Винсмоуки всегда платят свои долги

      Тесную клетку, в которой Санджи был вынужден сидеть, прижав остатки ног к подбородку, везли через многолюдный город. Со всех сторон доносились крики, изредка в Санджи попадали мелкими камешками, он почти не чувствовал их: боль от раздробленных ног, клейма на груди, сломанных пальцев и содранной кожи была гораздо сильнее. Позор был невыносим. Его — Санджи, члена одной из самых сильных пиратских команд в мире, — видели в таком жалком состоянии, когда он даже пошевелиться нормально не мог, а воняло от него так, что даже свежий морской бриз не мог полностью соперничать с запахом. Санджи надеялся, что ни одного из Мугивар сейчас нет на острове, и они не увидят его смерть и позор.       Везли его долго, осёл, запряжённый в телегу с клеткой, являлся самым медлительным созданием как минимум на этом острове, а то и на всём Гранд Лайне. За это время Санджи услышал несколько сотен, если не тысяч, оскорблений в свой адрес, правда, померкшим разумом он не мог разобрать их. Зачастую зрителям было мало слов и в Санджи летело всё подряд. Один житель так разошёлся, что чуть не ранил осла, вёзшего пленника.       Но любой, даже самый долгий и мучительный путь заканчивается. Санджи извлекли из клетки на центральной площади города, где прямо напротив дома Винсмоуков стоял эшафот. Ослабший от пыток Санджи не мог даже шага сделать, ноги его не слушались, впрочем, как и всё тело. Несколько слуг-ассасинов его отца внесли парня по высоким ступеням на эшафот, а после поддерживали уже ни на что не годное тело Санджи в вертикальном положении, чтобы все видели, как поступают с теми, кто не слушается Готье Винсмоука.       — Дамы и господа, — начал свою речь Готье, сейчас он был похож на актёра, исполняющего роль благородного злодея. — Сегодня в нашем городе одновременно и траур, и радость. Многие из вас помнят моего сына Санджи, который пропал более одиннадцати лет назад. Так знайте, я нашёл его, и, к сожалению, скитания не пошли мальчику на пользу. Он предал свою семью, он предал меня, говоря, что какие-то друзья ему важнее. Друзья, которые не пришли его спасать. Я пытался объяснить ему, что его семья и люди, которыми мы мудро правим, важнее, но его разум оказался слишком затуманенным. Он отверг предложение одного из йонко — Большой Мамочки о свадьбе с её дочерью, ведомый лишь своим эгоизмом и эгоизмом человека, которого он называет своим капитаном. Это его выбор. Но мы должны помнить: этим необдуманным поступком он подверг всех нас опасности и должен поплатиться за это сполна. Его муки уже почти прекращены, смерть готова принять его. Но я всё-таки отец и не могу дать сыну последний шанс быть прощённым. Скажи, Санджи, может, ты всё-таки примешь условия нашего договора и сохранишь себе жизнь?       — Ни за что, — прошипел Санджи и замотал головой так интенсивно, как только мог.       — Видите, я же говорил. Он теперь не один из нас, он желает нам бед. Хорошо, что я сумел договориться с Большой Мамочкой и моя страна, мои люди вне опасности. А мой сын скоро сможет увидеться с накамами, которые настолько слабы, что не смогли даже пробраться на площадь, хотя очень пытаются. Монки Ди Луффи, я, Готье Винсмоук, обращаюсь к тебе, можешь не пытаться помешать моим планам, скоро Санджи снова окажется с вами, правда, мёртвым. Пришла его пора умереть.       Мугивары только сейчас опознали в измученном человеке на эшафоте Санджи. Они привыкли видеть его безупречно одетым, ухоженным, с прямой спиной и ясным взором. Сейчас же вдалеке стояла бледная тень их Санджи. Из одежды — только грязные изорванные брюки, которые к тому же сползли вниз, так как за две недели почти без еды Санджи сильно исхудал. Лицо нельзя было разглядеть из-за запёкшейся крови вместе с грязью. Многочисленные следы пыток и побоев скрывали когда-то красивое тело. А от жизненной энергии, переполнявшей его, не осталось и следа, даже редкие обладатели мошной воли наблюдения почти не могли различить, жив Санджи или уже мёртв.       