Стоит ли мне сбежать и сменить имя? Или остаться и бороться всю ночь, не смыкая глаз? Я никогда больше не сомкну глаз!
Our Last Night - Same Old War Идея появилась спонтанно. Как если бы ты решал какую-нибудь заумную задачу, ломая голову над разными вариантами, и в упор не замечал выхода, а после долгих мучений наконец наступает озарение, и ты вдруг понимаешь, что всё это время ответ был на поверхности. Аннабет испытывала именно такое чувство, когда внезапно вспомнила о сыне Аида. Ну конечно! Кто лучше Нико смог бы разобраться в ситуации, в которой замешаны призраки, пусть таковыми являются и наполовину? От досады на свою невнимательность девушка едва сдерживалась от того, чтобы хорошенько не врезать самой себе (да, нервы уже шалят), но она прекрасно знала, что времени у них в обрез, самокритикой можно заняться позже, а вот Кастеллан точно не одобрил бы подобную экзекуцию. "Ох, прекрати об этом думать, Чейз! - мысленно отругала себя она. - Ты, кажется, хотела отвлечься, вот и отвлекайся." Нико любезно согласился остаться в лазарете вместо Аннабет и как раз лично расспросить Люка обо всём, что могло бы помочь делу, пока дочь Афины была вынуждена вернуться к своим обязанностям местного архитектора и проверить несколько чертежей для новых построек в Лагере. Коннор и Трэвис Стоулы не оставляли попыток протащить в её чёткий план всевозможные пристройки для домика Гермеса (о боги Олимпа, ну зачем им бассейн на крыше?!), и Аннабет не уставала удивляться их энтузиазму, но так же упорно продолжала выбрасывать нагло подсунутые ими бумажки. Сперва нужно было разобраться с домиками для младших богов и лишь после можно подумать об улучшениях для уже существующих. Мысли не желали плыть в нужном русле, девушка даже почувствовала лёгкое головокружение и решила закончить проверку на свежем воздухе: находиться в помещении, путь это и домик Афины, не было сил. Устроившись прямо на пороге, она с лёгким свистом втянула в себя тёплый летний воздух и углубилась в поиск недочётов, стараясь не отвлекаться на мысли о том, что сейчас происходило на другом конце Лагеря. К этой проблеме она вернётся чуть позже... - Аннабет, там дети Аполлона устроили стычку с ребятами Ареса, выручай! - целиком погрузившись в изучение предоставленного ей чертежа для будущего домика Ириды и уже найдя там пару ошибок, Аннабет не сразу сообразила, что запыхавшаяся Кати Гарднер обращалась к ней. - Что... Ох! Ты меня напугала, Кати! - от неожиданности девушка подскочила на месте, выпустив из рук ворох проверяемых ею чертежей. Исчерченная вдоль и поперёк бумага тут же осенним листопадом закружила по газону. Сдув с лица мешающую прядку волос, Аннабет стала собирать разлетающиеся листочки. - Снова они принялись за старое? - Видимо, да, - Кати пожала плечами. - Кажется, Марк задел Адама на тренировке, а тот воспринял это как продолжение войны между домиками. Тебе лучше вмешаться, пока они не поубивали друг друга. - Детский сад, - буркнула Чейз, встряхивая стопку, чтобы бумага легла ровнее. - Я им что, нянька? Гарднер позволила себе сдержанную улыбку. После чего подошла к дочери Афины и аккуратно забрала у неё чертежи. - Они только тебя и послушают, Хирон куда-то отлучился, Кларисса утром вернулась в город, а больше этим оболтусам тут никто не авторитет. Иди, а я тут порядок наведу. Извини, что напугала, - теперь улыбка девушки казалась извиняющейся. - Да ладно, ничего страшного, просто у меня уже нервы сдают, - вздохнула Аннабет и отправилась усмирять буйных потомков богов войны и поэзии. Денёк обещал быть трудным.***
