Бессмысленно

− Вот отсюда я за вами и присматривал, − рассказывает Хеймитч, распахивая тяжелые стеклянные двери и провожая меня с Питом в просторную комнату с покрашенными в белый цвет стенами, которая сплошняком заставлена огромными телевизорами. – Всего их двадцать четыре – по одному на каждого трибута, чтобы ментор всегда мог знать, где находится именно его подопечный. Сюжеты, которые показывают в вечерних передачах, обычно смонтированы, там не все показывают, а только самые яркие и интересные моменты: схватки, бои, уничтожение припасов соперников, смерти, ну и, − смотрит на нас с ироничной ухмылкой, − поцелуи. К каждому экрану в комплекте идут наушники, чтобы не мешать другим кураторам, и пульт, чтобы с его помощью можно было переключаться на другого участника. Если же в момент «отлучки» с «родным трибутом» приключиться что-то серьезное картинка автоматически вернется в нужное место. Запоминайте, на пульте тоже 24 кнопки. Дамы, как говорится, всегда впереди − для них придется отнимать один, для юношей просто умножаем номер дистрикта на 2 и получаем нужную кнопку. К примеру, девчонка из пятого у нас на 9-ке, а Гордон на 18-ой… − Зачем мне смотреть на чужих трибутов? – перебиваю я. – Да пропади они пропадом. − И эта самая грубая ошибка начинающего ментора, − повысив голос и прищурив левый глаз, продолжает объяснять он. – За сильными соперниками приглядывать стоит, тем более, если они сколачивают союзы против наших ребят и разрабатывают план охоты именно на них. − Но ведь мы не имеем права помогать, подсказывая, где засада, и что представляет собой арена, − недоумевает Пит. − Не имеем права помогать! − театрально закатив глаза, иронично повторяет Хеймитч. − Но намекать-то нам никто не запретил. Главное, чтобы Прим и Гейл догадались, что да как. – Наши вот эти, − показывает на два слегка изогнутых экрана, расположенных неподалеку друг от друга. − Серый – парня, синий – малышки. Располагайтесь, − рядом с телевизорами стоит огромный стол, заставленный ароматными капитолийскими яствами, водой и натуральными соками, несколько стульев и гигантский пестрый диван с подушками, на который он тут же бухается всей массой тела. – Ну, хоть в этом году не один, а то каждый раз хоть разорвись. − Так ты и разрывался, – лепечет певучий голосок непонятно откуда появившейся Эффи. – Чаще за коньяком в бар бегал или безгласых посылал. − Не так уж много я пил в прошлые игры, − огрызается Эбернети. – Пропустил пару стаканчиков для успокоения нервов. А какого черта капитолийцы выпивку на дежурных столах не ставят?! − Ментор должен быть трезвым и пунктуальным, − чеканит мисс Бряк, даже не пытаясь смотреть в его сторону. Наверное, все еще злиться за вчерашнее. − Ладно, − по-дружески уговариваю ее я. – Не так уж он был плох в прошлом году, и мы с Питом живое тому доказательство. Ментор тут же расплывается в улыбке и смачно целует меня в щеку: − Несколько спонсоров у Гейла и Прим уже есть. Эти толстосумы явно заинтересовались твоими родственниками. Деньги будут. Точно не скажу сколько, но самым необходимым поможем. Кроме этой, есть еще несколько похожих комнат – для богатых капитолийцев. В них они тоже наблюдают за полюбившимися трибутами, иногда целыми сутками, правда, за отдельную плату, делают ставки и подписывают с менторами договора на перевод денежных средств. − Ты, Китнисс, являешься спонсором, − говорит Пит. – Менторы собственные деньги на помощь трибутов тратить не могут. Пришлось смошенничать немного, иначе ты бы смотрела игры по телевизору из нашей спальни, а так можешь быть здесь сколько хочешь. Честно говоря, мне все равно, что Пит с Хеймитчем делают и какие интриги строят. Кураторы играют в собственные игры с Капитолием, всячески пытаясь его обхитрить. − Ах, − приложив платок к глазам, всхлипывает наша бессменная сопроводительница. – Еще три