Окольцован, окольцована

      — Хэй, ДжиЕн, ты куда? — полюбопытствовал Су, когда Джи, не сказав ни слова, встал и направился к лифту.       — Ты знаешь, как говорят… Как же это? Хм-м.. — лидер сделал задумчивое лицо, — Много будешь знать — быстрее состаришься.       — Джи, ты ведь слышал, что сказал Ян Хен Сок: «без глупостей», — предупредил Су.       — Не волнуйся, глупости я делать и не собиралс.. — послышалось уже за закрывшимися дверьми лифта.       «Глупостей мне делать нельзя. Все, что я сделаю, будет лишь моим осознанным риском, направленным на достижение цели. О, да. Уже совсем скоро, ждать осталось недолго».       Джи спустился на подземную парковку. Достигнув машины, он медленно начал выискивать ключи.       — Стой, где стоишь! — послышалось где-то рядом.       «Хм-м… знакомый голос. И что же тебе надо, мой «верный и преданный» друг?..»       — Нам надо поговорить, — продолжил ТэЯн требовательно. — Я слышал, тебя вызывал Ян. Что ты натворил?! Что происходит?! — посыпались вопросы один за другим.       — Ну-ка, стоп-стоп, полегче, не так быстро… Для начала тебе стоило бы сменить тон, — оскалился лидер. — Ты забыл, с кем разговариваешь, я ваш лидер, как никак?! Не тебе меня судить! Это все… из-за тебя. Не волнуйся, — продолжил Джи, чуть погодя, — не волнуйся, это все ненадолго. И… — добавил Джи, уже садясь в свою черную Bentley, — передай ребятам, что у нас небольшой внеплановый отпуск. Я сам потом все объясню.       Дверь захлопнулась, и машина тронулась с места.       ТэЯн сжал руки в кулаки, предчувствуя явно что-то нехорошее. «Чертов сукин сын», — проскрипел он сквозь зубы. — «Что же ты опять натворил, Квон Джи Ен?» — задал он вопрос в пустоту, растягивая имя лидера, пытаясь таким образом найти ответ на то, кем же все-таки является его друг, когда-то «лучший»… ***       Сегодня было хмурое небо.       Сердце сжималось от тревоги.       — Спи, малышка, — проворковала МиРэ, глядя на дочь. — Мама не даст тебя в обиду.       Грянул гром. МиРэ подошла к окну и задернула шторы, надеясь таким образом отгородиться от ужасов, ждущих их снаружи.       Она медленно подошла к креслу, стоящему рядом с колыбелью, и принялась за чтение.       Это ее успокаивало и помогало оторваться от насущных проблем. Сегодня она решилась, наконец, дочитать одно из своих любимых произведений. Ромео Какое зло мы добротой творим! С меня и собственной тоски довольно, А ты участьем делаешь мне больно. Заботами своими обо мне Мою печаль ты растравил вдвойне. Что есть любовь? Безумье от угара, Игра огнем, ведущая к пожару, Столб пламени над морем наших слез, Раздумье необдуманности ради, Смешенье яда и противоядья. Прощай, дружок. Бенволио Постой, ты слишком скор. Пойду и я, но кончим разговор. Ромео Я потерял себя, и я не тут. Ромео нет, Ромео не найдут. Бенволио Нет, не шутя, скажи: кого ты любишь?       «Перед глазами предстал ДжиЕн. Каждый поступок, каждое слово. Как она могла не замечать этого до сих пор?! Он же был влюблен! Он уже любил другую тогда, когда они встретились в первый раз. Он любил ее все то время, что они были вместе. Каждый раз отталкивая, он хранил свое сердце для другой. Кем же тогда была для него МиРэ?.. Кем?! Какая же она глупая. Какая же она. ду-ра». Ромео А разве шутки были до сих пор?       «Слезы покатились по щекам МиРэ. Так больно еще никогда не было — все это время была надежда, что «он» вернется, что осознает потерю, что, наконец, возьмет ответственность на себя… что хотя бы раз выберет ее… ***       А в это время, где-то далеко в Сеуле, одинокий мужчина в окружении тысяч людей, под пристальным вниманием репортеров, сел на борт самолета и вылетел ей навстречу.