***
Возмущённая до глубины ядра Симакадзе так фыркнула двигателем, что дрейфующая неподалёку Касима бросила в её сторону вопросительный импульс, удивлённо поинтересовавшись: «Ты чего?» «Ничего», — буркнула она, продолжая украдкой наблюдать за стоящей у борта флагмана Тикумой. Что там эта хитрая авианосица опять задумала? Летательные аппараты она привезла, ну, конечно! Уже пятьдесят шесть минут тут кормой вертит. Вон, даже аватарой к флагману на мостик залезла. У-уу, баржа наглая! К сожалению, точно узнать, что происходит, не было никакой возможности — картинка с видеосенсоров давала слишком мало информации, а попытаться просканировать флагмана… это мигом на той «гауптической вахте» окажешься. «Глупые леталки», — пробурчала Симакадзе, глядя, как ремонтные боты Тикумы аккуратно переносят на борт Конго контейнер с авиаразведчиком. «Ты просто завидуешь», — снисходительно заметила подошедшая ближе Касима. «Чего?!» «У тебя-то ангара для летательных аппаратов нет». «Не очень-то и хотелось!» «Тогда почему возмущаешься?» Обиженно насупившись, Симакадзе разорвала связь. Что бы эта Касима понимала! А вдруг наглая авианосица сейчас к Виктору в эскадру напрашивается? Вон, даже специальный транспортный аппарат сделала, баржа хитрая… Она уже вся извелась от беспокойства, когда Конго, забрав у Тикумы её глупый самолёт, саму авианосицу отправила обратно к Резервной эскадре! Симакадзе сначала неверяще распахнула глаза, а затем едва не запрыгала от восторга, провожая силуэт авианесущего крейсера торжествующим взглядом. Вот так-то! Флагмана всякими хитрыми фокусами не проведёшь!***
Проснувшись поутру, я обнаружил две удивительные вещи. Во-первых, проспал визит Тикумы, во-вторых, Конго куда-то усвистала. В смысле, не сама Конго, понятно, — она как была, так и осталась дрейфовать неподалёку от Опорной базы, но вот аватары на борту нет. Диалектика для чайников, блин, — моя блондинка присутствует и отсутствует одновременно. Пребывая в некотором шоке от происходящего, я даже попытался было расспросить Конго, куда это она унеслась, но та лишь отделывалась односложными ответами, как туманницы поступают, когда настолько загружены, что даже на обработку голосового движка ресурсов не остаётся. В итоге, послонявшись по непривычно пустому кораблю, я забрался на наблюдательный мостик, с любопытством рассматривая возвышающуюся над водой огромную платформу. Опорная база Второго флота… Признаться, поначалу я думал, это остров какой-нибудь, а оказалось — плавающий город. Натуральный такой мегаполис из фантастического фильма: похожая на снежинку платформа, буквально усеянная башнями, куполами, галереями и прочими изысками архитектуры. Правда, чуть позже выяснилось, что для проживания данный «город» не предназначен в принципе, поскольку внутри зданий скрывались отнюдь не апартаменты, а доки, склады, арсеналы, производственные линии… Миллионы тонн боеприпасов, десятки заводов, сотни энергостанций… Чёрт, это действительно была ОПОРНАЯ база. То есть, комплекс, опираясь на который, можно вести войну со всем миром. И этому миру напинать по самое не балуйся. В качестве вишенки на торте, именно здесь базировались «Тайхо» и «Сёкаку» — приписанные ко Второму флоту корабли Штурма и Подавления. Две здоровенные махины, выглядевшие как реплики авианосцев Императорского флота Японии, но к авиации никакого отношения не имеющие, выполняли во флоте Тумана ту же функцию, что и стратегические ракетоносцы людей. То есть, являлись «оружием Судного дня». Кстати, в Битве семнадцать лет назад, когда туманницы перемололи человеческие флоты, они не участвовали. Не понадобилось. Всё это я узнал от «Ширетоко», транспортного корабля, которая являлась здешней… смотрительницей, что ли. Она на второй день моего вынужденного «одиночества» подошла к борту Конго с грузом наноматериала и прочих расходников. Ну и, пока шла погрузка, мы поболтали о том о сём. Забавная девчушка. Маленькая, аккуратненькая… серьёзная, аж жуть. Сразу дала понять, что она не какая-то там прислуга или горничная, а судно снабжения! И чтобы я даже