, - оправдался он, - а раз правительство отказывалось позаботиться обо мне, я заботился сам о себе, как мог. Вот только привезли меня не в тюрьму, а в космопорт, и погрузили в шаттл с другими такими же. Кажется, нас отвезли на Луну-1, но после нас еще несколько раз перевозили. Думаю, что причиной этому была набравшая обороты война, впрочем, это лишь предположение – в том месте было легко потерять счет времени. Я могу только прикидывать, что могло происходить за пределами лабораторий.       - Вам сообщили, что с вами собираются делать?       - С нами не разговаривали. Фактически, нас сразу после прилета растащили в разные отсеки и изолировали друг от друга, предварительно испортив нам хронометры. Джиаксус, пусть и любил поразмышлять вслух, тоже был так себе источником информации. Все, что они собирались со мной сделать, я испытал на себе. Не скажу, что я смог разобраться во всех новинках этого корпуса, но кое-с-какими апгрейдами я сработался.       - Бленч прилетел вместе с тобой в том шаттле?       - Не знаю, - покачал головой амарантовый мех. – Может быть. После всего никто из нас не выглядел прежним, и если даже Бленч был в том шаттле со мной, я не смог бы понять, кто конкретно из летевших со мной был Бленчем. И он сам тоже не смог бы помочь понять это. Полет в шаттле был последним разом, когда мы были неизменны и могли называть себя своими именами.       - Бленча тоже звали по-другому? – Найтбит снова сверился с записями. – Тебе не знакомо имя Стрэнглхолд?       - Не припоминаю, - Дэйнти поднялся на серво и, обхватив себя манипуляторами, принялся мерить отсек медленными шагами. – Все, что я помню из того, как мы прибыли, это длинные циклы, превратившиеся в кошмар наяву. Когда самые ненормальные и жуткие страхи выползают наружу и становятся частью тебя, а ты ничего не можешь с этим сделать. Ты знал о том, что неактивировавшийся спарклинг во время сборки своего корпуса периодически делает пробные запуски систем, одну за другой? – неожиданно поинтересовался он, остановившись посреди отсека, спиной к Найтбиту. – Спарклинг делает это в соответствии с полученными командами от корпуса носителя, к которому присоединен, пока не распакует пакет с программой самодиагностики. Это нормально, поскольку такова физиология спарклингов. Но когда то же самое пытаются сделать с корпусом взрослого… Как бы это передать? Твоя программа самодиагностики сходит с ума, потому что в тебя напичкано столько датчиков, считывающих твое состояние, что они искажают сигнал, и столько контроллеров, по кругу запускающих и останавливающих одну систему за другой, что твой корпус вновь и вновь пытается уйти в аварийный стазис, но не может из-за того, что все твои процессы регистрируются, подвергаются анализу и контролируются искусственно, а ты каждый наноклик получаешь тонны поврежденных данных, и все это повторяется снова и снова… Впору спятить, но я держался, поскольку даже после всего этого надеялся на то, что мне удастся выбраться. Спарклинг чувствует себя в безопасности, потому что для него так и есть, но ты в той же ситуации находишься по антенны в отработке и продолжаешь тонуть. Это стадия диагностики. Длится примерно декацикл-другой, прежде чем будут собраны и обработаны все данные. Потом тебя отправляют в другую часть лаборатории, где начинается перестройка корпуса согласно составленным макетам. Как любил говорить этот ржавый оплавок, прохаживаясь туда-сюда по лабораториям: «Кусок металла переплавляют в ценный инструмент».       - Что он изменил в вас? – Найтбит сжал стилус, стремясь не пропустить ни слова из того, что говорил Дэйнти.       - Он изменил все, - отозвался тот, наконец, обернувшись и встав лицевой к собеседнику. Уголки его губ подрагивали, словно он пытался скрыть усмешку, но у него плохо выходило это сделать. - Видишь ли, - Дэйнти издал смешок. Звук был болезненным и горьким, словно амарантовый мех давился чем-то острым. – Корпус, который ты перед собой видишь – не мой. Вернее, от моего истинного корпуса осталось совсем немного. Эти манипуляторы и серво не принадлежат мне. Это не мой фейсплейт, - по лицевой скользнула капелька омывателя. – Даже фейсплейт… он изменил все во мне, превратив в нечто совершенно иное. Я не считался живым мехом, лишь сырьем, которое следовало переработать, чтобы получить нужный продукт. Так поступили с каждым, кому довелось попасться к нему в манипуляторы. Лучше быть сожранными шарктиконами, чем… чем это, - Дэйнти замолчал и стер омыватель с лицевой.       Найтбит молча ждал, пока амарантовый мех заговорит снова, и вскоре тот продолжил:       - Я был первым из линейки подобных мне, кто действительно оказался способен на что-то. Ты, должно быть, уже заметил, что я могу чуть-чуть манипулировать другими ботами, когда мне это нужно. Это не совсем эмпатия, но нечто похожее – одна из тех функций, что нам предписывалось иметь, как оппозиции иксинам. Я могу путать и вводить в заблуждение, даже изменять кратковременную память, но не события давнего времени. Звучит очень просто, однако на деле это весьма сложно. Мне потребовалось много времени, чтобы научиться пользоваться всем этим. С момента, как были завершены последние перестройки, Джиаксус пропустил меня через проверки. Я более-менее отвечал тем требованиям, которым должен был соответствовать проект, по которому меня переделывали. Некоторое время я успешно проходил через проверки, а затем… - Дэйнти прерывисто стравил пар. – Я увидел свое отражение. И после этого все то, за что я держался и во что старался верить, словно испарилось, оставив меня один на один с реальностью. Я сглючил. Настолько сильно, что он решил, что я сам себе замкнул процессор. После нескольких попыток заставить меня работать, как должно, он перепоручил меня Сортрейлу, чтобы тот посмотрел, что можно исправить, а если я не смогу функционировать в нужном качестве, то меня надлежало разобрать. Мне было лить на то, что они со мной сделают – хуже быть уже не могло. Это был тот самый момент, когда ты уже не можешь бороться против того, что происходит вокруг. Я сломался.       - Что произошло дальше?       - Я не хотел функционировать. Достаточно было одного взгляда на собственное отражение, чтобы понять, что я больше не был собой. Бот, который смотрел на меня из отражателя, не мог быть мной. И, тем не менее, я был им. Мнемохирургию они не решились проводить, но дали мне какое-то время на восстановление. Они не желали так запросто рушить работу стольких ворн. Это должна была быть работа нескольких ворн, потому что к тому моменту Кибертрон уже успел пасть, и я услышал об этом краем аудиодатчика от лаборантов, которые отцепляли от меня все датчики.       - Ты сказал, что Сортрейл многое пожертвовал ради вас с Бленчем, - заметил Найтбит.       - Так и было, - кивнул Дэйнти. – Не сразу, конечно. Сортрейл… он не был из числа привилегированных ассистентов Джиаксуса, но, тем не менее, его периодически подпускали к нам. Снять данные с приборов, взять анализы, провести пару-тройку тестовых запусков, ассистировать при перестройках корпуса и все в подобном духе. Но именно ему перепоручали наблюдение за «отработанным» материалом. Когда я попал ему в манипуляторы, он не был слишком доволен этим, впрочем, как и своим местом. Он потратил на меня много времени, но, не добившись результата, уже намеревался разобрать меня. Однако, когда он пронаблюдал мою паническую атаку, Сортрейл счел, что меня все еще можно починить. Он отставил свои инструменты и попытался наладить со мной контакт. Придумал мне новое имя, раз у всех подопытных были только номера, а настоящими именами уже никто не пользовался. Звал меня Флинчем, за то, что я был слишком дерганым. Он действительно потратил на меня очень много своего времени… - Дэйнти обхватил