минуты, и мы их увидим. − Гейл не смотрел начало наших игр, − вспоминаю зачем-то я. – Ушел в лес и долго сидел на нашем месте. Боялся, что меня убьют в первой же схватке. − Вряд ли, он настаивал, чтобы ты смотрела сегодняшнее открытие, − говорит Пит и приобнимает меня за плечи. − И я бы не смотрел, если б мог, − без всякого сарказма признается Хеймитч. – Зрелище, прямо скажу, впечатляющее. Трезвеешь на мах. Каждый раз, словно сам туда попал, да все равно во стократ хуже. За один раз могут половину перебить, а это дурачье, жаждущее «кровавого веселья» радуется. Все, дудки! В следующем году вы поедите, ну или Пит с тем, кто нынче победит, а я лучше с карапузом посижу. − А у распорядителей такие же экраны? − спрашиваю я, стараясь перевести тему в другое русло. О следующем годе даже задумываться не желаю – пережить бы этот. Мысли о родившемся ребенке вгоняют в ступор. Спасти бы Прим. И Гейла… − Честно говоря, не знаю, − отвечает ментор. – Никогда не был у них. Наверное. И датчики слежения помогают. Пушка автоматически стреляет. Смотрю наверх и замечаю небольшой балкон, а на нем низенького тщедушного человечка с острым лицом и маленькими глазками. Он с интересом наблюдает за мной, но, поймав мой взгляд, тут же боязливо отворачивается. − А Плутарх где? – задаю новый вопрос я. − Лежит в больнице, − отвечает Пит. – Но что с ним, держится в большом секрете. – Теперь вместо него какой-то Донах – верный человек Сноу. Жаль. Вздыхаю и отворачиваюсь. Понятно, еще одна крыса президента как раз с нужной внешностью. Теперь, когда Прим и Гейл через несколько минут окажутся в самом пекле, идея Пита о разговоре с Плутархом мне не кажется такой уж бредовой: на коленях бы поползла, лишь бы им обоим дали шанс. Только бы они пережили первую бойню. − Начинается, начинается, − воет Эффи и закрывает лицо руками. − Несколько минут все будут смотреть на центр арены, а потом, если трибутам удастся сбежать, пойдет разделение, − дает последнее предупреждение Победитель Второй Квартальной Бойни. Телевизоры, все как один, включатся сами по себе. Стеклянные цилиндры с заключенными внутри трибутами медленно поднимаются из-под земли, а потом точно также сползают вниз, оставляя после себя сверкающий золотистый диск да испуганных, отрешенных и кровожадных участников грандиозного побоища. − Итак, дамы и господа, − раздается из каждого уголка моего нового жилища пафосный голос Клавдия Темплсмита. – Приветствую Вас на арене Семьдесят Пятых Голодных Игр! Шестьдесят секунд, и прозвенит удар гонга, который разрешит убивать. Шестьдесят секунд, и я чувствую, как мое сердце превращается в быстроного зайца, удирающего от погони. Хеймитч был прав: я, действительно, снова там. Вместе с ними… Оглядываю арену со всех сторон, пытаясь запомнить каждую, даже самую незначительную деталь. На первый взгляд, ничего угрожающего в этот раз капитолийские ученные не создали. Яркое солнце замерло в безмятежно синем небе, напоминающем глаза моего мужа. Огромный свежескошенный луг, в центре которого стоит добротный белый дом в колониальном стиле, кажется, и вовсе не представляет угрозы. Наверняка, это и есть Рог Изобилия, потому что припасы и оружие сосредоточены вокруг него. Кроме того, луг ограничен со всех сторон всеми чудесами природы. Густым лиственным лесом, ледяным озером, скалами и пустырем без единого кустарника. С водоема, по видимости, отдает холодным ветром, потому что трибуты, стоящие напротив него, ежатся, обхватив себя руками. − На секторы решили нынче поделить. Умно, − раздается задумчивый голос Хеймитча. Внезапно из леса выходит три коровы, несколько гусей, курицы, утки и даже коза, как две капли воды похожая на Леди. Замечаю, как расплывается улыбка на лице одного из трибутов Дистрикта-10. Конечно же, он умеет управляться с такими животными. Мясо будет, а, может и яйца с молоком, однако