Новое поколение

Питеру нравятся сладости. Нравятся настолько, что никто не помнит того дня, когда в руках парня не было замечено привычного угощения. Если на виду сладостей видно не было, то заглянув в многочисленные карманы и складки, можно было двумя руками выгребать оттуда различные чупа-чупсы, шоколадки, конфеты, печенье и все, что туда пожелает положить их хозяин. В любой части особняка, при разговорах, беседуя с набитым сладостями ртом, на уроках, прячась от пытливого взгляда учителей и смело откусывая от плитки шоколада, которую он смог незаметно достать, когда те поворачивались спиной. Питер же, если учителям и получалось заметить в его руках еду, в то время как ее там быть не должно, нагло использовал свои способности, меньше чем за секунду пряча недоеденное угощение или же съедая до конца, выглядя потом при этом невинно прямо как ангелы на витражах церкви. Комната же, где, стоит заметить, жил не он один, была буквально усыпана разными разноцветными фантиками, упаковками, шуршащей бумагой от шоколада и беспорядок этот, время от времени, очень даже мешал его соседу. Только после пятой или шестой просьбы синего мутанта, подселенного к нему, ему все-таки приходилось убирать им же сделанный бардак. Курт, можно сказать, иногда напоминал ему типичную мать, которая должна и будет следить за своим сыном. На тех же уроках, когда он незатейливо пытался съесть очередную сладость, Вагнер, к несчастью парня, в этот раз сидящий к нему ближе всех, шипя и скаля клыки, быстрым движением хвоста бил им по рукам парня, уже тянущимся в карман за едой. Удар хвостом был довольно болезненный, а если Питеру и удавалось незаметно достать пеструю конфетку или маленькую шоколадку, то синий демон, кажется, неотрывно наблюдающий за его поведением все уроки, в следующий миг, обвивая держащую угощение руку, забирал еду и прятал куда-то от взгляда парня, каким бы грустным тот его не делал. Отдавал он сладости вечером, к концу всех уроков, высыпая их на кровать. Питер нашел легкий и действенный способ хотя бы попробовать усмирить следующего всем правилам мутанта — можно было подкупить его. Когда он, уверенный в своих силах покорения стеснительных католиков, разложил перед ним сладости любых видов, каких только смог достать, Курт вежливо отказался, что, скорее, огорчило, ведь предлагал он их далеко не всем. Во второй раз к предложенной сладости Вагнер почти протянул руку, готовясь взять, но секундой позже, почему-то резко смутившись, отдернул ее, к концу все же бросая быстрый мимолетный взгляд, будто жалея. В третий раз, когда синий демон, обрадованный полученному баллу по какому-то тесту, выходил из класса вместе с Питером, то парень, пользуясь случаем, изворотливо и мимоходом протянул ему большую шоколадку в красивой и яркой обертке, уже почти ни на что не надеясь. Курт взял ее тогда с робкой улыбкой, лишь глядя с легким подозрением, размышляя, что снова побудило его друга предлагать ему сладости, съедаемые тем в огромном количестве. Питер, к своему же удивлению, чуть увлекся. После чересчур умилительного вида поедающего ранее не пробуемого лакомства Курта, в особенности приметив горящие радостные глаза, кормить его стало каждодневной традицией. Вагнер довольно быстро пристрастился к предлагаемым сладостям, и если раньше он брал все так же боязливо, то сейчас даже не задавал никаких вопросов и смело забирал угощения, не забывая поблагодарить, прежде чем взяться за предстоящую трапезу. После всех возможных видов и вкусов, что ему удалось попробовать, было выявлено, что больше всего ему нравится молочный шоколад. На уроках теперь, к великому сожалению учителей, уже почти, кроме их самих, никто не ругает Питера за еду — Курт позволял себе лишь пару брошенных слов, но былого упрека в них не было, а если посмотреть в нужный момент, то можно увидеть, как Питер, с невероятно хитрой улыбкой, ловко перебрасывает сладости в синюю ладонь, незаметно протянутую под партой. Так в школе Ксавьера появился еще один сладкоежка.