Новое поколение

Тьма. Полная, кромешная, заставляющая слепо озираться вокруг. Но страшнее всего было слышать в этой темноте смех. Громкий, издевательский, давящий со всех сторон не хуже стен, оглушающий. Он повсюду, Курт слышит, но не видит, кто смеется, ощущение, что он снова к клетке, не покидает его не на секунду. Он бежит вперед, но каждый раз упирается в неожиданную преграду и с воплем отскакивает, когда руки бьет током. Он озирается лихорадочно, c бешено стучащим сердцем, паника накатывает волнами, а смех все не прекращается, отдаваясь болезненной дрожью во всем теле. Когда шум возрастает и его ослепляет внезапно ударивший в глаза яркий свет, он слышит крик… …и тут же осознает, что кричит он сам, вскакивая на кровати. Сфокусировать взгляд получается не сразу, от резкого движения в глазах на секунду темнеет, сразу напоминая о недавнем кошмаре. Быстро дергающийся в разные стороны длинный хвост сшибает со стоящей рядом тумбочки пустую кружку, и Вагнер вздрагивает от звука разбивающегося стекла, все еще озираясь по сторонам в темной комнате, лишь слабо освещенной лунным светом, кое-как попадающим через небольшое окно. Его сосед — Питер, только совсем недавно мирно сопящий на своей кровати и разбуженный громкими звуками, в мгновение ока подлетает к дрожащему от испуга синему демону, осторожно прикасаясь прохладной ладонью к вспотевшему плечу под тонкой майкой и все еще глядя чуть сонными глазами. — Эй, тише, — рука успокаивающее проходится по взмокшим черным волосам, и Курт без стеснения льнет к этой руке, словно кот, выпрашивая ласку, по чуть-чуть пытаясь выравнять сбившееся дыхание, чувствуя, как постепенно исчезают отголоски кошмара, — Все в порядке. Питер присаживается на край кровати, включая ночник и так же ласково гладя по голове. — Это всего лишь сон. И Курт, судорожно выдыхая, медленно ложится обратно, укладывая голову на съехавшую подушку, рассматривая парня чуть светящимися в полумраке глазами и неожиданно вцепляясь рукой его в футболку, мелко дрожа. — Пожалуйста, останься, — просит он, боясь снова окунуться в кошмар, так похожий на явь, что засыпать с каждым разом становится все страшнее. - Не оставляй меня. Все то, через что он прошел и никогда не хотел бы испытывать снова, раз за разом повторялось в его снах. Тягучих и липких, как смола, темных, после которых просыпаться трудно и неприятно, одновременно пытаясь выбраться из лап душащей его тьмы. Курт держит Питера уже двумя руками, он хочет отпустить, но руки помимо собственной воли сжимаются еще сильнее, притягивая ближе и ему снова снова шепчут слова, призванные успокоить, пока он вновь прокручивает события своих снов. Ему снится Эн Сабах Нур — великий, сильный, практически непобедимый и на его фоне Курт чувствовал себя мелким жуком, которого тот мог раздавить в любой момент, слыша неприятный хруст панциря. В кошмарах он, прямо при его друзьях, бесчисленное количество раз превращал его в песок лишь одним движением руки, который тут же уносился ветром, будто его и не было. Будто Курта никогда не существовало. А первейший из мутантов побеждал. Ему снится Архангел. Теперь озлобленный, жаждущий мести, намного сильнее, чем при их последней встречи. Он всегда находил его, куда бы Вагнер не пошел, тщетно пытаясь найти выход из лабиринта в пирамиде. И когда синий мутант слабо и отчаянно трепыхался в захвате рук, прижатый к стене, тот убивал его. Снова и снова. Сворачивая тонкую шею или протыкая дергающееся тело стальными перьями, удовлетворенно оглядывая уже безжизненного противника, не сумевшего ничем помочь своим друзьям. Ему снится клетка. В ней он всегда был один, люди снаружи тыкали в него пальцами, как на животное в зоопарке, а крики о помощи, какими громкими они не были, всегда заглушались оглушающим смехом. А потом приходил он — огонь. Вагнер запрыгивал на высокие балки, пытался выбраться наружу, но решетка вновь била его током, а через секунду его доставали языки пламени, охватывающего всю клетку, но не идущие дальше, откуда он не мог сбежать. Снаружи смех, внутри — душераздирающие крики боли, когда пламя охватывало мельтешащее тело. Он сгорал в одинокой клетке раз за разом, и просыпался потом будто в лихорадке, в холодном поту и дрожи. Он боится засыпать. И так же боится, что когда-нибудь не проснется и он останется в этих кошмарах. Навсегда. Курт снова дергается, вздрагивает уж чересчур заметно, вспоминая все те ужасы, не дающие спать, а обеспокоенный Питер тут же укладывается рядом, отодвигая чуть опешившего синего демона. Парень чуть не падает - кровать не особо рассчитана на двоих, но его тут же обвивает ловкий хвост, не давая позорно свалится на пол. Вагнер пристраивается ближе, все еще напуганный, но чувствуя защиту, безопасность, когда его осторожно обнимают другие руки, а тихий голос шепчет, словно колыбельную, что все будет хорошо, ведь боятся больше нечего и Курт, сбивчиво благодаря, до странного быстро проваливается в сон, уже зная, что кошмаров в эту ночь больше не будет.