Несколько асассинов начали подготовку к казни. Петлю, которая до этого слабо раскачивалась на ветру, теперь держал один из них, в то время как ещё двое вели Санджи. Времени действовать у Мугивар почти не было, у них остались считанные секунды, а они были слишком далеко от цели.       — Чоппер, на корабль, готовь всё необходимое, — распорядился Луффи. — Мы скоро будем вместе с Санджи. Робин, твоя цель — донести Санджи до корабля. Фрэнки и Брук, вы её прикрывайте. Остальные помогают спасти нашего накаму, пока я надираю задницу Готье.       Не раздумывая, Мугивары ринулись в бой. Они были в меньшинстве: семь человек против нескольких сотен хорошо натренированных асассинов, но это их не остановило.       Бой набирал обороты. Луффи, Зоро и Брук ринулись вперёд, на каждого приходилось не по одному десятку соперников, но они даже не обращали на них особого внимания. Остальные помогали им издалека: мелькали молнии, снаряды и вспышки лазеров, то тут, то там можно было разглядеть две хрупкие женские руки, сворачивающие шеи. Но ожесточённая схватка совсем не интересовала двух подчинённых Готье, которые на эшафоте уже надели на шею Санджи петлю, времени у Луффи и его команды оставалось совсем немного. Зоро рванул вперёд, до Санджи оставалось ещё метров пятьдесят, если не больше, а впереди возник Виванде, противник гораздо более серьёзный, чем все остальные до этого.       Зоро сделал выпад, но Виванде легко от него ушёл, так же, как и от ещё полудюжин, он даже не пытался атаковать, ему всего лишь было необходимо потянуть время, всего несколько секунд. Санджи уже стоял под люком, палачу осталось только дёрнуть за рычаг. Очередная атака всеми тремя катанами — на этот раз Виванде пришлось ставить блок, он даже попытался задеть Зоро, но того это уже не волновало. Люк под Санджи раскрылся и тот упал вниз, сразу за этим около правого уха Зоро что-то промелькнуло. Ещё миг, и верёвка порвалась, несколько десятков рук возникли под эшафотом. Мугивары надеялись, что Усопп успел вовремя и Санджи ещё жив, ведь если он сломал позвоночник, то спасти его не удастся.       Теперь главное было дать уйти Робин, Фрэнки и Бруку, несколько десятков рук, на которых покоился бесчувственный Санджи, прикрывали Зоро и Луффи. Возникший густой туман, насланный Нами, помог скрыться от асассинов, хотя они не сильно старались удержать Мугивар. Готье отдал им приказ отступать, очевидно, он считал, что с Санджи покончено и теперь незачем продолжать бой, и так многие ассасины пострадали. ***       Санни Го отчалила от острова, на этот раз Луффи выбрал остров средний по опасности. Он рассуждал, что на опасном острове каждый будет на счету, и тогда Санджи может остаться один, а это сейчас недопустимо. На безопасном же острове их может ожидать очередная засада от Готье, главной целью которой будет убедиться, что Санджи мёртв, или же добить его, если он по какому-то недоразумению всё ещё жив.       