***
Вонхо и Кихён. — Дети, сегодня у нас в классе новый ученик. Кихён, зайди и поздоровайся с ребятами, — громко произнесла надоедливая учительница. Хосок отвлёкся от вырисовывания черепа в тетрадке и поднял взгляд на дверь. — Здравствуйте! Меня зовут Ю Кихён! Надеюсь, мы подружимся! — раздалось оттуда. Затем учительница предложила новичку занять свободное место и тот направился в сторону Хосока. — Привет! Стул мне освободи, окей? — произнёс парень, подойдя к хосоковой парте. — Обойдёшься! Выбирай себе другое место, тут я сижу! — выплюнул Хосок. Парень напротив сначала улыбнулся, а потом стукнул кулаком по парте и мгновенно стал выглядеть грозно. — Я буду сидеть здесь, и нигде больше, понятно? — и снова улыбнулся. — Да и посмотри, здесь больше нет свободных мест. Половина класса, к слову, слегла с гриппом — эпидемия, что делать.***
Минхёк и Чжухон. Расстроенный Чжухон брёл по дороге куда глаза глядят. Мать знатно его отругала, чуть ли не бить собиралась, а всё из-за того, что Чжухон — азартный парень. Ну, как, не конкретно из-за этого, а из-за того, что он на спор всю голову в красный покрасил. А что, ему даже понравилось. А вот матери не особо. Когда Чжухон зашёл в дом, та аж за сердце схватилась, а потом как давай верещать, барабанные перепонки лопались. Вот Чжухон и психанул, дверью хлопнул и теперь идёт по улице, бесцельно глядя вперёд. Хотя, насчёт «глядя вперёд» ещё поспорить можно. Глядеть-то он глядел, но всё равно не заметил парня, который спешил вперёд и которого он снёс, да так, что бедняга упал и разбил коленку. — Ой, прости, ты как, нормально? — спохватился Чжухон, падая на колени рядом с парнем. — Да, всё окей, — улыбаясь, ответил парень, тут же грустнея. — Вот только за джинсы мать ругать будет, а она и так из-за моих волос не в восторге. И только сейчас Чжухон поднял голову от разодранной коленки и заметил, что у парня волосы снежно-белые. — Ничего себе… Красивый цвет. Тоже мать пилила? — усмехнулся Чжухон. — Ага, ещё как, — согласился тот. Слово за слово, и заговорились. Познакомились, парень назвался Минхёком, Чжухону приходился хёном, обнаружились даже общие знакомые. Чжухон мысленно отметил, что друзья на дороге валяются.***
Айэм. — Сына, смотри, что я нашла! — взвизгнула женщина, залетая в комнату Чангюна и бросая скомканный листок ему прямо в лицо. — Вечеринка! Чангюн молча накрыл ладонью лицо: ему уже пятнадцать, а мать всё ещё ведёт себя с ним, как с ребёнком. А взглянув на любезно развёрнутый листочек, парень и вовсе расстроился. — Мам, ну написано же, что туда с друзьями надо. А кого я возьму? — Ну одноклассников возьми! Ну сына, хорошая же идея, а то весь день дома сидишь. Ну сына, я тебе денежку дам! Ну сына! Сы-ы-ы-ына! Сыночка! — не унималась мать, завывая не хуже волка. — Ладно-ладно, мам, пойду я туда, не ори только, окей? Мать счастливо улыбнулась, захлопала в ладоши и принялась собирать сына на вечеринку. Чангюн срочно начал искать плюсы в затее. Получалось не очень.***
Клубная музыка била по ушам и Чангюн очень сильно хотел домой. «Друг», которого он взял с собой, куда-то смылся, стоило им только внутрь зайти, и, скорее всего, уже клеил какую-то девчонку. Чангюну это было неинтересно, поэтому он направился к бару. Идея плохой не оказалась, потому что там он познакомился с одним интересным парнем. Тот оказался хёном чуть ли не в десятом поколении, Чангюн в жизни не общался с такими. Разницы аж три года, куда так много. Но парень назвался Хосоком и разговором располагал к себе, так что Чангюну стало наплевать. Хён жаловался на друга, который его сюда чуть ли не дракой запинывал, а сейчас бросил его и где-то шляется. Чангюн почувствовал схожесть ситуаций, но вышеупомянутый друг вскоре объявился. Правда, он