- Ох, да ладно, - закатил глаза Нико и поёрзал на бесцеремонно занятой им койке, ещё больше её разворачивая. - Мне-то ты можешь не заливать. Этот мальчишка находился с ним наедине от силы пару часов, но Люк уже жалел о том, что не в состоянии нормально пользоваться руками, иначе придушил бы его, как только за Аннабет закрылась дверь лазарета: ещё в её присутствии наглая малявка ничуть не стеснялась в выражениях, выпытывая у него правду и не забывая при этом отпускать колкие фразы в его адрес, на что сам Кастеллан мог только считать про себя (успокоения ради) и представлять, как на голову Нико падает наковальня, как в каком-нибудь мультике. А он ещё считал его загнанным несчастным мальчуганом, из которого можно свободно вить верёвки! Однако в обществе неживых ди Анджело явно чувствовал себя более чем нормально, считал себя хозяином ситуации, был в своей стихии. И, пожалуй, справедливо. Особенно, если учесть, что в Лабиринте сын Гермеса и так обошёлся с ним не слишком любезно, и это мягко сказано. Где-то глубоко в душе Люк понимал, что мальчик имел все права хоть немного отыграться, но бесил Нико его от этого отнюдь не меньше. - Я не заливаю, - с чистой совестью соврал Кастеллан, кидая на сына Аида чёрт-знает-какой-по-счёту убийственный взгляд. Любой на месте Нико уже давно бы стушевался, но, к чести мальчишки, тот держался весьма уверенно. Даже слишком. Этот малец явно не задумывался, с кем именно он сейчас разговаривал. - Я действительно не помню, что видел в Стиксе. Всё остальное я тебе уже рассказал. "Естественно, прикрыв половину мало приятных подробностей", - добавил про себя он. Эпизод его жизни, что показала тогда река, первая встреча с Чейз... Этот момент казался Люку чем-то очень личным: таким не делятся с кем попало (а тем более - с чересчур самоуверенными детишками бога мёртвых!), а бережно хранят в памяти как нечто ценное, не задумываясь, почему именно этот кусочек воспоминаний так важен. Что такого особенного в том клочке прошлой жизни, Кастеллан не понимал до сих пор, но что-то внутри упорно велело ему молчать, даже если от этого зависела его жизнь. Природное упрямство, нежелание делиться личным, не иначе. Он ненавидел, когда приходилось откровенничать против воли: принуждение открывать душу слегка напоминало собственное бессилие, когда Кронос, желая заполучить гарантию его преданности, раз за разом ментально выворачивал наизнанку его голову, без особого труда копаясь в его воспоминаниях и чувствах, выискивая хоть малейший намёк на возможное предательство. После подобных "весенних уборок" сын Гермеса едва мог стоять на ногах - мысленные контакты со столь мощным существом выжимали из него все силы. Что ж, видимо, плохо искал владыка титанов, плохо. - Что-то я не припомню, чтобы привидения страдали амнезией, - ухмыльнулся мальчишка, отвлекая того от мрачных воспоминаний и глядя на него в упор. Ему эта ухмылка почему-то не понравилась: несмотря на то что тот улыбался, глаза его оставались холодными, будто он способен спокойно беседовать с кем-то, а в следующий миг с таким же спокойствием готов схватить оружие, если придётся. Типичный одиночка, не командный игрок. Нико настораживал сына Гермеса, чего греха таить, со всей этой своей подземной аурой, способностью свободно контактировать с духами и делать ещё чёрт знает что. Но такова была особенность детей Аида, поэтому Кастеллан не особенно удивился возникшему напряжению, однако избавиться от неприятного чувства не получалось, будто ди Анджело вполне устраивала такая обстановка, будто он сам её поддерживал. А, может, так оно и было, Цербер его знает. - Я ведь не совсем призрак, Ваше Подземное Высочество, - съязвил Люк, опуская голову, чтобы не сталкиваться лишний раз с любопытным взглядом чёрных глаз, и сделал очередной ненужный глубокий вдох, пытаясь не злиться. Разумеется, никакого облегчения не было и в помине, - и, может быть, не все законы на меня действуют? - Что ж, тогда я, пожалуй, бессилен, - картинно развёл руками Нико, поднимаясь со своего места и двигаясь к двери. И, как бы между прочим, бросил: - Сожалею, что ничего не могу сделать, Аннабет