Новое поколение

У Курта никогда не было дома. Не было того места, где бы он мог чувствовать себя в безопасности, чувствовать себя защищенным, там, где ему не приходилось бы каждую минуту сражаться за свою жизнь и бежать в любое случайное место, едва приметив возможную угрозу. Там, где ему не надо будет сидеть в тесной клетке, если это означало единственное относительно безопасное место. Там, где, чтобы выжить, не приходилось причинять другим боль. Он устал. Хочется спокойствия, чуточку простой жизненной обыденности, повседневности, которую все так избегают, ища чего-то нового. Он хотел простой заботы… А получил в ответ клетку, что тисками сжимала тело, не позволяя двинуться лишний раз и уж точно не позволяя сбежать, напросто растворившись в воздухе. Его «домом» стал ринг с проводящими ток решетками, запиравшими его внутри, не давая выйти за свои пределы, если он не победит очередного мутанта, выигрывая себе выход. Или пока не победят его. Он хотел простой дом, убежище, где бы мог жить, а получил удары током и смех публики. Это не могло считаться домом. Надо признать, Курт никогда не верил, что все же найдет его. Настоящий дом, с которого его не выгонят, где не будут бить и издеваться, где никто не заставить бить других, таких же пленников, как и он. Простой дом, как у людей, живущих и часто не осознавая, какое счастье просто иметь то место, где сможешь быть собой и не бояться, что тебя кто-то осудит. Дом. Такой желанный, но такой далекий для такого мутанта, как он, находящийся где-то за гранью его понимания, позволяющий мечтать о себе, но так и не появляющийся в его жизни. Никогда не верил, но в глубине души тайно надеясь, что когда-нибудь найдет его.

***

— Ты теперь дома, — говорят ему, а потом губы говорившего мутанта растягиваются в теплой улыбке, приглашающей, не отпугивающей, как безумный оскал смотревших на него людей. Его действительно приглашают, позволяя самому ступить за порог, а не толкая сзади вперед грубыми толчками, загоняя внутрь, словно животное. В широко распахнутых глазах неподдельное восхищение и благодарность, в трехпалой руке — чья-то ладонь, ведущая его по коридору в собственную комнату. Он все же боится, что его все же ведут в подобие клетки, запрут на замок, или, что еще хуже, хотят выгнать, снова бросить на произвол судьбы, но перед глазами через секунду появляется обширная комната, прямо как у людей, обычная, где ничто не напоминает о его особенности, где он, наконец, не чувствует себя цирковой игрушкой или животным, на которого ставят ставки, кто победит. Поверить сейчас — сложнее всего. Мысли в голове суетятся как стайка перепуганных воробьев, и зацепиться хоть за одну ему мешает бешено стучащее сердце. Он все еще судорожно пытается понять, что никто не собирается его выгонять, что здесь полно таких же мутантов, и что он нашел его. Дом. Слова безмерной благодарности застревают в горле, он чуть нелепо приоткрывает рот, силясь вымолвить хоть слово, но лишь застывает посреди комнаты, пытаясь сказать «Спасибо». Но в больших, так по детски распахнутых глазах столько вечной благодарности, что слова были бы лишним. Все понятно без них. — Это теперь твой дом, — улыбаясь, говорят ему. — Ты дома, Курт.