Сага о мерах

      Всего через пару дней на Солстейме Синдарис и Андарис решили возвращаться в Блэклайт. Так что и Эринар с Телдрином стали собираться, чтоб сесть с ними на корабль. Ремил и Ворин решили остаться, Маннимарко заявил, что находиться рядом с «сумасшедшим Телванни из того гриба» боится, и потому отправляется в Скайрим, Наарифин с Сёреном также не пожелали оставаться, но планировали задержаться в «Новом Гнисисе». Так что исполнение плана о путешествии вдвоём было очень близко!.. Тем более Маннимарко не намеревался составлять компанию в приключениях: друг собирался наведаться в свою пещеру и забрать оставшиеся там вещи. Лаборатория известнейшего лича-некроманта Тамриэля пока что переносилась в Виндхельм…       Планы немного сдвинулись во времени: Гьялунд ещё обговаривал следующую поставку грузов в Воронью Скалу. По итогу, прибыли они в Виндхельм вечером, и даже Маннимарко решил, что поход в горы следует отложить до утра (хотя и был магом, способным переместиться туда и обратно заклинанием). Ночные посиделки со старым другом закончились ранним утром, когда Мелас вдруг загорелся очередной безумной идеей, для которой ему совершенно необходим был Эринар. По его ощущениям, происходившее должно было занять не один час, но возвратились они буквально через несколько минут… Далее маг вновь вернулся к старому другу, с которым подробно и обсудил всё произошедшее. На заявление Меласа о низкой самооценке одного красноволосого алинорца лич только обречённо вздохнул и проворчал, что и сам прекрасно об этом знает.       А вот что сам Эринар чувствовал после своего нежданного приключения… Во всяком случае, помимо «скамп побери, я хочу исследовать тот мир»… Он был удивлён. Затея Меласа была странной, но, похоже, юноша желал помочь ему лучше разобраться в себе. И, пожалуй, ему удалось немного подтолкнуть старшего друга к тому, чтоб хорошо поразмыслить над восприятием себя… Чему очень обрадовался Марк, поспешив закрепить успех очередным разговором… И на этот раз что-то сдвинулось. Как-то даже странно стало: ему «настоящему» не хватает уверенности в себе, когда у его масок её предостаточно. А проблемы начинаются, когда… он думает о том, что делает и говорит. В ситуациях, когда необходима быстрая реакция на раздражитель, он реагирует иначе, чем когда у него есть время для рефлексирования.       Для следующего размышления оказалось необходимо выйти на улицу и пойти шататься по промёрзшему Виндхельму. Ледяной ветер, щедро засыпающий снег за шиворот – что ещё надо после столь ободряющей встряски? Эринар постарался посмотреть на себя со стороны максимально объективно. Хм, если так… Для начала, обычно он чувствует искренность своих собеседников – но когда ему говорят что-то приятное-ободряющее-положительное, он словно бы блокирует эту способность. Хм, с каких это времён? А, ещё с тех, когда ему говорили приятные вещи только с неприятной интонацией. Вот только за четырнадцать веков что-то да должно было измениться… Ему ведь это уже пытались сказать. Вот хотя бы Наар… Кхм, пресловутые детские комплексы. И не стыдно вам, Лорд-Маг Эринар Араллано? Вы ведь не по детскому праву называетесь родовым именем, а по праву достойного. И при этом считаете себя недостойным доброго отношения и добрых мыслей. Вы боитесь, что ваши собеседники искренни, одобряя вас в разговоре. Потому что… И снова – Лорд Эринар, что за бешеная цепочка причин у вас в голове?! В Алиноре вас считают самым логичным мером последних пятнадцати веков. Кхм, да, тут не к месту будет вспоминать, кем вас наверняка считают в Валенвуде и Морровинде, после ваших «подвигов»… «Не принимаю одобрения, потому что сам не одобряю себя, потому что я не могу быть хорошим, потому что… потому что не может быть иначе». А если признать… вот хотя бы биполярность собственной натуры, любое соотношение хорошего-плохого, кроме «только плохого»? А ещё это бешеное «потому что»-ответвление «потому что боюсь не оправдать ожиданий»… Нет, не прав Марк. Эта черта всё ещё с ним, просто она-то внутри, а «я не давал вам права говорить мне ТЫ» – снаружи, в одной из масок. Да, сложно ему с собой придётся.       