это весьма огорчит. Она так просила помочь. Имя девушки подействовало как заклинание: Кастеллан мигом вскочил с кровати, на которой устроился с самого начала их беседы: - Стой... - слова давались с трудом, но больше от удивления собственной реакцией на его замечание. - Я... кое-что помню... Как в замедленной съёмке, ди Анджело замер и развернулся к молодому человеку, вновь сканируя того глазами-омутами. Уже привыкшему к холоду Люку вдруг показалось, что температура в медпункте упала ещё на пару градусов. Похоже, придётся ему отвыкать от своей вынужденной "незаметности". - И? - слегка заинтересованно выгнул бровь Нико. Задери его Тартар, как этот сопляк умудрялся вселять беспокойство даже в него? А мальчуган-то, видать, неплохо натренировал свои вуду-штучки с их последней встречи, ведь Люк был далеко не робкого десятка - многое повидал... - У тебя ведь уже есть что-то на уме, так? - переборов неприятный холодок, пробежавший по спине, спросил парень и, не дожидаясь подтверждения своей догадки, продолжил: - Я, предположим, вспомню нужную информацию, но что ты будешь с ней делать? - Так ты хочешь, чтобы я помог, - скорее утвердил, чем спросил он, всё ещё строя из себя неприступность. - Да, - сквозь зубы процедил в ответ Кастеллан. Тяжело признавать, но без помощи мальчишки они с Чейз вряд ли продвинутся далеко. Они с Чейз. Опять Аннабет. Чёрт, даже у себя в голове он постоянно сталкивался с ней, и это начинало напрягать. - И ты не ответил. - Это будет одна из грандиознейших моих афёр со времён купания Джексона в Стиксе, не сомневайся! - сын Аида заулыбался, мгновенно избавившись от маски безразличия, а вместе с ней и от пугающего вида. Судя по его настрою, Нико самому до чёртиков хотелось опробовать свои силы, оценить возможности. А если при этом он сможет выручить кого-то, то будет просто отлично. Что ж, энтузиазм - это хорошо. Но в меру. - Что-то ты больно обрадовался, - прищурился Люк, глядя, как Нико бодро принялся рыться в принесённом ранее чёрном рюкзаке. - Не рано ли? - О, не беспокойся, если всё пройдёт, как надо, то по истечении некоторого времени ты уже на своих двоих сможешь в полном здравии ускакать с какой-нибудь симпатичной блондиночкой в Вегас, - поистине дьявольски усмехнулся тот (что совсем не вязалось с образом мальчика, которому едва стукнуло тринадцать), отвлекаясь от выуживания из рюкзака каких-то мелочей. - Как тебе такая мысль? - Не говори о ней в таком контексте! - внезапно даже для себя повысил голос сын Гермеса и приблизился к Нико. Вблизи мальчишка оказался ниже его почти на голову. - Ей... Ей нечего делать рядом со мной. Такой поворот беседы ему определённо не нравился, сынок Аида зашёл дальше нужного. - О ком? - невинно хлопнул ресницами ди Анджело, будто стараясь соответствовать своей фамилии, но озорные искры в тёмных глазах свидетельствовали против него: ему точно нравилось поддразнивать Люка. - Об Аннабет, - он осёкся. Неконтролируемая злоба, сидящая где-то под рёбрами, рвалась наружу, этот юнец не должен был втягивать Чейз в такой разговор. - Я ничего о ней и не говорил, позволь заметить, - пожал плечами Нико, возвращаясь к облюбованной им койке. - Ты сам её упомянул, забыл? - Я не... Что за?.. - возмутился Кастеллан, в действительности же глубоко смущённый - впервые в жизни он не нашёл, что сказать. - К чему вообще был заведён этот разговор? - Что-то пошло не так, чувак, - как бы извиняясь, вновь пожал худенькими плечами мальчик. Но тут же вновь растянул губы в ухмылке. - Не волнуйся, она ничего не узнает об этом маленьком инциденте. - Что за намёки? Не слишком ли ты осмелел, малыш? - нахмурился Люк и скрестил руки на груди. Гнев сошёл на нет почти так же быстро, как и появился, но парню не хотелось подавать вид, что слова Нико попали в цель, потому как перспектива того, что до ушей Чейз дойдёт их милая