А что, если всё исчезнет?

      На полу валяются пустые бутылки. Вокруг них разбросаны пачки от сигарет, чипсов, коробки из-под пиццы. И во всём этом мусоре спит десять человек. Кто на полу, кто на матрасах, кто на диване, а кто в ванной. Хотя есть один, кто уснул в туалете на коврике. Бедолаге было так плохо ночью, что он практически не вылезал оттуда. И, видимо, потратив все свои жизненные силы, он так и не смог дойти до какого-нибудь более удобного места. Я же спал на своём любимом матрасе. И опять не один.       Открыв сначала левый глаз, а затем и правый, я сонно посмотрел перед собой. Рядом лежала моя блондинка с растрепанными волосами. Переборов всю свою лень и усталость, я приподнялся на локтях и, дотянувшись до штанов, вытащил из кармана телефон. 10:32. Впервые проснулся раньше будильника. Видимо, некоторые переживания по поводу вчерашнего всё-таки дали о себе знать. Тяжело вздохнув, я лениво поднял свои вещи с пола, с трудом натянул их на себя и, собрав всего себя в одно целое, поднялся на ноги. Из холодильника достал заранее припасённую мной холодную минералку и вышел в коридор, где на раскладушке спал Димон.       Умывшись холодной водой и только сейчас проснувшись, я аккуратно присел на край раскладушки, подвинув ноги Димы, и надел кроссовки, приложив для этого немало усилий. Так хотелось вернуться обратно на мягкий и тёплый матрас и спать ещё как минимум часов пять, но совесть (да, она у меня всё-таки есть, чуть-чуть совсем, но есть) не позволяла кинуть парней ещё и с концертом. Поэтому я собрал всего себя в кулак и вышел на улицу. Прохладный ветер и свежий воздух тут же ударили в лицо, и стало чуточку легче, нежели в прокуренном помещении, где каждая вещь пропитана перегаром.       Дома мне понадобилось всего лишь тридцать минут, чтобы из алкоголика по виду напоминавшего бомжа, не спавшего трое суток, от которого разило перегаром за километр, превратиться в нормального почти-двадцатиоднолетнего-парня. Время на часах 11:27, и я прекрасно успеваю на собрание группы «Нервы» перед очень-важным-концертом. Ещё за неделю Женя предупредил всех, что мы собираемся в двенадцать на базе в день концерта. А вчера он сказал, что делаем мы это теперь не в воскресенье, а в субботу. Мне не хотелось опаздывать хотя бы сегодня, потому что я и так чувствовал себя немного не комфортно, что вчера их так кинул. Надеюсь, Женя несильно злится.       Слушая музыку в наушниках, я надел чёрные очки, закрывающие мои красные глаза, и шёл по дороге в сторону базы. Конечно, лучше бы я поехал на автобусе или даже такси, потому что ноги были слегка ватными и не всегда меня слушались, но я всё же решил прогуляться, поскольку это дополнительный шанс немного протрезветь. Подойдя к железной двери, я дёрнул ручку, но что-то помешало мне открыть дверь. Непонимающе нахмурившись, я снял очки и только сейчас увидел огромный замок. — Что за?..       Я дёрнул за ручку ещё несколько раз, и всё, чего я добился, – это бряканье замка о железную дверь. — Да чё за херня? – я в непонимании сдвинул брови к переносице и взял в руку этот старый и ржавый замок. Такое чувство, что он висит здесь уже года два, но за всё то время, что мы сюда ходим, его ни разу здесь не было.       Отойдя от двери, я достал из кармана телефон и зашёл в список контактов. Я хотел позвонить Мильковскому, но к своему великому удивлению не нашёл его номер. Удивившись ещё сильнее, я набрал номер по памяти и поднёс телефон к уху. «Набранный вами номер не существует». Перестав вообще что-либо понимать, я набираю номер ещё раз, думая, что просто ошибся в какой-то цифре, и звоню снова. Секунда тишины и снова «Набранный вами номер не существует». — Да что за хуйня-то?!       Плюнув на Мильковского, я решил позвонить Владу. Но и его номера не было в моих контактах. Так же, как и Роминого. Ладно, хорошо. Возможно, вчера я просто психанул и удалил их номера. Это вполне логично. Но вот что здесь делает замок, я не могу объяснить.       