что-то меня здесь настораживает. Столько еды сразу? Приглядываюсь дальше и замечаю, что насекомые размером с орла, летающие над головами участников – это огромная саранча, да и у капустниц, проводящих время неподалеку и не отличающихся большой хрупкостью, тоже слишком уж яркая расцветка. Похоже, нынешняя арена готовит много сюрпризов. Закончив с первичным осмотром природы, внимательно рассматриваю трибутов. Форма темная, похожая на ту, что была у нас с Питом, удобная обувь и очень теплые куртки с капюшоном. А дальше опять неожиданность. Обычно все участники находятся на одинаковом расстоянии от центра арены, но сегодня распорядители игр решили нарушить эту традицию. Сверкающие на солнце диски расположены хаотично и в шахматном порядке. Какие-то из трибутов находятся в отдалении метров на восемьдесят, а другие не дотягивают и до тридцати. Поблизости стоят профи, но ближе всех расположен диск Гейла. Ему и пятнадцати шагов хватит, чтобы дотянутся до заветных «подарков». Хоторн оглядывает местность, примечая наметанным глазом расположение арены, удаленность профи и другие мелочи, попутно пытаясь отыскать Прим. Моя бледная и немного растерянная сестра, также как и Хоторн, находится в секторе леса. Могу поклясться, что ей до Рога Изобилия бежать дальше всех, но зато до первых деревьев рукой подать, и, к счастью, «вся животноводческая ферма» уже успела отойти. Рядом с Утенком на траве разбросаны буханка хлеба, теплое одеяло и небольшая сумка с красным крестом. Не удивлюсь, если это окажется хорошая аптечка. − Почему их так расставили? – удивляется Пит. – У Прим и Гейла самые выгодные позиции, относительно их способностей. Из-за Китнисс? − Очень может быть, − соглашается ментор. – Хотят показать народу, что Дистрикт -12, также как первый, второй и четвертый, тоже с Капитолием, а огненная девушка больше не за простых людей. Тем временем Гейл находит Прим. Показав ей какой-то знак правой рукой и получив утвердительный кивок головой, он абсолютно спокойно отворачивается от нее и ждет истечения последних секунд. Вглядываюсь в глаза цвета новой стали: в них нет и малейшего следа вчерашней обреченности и отчаяния, только уверенность в себе, сосредоточенность на цели, полный контроль над ситуацией и решительная безжалостность к соперникам. Впервые, за последнюю неделю радуюсь его несгибаемой твердости и узнаю прежнего Хоторна, который вышел на охоту. Сколько зверья он перебил за последние шесть лет? Не перечесть. А эти люди для него такие же звери. Другим далеко до него во всех смыслах. Слабые трибуты приближены к краю арены, сбежать им будет легко, но без малейшей возможности заполучить оружие и продовольствие. Хотя у тех, кто стоит в секторах пустыря и ледяного озера шансов выжить маловато. По льду далеко не уйдешь: солнце припекает, будь здоров. Натыкаюсь глазами на Цезия: тот, подражая Гейлу, вертит головой во все стороны, но найти желаемое никак не может. Гонг звенит, и он срывается с места, как очумелый, огибает дом, выбегая к другой стороне, успевая подхватить на ходу топор, нож и огромный коричневый рюкзак. Гейл тем временем, вооружившись до зубов двумя связками кинжалов, серебряным луком, колчаном со стрелами и не уступающим в размерах коричневому рюкзаку зеленым вещевым мешком с лямками, бежит в лес. Двое трибутов, один из которых явно принадлежит к скотоводам, пытаются напасть на него по дороге к спасительным деревьям, но он мастерски отражает их атаку ударами двух ножей, которые без промаха попадают одному в ключицу, а другому между ребер. Прим, собрав всю решительность в кулак, быстро подбирает разбросанные вещи и, следуя советам Пита, убегает. − Да такими темпами, он ее быстро догонит, − качает головой Хеймитч. – А вот малышке за Охотником потом не угнаться. Бегать толком мы ее так и не научили. Я кидаю на него злобный