И ты не та, и я не та и всё потеряно давно
7 июля 2016 г. в 22:09
Изнанка не прощает.
Такова её суть, её предназначение — не прощать, помогать обрести отомщение. Призывать к ответу виновных в людском горе и бедах, удерживать утерянное, былое равновесие.
Изнанка. Место, где обретаются возмездие и справедливость.
Засаленные лохмотья рубища рвано взмывают вверх — на короткую долю мгновения — руки женщины тянутся к сыну, но в то же мгновение точно перебитые, падают вниз.
Губы вздрагивают, не решаясь выпустить на волю уже произнесённые в сознании слова.
Один из игроков, маленький, обиженно хмурит брови и недовольно смотрит на мать. Вся его любовь к ней, всё восхищение тем, какая она сильная и смелая, затмило детское непонимание — как мама могла так поступить? Зачем она разрушила игру? Взрослые вечно всё делают плохо, им нельзя доверять — чуть только доверишься, тут же вытворят что-то своё, скучное, мешающее, срубающее игру на корню — безжалостно и по-взрослому.
Но он прожил на свете только шесть лет, и ему еще неизвестны такие тяжелые, к земле придавливающие, слова. И потому маленькие губы укоризненно складываются в дудочку и шипяще выплёвывают:
— Мама…!
В этом детском обращении столько упрёка и обиды, что хватит на целый сиротский приют — много ли нужно для счастья шестилетнему ребенку? Разве что — игра со взрослым, с настоящим королем. Мальчик не помнит, что в другом, правильном мире он сам — будущий наследник престола.
— Мама! — он едва сдерживается, чтобы гневно не затопать маленькими ножками. Что-то останавливает его. Заставляет медлить с выражением гнева. Почему мама так странно смотрит на принца или короля, с которым он только что играл? Почему они оба молчат? Почему высокий мужчина в дорогих одеждах беспомощно прикусывает нижнюю губу и немного щурится, словно от яркого света или…страха? Он что — боится? Боится маму? Но ведь её нельзя боятся, она лучше всех на свете!
Он любит её, но сейчас она всё испортила. Разве можно встревать в игру? Мальчик расстроен и сердит. Ему хочется, чтобы мама отступила назад и замерла неслышно, и тогда он смог бы продолжить игру. Ну, чего она застыла, как вкопанная на одном месте, чего смотрит на…на…
Маленький мальчик, уже приподнявший над землей обутую в драный башмак ножку, вдруг застыл на одном месте, раскрыв рот — широко и удивленно, и переводя беспомощно взгляд со своего соперника по игре — на пришедшую за ним мать. Увлеченный азартом игры, он вдруг сообразил, что не представляет, с кем была его такая удачная, матерью прерванная партия в кости.