оказался Чангюну столько же раз хёном, сколько и сам Хосок, но это тоже не особо волновало, потому что он не такой уж и плохой парень. Чангюн сказал бы скорее «вредный». Этого звали Кихёном и они с Хосоком выглядели как лучшие друзья. Через час общения Чангюн узнал очень много о новых друзьях и ещё сильнее захотел с ними подружиться. Так они образовали небольшую компанию со средним возрастом 17 лет. В процессе разговора Чангюн узнал о наличии какого-то Хёнвона, который учится на класс младше хёнов (получается, для Чангюна он опять хён), и над которым вся школа издевается. А ещё оказалось, что он чем-то похож на Кихёна и Хосока, но чем — парни категорически отказались рассказывать. Спустя пару бутылок пива было решено позвать этого самого Хёнвона веселиться с ними. А он что, ему тоже выпить втихаря от матери хочется. Именно поэтому он пришёл. И пришёл не один, а с каким-то Хёну. По крайней мере, так его представил Хёнвон. Но Чангюн, как не пытался выговорить имя, у него не получалось. Выходило только какое-то странное, но очень смешное «Шону» — градус делал своё дело, а с непривычки Чангюн вообще чувствовал себя как будто он бутылку соджу в себя влил, не закусывая. Тогда Чангюн попытался восстановить репутацию, представившись на английском. Зря. На уроках Чангюн обычно щёлкал клювом, поэтому в незнакомом языке был, мягко говоря, нулём. Но попытка не пытка, как говорится. — I am… I am… — только и выдавил из себя парень. Ребята принялись смеяться и передразнивать Чангюна. Весь остальной вечер Хёну звали исключительно Шону и никак по другому, а Чангюна исключительно Айэмом, так что они даже перестали исправлять — бесполезно. Когда и новоиспечённые друзья напились до разноцветных кругов под веками, снова стало скучно, так что Хёнвон схватился за телефон и пьяно объяснил, что сейчас позовёт одного «крутого-крутого чувака», который его одноклассник и который «такой смелый, что даже на спор волосы покрасил, вы прикиньте, а». Тот тоже пришёл не один, он взял с собой друга, видимо, такого же «крутого-крутого» и « такого смелого», потому что крашеные были оба. Чжухон в красный, Минхёк в белый. Этим двоим налили столько же, сколько и остальным, а когда они уничтожили алкоголь, выяснилось, что Чангюн из них всех самый малолетка, что, кстати, обижает. Крутой-крутой красноволосый был к нему ближе всех по возрасту, но всё равно на 2 года старше. Парни шутили, смеялись, и спохватились только тогда, когда Чангюн, посмотрев на время, совсем трезво крикнул на весь клуб, что «БЛЯТЬ, МНЕ ЖЕ ЗАВТРА В ШКОЛУ!», а после этого половина компании так же громко «БЛЯТЬ, МНЕ ЖЕ ТОЖЕ!». И только все собрались расходиться по домам, как вспомнили, что на часах пять утра, а они все пьяные в зюзю. Ну куда они в таком виде пойдут, родители же каждого на британский флаг порвут. Решили ночевать у одного из них. Когда идея была озвучена, все, кроме Кихёна, в один голос заявили, что у них дома предки, а родня того уехала отдыхать. На том и порешили. Кихён, конечно, упирался, кричал, но против него стояло шесть человек, поэтому любые отказы оказались бессмысленными. Вопреки тому, сколько было в каждом из парней алкоголя, спать никто не собирался. Но и пива у Кихёна дома, увольте, не было, разве что забродивший компот. Зато парни той ночью объявили себя лучшими друзьями навек и обязались рассказать друг другу по одному своему самому большому секрету. Чангюн окончательно осознал, что попал в правильную компанию, когда каждый рассказал по секрету. Секреты оказались уж больно схожими. Они всемером отличались от других.***
Семеро парней выросли, а их привычки — нет. Хёну всё ещё Шону. Чангюн всё ещё Айэм. Они всё ещё постоянно ночуют у Кихёна. Они всё ещё лучшие друзья навек.