дискуссия почему-то оставляла странное чувство внутри - как у нашкодившего ребёнка, который боится быть пойманным с поличным. - Технически, я старше тебя, - Нико поучительно поднял вверх указательный палец, - потому что родился в сороковых. Ну ладно, опустим детали, сейчас я поведаю тебе о своём гениальном плане. "Если выберусь из этой дыры, первым делом отвешу тебе подзатыльник, маленький нахал!" - подумал сын Гермеса, устало потирая переносицу. С каждым днём он путался в собственных мыслях всё больше, уже не соображая, что ему делать: то ли сполна использовать данный ему шанс и начать жизнь с чистого листа, то ли перестать сопротивляться и занять своё место в Царстве Мёртвых. Уйти куда-нибудь далеко, сбежать от прошлого, стать кем-то другим - получится ли? Непонятно. Не понимал он и рвения Аннабет, которая фактически плюнула на все его грехи прошлого, забыла даже о предательстве, о причинённом ей самой и её друзьям вреде и теперь ежедневно бросала все силы на то, чтобы его спасти. Снова. Даже когда он сам сомневался в надобности этого. И вряд ли в Лагере найдётся ещё хоть одна душа, которая поддержала бы девушку в её стремлении сохранить ему жизнь. Хотя, возможно, и найдётся, правда, не в Лагере. Талия Грейс, дочь Зевса, третья часть преданной им семьи, а ныне - главная охотница Артемиды. Ей Люк тоже причинил немало бед, одно её имя оседало на губах горечью вины. Аннабет ничего о Грейс не говорила, а он и не спрашивал - стыдно. Но отчего-то наивно казалось, что Талия, в отличии от других, не станет держать на него зла. На первых порах, правда, может забить до полусмерти первым, что под руку попадётся, но чтобы дуться - никогда! Совершенно не её стиль. Со стороны Кастеллана было действительно несколько наивно полагать, что мирные отношения с дочерью Зевса сложатся вновь без особых проблем, но что-то внутри - маленькое и безумно упрямое - не желало настраиваться на мрачный расклад. Кажется, это "что-то" обычно называют надеждой...***
Аннабет устало спрятала лицо в ладонях - аппетита не было и в помине. Сидящие рядом сводные братья и сёстры не обратили на неё внимания, продолжая спокойно обедать и обсуждать какие-то теории из области астрономии. Так уж у них заведено: обеденный стол он для того и нужен, чтобы отвлекаться от личных проблем за едой и интересными беседами вполголоса, не мешая другим. В общем, не зря стол Афины считался самым дисциплинированным в Лагере, особенно в сравнении со столом для ребят Гермеса, где что ни перерыв на еду то мини-апокалипсис. Даже не притронувшись к греческому салату, лежащему на её тарелке, девушка встала и, ссылаясь на лёгкое недомогание, потихоньку улизнула из павильона. Поедающий тем временем синие блинчики Перси проводил её недоуменным взглядом, но благоразумно решил за ней не следовать - побаивался попасть под горячую руку. А Чейз, не имея понятия, куда себя деть, бесцельно бродила по Лагерю и привычно пыталась выстроить в голове план действий на ближайшее время: нелегко избавиться от привычки быть стратегом даже в мирное время, особенно если привычка, в общем-то, полезная. Ноги сами принесли Аннабет на пляж. Скинув такие непривычные босоножки, Зевс знает зачем ею сегодня обутые, девушка уселась на песок и вытянула ноги, блаженно прикрыв глаза. То ли она правда переутомилась за последнее время, то ли просто исчерпала свой лимит хороших планов, так или иначе в её светлую голову ничего умного не приходило, оставляя дочь Афины в замешательстве: не любившая импровизации, без чёткой и продуманной стратегии Аннабет терялась. Но если обычно она мгновенно могла сориентироваться по ситуации, то сейчас почему-то не получалось: даже книги, проверенный годами источник знаний, не дали ей в её поисках ровным счётом ничего, и это пугало. Отступать девушка и не мыслила - оставить Люка наедине с судьбой сейчас