Сага о мерах

      Драка в трактире развязалась из ничего. Несколько пьяных наёмников, несколько бранных слов – и мечи уже покинули ножны. Возможно, вояки лишь грозно посопели бы друг на друга и одарили бы друг друга пламенными взглядами, да тем бы дело и закончилось, но пожилой торговец, не любивший беспорядка, вознамерился утихомирить их… За что, к сожалению, поплатился жизнью, став первой жертвой разборки. Его новоявленный ученик, мальчишка-альтмер, только и мог, что забиться под стол и в шоке смотреть за тем, как развивается побоище. А затем прибыла стража Имперского города и всех схватила… Включая и напуганного юного мера, отбивающегося, не разбирая, кто перед ним, и сыплющего такими перлами, что его учитель словесности скончался бы на месте от сердечного приступа… Это было как-то слишком знакомо. А потом потянулась вереница столь же знакомых картин: холодная сырая камера, сумасшедший старикашка в нелепом платье, его амулет – кистень из него, судя по размеру камня, был бы увесистый… Монастырь, горящая земля, разрушенный город… Всё это словно бы когда-то было. Давно. Безумно давно…       – Неспокойное у тебя прошлое, – сочувственный голос, в отличие от иных услышанных, воспринимался не будто сквозь толщу воды.       – Сангвин? – а ещё этот голос получилось узнать.       – Да, это я, малыш. Извини, что заставил тебя видеть этот сон. Очень уж интересно было глянуть, – друг обезоруживающе улыбнулся и откинулся назад, опираясь на руки. Они оба сидели на поросшем травой холме и смотрели вниз, в ручей, нёсший столь знакомые картины… Воспоминания?..       – Знаешь, ведь это удивительно. Правда удивительно. Казалось, будто ты повзрослел после всех тех испытаний… А оказалось, что вовсе и нет, – задумчиво произнёс Принц Разгула. – Дрожащие Острова сдули с тебя пыль странствий и пепел Мёртвых Земель. Но это и хорошо. Если бы юный Мелас не был… столь юным, он бы не верил, что возможно поглотить силу даэдрота, а потом сотворить столько забавных и безумных вещей. Знаешь, возможно, старый Шеогорат тебя потому и выбрал. Из-за твоей воистину безумной веры. Позволить тебе поглотить себя… Или проиграть тебе в битве за силу и возможности Принца Безумия… Ты не стал лишь очередным Арден-Сулом. Их уже было несколько. Оттого, кстати, жрецы Мании и Деменции и спорят о толковании ипостасей сего «пророка». Просто некоторые Чемпионы выбирали Манию, а некоторые – Деменцию. Но ты положил всех на лопатки. Включая старину Шео. Поздравляю!       – Что?! – Мэл дёрнулся, переводя взгляд на даэдрота.       – Это был не первый Серый Марш, а ты был не первым Чемпионом, который пытался его остановить, – терпеливо пояснил Сангвин. – Но ты стал первым Чемпионом, который действительно стал Лордом Дрожащих Островов и Безумным Богом. Не знаю, что было бы с тобой в ином случае. Я там прочитал пару версий насчёт этого…       – Тааак… Только не говори, что ты гадал о моей судьбе по Викии! Это фанатский сайт, а потому там всё условно! – возмутился Безумец.       – У меня были и свои факты и предположения. Если даже смертные в каком-то чуждом мире пришли к ним же… То это должен быть самый логичный вариант, – старший даэдрот усмехнулся. – Разве ты не похвалишь меня за то, что я, несмотря на образ жизнерадостного алкоголика, способен быть столь… рациональным? Или ты, как истинный Безумный Бог, накричишь на меня, что всё это слишком скучно? Или же вспомнишь, что ты альтмер, и разразишься пренебрежительной тирадой на тему несовершенства людского разума и того, что именно людская версия – самая маловероятная?..       – Тебе всё ещё нравится меня доводить, – констатировал Мелас, вздохнув, и обнял колени, печально всматриваясь в воду. Подходили самые неприятные воспоминания… Кросс от Врат Брумы в «Рай» Каморана, а оттуда – в Имперский город… Определённо, Мэл не любил его. Слишком много дурных воспоминаний с ним связано…       – Просто ты никак не научишься отвечать тем же, – Лорд Наслаждений тоже проследил всю череду его злоключений.       – Сейчас ты просто издевался надо мной. И над тем, что я впустую рисковал шеей, лишь каким-то чудом не став ещё одной марионеткой старого Шеогората, – буркнул юноша, переведя взгляд на собрата.       – Да уж, во всём-то ты видишь именно издевательство, – рассеянно отозвался тот. – Надо мне побольше с тобой общаться, малыш. А то вырос угрюмым, как незнамо что. Я, как повелитель всяческого веселья, категорически против. Наверно, всему виной воспитание?.. Хммм, нет, вот вижу, как ты пробуешь какую-то сомнительную и явно наркотическую штуку…       – Не было выбора, – Мелас пожал плечами.       – Да и в целом ты, пока не вырос, был весёлым милым мальчишкой. А тут вдруг замкнулся в себе, не выпускаешь наружу эмоции. И безумие тоже не выпускаешь… Каюсь, пришлось очень грубо давить на самые болезненные точки, чтоб спровоцировать очередной скачок. Если бы ты остался в половинчатой фазе… Он бы произошёл скоро, и был бы направлен на любого подвернувшегося под руку. Ты, к сожалению, ещё не все пласты силы освоил… Но и уже имеющимися ворочал на зависть всяким мелким извращенцам вроде меня, которые только и могут, что спаивать и развращать смертных, а в перерывах цветочки выращивать, – Сангвин хмыкнул.       – Не верю, что это предел твоих способностей! – заявил Новый Шеогорат.       – Но мне хватает, Маленький Принц, – весело ответил собрат, откидываясь назад и складывая руки под головой. – Мне больше и не нужно. Мои цели просты, понятны, неизменны. Повеселиться. Развлечься. Такая натура. Интриги и битвы я с радостью оставлю другим. Но вот развеселить Лорда Безумия я обязательно постараюсь!       – Знаешь что, а я даже не прочь поддаться. Не знаю, что на меня находит, – Мелас повёл плечами и поморщился. – Наверно, раз уж я даэдрот, глупо бояться изменений, правда? Тем более я всегда могу вернуть себе и изначальный облик.       – Кто-то совсем недавно радовался, что подрос, – напомнил Принц Разгула. – Но… Да. Теоретически, предел изменения не ограничен. Но я бы не хотел лезть в метафизику. Долгие занудные разговоры больше пристали Море. А я должен сейчас сказать что-то вроде… Ну, к примеру, давай сейчас лучше проснёмся, выпьем и прогуляемся в розарий. Кто-то просился на цветочки посмотреть, м?       – Посмотрим, – заверил Мэл, наконец отводя взгляд от ручья, где уже лишь отражалось его лицо. – И без всякой метафизики. А потом пойдём продолжать нести людям безумное веселье. Главное – не закончить вечер в позе «розы в сыре».       – Актуальные шуточки? Уважаю, что уже не шарахаешься, – Сангвин широко усмехнулся, словно думая: «Моя школа!..»       – Думаю, скоро совсем привыкну и начну уже сам над тобой подшучивать в ответ. И что там битвы да интриги… Разошедшиеся Принцы Разгула и Безумия – вот что точно способно погубить Аурбис и его окрестности! – Мелас хитро усмехнулся. – И вообще в ближайшей вероятности мы изначально сдружились, и даже «Новый Гнисис» там был изменён во многом из-за тебя… И там из-за этого было ещё более безумно, чем тут.       – Ещё бы! Одно дело просто безумец, а пьяный безумец страшнее вдвойне! – важно согласился старший даэдрот.       Нелот смотрел на беловолосого альтмера так недовольно, как будто он снова плюхнулся на верхнюю площадку подъёмника поверх бранящегося Телдрина.       – Итак… Вы говорите, что усилиями Шеогората возникла брешь, сквозь которую другие Принцы, кому он только позволит, способны проникнуть в Нирн… А также, из-за него же, Аури-Эль лишился своих сил. Аури-Эль, на силе которого, между прочим, густо замешан барьер между Нирном и Обливионом. И она ныне принадлежит Шеогорату… Замечательный расклад! Просто замечательный… Нет, вы не виноваты, юноши. Пытаться помешать Безумному Богу… Крайне опасно. Но вам бы лучше держаться подальше. Впрочем, вряд ли вы послушаете моего совета.       – Но Мелас – это ведь ещё и сын Лорда Ллирелла Телурила, который дружен с Лордом Арамилом, – осторожно произнёс Наарифин, опасливо смотря на грозного данмера.       – Он даэдрот, – возразил Телванни. – Принц Даэдра, который сохранил память и облик своей смертной оболочки. Я бы сказал, что подобное превращение не могло произойти иначе, чем путём поглощения сущности этого юного мера. Так что тот самый Мелас Телурил умер в момент, когда его коснулась сила Принца. Смертному, ещё и не обладающему должной подготовкой и необходимым талантом к магии, не выдержать этой мощи. Фигурально выражаясь, это как если бы мыльный пузырь решили надуть с помощью урагана. Похоже, Эринар всё более невнимательно относится к сути вещей. Да и вы этим грешите, юноша.       – Вы увидели угрозу и в нашем предке, Таэрлене. Скажите, почему я должен верить в ваши теории? – гневно спросил Наар, поднимаясь с места. Древний маг посмотрел на него крайне неприязненно.       – А вы, юноша, уверены, что это – ваш предок? Лично я не уверен, что это существо может быть мером. Подобную картину можно увидеть, взглянув магическим зрением на даэдрота. И, заметьте, не из низших. Но при этом что-то отличается. В нём нет оттенка силы Изменения, присущей Принцам.       – Поверьте, я сам не очень верю, что он мер, – честно признался альтмер. – Но в том, что это именно наш предок, я уверен. Есть некоторые характерные черты, поверьте. Также я знаю и что он не является даэдротом, но помнит, что было до создания Нирна. Так что у нас есть своя небольшая версия того, кем он является, особенно учитывая его довольно характерное влечение ко внешним мирам.       – Всё равно, – Нелот посмотрел на него, как на неразумного мальчишку. – Вы слишком беспечны, юноша. Вам не хватило одного раза, когда вы не учли все факторы, и попались в западню каких-то людишек?..       – Это был запрещённый приём, – холодно предупредил Генерал, сжав кулаки, и направился в сторону выхода. – Сёрен… Рейнджер кивнул и поднялся с пола в углу, где устроился на время разговора.       – Глупые мальчишки, – древний данмер обречённо вздохнул, коротким импульсом отключая подъёмник. – Такой твердолобости я не видел даже у дражайшего Эринара! Вы просто редоранец какой-то, если судить по этому параметру! Они тоже ни за что не согласятся с тем, что им не нравится, даже если это нечто совершенно очевидное…       – Я должен быть спокоен, когда вы заявляете, что я должен держаться подальше от своих друга и предка, а потом стараетесь задеть побольней? – Наар развернулся к нему и скрестил руки на груди. – Я не мой отец, как вы могли заметить. И я уже достаточно давно перестал быть юным учеником, который готов поверить во всё, что только скажет любой мер, тянущий на наставника. Вы зря ждёте от меня подчинения. Потому что начинать вторую встречу с допроса и последующих заверений в опасности тех, кто мне дорог, и необходимости держаться от них подальше станет только…– после этого он ещё долго шевелил губами (Сёрен, с интересом за этим следивший, нашёл пять новых для себя терминов), прежде чем понял, что с них не слетает ни звука.       – Не тебе меня учить, мальчишка! – гневно прикрикнул на него Телванни. – Похоже, шлем распрямил все извилины. Это дурно. Потому что без ума мерам как-то сложно. Мы всё-таки не люди, которые могут дожить до старости, даже не подозревая о том, что есть такая вещь, как ум. Тебя не учили просчитывать худший вариант развития событий – и это огромная проблема, из-за которой ты уже один раз вляпался в историю. Хочешь повторения, но уже с летальным исходом? Потому что даэдра непредсказуемы и этим опасны. Особенно этим славится как раз твой добрый друг Шеогорат, который, видно, достаточно коснулся твоего скудного рассудка, чтоб ты перестал ощущать опасность! А с этим… Таэрленом… Неизвестное гораздо опасней известного. Именно потому, что границ его возможностей и типа угрозы нельзя определить. Поэтому на твоём месте я бы не расслаблялся от простого сходства с членами твоей семьи, а держался настороже. И подальше от этого существа!..       – Мастер Нелот, всё в порядке? – донёсся снизу обеспокоенный голос. – Талвас сказал, что вы здесь, но подъёмник отключён…       – О, не волнуйтесь, одна небольшая предосторожность, – древний маг вновь активировал заклинание левитации. – Теперь вы можете быть спокойны, мой юный друг. Как ни странно, но визит Ремила заставил Нелота несколько… расслабиться?!       – Наарифин и Сёрен? Не ожидал вас встретить тут, – маленький данмер искренне улыбнулся.       – Сии юные меры решили с утра прогуляться по Солстейму, – поведал старший Телванни. – И дошли до моей башни, где я их и заметил… К обоюдному неудовольствию. Потому что кое-кто ошибочно не видит опасности там, где она есть, и злится, когда ему указывают на очевидное…       – Господин Нелот пытался уверить Лорда Наарифина в опасности Меласа и Лорда Таэрлена для нас, – спокойно пояснил Сёрен.       – Мастер Нелот…– юноша растерянно хлопнул глазами и развернулся к наставнику. – Это из-за их природы? Вы позволите мне сказать пару слов?..       – Говорите, друг мой. Но вы явно не на стороне рассудка, судя по вашей реакции, – с неудовольствием произнёс Нелот, покачав головой.       – Я на стороне наблюдений, мастер Нелот. Которые показывают, что Мелас сохранил психику мера, причём большую часть времени он ведёт себя вполне рационально… для альтмера-подростка, разумеется. Эти занудные взрослые, знаете ли, не всегда терпят выходки и обычных подростков, не наделённых его способностями, – Ремил легко улыбнулся. – Мы с ним в этом похожи, так что я могу его понять. Подросткам свойственны эксцентричные выходки. Просто он… решил, что его новый статус даёт ему несколько больше свободы в самовыражении. От него и ожидают чего-то эксцентричного и нестандартного. А он и рад стараться. Сейчас Мелас – это подросток, которому дана сила, способная воплотить в жизнь все его желания, включая самые нереальные. Например… вылечить мои шрамы. Или вернуть мне Ворина. Мелас способен на невероятные вещи… в том числе и оставаться собой, несмотря на поглощённую силу Принца. Он способен на всё, на что верит, что способен – вот такая у него формула силы.       – Вот как, – Нелот в задумчивости погладил бороду. – Стоит об этом подумать… Хм, а в той части, где про «вернуть Ворина», вы не могли бы рассказать подробнее?..       – Думаю, я сам мог бы помочь в рассказе, – весело заявил Дагот, сняв заклятие «хамелеона». – Ворин Дагот, некогда Глава Дома Дагот. Рад знакомству! Определённо, Ремил знал подход к своему наставнику. Спустя десять минут четверо меров (Сёрен привычно уселся на пол в углу, отказавшись даже от стула, и лишь наблюдал за разговором) уже общались совершенно мирно, и Нелот даже больше не ворчал на Наарифина. В процессе обсуждения он даже согласился, что всё-таки не стоит равнять Таэрлена с даэдра и ждать непременной опасности. Наар поглядывал на Ремила со всё растущим уважением. Ему в жизни определённо везло на встречи с мерами, хрупкими и миниатюрными внешне, но обладающими непоколебимой волей и невероятной силой убеждения…       – Кстати, мастер Нелот, – осторожно начал маленький данмер. – Мастер Эринар спрашивал, позволительно ли ему прийти к вам…       – О, ну надо же, – древний маг хмыкнул. – Неужто сам Эринар Алинорский боится показаться мне на глаза?       – Немного не в этом дело, – Ремил покачал головой. – Прийти к вам со своим давним другом…       – И кто же этот друг? – Нелот поморщился. – Хермеус Мора? Сам Ситис? Если он не заявился с ним сразу…       – Маннимарко, – коротко ответил младший Телванни, с задумчивым видом отпивая чай.       – Вот как… Знакомство обещает быть интересным. Есть несколько вопросов, которые я хотел бы задать сему талантливому меру…– древний данмер кивнул собственным мыслям. – Но это после.       – Только могу предупредить, – мрачно вклинился Дагот. – Когда Маннимарко и Эринар проходили обучение у Псиджиков, более рассудительным и спокойным считался Эринар. А вы, думаю, знаете, насколько безумны бывают его идеи, а тем более их воплощение!       – Дражайший Эринар скорее… инфантилен, чем безумен. И лишь в отдельных аспектах. К тому же это забавляет, – Нелот невозмутимо пожал плечами. – Но если вы желаете сказать касательно характера уважаемого Маннимарко что-то полезное для будущего разговора – я вас внимательно выслушаю.       Покаявшись другу в похищении Чёрной Книги, Маннимарко точно не думал, что Эринар попросту улыбнётся и предложит при желании брать любую из Книг… Которые специально выстроил в ряд на полке. Определённо, не такого отношения он ждал к потенциально опасным даэдрическим артефактам. И к себе, как к злостному гаду, берущему без спроса вещи друга… Оставалось посетовать на то, как ему доверяют. И, пожалуй, именно поэтому он так легко согласился на то, чтоб навестить одного древнего данмерского мага… Где друг его вечером и оставил после недолгого, но экспрессивного монолога этого Телванни. И вот тут-то бывший Король Червей почувствовал себя неуютно. Он, конечно, велик, ужасен, и всё в таком духе, а глаза в темноте светятся и вообще, говорят, его некоторые создания за бога теперь почитают… Но оказаться под заинтересованным изучающим взглядом очень старого мера из Дома, известного своей пакостной изобретательностью… Поневоле начнёшь беспокоиться, настолько ли ты силён и бессмертен, чтобы тебе не могло навредить подобное создание. В данный момент в качестве собеседников и компаньонов по чаепитию он бы предпочёл таких «милашек», как Идеальные Повелители и Молаг Бал, вместе взятых. Но не древнего данмера, смотрящего с пугающе явным желанием его препарировать!       – Должен выразить своё восхищение вашим искусством, – протянул Нелот. – Вы воспринимаетесь, если не смотреть сквозь обнаружение смерти, как живой и весьма юный альтмер. В том числе такую картину даёт и магическое зрение… Вы дышите, ваше сердце бьётся, кровь течёт по сосудам… И ваш организм абсолютно нормально реагирует на принятие пищи.       – Не совсем так, – возразил лич. – Моё сердце бьётся на примерно 5-10 процентов медленнее и не ускоряется, даже если я, скажем, взбираюсь на крутой склон. Дыхание я могу по собственному желанию замедлять или вовсе прекращать – по сути, оно мне нужно лишь для речи. Пищеварение же несколько… нетипично. Пища не переваривается, а фактически преобразуется в магическую энергию, причём без остатка. Поэтому выделительная система… законсервирована, если это можно так сказать. На период, когда я жил в пещере, я законсервировал и пищеварительную. Кровеносная система служит для распределения магической энергии, а не питательных веществ – собственно, ради этого и бьётся сердце. Но есть и много запасных контуров для течения магии.       – Понимаю вас. Всё-таки было бы не лучшей идеей положиться лишь на одну природную систему, – данмер задумчиво кивнул. – Поправьте меня. Если я ошибусь… Но если ваше тело магия воспринимает как живое, значит, и ваша температура примерно соответствует температуре живого?       – Расхождение до градуса при использовании кровеносной системы, но при переходе на резервные тело резко остывает… По счастью, одно из наложенных на моё тело заклинаний позволяет мне полностью контролировать свою кровь, что не даёт ей при охлаждении тела застывать, – Маннимарко пожал плечами. – Даже не спрашивайте, сколько на самом деле заклинаний сплетено в том, благодаря которому я «живу». Я собирал его по кусочкам не один год. Отдельные блоки тестировал на подопытных, которых затем уничтожал… Но полная версия заклинания сейчас есть только в составе пакета, который я посылал Эринару после Деформации Запада. Но я бы не хотел делиться ей с кем-то ещё…       – Понимаю. Пожалуй, это самое ценное из того, что у вас есть. Я и не претендовал на то, чтоб узнать ваше заклинание, – заверил его Телванни. – Некромантия не относится, к тому же, к моим основным интересам… Меня лишь заинтересовали ваши феноменальные особенности.       – Я искренне надеюсь, что ваш интерес носит исключительно теоретический характер…– пробормотал некромант.       – Если бы даже и нет – думаю, вы бы ничего не почувствовали, – Нелот коротко хохотнул. – Но не волнуйтесь. Я не собираюсь делать ничего против вашей воли.       – Это успокаивает, – Маннимарко несколько нервно усмехнулся.       – А пока я бы хотел задать вам пару несколько… необычных вопросов для среднестатистической встречи двух признанных магов, – данмер очень серьёзно глянул на него. – Меня интересуют некоторые вопросы касательно дражайшего Эринара и его родни…       Мелас проснулся, кажется, из-за того, что ему дико хотелось чихнуть. Во всяком случае, именно это он сделал, едва открыв глаза и осознав, что лежит один на ложе из множества разноразмерных подушек, а нос ему щекочет непривычный терпко-сладкий дым.       – Доброе утро, – весело поприветствовал голос Сангвина. – Ну, как себя чувствует мой «младший братишка»? Оный ещё раз оглушительно чихнул, перевернувшись набок, и сел на постели. Мдамс, алые подушки, алое покрывало, лепестки алых роз и навес над головой – наверняка алый! Очевидно, сие место должно было быть со всех сторон укрыто от окружающего мира тяжёлыми бархатными занавесями, но сейчас одна из них была полностью открыта. На входе же сидел, скрестив перед собой ноги, Сангвин, куривший трубку с длиннейшим мундштуком и непропорционально маленькой чашечкой.       – Доброе утро, – ответил Мэл, поморщившись. – Что это за дрянь?..       – Ооо нееет, это не дрянь, – Принц Разгула с наслаждением затянулся. – Это смола одних милых деревьев, растущих у меня в Плане. Дивный эффект, уверяю.       – Твой «дивный эффект» выедает мне лёгкие, – пробормотал Новый Шеогорат, поморщившись от ставшего ощутимым жжения в груди.       – Потому что ты ещё слишком смертный, – рассеянно отозвался хозяин Очагов, с сожалением погасив свою трубку. – Интересно, а на Островах что-нибудь курят для поддержания стабильного состояния сознания? Хотя бы скумный ритуал в данмерском стиле…       – У моих слишком много своей дури, чтоб ещё курить всякую дополнительную. А скуму у нас просто и банально пьют, – Мелас закашлялся.       – Бедный-бедный братишка, – посочувствовал Сангвин, подходя и присаживаясь рядом. – Что ж… Моя вина. Сейчас помогу вывести дым…– он осторожно обнял юношу за плечи. – Надеюсь, не сочтёшь за заигрывания?       – Не сочту, – обречённо вздохнул Новый Шеогорат, неожиданно для себя отметивший, что старший даэдрот, кажется, сейчас стал выше него.       – Ну и замечательно… Всё, а теперь на воздух! – повелел повелитель наслаждений, вытаскивая его из… наверно, всё-таки это шатёр. Да, ростом он оказался действительно на полголовы выше уже подросшего до среднего альтмерского роста юноши… И, кстати, внешность явно вдохновлялась альтмерами: золотая кожа, золотые глаза, чуть длинноватые заострённые уши… А ещё огненно-рыжие волосы и пара закрученных назад рогов.       – Да-да, не вам с Бо одним нравится альтмерский облик, – усмехнулся сей покровитель безудержного веселья. – А цвет волос – не плагиат нашего обожаемого Лорда, а отражение натуры, между прочим. А когда в Нирн пойдём, просто уберу рога… Пойдём куда-нибудь в Алинор, и я буду смеяться с «правильных» альтмеров, делающих мне вслед кислые рожи. Поверь, это тоже очень весело! Веселее было только притворяться имперско-данмерским полукровкой, воспитанным среди нищих и воров… У одних дёргался глаз от моего поведения и лексикона, у других – от самого моего существования…       – Кажется, твой любимый способ веселья – доводить смертных, – констатировал Мелас.       – Естественно! Они такие смешные и милые, когда злятся!.. Вот только когда начинают прямо оскорблять до того, как я специально их вывел из себя… В общем, тех я перерабатываю на удобрения для своих цветочков. После моего гнева они всё равно больше ни на что не годятся, – Сангвин усмехнулся, пожав плечами, и отпустил его. – Ну как теперь дышится?       – Вроде всё в порядке, – осторожно произнёс Безумец.       – Ну и отлично. Как насчёт прогулки в розарий? Выпить можно для начала и там. Как раз есть вполне удобная беседка с хорошим обзором. После закономерного согласия Сангвин с энтузиазмом потащил «братишку» за собой, явно стремясь проследовать собственному плану развлечений до конца. Хотя очевидно было и желание похвастаться одной из самых прекрасных частей Очагов Наслаждения. И на изумлённо осматривающегося Меласа старший даэдрот смотрел с искренними гордостью и самодовольством.       – Кусты – это так, баловство, – он указал на устилающий землю зелёный шипастый ковёр из переплетения странных лоз и стеблей. – Вот тут вырастают истинные Розы. Правда, поскольку некоторые так аккуратно пользуются моими дарами – хотя за это уместней всё-таки похвалить – новые Розы не спешат вырастать.       – Она была слишком красивая, чтоб я её с собой куда-то в пещеры и форты таскал, – смущённо оправдался Мэл.       – Поверь, истинные Розы не настолько хрупки, как эти нежные цветы, – Принц Разгула усмехнулся, легко сорвав с куста крупную алую розу. – Они осыпают свои лепестки – но лишь напоминанием о том, что использовать их можно ограниченное число раз. Когда у людей нет ограничений, они начинают… наглеть. А так хоть немного думают, когда используют Розу.       – Кстати, а почему всё-таки розы? – полюбопытствовал Новый Шеогорат. – Почему не, скажем, ядовитые лозы?       – Взгляни, – Сангвин протянул ему на ладони сорванный цветок. – Разве не совершенство? Насыщенный цвет, приятный аромат, нежные лепестки изящной формы… И шипы, которые исколют руки любому, кто неосторожно ухватится за стебель. Даже смертные ценят качества этих цветов, а у них обычно туго с пониманием эстетики. Например, когда причудливый узор из брызг составлен из капель вина, они с гораздо большей вероятностью сочтут его красивым, чем когда его создаёт кровь… Но поверь, узор из капель крови гораздо прекрасней. Да и брызги вина – это, в конце концов, напрасный перевод продукта…       – Иногда мне кажется, что ты безумней меня, – пробормотал Мелас.       – О нет, юный Безумный Лорд. Просто ты ещё слишком смертный, как я уже сказал. Приступы безумия бывают у тебя довольно редко. А я…– старший даэдрот усмехнулся, разведя руками. – Меня забавляет, если честно, как люди представляют меня. Добродушный толстяк-весельчак, разудалый пьянчуга, который максимум захочет довольно обидно подшутить… Мне это кажется смешным. А каджиты видят совсем противоположное, называя меня «Котом Крови» и считая богом смерти. А на деле… Что-то между. Меня развлекает очень многое, и далеко не только телесные удовольствия. Меня, кстати, из-за этого немного недолюбливает Боэта. Порой подначиваю его оголтелых вояк на драки до смерти, пока не останется только один… а потом вдруг замолкаю и наблюдаю за ним. Кстати, мы с тобой немного связаны стихиями. По итогу я часто поставляю новые кадры в твоё Царство. Как побочный эффект спиртного и наркотического. Ну и моих собственных шуток… И ведь никто меня в этом не заподозрит! Я же «добродушный толстяк-весельчак», – он рассмеялся.       – А говорил, не любишь интриг, – Мэл передёрнул плечами, будто от холода.       – Не волнуйся, сейчас я совершенно точно не скучаю настолько, чтоб устраивать подобные развлечения. Но мне кажется, что ты-то оценил бы, увидев. Тебе самому свойственны подобные шутки, – Принц Разгула хмыкнул. – Наверно, ты просто не готов к конкуренции… Но что насчёт сотрудничества?       – У Вайла набрался? – юноша помимо воли смешливо фыркнул.       – Его словечки цепляются только так, – согласился Сангвин, страдальчески поморщившись. – Знаешь, мне кажется, что он-то в том мире, куда ты меня водил, идеально бы прижился.       – Угу, а вернулся бы сильнейшим из Принцев, – пробормотал Мэл. – Научился бы мельчайшим шрифтом или белыми буквами вносить в любые договоры пункт о продаже души… А ещё замаскировался бы под их любителей покупать души за желания. Да уж… Нет, не будем Клавикуса туда вытаскивать.       – И не надо. Он, кстати, тоже по твоей части: псих с раздвоением личности, и одна часть его личности вечно орёт на другую, а то и прогоняет…– Сангвин хмыкнул, приглашающим жестом указав на небольшую беседку, увитую лозами. – Пока мы тут поговорили, нам уже накрыли стол.       – Всё хотел спросить, – начал Новый Шеогорат, направляясь к месту дальнейших посиделок вслед за ним. – А ты не боишься оставлять такую красоту в виде всего своего Плана без защиты?       – Без защиты?! Пффф, – старший даэдрот весело рассмеялся. – Очаги Наслаждения вполне способны защитить сами себя. Очаруют и заморочат любого пришедшего с враждебными намереньями так, что через десять минут он уже будет сидеть и петь песни за одним столом с местными пьянчугами, а через час уединится в ближайшем шатре с кем-нибудь по вкусу. А через день из его сердца вырастет Роза. Потому что он отдаст мне всего себя, полностью…       – Да уж, лучше с тобой не враждовать, – пробормотал Безумец.       – Собственно, врагов у меня и нет, – скромно сообщил Принц Разгула, разведя руками. – Даже другие Принцы обычно не связываются с повелителем дурмана, способным запудрить мозги и им. А смертные, что бросают мне вызов… Они долго не живут. Собственно, так и расцветают новые Розы: или после того, как опадут лепестки старой, или из сердца смертного, отдающего мне себя. Угадаешь, кто создал обычай дарить цветы в знак приязни?       – Знаешь… Без знания твоих кровожадных сторон мне жилось как-то спокойней, – признался Мелас.       – Во-первых, на них намекает и моё имя. Оно связано с названием крови на одном из ныне мёртвых языков. Во-вторых… Ты сам гораздо кровожадней меня, малыш. Просто сейчас ты всё отрицаешь, но когда гнев пробудит в тебе истинное безумие – ооо, – Сангвин закатил глаза. – Тогда всё, что творю я, покажется лишь милой шалостью. Хм, кажется, мне следует отпустить тебя после этого, чтоб ты осмыслил всё, мной сказанное. Но да. Не стоит воспринимать меня как всего лишь пройдоху-весельчака. Если я начинаю скучать, я нахожу способы себя развлечь… которые редко нравятся окружающим. Но не тебе удивляться. Твоя скука ещё разрушительней, малыш Шеогорат.       – Почему-то ты мне кажешься самым опасным из Принцев, – искренне сообщил Безумный Лорд.       – Пффф… Потому что я единственный, кто честно рассказал тебе обо всём, на что способен. Боэта не выдал и трети, Азура, небось, раскрыла лишь самое доброе, в понимании смертных… Но в этом вся суть истинных Принцев, – хозяин Очагов пожал плечами. – Мне просто нечего от тебя скрывать. В сравнении с тем же Трибуналом я живу просто и скучно. Самая опасная моя сторона заставила тебя лишь немного поворчать. Так что я милаха, и ты это знаешь! А полная информация, скажем, о Боэте, перевернула бы твоё представление с ног на голову. Ты всё ещё слишком смертный, как я уже говорил… Но ничего. Ты ещё изменишься. Всё в Обливионе изменяется…