Привычного шума не было, только снизу в доках слышались звуки оживлённой работы, корабль не успел ещё отчалить, а Фрэнки и Усопп по велению Чоппера уже что-то мастерили. Луффи сидел на своём обычном месте, но вёл себя тихо. Он верил в лучшее: Чоппер сможет сотворить чудо и вылечить Санджи, главное, чтобы у кока ещё осталось желание жить. Остальные Мугивары расположились на палубе. Нами, нервничая, ходила, периодически косясь на дверь лазарета, словно надеясь, что так она научится глядеть сквозь стены и узнает, как там Санджи. Брук пустыми глазницами смотрел на океан, в его голове не было мыслей, он уже пережил ужас потери друзей и не хотел, чтобы так случилось вновь. И хотя у Брука не было сердца, он явственно ощущал боль в том месте, где оно должно быть. Робин сидела на шезлонге, в руках она держала книгу, но не прочитала даже абзаца. Пред глазами Робин застыло тело Санджи: едва вздымающаяся грудь, хрипы, неестественно вывернутые пальцы, следы ударов, ужасное клеймо и вырванный лоскут кожи. Даже для Робин это была жестокость за гранью разумного, она хотела подсмотреть, что творится в лазарете, но боялась узреть худшее. Зоро сидел на привычном месте, казалось, что он единственный, кому всё равно: закрытые глаза, ровное, как у спящего, дыхание, но мечник ни на миг не переставал следить за Санджи при помощи воли наблюдения. Зоро винил себя за всё случившееся, если бы он тогда проверил, сбежал ли Санджи, всего этого могло и не быть.       До самой ночи ничего не изменилось, Санни Го плавно плыла по волнам Гранд Лайна, никто особо не следил за курсом, Нами всего пару раз проверяла его, чтобы хоть ненадолго отвлечься от мрачных мыслей. Фрэнки и Усопп несколько раз поднимались наверх и передавали Чопперу странные устройства, в одном из них Робин узнала корсет для спины, который носят те, кто пережил перелом позвоночника. Никаких новостей о состоянии Санджи не поступало, Усопп и Фрэнки не говорили ни слова, лишь молча уходили обратно вниз, стремясь как можно быстрее выполнить очередное поручение — сейчас каждая секунда была на счету. Первыми ушли спать Нами и Брук, они просто не выдержали напряжения и решили, что во сне легче будет пережить эту ночь, тем более, что бодрствовали они уже почти сутки. Робин задремала прямо на шезлонге, она несколько раз подглядела в лазарет и, убедившись, что там всё хорошо (насколько могло быть, учитывая все обстоятельства) смогла немного расслабиться. Зоро и Луффи пробыли всю ночь в состоянии полудрёма, готовые в любой момент сделать всё, о чём попросит Чоппер.       На рассвете, когда Нами пыталась сделать хоть какой-то завтрак (выходило у неё плохо, всё буквально валилось из рук), Чоппер наконец-то вышел из лазарета, в котором провёл немногим меньше семнадцати часов.       — Я сделал всё, что мог, он наконец-то заснул. Сейчас его показатели стабильные, — Чоппер говорил голосом, полным боли, он еле себя сдерживал, чтобы не разревётся.       — Он выживет? — неуверенный вопрос Усоппа заставил обернуться в его сторону всю команду, они даже не заметили, что канонир и плотник вылезли из доков и теперь стояли вместе со всеми около двери камбуза.       — Я не знаю, — заревел Чоппер. — У него сломаны все пальцы рук, несколько рёбер, рука и позвоночник. Всё тело в ранах и синяках. Его били. На груди ужасный ожог, а ниже, — Чоппер замотал головой, он не хотел говорить о самом ужасном, что он видел в жизни.       — Не надо об этом, — Робин опустилась на колена и обняла Чоппера. — Санджи сильный, он справится, а ты — отличный доктор. А сейчас вам обоим необходим отдых. Иди поспи, я послежу за Санджи, если ему станет хуже, ты сразу узнаешь.       — Правда, всё будет хорошо? — Чоппер полными надежды глазами посмотрел на Робин.       — Обязательно, иначе быть не может. Вспомни, мы вместе уже делали невозможное, в этот раз будет так же.       — Ладно, тогда я пойду спать, мне нужна ясная голова, моя работа только начинается.       Всё ещё печальный и уставший Чоппер пошёл спать, Робин внушила ему надежду. Сама девушка ушла в лазарет, следить за больным. Жаль, что остальных членов команды приободрить было не так просто.