Маг ненадолго остановился и посмотрел на стену ближайшего дома, прикидывая, какова вероятность выбить об неё подобные нелогичности из своей логичной головы. Однако объективная оценка ситуации показывала, что шанс равен нулю, а гораздо более вероятны сильная головная боль и сотрясение. Так, осталось убедить себя объективными методами. Например, сравнение того, что говорили о нём разные личности, приближённые к нему в разное время, и разделённые значительными расстояниями. Поскольку существование книги «Что и как говорить Эринару» или сговор вряд ли возможны (только в мире его паранойи), банальное сравнение эпитетов, которыми его вознаграждали, доказывает, что меры, которым можно доверять (люди из-за критерия доверия были изначально исключены – субъективизм как он есть, но так надёжнее: назовём это жизненным опытом), определённо не считают его… кхм, тем существом, каким он явно себя внутренне представляет. Этот образ не подходит не то что ему (с тем, что отображает зеркало, он схож только цветом волос), но и альтмеру вообще. И то, что это – тощий до костлявости сутуловатый юноша, почто подросток, с перепуганным, загнанным взглядом, лишний раз напоминает, что этот образ «внутреннего Я» возник в незабвенные сто лет, когда произошло первое знакомство с реальным миром. В котором, совершенно внезапно, жили не розовые летающие лошадки, а вполне себе такие же циничные сволочи, одной из которых вы, милейший Лорд, порой представляетесь. Для подлинного же цинизма вы слишком инфантильны, наивны и прямолинейны. Итак, первое задание – пересмотр образа себя для себя. Образ себя для других и так – слава маскам – неотразим. А «проблемы с самооценкой» означают именно несоответствие реальности и собственного представления о себе. Так что самое время сказать себе, Лорд Эринар: «Да скамп побери, какого даэдрота синего я, древний идиот, четырнадцать веков вижу себя в образе мальчишки, который давным-давно вырос и которого уже окружающие давным-давно так не воспринимают?!» Да-да, когда вы выглядывали из-под масок, окружающие видели это… убожество, которое и представляет собой взрослый мер с подобным представлением о себе…       Ну вот. Теперь вам стало стыдно, что вас видели в подобном виде. Как-то запоздало, не находите? А ведь если бы не встряска в виде того странного мира… и толпы орущих от восторга людей, которые вас даже не знали, а уже восхищались… Стояааать!!! Какое ещё «потому и восхищались, что не знали»?! Засуньте ваши комплексы в одно нежданно ставшее популярным место вашего же организма! Альтмер вы, или ящерица болотная?! «Возможно, вообще альдмер»?! Так тем более! Какого скампа?! Вы только что говорили, что необходимо менять отношение к себе, и снова возвращаетесь к той же проблеме!       