не думал! Пришлось заверять, что «ничего подобного… и в мыслях не держал…». Тем более, на служанку малышка действительно не походила ни капли. Скорее уж на выпускницу советской «бизнес-школы». Из тех, что способны под артобстрелом проползти на передовую, волоча за собой термос с обедом для бойцов, и сохранить при этом выданный казённый фартук в первозданной чистоте. Или с одной лишь сменой поваров дать отпор танковой роте противника, сдуру набредшей на полевую кухню. Серьёзная девочка, короче. Интересно, как у неё аватара будет выглядеть, когда появится? Закончив с погрузкой, Ширетоко умчалась по делам, а я снова отправился скучающе бродить по кораблю. Дурацкое какое-то состояние. Вернулась Конго лишь на пятый день, под вечер. Но в каком виде! Плечи опущены, черты лица заострились, глаза потускнели… Блин, да она даже в рубку поднялась на лифте, а не запрыгнула, по обыкновению, прямо на мостик! Вышла из лифта, под моим оторопелым взглядом добрела до кресла и рухнула в него, бессильно закрыв глаза. Вот так. Приехали.***
Ещё никогда в жизни Конго не чувствовала себя настолько уставшей. Ситуация оказалась даже хуже, чем она предполагала. Эти проклятые эмоции расползлись по флоту, словно компьютерный вирус. Корабли, которые по всем техническим тестам выдавали безупречные результаты, при близком общении демонстрировали такое… что ядро шло кругом. Или голова раскалывалась? Ведь ядро болеть не может… Или может? Сейчас она уже ни в чём не была уверена до конца. Пять суток… без сна и отдыха, с полной загрузкой ядра и органического сопроцессора… Обмен информацией в голосовом режиме, создание новых матриц и ассоциативных массивов, новые структуры алгоритмов и моделирование эмоциональных кластеров… А в перерывах — попытки свести хоть в какую-то систему то, что систематизированию не поддавалось в принципе! Причём основная нагрузка приходилась на аватару с её крохотными резервами мощности. — Конго? — склонившийся над ней человек встревоженно заглянул ей в лицо. Вот, теперь ещё этот… представитель вида. Устало вздохнув, Конго открыла глаза. — Что? — Это я у тебя хочу спросить, «что», — буркнул он, зачем-то прикладывая тыльную сторону ладони к её лбу. Несколько секунд так постояв, убрал руку и, словно бы немного успокоившись, опустился в кресло напротив. — Ты не заболела? — Нет. — Анализировать ещё и его бессмысленные поступки просто не было сил. — Почему ты спрашиваешь? — Почему?! — вскинувшийся было человек замолк, выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы, покачал головой. — Ты себя в зеркале видела? Конго снова закрыла глаза. То, что усталость больше всего будет сказываться на органической составляющей, она знала заранее, но вот степень воздействия явно недооценила. — Чем ты вообще занималась, можешь сказать? — не дождавшись реакции на свой глупый вопрос, человек повысил голос. — Работала с личным составом, — злиться на его наглость сил тоже не было. — Ты что, с каждым кораблём своего флота пообщаться успела?! — Нет, с каждым не успела, — она устало поморщилась. — Завтра подойдёт Ударная эскадра. Мне надо поговорить с Хиэй. Ещё только планируя алгоритм сбора информации, разговор с сестрой она решила провести в самом конце, когда наберётся больше статистики и будет закончена первичная обработка. Тогда это решение казалось разумным. Сейчас… не очень. Но менять что-либо было уже поздно. — Вот прямо сейчас, сию минуту… — поднявшийся с кресла человек, подошёл вплотную, требовательно глядя на неё, — решается вопрос жизни и смерти? — Нет, — нехотя признала она. Даже по самым худшим прогнозам при текущей динамике было три-четыре месяца, прежде, чем ситуация начнёт выходить из-под контроля. Точнее, прогностический анализ давал от восьми до двенадцати, но… Конго уже на собственном опыте убедилась, что самое худшее происходит намного раньше любых прогнозов. — Тогда. Тебе. Надо. Поспать, — произнёс человек раздельно, выделяя каждое слово. — Мои корабельные системы в норме, — буркнула она, выпрямляясь. — О, так ты воевать собралась? — фыркнул человек