взгляд. Это он сейчас мне претензии предъявляет? Человек, который, наверняка, считал меня черепахой, пока не увидел, как я бегаю на арене, теперь смеет в чем-то обвинять, да еще и Прим третировать! − Ладно, тут больше ничего интересного не будет, − выносит вердикт мой муж и задает программу индивидуальной траектории Примроуз. − А вот это интересно, − растягивая слова, удивляется главный ментор, заглядывая в свой телевизор на все еще идущую бойню. Мне лично увлекательной она не кажется. Реки крови, из-за которых зеленая трава местами становится коричневой, а большей частью багровой, растерзанные тела тех, кто ринулся в бой, но оказался слишком слаб, чтобы отбить оружие и спасти свою жизнь. Трое трибутов попытались бежать на пустырь, и без всякой преграды были мгновенно убиты. Двое ушли под лед, который оказался на редкость хрупким, хотя, наверное, трещину он дал из-за массивного мальчика из Дистрикта-5, который упал, навзничь, благодаря удару копья, проткнувшего его насквозь. Тут удивляться нечему. Главное, Прим и Гейл в безопасности, временно, конечно, но и за это спасибо. Мой лучший друг быстро догонит мою сестру, а незнакомый лес ему почувствовать - раз плюнуть. У них есть оружие, лекарства и продовольствие. Воду они найдут. Пока с ними все в порядке… − Зверские убийства, конечно, здесь норма, − слышу я голос от ментора Дистрикта-11, − но коровы, поедающие останки умерших трибутов и пытающиеся догнать тех, кто безоружен... Не знаю. − Не смотри, − шепчет Пит, заметив, что у меня появляются рвотные позывы при виде вытекающих на траву внутренностей. Я на минуту отвожу взгляд и понимаю, что Эбернети смотрит не на то, как профи преследуют и сворачивают шеи своей добыче и даже не на плотоядных коров, а на одинокую стройную фигурку, замершую среди криков и хауса. Рубина, стоящая посреди луга, выглядит растерянной и жалкой. Весь ее вчерашний запал прошел, едва поблизости потекла кровь. Она не может сделать и шагу, хотя ей достаточно протянуть руку, чтобы схватить хотя бы нож, но, по всей вероятности, девушке с тем, что происходит, не так-то просто справиться. Вся ее одежда перепачкана кровью, кажется, кого-то она все-таки убила, либо липкая красная жидкость забрызгала красотку, когда убивали кого-то рядом с ней. Тем не менее, подействовало это на нее отменно, потому что после оторопелого взгляда рвотный рефлекс у нее проявляется буквально через несколько секунд. − Подобное бывает часто. Вид крови и смерти и не к такому приводит, − объясняет Хеймитч. – Но чтобы у профи. Впервые вижу. На расстоянии десяти метров от нее сражается Цезий с хорошо подготовленным бойцом из Дистрикта-6, который явно силен в кулачном бою и умеет управляться с ножом. Не исключено, что он и есть тот самый сын Победителя. На одно мгновение горбун отводит взгляд от своего соперника и замечает землячку. Одинокая, беззащитная, не понимающая что делать. Она представляет собой идеальную мишень. Крепкая рука тянется за топором, висящим за поясом, а безобразное лицо портится еще больше от перекосившей его ненависти и хищного блеска в глазах. Сердце пропускает один удар, но вместо топора в блондинку летит тяжелый рюкзак, сбивая ее с ног и заставляя очухаться. Топор проносится секундой позже, плавно приземляясь в голову здоровенного «дуба» из Дистрикта-7, и в этот же момент нож шестого втыкается в левую руку Цезия. Обезумев от боли, горбун издает яростный звериный рык, заставив соперника совершить ошибку, и выдернув кинжал из своей кисти, закалывает того в живот. − Уверен? – с опаской спрашивает Пит. − Как пить дать! − отвечает Хеймитч. – Ради простой союзницы так подставляться никто не будет, а о внимании спонсоров у Рога Изобилия не думаешь. Хотя она тварь редкостная, − показывает, как оклемавшаяся с трудом девчонка поднимается на ноги и, волоча за собой рюкзак, бежит за скалы.