На часах 12:13. А из парней всё ещё никого нет. Я решил набрать номер Влада по памяти, но после шестой цифры я понял, что не помню его. — Блять, ну молодец. Даже номер друга запомнить не можешь.       Я тяжело вздохнул и попытался снова напрячься, но ничего не выходило. Я не мог вспомнить последние четыре цифры, как бы я ни старался. Тогда я решил попытать удачу с Роминым номером, и тут прошло всё гораздо лучше. Я даже услышал гудки. — Ну наконец-то… – прошептал я, выдохнув.       Через несколько гудков мне ответил женский (???) голос: — Да? — А… Алло? – растерянно произнёс я. — Да, говорите, я вас слушаю, – ответил мне всё тот же женский голос. — А можно Рому услышать?.. – изогнув бровь, неуверенно поинтересовался я. — Какого Рому? — Булахова… — Вы, наверное, ошиблись, я не знаю никакого Рому.       Я взволнованно сглотнул. — Хорошо, извините, до свидания.       Растерянно сбросив звонок, я набрал номер снова, проверив его несколько раз. Два гудка и мне отвечает тот же голос: — Молодой человек, вы опять не туда попали, – дружелюбно ответила она. — А… Простите, а откуда у вас этот телефон? – решил узнать я. — Я его купила… – непонимающе ответила она. Мне было плевать, как это выглядит со стороны, тогда я хотел лишь выяснить, что за хрень вообще происходит. — Когда? — Полгода назад в салоне сотовой связи. А что, простите, происходит? – девушка уже начала напрягаться.       Я вздохнул, понимая, что ничего не понимаю. — Да нет, ничего, извините ещё раз, всего доброго.       И отключив звонок, я глубоко вдохнул, шумно выдохнув через рот. Либо это всё не смешная шутка парней, либо я всё ещё пьяный. Ни до одного из них я не могу дозвониться. Время уже половина первого, а кроме меня на базу так никто и не пришёл. Да и я, в общем-то, тоже туда так и не попал, потому что на дверях (какого вообще чёрта?!) вдруг появился замок.       Ещё раз быстро вздохнув, я убрал телефон в карман и уверенно направился в сторону Жениного дома, чтобы выяснить, что за херню они устроили.       Проходит двадцать минут, и вот я уже стою напротив Жениной квартиры и звоню в его звонок. Через десять секунд я слышу за дверью шаги, какой-то шорох в замке, и вот мне наконец-то открыли. — Жек, здорова, – я пытаюсь войти сразу же в квартиру, чтобы не стоять на пороге. – О, ты сменил имидж? – усмехнувшись, я взглянул на Милько, встав напротив него в коридоре, и вместо слегка длинноватых и русых волос увидел короткие и белые. – Обратно в 2010? — Простите, мы знакомы? – изогнув бровь, он удивлённо уставился на меня. — Смешная шутка, но мне чё-то сейчас вообще не до них, – я криво усмехнулся, а Женя всё так же недоумевал. – Слушай, мы во сколько собираемся-то? Я пришёл, а там никого. И давно мы стали туда замок вешать? — Мне кажется, вы меня с кем-то путаете, – пропуская мои вопросы мимо ушей, Женя продолжал непонимающе на меня смотреть, слегка сощурив глаза. — Че? – я растерянно усмехнулся. – Жек, это у вас, типа, юмор такой? Проучить меня решили? Я – Тоха, твой лучший друг, барабанщик твоей группы, – я помахал рукой прямо перед его лицом. – Хорош прикалываться, погнали уже порепетируем перед концертом.       Я устало кивнул в сторону двери, в надежде, что сейчас весь этот маскарад закончится, Женя улыбнётся, скажет: «Ага-а-а, мы тебя разыграли, а ты повёлся», но он молчал и продолжал смотреть на меня так, будто видит впервые. — Я не знаю, откуда ты знаешь моё имя, но... Я не знаю ни тебя, ни группы, в которой ты играешь. — Господи, Милько, ты такой шутник, – я наигранно рассмеялся, но потом снова устало посмотрел на него, потому что мне всё это уже порядком надоело и с каждой минутой это переставало быть смешным. – Хорошо играешь, тебе надо было в театральный поступать, чё ж ты в музыку-то ушёл.       Женя тяжело и устало вздохнул. — Парень, я не понимаю, о чём ты говоришь, мне, конечно, всё это очень интересно, но было бы лучше, если бы ты ушёл. У меня пары через полчаса, а ты меня задерживаешь.       