значило, что все её старания и жертвы (в том числе и собой) были потрачены напрасно, если она так и не смогла вернуть сына Гермеса на прежний путь... Нет, отчасти, конечно, смогла, и это было самое важное, но Аннабет было просто жутко смириться с мыслью о его смерти. За последнее время она повидала столько смертей, что, казалось, пора бы привыкнуть терять близких. О другом, более личном подтексте своих действий она старалась не думать - отчего-то становилось стыдно и страшно, а эти два ощущения дочь Афины не выносила больше всего. И всё же Чейз всё чаще бессонными ночами ловила себя на воспоминаниях о беззаботном прошлом, когда всё казалось таким простым и понятным, о своих, как она считала до сих пор, детских - но оттого не менее сильных - чувствах. Ловила, теряясь в них вновь. Ловила и понимала: просто так она Кастеллана не отпустит. Погружённая в раздумья девушка не сразу заметила, что ветер переменился, а приветливо-лазурное небо затянуло грозовыми облаками, и опомнилась лишь в тот момент, когда почувствовала холодные мелкие капли на лице, а ещё тёплый от солнца песок стал покрываться крапинками дождя. Подцепив кожаные ремешки обуви одной рукой, Аннабет встала и, как была, босиком поспешила вернуться в лазарет, свободной ладонью отряхиваясь от песчинок на ходу.***
- Это сумасшествие, - закатил глаза Люк, глядя на сына Аида, что носился от одной тумбочки к другой в поисках спичек. - И мы просто тыкаем пальцем в небо. - Согласен, - пробубнил в ответ тот, не обращая на Кастеллана внимания и на всякий случай заглядывая под кровать. - Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя крыша поехала? - поинтересовался молодой человек, пока Нико рыскал по практически пустым ящикам. - Было пару раз, - кивнул ди Анджело, но мыслями он был где-то далеко. Например, в супермаркете, закупая целую корзину спичек и зажигалок. - Это тупая идея. - Это блестящая идея. - Ты сам не знаешь, как это будет работать, - напомнил ему парень. "Блестящая" идея ему не нравилась, уж больно много было в ней сомнительных пробелов. - Вот заодно и узнаем, - отмахнулся от призрака рукой Нико. - Чёрт возьми, да где же здесь эти долбаные спички?! - Это лазарет, а не отель "Всё включено", - заметил сын Гермеса и уже привычно скрестил руки на груди, наблюдая за тщетными поисками заветной коробочки. - Должна же тут быть хоть одна коробка спичек?! - возмутился мальчишка, поднявшись с колен. - У меня есть всё нужное для ритуала, он несложный, а вот развести огонь нечем. Нелепость какая. - Да уж, со смеху помрёшь, - скучающим голосом произнёс Люк, глядя в ближайшее окно, откуда было видно накрапывающий дождь. Мерный стук капель о крышу помещения успокаивал потрёпанное сознание, идеально выдавая свою водную симфонию, без единой фальшивой ноты. - Молчи уже, ты и так одной ногой в могиле, - в тон ему сказал ди Анджело, скривив губы. Музыка дождя его не интересовала, да и Люк сам не заметил, с каких это пор начал прислушиваться к тому, что раньше считал лишь фоновым шумом. Неизвестно, сколько бы эти двое ещё препирались, если бы их не прервало появление в медпункте слегка промокшей под дождём Аннабет и, что странно, босой - простенькие сандалии цвета морской волны девушка держала в руках, в то время как её ноги были по щиколотку в песке и пыли, на что Кастеллан сразу обратил внимание. - Как успехи? - первым делом поинтересовалась мисс Чейз, проходя внутрь и присаживаясь на своё привычное место. Кристен не понравится песок в лазарете, но что поделать? - Как водичка? - полюбопытствовал в свою очередь сын Гермеса, отвернувшись от своего "поста" у окна. Нетрудно догадаться, что та была на пляже. Что ж, отдых Аннабет вполне заслужила. - Не знаю, я просто сидела на песке, - дочь Афины чуть покачала головой. - Нужно было подумать обо всём в тишине. Так что там... - А никак