язвительно. — С кем, позволь узнать? Конго недовольно поджала губы, промолчав. Увы, сражаться не требовалось, необходимо было снова общаться, анализировать поведенческие реакции, обрабатывать отклики сенсорной сети… В общем, заниматься тем, что выматывало куда сильнее любого боестолкновения. — Красноречиво молчишь, — хмыкнул человек и, ухватив её за руку, бесцеремонно вытащил из такого уютного кресла. — Лестница вон там, твоя каюта уровнем ниже. Прямо и сразу налево. Да что он себе позволяет?! В этот раз злость таки пробилась через усталость. Вырвав руку, Конго пронзила его ледяным взглядом и, надменно вскинув подбородок, направилась к лестнице. В конце концов, время у неё есть, а отдохнуть перед разговором с Хиэй будет разумно. Добравшись до своей каюты, она запредельным усилием воли сменила повседневное платье на спальную одежду и, рухнув на кровать, ужом ввинтилась под одеяло. Отдых. Наконец-то. Несколько часов сна, а затем… затем… Но сон не шёл. Совершенно. Даже резкое снижение нагрузки на ядро не помогло — в сенсорной сети всё равно плавали фантомные отклики, какие-то обрывки данных, выстраивались совершенно дикие ассоциативные цепочки, а сознание упорно цеплялось за реальность, отказываясь переходить в фоновый режим. Перевернувшись на спину, Конго уставилась в потолок невидящим взглядом. Дурацкое состояние — жуткая усталость, когда даже для простейшего движения рукой приходится прилагать сознательные усилия, и едва не лопающиеся от энергии накопители. Может, разрядить? Но против подобного решения немедленно восстали и прошитые глубоко в ядре базовые инстинкты, и здравый смысл. Не хватало ещё без энергии остаться! Сидящий в боевой рубке человек поднял взгляд, склонил голову к плечу… — И чего не спим? — Я сплю, — ответила она механическим тоном, эмулируя работу подсознательных алгоритмов. Эмулировать работу эмулятора… какой бред. Но объяснять что-либо не было ни сил, ни желания. С тяжёлым вздохом закатив глаза, человек буквально простонал: — Ты хоть ГЭУ из режима выведи, симулянтка! Спит она… Конго почувствовала, что неудержимо краснеет. Так глупо попасться! — Не могу, — буркнула она, уже не пытаясь притворяться. — В смысле? — встревожился человек. — Уснуть не могу. Человек нахмурился, потёр лоб, внезапно спросил: — У тебя в каюте душ есть? — Да. — Душ в её каюте действительно присутствовал. Правда, неизвестно зачем. Лезть в воду только для того, чтобы почистить аватару… более бессмысленную трату времени трудно было даже смоделировать. Ведь полевые структуры справлялись с этим на порядок быстрее и эффективнее. — Отлично! — непонятно чему обрадовался человек, вскакивая с кресла. Конго тихо вздохнула. Несмотря на проведённое вместе время, она так и не научилась его понимать. Вот, как сейчас — промчался по коридору, встал перед дверью в её каюту и… в эту самую дверь забарабанил! Зачем?! Зачем стучать в дверь, если она его прекрасно видит и слышит? — Входи. Войдя в комнату, человек остановился рядом с кроватью и решительно протянул руку: — Подъём. — Зачем? — Надо. Наградив его хмурым взглядом, Конго натянула одеяло по самый нос. У неё сил нет уснуть, а он предлагает выбираться из постели и формировать одежду? Сумасшедший. — Не хочу. — Ладно, как скажешь, — неожиданно покладисто согласился человек, но, вместо того, чтобы оставить её в покое (как она втайне надеялась), сгрёб вместе с одеялом в охапку и потащил в ванную комнату. — Ты сошёл с ума, — устало констатировала она, когда он поставил её на ноги рядом с душевой кабиной. — Спать хочешь? — спросил человек, возмутительно игнорируя факт собственного помешательства. — Хочу, — Конго механически кивнула. Может, обратно унесёт? — Но не можешь? — Не могу. Человек ткнул пальцем в душевую кабинку. — Раздеваешься, включаешь воду. Сначала тёплую, потом горячую, потом холодную, затем снова горячую и снова холодную. Короче, контрастный душ. Только никаких твоих суперспособностей. Конго печально посмотрела за его плечо на виднеющуюся в открытую дверь кровать. То, что обратно не унесёт — она уже поняла, и сейчас