На этом моменте мне стало очень смешно, что я даже не сдержался и в голос рассмеялся. — Что? – смеясь, переспросил я, смотря прямо на Мильковского. – Какие пары? Жек, вы че там, обкурились вчера, что ли?       Женя, тяжело вздохнув, закатил глаза, словно разговаривает с каким-то сумасшедшим (хотя таким я себя в тот момент и чувствовал), и, подойдя ко мне сбоку, начал выталкивать меня из квартиры. — Эй, да подожди, – резко перестав смеяться, я нахмурился и попытался увернуться от Жениных рук, но было слишком поздно, я уже стоял в проходе. – Чё происходит-то? Когда у нас репа?       Я взволнованно и в какой-то степени даже испуганно смотрел ему в глаза, надеясь, что вот сейчас-то он точно расколется, но кроме раздражения и усталости я ничего в них не видел. И меня это очень сильно начало пугать. — Слушай, – на выдохе сказал Женя, устало посмотрев на меня, – я не знаю, о какой репе, базе и группе ты говоришь. Я никогда нигде не играл, и тем более у меня никогда не было группы. Я режиссер, – он слегка кашлянул. – Будущий. Заканчиваю шестой курс. И если ты сейчас не уйдёшь, то можешь внести существенный вклад в то, что я его так и не закончу из-за опоздания на очень важный зачёт.       Мы долго смотрели друг другу в глаза, ничего не говоря. Я не верю ни одному его слову, и если это дурацкая шутка, то мне уже нихрена не смешно. — Вы точно обкурились.       Женя снова вздохнул и попытался закрыть дверь. Но я успел подставить ногу. — Сейчас, подожди, – я нервно начал доставать из кармана телефон, – я найду тебе наши клипы, и надеюсь, тогда твоя долбанная внезапная амнезия пройдёт. На режиссера он учится... – я истерически рассмеялся, – насмешил.       Пока я дрожащими пальцами пытался попадать на нужные кнопки в телефоне, Женя куда-то ушёл. Введя в поисковой строке «Нервы», я увидел только ссылки на медицинские сайты, всякие паблики, по типу «Я не стерва, это нервы» и анатомические картинки с человеческими нервами.       Я растерянно нахмурился ещё сильнее, хотя, казалось бы, куда уж сильнее. — Вот, – услышал я Женин голос совсем близко и взволнованно поднял на него растерянный взгляд. В его руках я увидел зачётку. – Мильковский Е.Г. То бишь, Мильковский Евгений Геннадьевич, то бишь я, – он ткнул себя пальцем в грудь, показывая мне открытую страницу зачётной книжки, где чёрным по белому была написана его фамилия в графе «студент». – Шестой курс, двенадцатый семестр. Уже даже зачёт один стоит, смотри.       Я с ошарашенным взглядом взял её в руки, не веря своим глазам. Пролистав несколько страниц, я увидел его фотографию, его имя и подпись ректора с печатью университета. А так же семь страниц с проставленными зачётами и экзаменами, рядом с каждым из которых стояла подпись преподавателя. Если это всё ещё розыгрыш, то они ОЧЕНЬ сильно над ним постарались. — Этого не может быть... – всё ещё не веря, я покачал головой, растерянно держа в руках Женину зачётку. Взволнованно подняв на него взгляд, я неуверенно спросил: – Ты реально меня не знаешь?       В Жениных глазах я не увидел прежней усталости и раздражения от того, что я к нему привязался. Он смотрел на меня теперь с сожалением и некоторой даже грустью. — Нет, – он виновато пожал плечами, слегка разведя руки в стороны. – Прости.       С чувством полной опустошённости внутри я ушёл с прохода и, не чувствуя ни ног, ни земли под ними, пошёл куда-то вперёд. Я не слышал, как закрылась сзади дверь, не видел стен перед собой и пола. Я не понимал, куда и как я вообще иду, поскольку ничего не чувствовал и совершенно ничего не понимал. Голова разрывалась на части от непонимания и страха. Единственное, что мне сейчас хотелось – это проснуться. Почувствовав под ногами какой-то выступ, я аккуратно нагнулся и рухнул прямо на ступеньки. — Просыпайся! – крикнул я, начав бить себя по щекам, но ничего не происходило. Я лишь начал чувствовать, как запылали мои щёки.       Тогда я с силой ущипнул себя за руку и, вскрикнув от боли, схватился за больное место. — Сука… – растерянно взглянув на красное пятно на руке, ошарашено произнёс я. – Что это за херня?..