Так, простое упражнение. Назвать десять положительных качеств в себе… не обращаясь к умственным достоинствам. Потому что отчего-то вы только их и признаёте. Итак… Верность? Принимается. Чувство юмора? Специфическое, но пусть, принимается. Быстрая реакция. Это точно. Неплохая физическая форма? Хех, не щепка, как в детстве, это да… Ну, ну, переходите ко внешности и прочим подробнстям! Что вы всё… Вот! Гибкость. Неожиданно, может быть, для мага, который вроде бы должен только одним местом полировать стулья, но… это приятное дополнение. Кстати, магические способности ведь не относятся к уму. Сойдут за шестой пункт… Кхм, хорошо, что вы не говорите про ум, а то про первейшую свою особенность по сравнению со среднестатистическим альтмером вы сообразили сказать только когда не могли придумать что-то ещё… Ммм… Способность приспосабливаться к ситуации? Да-да. Но опять же. А что там у нас со внешностью?.. Нет. Не «не противная» это называется, а «вполне привлекательная» внешность. В Бездну шрамы – это дело как наживное, так и исправимое. Вы о безобразии на собственной щеке вспоминаете только когда дотрагиваетесь, и то в виде: «А что это? Ах, да…» Ну, ну, ещё два пункта – а привлекательность свою вы уже признали!.. Итааак… Невозмутимость? Ээээ… А это в вашем контексте разве положительное качество? Хм, способность к самоанализу? Уговорили, хоть она периодически и отказывает. Осталось… два! Почему два? Потому, что одно незасчитанное качество означает, что вы должны назвать ещё одно! Вы только что это правило выдумали, да-да. Ммм, готовность помочь. Именно, даже порой чрезмерная. О, и ещё доброта. По меньшей мере, относительная. Потому что абсолютное добро в сём жестоком мире долго не живёт. Невероятно, но вы справились, Лорд Эринар! И ни разу не затронули ум и мышление. Хотя и пытались на это сорваться, но удержались.       А теперь следующее упражнение… Десять привлекательных деталей внешности! Да-да, это ещё сложнее. Ммм, тут бы пригодилось зеркало, но лучше по памяти. Итак, длинные волосы. Потому что вы сами любите длинные волосы и применительно к окружающим. Вполне приятные черты лица… Глаза. Цвет хоть и «семейный», но всё равно красивый, как и форма. Да-да, в вас есть нечто по-настоящему красивое! Осанка. Потому что тоже можно назвать деталью внешности, не так ли? Фигура, с этим всё просто и понятно. Хм, что-то говорили о его походке… Считается, пожалуй. Это шесть пунктов… Кхм, а дальше начинается недавно открытая страна пошлых мыслей и предположений. Хотя из неё наберётся и больше, чем четыре черты… Нет, сам он может их только припомнить, но не произносить даже про себя. О, из чего-то не столь пошлого было нечто про шею. Главное не вспоминать контекст… Хм, а ещё, к слову, он «мило краснеет», хотя на самом деле это просто ужасно, потому что краской заливаются и лицо, и уши… А в самых неприятных случаях – вплоть до плеч. Так, а на оставшиеся две позиции… если ничего приличного не вспомнится, придётся прибавить столь часто восхваляемые виды сзади-спереди, и на том успокоиться… Вот же скамп, успокоиться, а не опять покраснеть!.. Лорд Эринар, из вас и вампир ужасный – вечно норовите покраснеть, несмотря на «хладнокровность». Но больше ничего не вспоминается. Хотя… Ээээ… Точно. Ноги – это ещё куда ни шло. Восхвалять место, откуда они растут, как-то… неприлично. Так… Стоп, ещё одна абсолютно не пошлая деталь внешности – скулы. Тоже в них видят нечто привлекательное… Вот только можно было вспомнить раньше. Фухх, и можно перестать краснеть. Пе-ре-стать. Может, лицо снегом натереть?.. Эх, как бы хуже не стало, учитывая, что его тело подстраивается под окружающую температуру. Ещё заставит кровь застыть у лица, на потеху некоторым смешливым друзьям…       Но тем не менее, он с успехом выполнил оба упражнения. И более-менее разобрался в себе. Какое-то время придётся следить за собой и одёргивать, если на месте внутреннего образа опять появится тот он. Но… Зато все будут довольны. И, надо признать, он сам среди первых…       – Смотрите, кто идёт, – смутно знакомый нетрезвый норд, висящий между двумя собратьями, очень враждебно посмотрел на альтмера. – Тыыы… Эринар остановился и повернулся, вопросительно глянув на человека. А, кажется, тот самый, с которым он подрался в первый визит…       – Я требую… этот… ну… второй бой! – заявил пьянчуга, «грозно» хмуря брови. – Ты против нас троих!..       – Идиоты, – маг обречённо вздохнул, махнув рукой, и продолжил свой путь.       – Стояааать!.. – донеслось ему вслед крайне обиженным тоном. – Дерись, трус!..       – Совсем идиоты, – констатировал красноволосый, не прерывая шаг. Мысли закономерно переключились на данное недоразумение и попытки поиска причин к полному отключению инстинкта самосохранения у людей. Погружённый в размышления альтмер свернул к Кварталу Серых, даже не заметив, как троица всё тем же нерасцепляемым составом с рёвом пронеслась мимо, протаранила головами стену и улеглась живописной кучей-малой на заснеженных камнях мостовой. Эринар в это время как раз высчитывал, какое соотношение собственной дури и алкоголя может толкнуть среднестатистического норда на «подвиги»…       В «Новом Гнисисе», в отличие от «Очага и свечи», раннее утро, будь то даже утро сандаса, было очень тихим: нормальные меры в это время спали, а ненормальные… шатались по городу, размышляя над собственной самооценкой. Холл был едва освещён тусклыми магическими огоньками на потолке, лестница была заботливо подсвечена сильнее – впрочем, Эринар мог обойтись вовсе без освещения. Да, один из неоспоримых плюсов вампиризма… Коих он видел, в общем, довольно много. Кстати, он ведь слишком давно не принимал форму Лорда-Вампира, а ведь сам так хотел научиться летать… Ещё один план для Забытой Долины. Там есть места, откуда можно попробовать спланировать, и к тому же никто не заметит… По крайней мере, из тех, кто может испугаться и напасть.       – Ну как ты, Эр? – заботливо спросил друг, к которому он вернулся.       – Проветрил голову, поразмыслил, понял, что четырнадцать веков был форменным идиотом, – честно признался красноволосый, усаживаясь рядом.       – Чудо тамриэльской природы, – проворчал Маннимарко, притянув его ближе. – Но сейчас хоть дошёл до мысли о собственном совершенстве?       – По крайней мере, близок к этому, – красноволосый улыбнулся и уложил голову ему на плечо. – Хм… Наверно, это прозвучит странно, но ты очень горячий…       – Вот уж точно чудо природы, – обречённо вздохнул лич. – Моя температура всё-таки хоть и ненамного, но ниже нормальной. А ты совсем заледенел… Эй, ты что, прямо так наружу и выходил?!       – Ну да, а что мне будет? Не замёрзну, не заболею, – Араллано пожал плечами.       – Знаешь, кто ты? Ящерка, – некромант усмехнулся. – И некое мифическое сродство с драконами, и хладнокровность… И зубы острые, как иголки. Хех, твой прадед ведь умеет превращаться в птицу, может, и тебя научит в ящерку превращаться?..       – Хм… Это было бы порой удобно, – пробормотал Эринар. – Ящерицы невелики, могут легко пробираться в небольшие щели… А некоторые виды способны взбираться по почти гладким поверхностям.       – Мда, я-то думал, ты возмутишься… Какой непредсказуемый Эр, – Маннимарко тихо рассмеялся, крепко обнимая лучшего друга. – Ящерка моя ледяная… Как тебе самому не холодно?!       – Вампиры клана Волкихар, насколько я помню из описаний, способны скрываться в ледяной воде под слоем льда, – заметил маг. – А холода я действительно не чувствую… Только тепло. Странно, правда? То есть чувствительность к температурам сохранилась, но только через определение «это теплее меня»… И только при прикосновении, потому что перепада температуры при входе в помещение я не чувствую…       – Действительно странно, – согласился лич, погладив его по голове. – И то, что ты такой ледяной, тоже странно. Ты ведь огненный, Эр. Всем своим видом.       – Зато соответствую образу «Ледяного Лорда», – хмыкнул красноволосый. – Нужно будет наложить иллюзию, искажающую восприятие моей температуры… Чтоб случайно кого-нибудь не напугать.       – Да уж, если ты холоднее нежити, это что-то да значит, – невесело усмехнулся некромант, привычно запуская пальцы в алые пряди. – Посидим так до утра? А то потом ты уходишь.       – Посидим. Извини, что так мало времени тебе уделяю, всё-таки столько веков не виделись, – Эринар тихо вздохнул.       – Не так уж и мало, – Маннимарко улыбнулся, покачав головой. – Я ведь далеко не единственный, кому ты мог уделять время. И поверь, мне наших ночных посиделок вполне хватало.       – Всё-таки мне очень везёт с близкими. Интересно, что я такого хорошего сделал, что меня окружают такие замечательные меры?..       – Поверь, много чего, – заверил друга лич. – Да и происходишь ты из необычной семьи, и сам находишься под покровительством Аури-Эля… Так что необычному меру – необычное окружение!       С утра же планы Эринара в очередной раз изменились. В экспедицию к Забытой Долине просился и Мелас… но через некоторое время. Поэтому они с Телдрином направились в некие руины на юг от Рифтена, которые им подсказала – неожиданно – Эленвен, чей агент провалил задание по заполучению маски драконьего жреца, вернувшись в посольство ни с чем. Не считая воспаления лёгких, пары новых шрамов и обморожения. Но Эринар был уверен, что у них-то получится заполучить очередной экземпляр в его коллекцию редкостей!       По возвращении на Дрожащие Острова Мелас привычно расспросил Хаскилла о том, что случилось за время его отсутствия, а узнав, что его помощи жителям Плана не нужно, отправился бродить по крышам. Да уж, ему всегда свойственна была любовь к высоте и опасным трюкам, что находило выход и вот таким образом, благо в Крусибле было легко подняться на некоторые из крыш, а дальше уже – дело техники. Правда, он осознал, что пока не полностью осознаёт произошедшие с ним перемены… Впрочем, больший рост помогал с большей лёгкостью дотянуться до некоторых выступов, для чего раньше нужно было подпрыгнуть…       Закончился забег по крышам, как обычно, уютными посиделками на крыше дворца и созерцанием дивного неба Дрожащих Островов. Собственно, там его и нашёл Таэрлен, молча плюхнувшийся рядом и устало вздохнувший.       – Привет. Что не то, что не так? – рассеянно полюбопытствовал Мэл.       – И ты здравствуй. Да есть тут один, – древний мер передёрнул плечами. – Он, видите ли, категорически против того, чтоб маленькая секта имени его вдруг перестала его почитать. Потому что они же единственные до этого додумались. А у Великого Ничто вдруг обнаружилось самолюбие…       – Ты говоришь с Ситисом?! – искренне поразился Новый Шеогорат.       – Скорей, он со мной иногда заговаривает. Вот сейчас у него, например, просто претензии к моему потомку… А так он предпочитает наблюдать. Ты-то, как бывший ассасин из его культа, точно знаешь эти заявления типа «Ситис – это воплощение того Ничего, из которого возникло Всё, он Бездна, Пустота, которая пронизывает всё»… Ну, я не знаю, чего ещё о нём могут придумать, – Птиц развёл руками. – Древняя безразличная сила, к которой уходит всё, что отживает своё, чтобы, возможно, переродиться однажды во что-то стоящее.       – А почему всё-таки он говорит с тобой? Всё-таки ты относишься к «обратной стороне», причём силы Падомая в тебе вовсе нет, – юноша вопросительно глянул на него.       – Чаще пересекаются пути? Не знаю, – первый Араллано поморщился и нехотя произнёс: – А ещё, возможно, ответ в моих самых первых воспоминаниях. Но с ними всё странно, потому что не было ни времени, ни пространства, ни материи как таковой. Они существуют в иной форме, чем воспоминания оболочки, поэтому… довольно смутны в этом облике. Не люблю к ним обращаться. Тем более что они порой подтверждают, что гордое звание мера я себе только присвоил. Так вот, в этих воспоминаниях первым стоит образ Ситиса, а уже потом идут эт’ада. То есть я помню, когда эт’ада ещё не было, или просто я по какой-то причине их не чувствовал, или… Ох, хватит об этой ереси.       – Знаешь, тебе бы застолбить место в каком-нибудь пантеоне. Если ты как минимум – старший из эт’ада!.. – Безумец мечтательно зажмурился.       – Молчи. Уже жалею, что сказал. Понимаешь, в этой памяти такой хаос… из-за её «несовместимости» с памятью после принятия материальной оболочки. Перевести в слова ещё труднее. Да и ту часть существования невозможно описать словами времени. Потому что ни «потом», ни «раньше» не существовало. Но образ «Ничто» и чего-то, пытающегося себя осознать как «я», которое потом стало «я», то есть мной…– Таэрлен вздохнул и безнадёжно махнул рукой. – В общем, это первое, что я помню. Возможно, Ситис тоже помнит, как появились какие-то странные… нечто. Но он точно всё помнит постоянно. Он-то не имеет материальной формы вовсе… Его забавляет, кстати, как его иногда изображают. Всякие черепа и прочее… Вот только болтать с ним сложновато, когда я в материальной форме. Представь разговор глухонемого и существа, в языке которого мириады что-то означающих звуков во всех диапазонах, плюс жесты и притопывания. И ты, естественно, можешь различить жесты и уловить сам факт притопываний. Поэтому каждый раз, когда я «слышу», как до меня пытается достучаться Ситис, приходится или возвращаться в нематериальное состояние, или мучиться потом страшной головной болью. Но тут я сидел с Алем, так что пришлось терпеть…– Птиц поморщился. – Вот тебе, кстати, ещё одно подтверждение того, что я не эт’ада. Аэдра детей иметь не могут, способны только создавать связь через вливание своей силы. Даэдротом я не являюсь, а прочие вообще послали к Падомаю всех этих психов и улетели покорять внешние миры. Да и там я не нашёл подтверждений, что они могут иметь потомство. А у меня – сам знаешь…       – Угу, ты у нас существо семейное, – Мелас фыркнул. – Но ты всё равно слишком много сказал, чтобы считать тебя просто мером! А ещё тот факт, что ты не умираешь, а просто теряешь материальный облик… Да и он имеет некоторые странные свойства… Так что меня не обманешь! А теперь ты мне самому подарил ещё одну безумную теорию!.. Например, что тебя знают в основном под другим именем, хех.       – Ребёнок, успокойся. Зачем я вообще всё это сказал… – древний мер потёр виски.       – Тебе хотелось хоть кому-то выговориться? – предположил Новый Шеогорат. – А меня ты довольно хорошо знаешь…       – Возможно. Да я и сам устал, пожалуй, от того, что не знаю, что я такое, – первый Араллано вздохнул. – Но ладно. Это не особенно важно.       – Тогда… Можем вместе придумать, что ты такое. А пока – пойти развеяться. Передать Эри «фе» от Ситиса мы всегда успеем, связи я тогда же и восстановлю, вряд ли Великому Ничто есть дело до пары дней! – заявил Мелас, встав на ноги и скрестив руки на груди.       – «Развеяться»? Это куда же? – Таэрлен вопросительно глянул на него.       – Да так, к одному доброму знакомому, который уныние не любит ещё больше, чем я, – Безумец усмехнулся, щёлкнув пальцами. – Саааань, принимай гостей!..       – Смотри, до сих пор видно пристань. И мачта корабля торчит…– Ремил улыбнулся, осматривая занесённый пеплом форт. – А ту стену всё-таки восстановили… Она рухнула во время нападения оборотней. Как же давно это всё было!..       – Это всё очень странно, – медленно произнёс Ворин, застывший на берегу. – Смотри… Ведь я прожил в недрах Красной горы многие века. Порой что-то взрывал. Иногда что-то взрывоопасное ронял в лаву. Строил копию Нумидиума… И ничего. Даже когда Сердце перенеслось оттуда, только лава поднялась… А потом что-то ударило в море довольно далеко от Красной Горы, и она наконец изверглась. Как будто выплеснула всё своё недовольство, накопившееся за столько лет… И до сих пор дымится.       – Там, где раньше был Призрачный Предел, теперь установили охлаждающий барьер, не позволяющий лаве вытекать за его пределы, – поведал Телванни, вернувшись к другу. – Но она появляется не так часто, как дым и пепел. В Эшленде теперь нельзя ходить с открытым лицом: пепел вечно несёт туда. В Альд’руне выставили заслоны, укреплённые магией: только так в городе можно ходить без шлемов и масок. Но пепел, как и в Вороньей Скале, всё равно пробивается в дома. А стражников, стоящих на посту, каждый день осматривают целители. Так что кое-что там изменилось.       – «Кое-что» звучит оптимистично, – Дагот криво улыбнулся, разворачиваясь к нему. – Надеюсь, мы не будем заходить внутрь? Оттуда несёт… смертью. И отчаянием.       – Не будем, – миниатюрный маг обеспокоенно заглянул в лицо Ворина. – Всё хорошо?       – Всё странно. Извини. Когда вижу сейчас клубы пепла над Красной Горой, не верится, что мои глаза меня не подводят. Ведь та крепость в кратере для меня стала настоящим домом. А не иметь возможности вернуться домой…– чародей передёрнул плечами.       – Понимаю. Мою башню тоже не восстановить, – с сожалением произнёс Ремил, положив руку ему на плечо. – А в ней было уютно…       – Подозреваю, и Когорун занесло пеплом, как этот форт. Тем более он намного ближе к Красной Горе… Знаешь, это очень странное чувство. Больше не иметь возможности увидеть ни место, где родился, ни место, где возродился и жил много лет…– Дагот невесело усмехнулся, притянув его к себе. – И у меня есть только ты. Похоже, теперь мой дом – рядом с тобой, как бы странно это ни звучало.       – Я могу представить, каково потерять всё, – медленно произнёс Нереварин, прикрыв глаза. – После Красного года я был никем, и мне некуда было идти… Поэтому я постараюсь сделать всё, чтоб ты не остался один. Хотя… Наверно, слишком громкие слова для вечного мальчишки.       – Ты хотел сказать, для вечного мальчишки, несколько раз спасшего Морровинд? – Ворин фыркнул, взъерошив ему волосы. – Не заражайся у меня меланхолией. Тебе точно есть место в этом мире. А я могу существовать только рядом с тобой… Неревар. Не думай обо мне. Пока есть ты и пока ты не гонишь меня прочь… Вряд ли я останусь один. Я буду рядом до конца, ты знаешь.       – Но на сей раз наша история завершится гораздо позитивней… если завершится вообще, – Ремил усмехнулся. – Куда теперь пойдём?       – Куда-нибудь, где теплее, – пробормотал Дагот, поёжившись от очередного порыва ветра, налетевшего с моря.       – Вернёмся в Скайрим? – уточнил Телванни. – Я запланировал небольшое путешествие по Рифту. Там сейчас довольно тепло.       – Давай. Кто бы мог подумать, что у Морровинда появится территория, где будет холоднее, чем в Скайриме…       – Ночевать в Эшленде под открытым небом тоже было, скажем так, прохладно, – Телас тихо фыркнул, потёршись щекой о плечо Ворина. – Тебе удалось убедить меня, что несмотря на мои внешние изменения, ты относишься ко мне всё так же. Теперь, похоже, моя очередь убеждать тебя в том, что тебе есть место в Нирне. Пусть даже это место – рядом со мной…       – Ну, тебе идёт быть милым миниатюрным юношей с алыми глазами… Ещё бы тебе научиться сдерживаться в минуты гнева, чтобы не пострадать однажды, – чародей улыбнулся, погладив его по голове. – Я рад, что могу быть рядом с тобой. Не хотел бы я, чтоб ты чувствовал себя одиноким…