успехи, - развёл руками Нико, перебивая её и исподлобья поглядывая на застывшего у окна Люка. Тот изучающе рассматривал пришедшую, словно забыв, что и за ним теперь наблюдают. - Молчит как шпион на допросе, когда я его про Стикс спрашиваю. Если он действительно хотел жить, то сказать придётся... Но не сейчас. - То есть?.. - насторожилась девушка и по привычке бесполезно обвела глазами помещение, но, перехватив направление взгляда мальчика, поняла, куда нужно было смотреть и уставилась прямо на Люка. А ему самому вдруг подумалось, что, когда она вот так смотрит, её глаза красивые как-то по-особенному. "Боги бессмертные, что за ерунда? - он поймал себя на том что уже несколько секунд просто молча таращился на Аннабет и тут же дал себе мысленную оплеуху. - Видимо, крыша поехала не только у ди Анджело..." - Я... пока не вспомнил, - буркнул парень первое, что на ум пришло. Нико тут же кинул в его сторону скептический взгляд: - Разве? А что тогда... - договорить он не успел, так как Кастеллан, в пару шагов одолев расстояние между окном и рядом кроватей, оказался рядом и одними губами проговорил: - Не при ней. Лицо мальчишки слегка вытянулось, после чего тот прищурился, поочерёдно глядя то на хмурое лицо сына Гермеса, то на недоуменное - Аннабет, а потом едва заметно ухмыльнулся, и на его физиономии вновь появилась маска незаинтересованности. За окном раздался раскат грома. - Должен будешь, - так же тихо пробормотал Нико, а громче добавил: - Ладно, с этим разберёмся. Аннабет, как у тебя со спичками? Свои я где-то потерял.***
Гроза продолжалась недолго, но полила Лонг-Айленд весьма щедро, что для клубничных полей Лагеря было только на пользу. Но два подростка, в сумерках шлёпавшие по лужам и мокрой траве к лесу, так не думали. - Как хорошо, что я додумалась переобуться, - тихо радовалась Аннабет, бодро обходя очередное болотце грязи и думая, как бы делала это в нелепых пляжных босоножках. Кеды её уже подлежали основательной очистке. Нико её оптимизма не разделял: - Это мы ещё на опушке, сейчас поглубже зайдём, а там такая грязь, что и кеды не спасут! - мальчик шёл впереди, подыскивая подходящее для ритуала место, за его спиной болтался рюкзак с какой-то потусторонней ерундой, как окрестили про себя этот набор Люк и Аннабет. - Смотри, спички не потеряй, а то я за ними возвращаться не буду. - Ох, ну чего ты заладил: "спички, спички"! - закатила глаза мисс Чейз и поёжилась: мокрые капли, стекая с ветвей при малейшем ветерке, в очередной раз обдали её по лицу своим холодком. Деревья и кустарники не укрывали их маленькую группу от ветра, отчего у девушки быстро пропало всякое желание радоваться мелочам: тёплую кофту она забыла, а тонкая лагерная футболка совершенно не подходила для вечерних прогулок по лесу после дождика. Удерживая позорный стук зубов, дочь Афины размышляла о том, какому гению в древности пришло в голову, что некоторые ритуалы обязательно нужно проводить поздним вечером в лесной глуши. - Тогда в положении духа появился ещё один плюс, - пожал плечами Кастеллан, бесшумно шедший за ними. Вот уж кому было действительно плевать на слякоть и мокрую после ливня траву! Прислушиваясь к разговору идущих впереди, Люк хотел было добавить что-то, но вдруг почувствовал, как время вокруг словно остановилось. Уже знакомое ощущение пустоты обрушилось на него лавиной, уничтожая всякую возможность ориентирования в пространстве. Нечто необъяснимое тянуло его покориться этой пустоте, перестать сопротивляться, опуститься и на это дно, одурманивая разум, по крупицам разбивая то, что осталось от Люка Кастеллана. "Так вот что значит перестать существовать - тебя просто растащит на части, и никто не заметит..." - пронеслось в скованном неестественной слабостью сознании. Пустота казалась практически осязаемой, она давила со всех сторон своим необъятным весом, и Люк