себя манипуляторами. – И ему удалось. Но к моменту, когда я, наконец, пошел на контакт, Джиаксус принял решение о моей дезактивации, поскольку отклика не наблюдалось, а Сортрейлу был поручен новый отработок проекта. Бленч был в еще худшем состоянии, чем я – разочаровавшись в том, что я потерял способность функционировать, как нормальный бот, Джиаксус попробовал изменить параметры, чтобы подобного больше не случалось. Как следствие, Бленч прошел через большее количество изменений не только в плане корпуса, но и на процессорном уровне. Мы не теряем надежды однажды вернуть его в нормальный функционал, - Дэйнти слабо улыбнулся Найтбиту. – Кое-какой прогресс имеется –он перестал так чураться контакта и начал разговаривать. Может заниматься мелкими делами, вроде раскладывания и сортирования инфорамок в определенном порядке. Может сам подогреть себе топливо и даже добавить в него вкусовые присадки или кристаллы. Правда, он очень молчаливый. За все время знакомства он произнес всего пару десятков фраз. Сортрейл говорит, что вокодер у него в полном порядке, просто Бленч не очень хочет им пользоваться. Или не может… но тут дело в его психическом состоянии. Он все еще восстанавливается после всего, через что мы прошли. Ходит в изолетике… ну, ты его видел. Сортрейл считает, что это из-за того, что его протоколы специально выставили в приоритет, но не настроили все остальное, и потому он теперь такой. Специализированная помощь ему бы понадобилась, но Сортрейл – все, чем мы располагаем. И он уже сделал все, что мог, и даже больше. Не раскрывая тайны, Бленчу не помочь.       - Значит, он потому оставил мне подсказку на стене, - задумчиво отметил Найтбит.       - Возможно, - согласился Дэйнти, печально качнув головой. – Ему тяжело – нужен физический контакт, а в его распоряжении только я и Сортрейл. Я бы мог обеспечить ему компанию, ржа, я пойду на что угодно, чтобы защитить их, но он не выносит чужого присутствия. Бленч застрял между двумя состояниями, и не в силах сдвинуться ни в какую сторону.       - Как вы сбежали от Джиаксуса? Мы полагаем, что вы все же сбежали, поскольку Джиаксус не выпускал вот так запросто свои творения на волю, при том, чтобы о них никто не знал.       - Сортрейл устроил саботаж, - амарантовый мех сцепил пальцы в замок, глядя в сторону. – План был таков, что мы пройдем мимо тех пунктов охраны, которые к тому моменту будут уже пустовать, заберемся в спасательный челнок и скроемся. Мы уже почти выбрались, но в первый раз нас поймали. Притащили обратно, Джиаксус начал снова говорить… Надеюсь, что Юникрон медленно плавит его в своих Плавильнях, он это заслужил! – Дэйнти зло оскалился, сверкая окулярами. – Он заявил, что в назидание за то, что Сортрейл решил обокрасть его, он обеспечит ему наказание в стиле прошлых эонов. За воровство было принято лишать частей корпусов, а раз он джет…       - Он лишил его крыльев, - догадался детектив. Дэйнти кивнул. Гримаса горести и злобы все еще искажала его лицевую.       - Я вспылил. После всего того, что со мной случилось, вновь получить надежду на то, что мы еще способны выбраться и что у нас все еще может наладиться, а затем появляется этот монстр и снова все отбирает у меня, издевательски налив мне в искру этим своим поступком! Бленч был прямым результатом того, что эксперимент не удался, Сортрейл был выведен из строя, а я… Я, как выразился бы Джиаксус, «заработал».       - Что ты сделал?       - Это был как наплыв энергии из ниоткуда. Как будто все вокруг захватило волной, и она рвет всех и бушует, но не касается тебя самого. Я сумел их вырубить – ты знаешь, о чем я говорю, в участке я проделал нечто похожее. Я с большим трудом свернул активировавшиеся программы и потащил Сортрейла к спасательным капсулам. Бленч шел за мной. Мы добрались до места, а там стояла охрана. Джиаксус отправил их туда, чтобы убедиться в том, что у нас не было других сообщников. В тот же момент раздался взрыв на поверхности, а через несколько кликов – еще два. На базу напали военные, и нам не могло повезти больше. Время было удачное – Джиаксус и его штат были заняты тем, что отражали атаку на их базу, а мы ускользнули с той стороны, откуда нас не могли заметить штурмующие. Не знаю, кто это был – автоботы или десептиконы, однако им удалось зачистить ту территорию. Я надеюсь только на то, что оставшихся актив прототипов они не стали уничтожать. Сортрейл не согласен со мной, а я не собирался светиться, так что не проверял. Я погрузил Сортрейла и Бленча в один из челноков и включил автопилот до системы J-4. Это маленькая группа астероидов, но мы там отсиделись и понемногу привели себя в порядок. Я помог запаять Сортрейлу повреждения, а он повез нас в нейтральные территории. Мы нигде надолго не задерживались – война разрослась не на шутку. Я и Бленч учились управляться со своими новыми корпусами, равно как и всем тем программным грузом, которым нас одарил Джиаксус. Мы дошли до того взаимодействия, что Бленч стал кем-то вроде усилителя для меня. Как для динамика. На Кибертрон мы вернулись, только когда он был отстроен заново. Мы не доверяли новой власти и долго присматривались, прежде чем осесть здесь. Для того, чтобы использовать свои способности на новом поприще, а заодно получить документы и кое-какой заработок, я отправился в интерботы. Это после я узнал, где могу приобрести лицензию или удостоверение личности, а затем так же легко стереть эти данные из базы… Мне понадобилось много времени, чтобы стать таким, какой я есть сейчас. На момент нашей встречи я уже подумывал уйти, но не мог подгадать удобный случай. Как хорошо, что ты мне тогда повстречался, дорогой, - амарантовый мех усмехнулся. – Знать бы мне тогда, что с тобой не стоит долго заигрывать, а следует сразу переходить к делу.       - Мне показалось, что вы с Бленчем похожи между собой, - заметил Найтбит, - я не все разглядел, но почему я смог принять его за тебя?       - Джиаксуса не интересовала индивидуальность, - ответил Дэйнти. – Мы похожи, как дроны. У нас идентичные корпуса, одинаково все, кроме цвета брони – перекрашивал нас Сортрейл, чтобы не путать.       - Но ты так ни разу и не менял своего вида…       - Я не переживу еще одной смены внешности, - перебил его амарантовый мех. – Мне понадобилось столько времени, чтобы привыкнуть к тому, как я выгляжу, что снова менять что-то… - он передернул плечами. – К тому же, мне нравится этот цвет. Он яркий и в то же время не такой броский, как тот же алый, элегантный и мягкий. Только после этой покраски я почувствовал себя вновь актив, целостным ботом, а не той кошмарной развалиной, в которую меня превратил Джиаксус. Скорее я изменю ботам кратковременную память, чем решусь изменить хоть что-то в своем нынешнем внешнем виде. Я был осторожен столько ворн, Найтбит, прежде чем ты появился и все покатилось кувырком. Присмотри за моей библиотекой, ладно?       - Я… ты что задумал? – насторожился Найтбит, глядя на то, как Дэйнти делает пару шагов в его сторону и медленно поднимаясь со своего места, готовый принять меры в случае атаки.       - Должен сказать, что наше знакомство никогда не было мне в тягость, - улыбнулся амарантовый мех, приближаясь к нему, не делая резких движений. – Жаль, что наше время так быстро подошло к концу. Я бы с удовольствием остался, если бы мог.       - Может, я сумею убедить Проула в том, что ты не опасен? Или, по крайней мере, мы сможем попытаться решить это другим путем. Или…       - Найтбит, - чужие ладони обхватили его фейсплейт, и он на автомате перехватил их, нерешительно остановившись на этом действии. Детектив замер на полуслове, глядя в приблизившиеся к нему светло-алые окуляры. Дэйнти не предпринимал никаких атакующих шагов, напротив, он стоял спокойно, по его лицевой тек омыватель, и его ЭМ-поле, нерешительно витающее рядом, транслировало все, что угодно, но не угрозу. – Я буду тебя помнить. Но тебе, мой милый, придется про меня основательно забыть, - не успел Найтбит возразить или спросить что либо, как в энергоприемник к нему проникла глосса, расщелкнулась на сегменты и подключилась к закрытому разъему на верхней части шлюза, передавая информацию в виде кодовых строк непосредственно в процессор детективу.       Когда обмен завершился, Дэйнти отстранился, убрав глоссу, но не отошел, продолжая удерживать свои манипуляторы на Найтбите. Провентилировав, он вновь поднял взгляд и улыбнулся с такой печалью, что вопрос, который Найтбит намеревался задать, застрял у него в вокодере и так и не вырвался наружу.       - Мне очень жаль, дорогой, что ты забудешь меня. Это, конечно, к лучшему – так тебя никто не станет третировать из-за нашего знакомства. Не беспокойся, все сочтут это нападением на тебя, так что вскоре все придет в норму. Наше приключение было захватывающим – не знаю, смогу ли я когда-нибудь ощутить нечто подобное.       ЭМ-поле, витавшее вокруг Дэйнти, вдруг резко сгустилось и начало давить на процессор детектива. Найтбит, разом очнувшись от шока, оттолкнул от себя амарантового меха и попытался уйти, но покачнулся и едва не столкнулся со стеной. Чужие манипуляторы подхватили его, мягко опустив на пол.       - Скоро все забудется, - шепнул Дэйнти. – Все прекратится. Если ты ничего не вспомнишь, тебя не смогут осудить. Хотел бы я, чтобы можно было поступить иначе, но ты и сам понимаешь, что мы оба в этом виноваты. Прости меня, дорогой, за то, что я сделал.       Манипуляторы Найтбита мазнули по воздуху, когда он попытался схватить Дэйнти и потребовать от него прекратить это, но вместо этого у него вырвалось нечто иное:       - Как тебя зовут на самом деле? – с горьким отчаянием простонал он, борясь с собственным корпусом и ЭМ-полем амарантового меха. Ответ он не услышал – вся сенсорика отозвалась помехами. Оптический фокус сбоил, но, сквозь шум статики в аудиосенсорах, ему почудилось, как кто-то сказал:       - Спасибо, - наравне с этим его выбило в принудительный оффлайн.       Сине-желтый мех пришел онлайн с четким ощущением того, что его переехал тяжелый грузовоз, и поразился своему состоянию. Что, квинт побери, произошло? Где он? Почему ни одна шлакова сенсорика не работает? Какая сегодня дата? Если он опоздает в участок, а Блюстрик снова это заметит, Крэшлинк, чего доброго, угостит его утренней порцией энергона, щедро сдобренной отравой.       Найтбиту было так дурно, как никогда прежде. Он даже удивился – чем таким он занимался и что в себя влил, что могло вызвать такую реакцию? Корпус не подчинялся командам, которые словно терялись в своем путешествии из процессора к соответствующим нейроузлам. Детектив отчаянно стремился хотя бы урегулировать настройки сенсоров, что большим трудом, но все же удалось сделать.       Незнакомый мех с сочным красновато-розовым цветом брони поглаживал его по шлему, словно успокаивая, как успокаивают маленьких бет. Найтбит молча смотрел, как незнакомец укрывает его изолетиком и приглушает освещение в отсеке. Он попытался было задать вопрос, вроде того, кто этот бот и квинта ли он делает в его кварте, но вокалайзер отказал ему. Незнакомец, впрочем, заметил его попытки к общению и, наклонившись над ним и смерив странным взглядом, четко произнес:       - Я – Мордент из Полихекса, профессиональный вор со склонностью к частым рецидивам. Помни о том, кто я такой, Найтбит.       И, прежде чем детектив успел предпринять что-либо, он ушел. Так стремительно, словно за ним кто-то гнался. Чувствуя усталость (возможно, все же следовало принять к сведению приказ Блюстрика об отпуске), Найтбит смежил оптозатворы и провалился в неглубокий оффлайн.       Вора, в конце концов, сподручнее ловить отдохнувшим.