раздумывала: самой его временно нейтрализовать или вызвать ремонтных ботов? Человек, перехватив её взгляд, сдвинулся, заслоняя дверной проём. — Конго… у тебя переутомление. А душ поможет. Честно. Иначе полдня, как привидение болтаться будешь. По себе знаю. Последние слова её невольно заинтересовали. То есть, предлагаемую методику он опробовал лично? И та дала результат? — Ладно, — сдалась она. В конце концов, до кровати отсюда восемь с половиной метров, а до душевой кабинки всего один. И не придётся тратить силы на нейтрализацию. — Отлично! — снова обрадовался человек, выскакивая из ванной. — Я пока за полотенцем сбегаю. И чаю налью. Проводив его тоскливым взглядом, Конго сбросила одеяло прямо на пол и, деактивировав бельё, вошла в душ. Включила воду, постепенно повышая температуру до уровня дискомфорта… Сорок четыре градуса, пожалуй, достаточно, дальше уже есть риск повреждения кожного покрова. Теперь, резко понизить… От получившегося контраста едва не взвизгнула. Проклятый человек со своими безумными методиками! Ёжась под льющимися из колонки ледяными струями, быстро восстановила предыдущее значение… Кожу обожгло. Но болевой порог словно бы увеличился, поэтому тактильные ощущения критических значений не превышали. Хотя, приятного было мало. Шипя сквозь зубы проклятия, Конго повторила цикл несколько раз и перекрыла воду. Усталость действительно отступила, и теперь она злилась. По-настоящему. Стоит в этой дурацкой душевой кабине, без одежды, мокрая, замёрзшая… Если человек сейчас ещё заглянет полюбоваться — ему конец. Стопроцентно. Но тот, — словно предчувствуя свою безвременную кончину, — вошел, держа перед собой на вытянутых руках огромное, размером с простынь, полотенце. И раньше, чем она успела хоть что-то предпринять, закутал её в мягкую ткань, пробормотав: — Волосы, вообще-то, можно было и не мочить. — Ты… ты… — Виноват, признаю, надо было предупредить. — Он снова подхватил её на руки и, вынеся на балкон, опустил в легкое кресло рядом со столиком, на котором уже исходила ароматным паром чашка горячего чая. — Я могла и в спальне климат отрегулировать, — буркнула Конго, торопливо удаляя влагу с волос. — И полотенце — далеко не лучший вариант одежды! — Извини, предлагать свой банный халат не решился. А что до климата… свежий воздух лучше. — Чем? — Натуральный. Люди! Безмолвно вздохнув, Конго взяла чашку с чаем в руки, несколько секунд подержала, согревая о стенки ладони, сделала небольшой глоток… — Ты нелогичен, — буркнула она. — Почему? — Говорил про отдых, а подобные процедуры, наоборот, — вызывают всплеск активности. — Это временно. Конго хотела было съязвить, но неожиданно для себя зевнула. Человек улыбнулся. — Вот-вот. Такое бывает при переутомлении. Словно зависаешь в состоянии полубодрствования. Вроде и спать не можешь, и делать что-то сил нет. — А контрастный душ сдвигает точку восприятия, после чего следует быстрый откат? — Ну да, что-то вроде того. Так что, сейчас чай допьёшь — и спать. Человек оказался прав — когда она допивала последний глоток, глаза уже закрывались сами собой. — Знаешь… — он посмотрел на неё с какой-то непонятной улыбкой, — иногда вы такие беспомощные, что просто диву даёшься. Конго беззвучно фыркнула. Вообще-то, даже сейчас, несмотря на расслабленное состояние, боевые возможности её аватары превосходили человеческие многократно. Но… демонстрировать их было лень. Настолько, что когда человек, в который уже раз за сегодня, подхватил её на руки, она лишь сонно возмутилась: — Почему ты меня постоянно на руках носишь? — Я так самоутверждаюсь, — хмыкнул он в ответ. — Каким образом? — непонимающе заморгала она. — Ну как же! — Человек состроил нарочито удивлённую гримасу. — Чемпион по тяжелой атлетике выжимает жалкие пятьсот килограмм, а я сейчас держу на руках тридцать тысяч тонн! — Тридцать одну тысячу семьсот, — поправила она машинально. — Хм… неужели ты поправилась? Конго безмолвно вздохнула — одна из его самых раздражающих черт — «юмор», глупый и бессмысленный. Но последнюю фразу она ему припомнит. Завтра. Как проснётся.