знал: долго он так не протянет, сломается. Во всех смыслах. - Люк, сынок, где ты? - в коридоре раздался голос матери, и сжавшийся на кровати мальчик облегчённо выдохнул: это был её голос, без того жуткого оттенка, который звучал, когда мать говорила непонятные, страшные вещи, а её глаза светились зелёным светом. Но приступ закончился, можно было отпирать двери комнаты, не боясь, что кто-то, завладевший маминой головой, доберётся до него, вновь станет трясти за плечи и повторять что-то про его ужасную судьбу. - Я у себя, мам, - хрипло, от долгого молчания, отозвался Люк и, поднявшись, поплёлся открывать запертую дверь. Мей прошла в его комнату и присела на старое кресло, стоявшее рядом с кроватью. - Почему ты не спустился к завтраку? - спросила женщина, глядя на сына, но что-то подсказывало мальчику, что мыслями она была где-то далеко. Это ничего, Люк привык. - Я испекла твои любимые печенья. Мальчик поморщился, вспоминая витавший на кухне запах горелой выпечки, которую мать вынула слишком поздно. Очередной приступ всегда наступал внезапно. А как только Люк соображал, что приходило его время, то со всех ног нёсся в свою комнатушку, как к единственному спасению, лишь бы не видеть и не слышать всего этого. Слишком страшно для восьмилетнего ребёнка то, что напугает даже взрослого. - Я не был голоден, - соврал он, вновь садясь на кровать, жалобно при этом скрипнувшую. Говорить с Мей о приступах было бесполезно: женщина ничего не помнила о том, что говорила или делала, когда зелёный огонь горел в её глазах. - Сынок, так нельзя, - мама подсела к нему и ласково погладила по голове, заставив его вздрогнуть. Нет, он любил свою мать, правда, но её касания пугали его: казалось, что вот-вот она снова мёртвой хваткой возьмёт его за плечи и начнёт выкрикивать свои жуткие слова. - Что скажет твой отец на то, что ты пропускаешь завтрак? "А ничего он не скажет", - подумал мальчик с какой-то обидой, нервно теребя край смятого покрывала и глядя в пол. Маме плохо, ему плохо, а папы нет рядом, помощи ждать неоткуда. Впрочем, как и всегда. Не желая дальше продолжать этот бессмысленный разговор, Люк встал, выбираясь из объятий женщины: - Можно я пойду погуляю? - Конечно, дорогой, только не забудь одеться потеплее. - Хорошо, - он не стал напоминать ей, что сейчас был вечер, а на дворе середина июля, и в тёплой одежде нет нужды, ему просто хотелось поскорее выбраться из этого дома. - Да где же ты? - её голос, почему-то срывающийся, звучал будто издалека, едва слышно, но всё же смог вытащить его из лап пустоты. - Люк!.. - Я... Здесь... - Кастеллан чувствовал себя страдающим клаустрофобией человеком, вернувшимся на свежий воздух после долгого нахождения в под землёй. Парень по привычке пытался отдышаться, но, так как он был всего лишь призраком, это не принесло никакого облегчения. - Ты нас здорово напугал, старик, - сказал Нико, недовольно глядя на него. На более-менее сухом участке земли уже были разложены ингредиенты для обряда. Что именно там было, из-за темноты Люк не видел, да и ему, честно, говоря, было плевать, он ещё не отошёл от нахлынувшего на него потока эмоций и неприятного воспоминания. - Долго меня не было? - слабым голосом поинтересовался сын Гермеса, не отрывая взгляда от растерянной и даже напуганной Аннабет, что сидела на упавшем сосновом стволе как на скамье, обнимая себя руками то ли в попытке согреться, то ли успокоить дрожь не от холода. - Минут десять-пятнадцать, - ответила она, поворачивая голову в его сторону, но уже не пробуя искать глазами - бесполезно. - Ты говорил, что это может повториться, но всё случилось так неожиданно, что... Девушка осеклась и замолчала. Поддавшись какому-то внезапному желанию, Люк сел рядом с ней, а она, почувствовав прилив ещё большей прохлады вблизи от себя, чуть заметно дёрнулась. - Ладно, пора с этим заканчивать, - решил разрядить обстановку ди Анджело и, вернувшись к "рабочему сырью", уселся прямо на землю, подобрав под себя колени. - Аннабет, давай сюда свои спички, пора начинать. Она только кивнула и, порывшись в карманах джинсов, выудила оттуда искомый коробок и бросила его мальчишке. Тот ловко его поймал, но сразу отложил в сторону, после чего вытащил из рюкзака старую, почти плоскую, глиняную чашу и поставил её перед собой. - Предупреждаю сразу: я понятия не имею, что ты увидишь или почувствуешь, когда я введу тебя в этот... кхм... транс, - поднял перед собой руки Нико, внимательно глядя на Кастеллана. - Единственное, что я знаю, так это то, что там, - он постучал указательным пальцем по своему виску, - ты найдёшь ключ к возвращению в своё тело. И даже не спрашивай, как он будет выглядеть, я не знаю! - Чудненько, - пробурчал парень, - и вселяет оптимизм. - Есть план получше? - скептически изогнул бровь сын Аида. - Нет. - Поэтому молчи и делай, что я говорю. Люк не заметил грубость, его внимание было сконцентрировано на уже явно трясущейся от холода Аннабет, и он не преминул это озвучить: - А Бет обязательно торчать здесь в это время? Она ж тут скоро окочурится. - Вовсе нет! - возмутилась дочь Афины и выпрямилась. - Со мной всё нормально. - Да на другом конце Лагеря слышно, как твои зубы дробь выбивают, - осадил её Кастеллан, не понимая, к чему девушка вообще должна мёрзнуть, если ритуал будет совершать Нико. - Хоть бы куртку какую взяла... И только какой-то противный голосок внутри исходил ядом: "Ну надо же! За последние три года чуть не ухлопал девчонку несколько раз, а теперь печёшься, как бы не простыла. И это бывший главнокомандующий армии титанов. Жалкое зрелище." "Заткнись", - коротко, но предельно ясно бросил ему Люк. - Забыла! - огрызнулась Аннабет и отвернулась. - Эй-эй, капитан Соло и принцесса, устроите разборки позже, - попытался урезонить их Нико. - А тебе, Аннабет, лучше и правда вернуться в домик Афины. Скоро отбой, у тебя могут быть проблемы, а я справлюсь сам. Буркнув напоследок себе под нос что-то вроде "Предатель!", девушка поднялась с импровизированной скамейки и, не оборачиваясь, удалилась в сторону Лагеря. Как только её шаги стихли, Кастеллан подошёл к смешивающему в чаше какие-то засушенные травы ди Анджело. - Спасибо, - выдавил из себя парень. - Не за что, - ответил тот, не оборачиваясь. После чего вдруг нараспев заговорил на древнегреческом, так тихо, что Люк не мог разобрать ни слова. В лесной чаще стало неестественно тихо. А Нико вытащил из коробки одну спичку, чиркнул ею о бок коробочки и незамедлительно бросил в чашу, повторяя при этом заклинания. Пламя тут же взвилось ввысь примерно на фут, озаряя всё вокруг и наполняя воздух тонким ароматом каких-то благовоний, но мальчик даже не вздрогнул. Люк молча наблюдал за этим и не уставал поражаться спокойствию сына Аида: вызвать армию зомби - пожалуйста, говорить с мёртвыми - нет ничего проще, помочь коматозному призраку вернуться в тело - с удовольствием поэкспериментируем! За этими размышлениями сын Гермеса не заметил, как Нико развернулся к нему с пылающей посудиной в руках, и не успел среагировать, когда её содержимое полетело в его направлении - ди Анджело просто выплеснул на него свой "зачарованный" огонь. - Что за чёрт?! - вскрикнул молодой человек, вполне живо ощущая на себе его силу. - Так нужно, не волнуйся, - прошептал Нико, хотя сам при этом нервно кусал губы. - Что бы там ни случилось - так надо, помни это. Скоро мы узнаем, как тебя вытащить... Конец его фразы Люк уже не слышал: он ожидал каких-нибудь грома и молний, но ничего такого не было, перед глазами всё расплывалось, расходилось цветными пятнами, а посторонние звуки доносились до него словно со дна колодца. В следующий миг реальность утонула в невыносимом для человеческих глаз белом свете.