А что, если всё исчезнет?

      Я уверенно продолжал держать руку на выключенной камере, пока не понял одно. — Блять… – я растерянно опустил взгляд в пол. – А чё теперь-то делать?       И я действительно впал в ступор и не понимал, в какую сторону мне двигаться и что, собственно, вообще делать. Казалось, весь мой энергетический запас за секунду просто иссяк, и я снова сдулся, не имея под ногами никакой почвы, а в голове никаких мыслей и планов.       Я убрал руку с камеры и откинулся на спинку стула, тяжело выдохнув. Мои глаза сделали пару кругов по приклеенным листам с именами и одни пунктом. И тогда я понял, что как такового плана у меня и в помине нет, кроме как одного пункта «познакомиться». Но как это сделать? И где я вообще буду искать Рому и Влада? А Насте с Женей я как буду представляться? «Хей, привет, помнишь меня? Я неделю назад приходил к тебе и уверял в том, что мы знакомы». Заебись, ага.       Шумно выдохнув через нос, я снова включил камеру, потому что думать перед ней у меня получалось как-то лучше. — Хай, – я махнул рукой и откинулся на спинку стула. – Это снова я. Короче, я тут понял, что нихрена не знаю, чё теперь вообще делать-то. Как бы в теории всё ясно. Чтобы мне вернуть их, нужно как минимум для начала познакомиться. Но уже даже на этом пункте возникают проблемы. Во-первых, КАК?! – я недоумённо развёл руки в стороны. – Где Ромчик и Влад я даже предположить не могу, хотя нет, могу, конечно, но идти к ним домой я не хочу, ибо с Мильковским всё это дело кончилось не очень хорошо. И вот, кстати, как с Милько я буду знакомиться, я вообще понятия не имею. И с Настей что мне делать? Они ведь оба теперь считают меня каким-то ебанутым. Ебанутым сумасшедшим, который втирал им какую-то дичь.       Я тяжело вздохнул, сложив недовольно губы. И чё я вообще возмущаюсь. Сам виноват, что в этом дерьме оказался, сам теперь и разгребай его.       Уставившись жалостливо в камеру, я безнадёжно выдохнул. — Чё делать-то, а?       Глупо смотря в объектив и наивно надеясь, что мне сейчас кто-нибудь ответит, я не услышал ничего и лишь грустно вздохнул. — Молчишь, да? Ну естественно молчишь, ты же всего лишь камера. Блять.       Откинувшись на спинку стула и запрокинув голову назад, я провёл руками по волосам, вдохнул полной грудью этот тяжёлый воздух, в котором чувствовались нотки алкоголя из раковины, и выдохнул через чуть приоткрытый рот, издав губами странный звук. — Хоть к психиатру не иди.       Полежав так пару секунд и просверлив в потолке мысленно дыру сквозь все верхние этажи, я резко выдохнул и так же резко сел ровно. — Так, всё! – приказным тоном сказал я сам себе, строго нахмурив брови и начав бить себя по щекам. – Соберись, тряпка!       Ударив ладошками по столу, я продолжил с энтузиазмом, взявшимся неожиданно вообще откуда. Но мне это нравилось. Наконец-то я начал чувствовать силу внутри себя и верить, что всё действительно может получиться. Правда, этой веры было на полмизинца, но она всё же была, а это уже, согласись, кое-что. — Итак. Начнём с того, что мы имеем. А имеем мы ровным счётом… ни-че-го… – я снова уставился в камеру и издал губами звук, напоминающий хлопок. – Неплохой такой расклад, да? – я усмехнулся, отведя взгляд в сторону и мотнув головой. – Ну да ладно, – посмотрев весело обратно в камеру, я лишь громко ухмыльнулся. – И из этого дерьма выберемся. В конце концов, с проблемами жить веселее, да?       Разговаривая с камерой, я, честно говоря, чувствовал себя идиотом. Самым настоящим кретином с первой стадией шизофрении. А может, я и правда сошёл с ума? Белочку там поймал или вирус какой. И всё это мне только кажется, а на самом деле «Нервы» и Настя пытаются вдолбить в мою голову, что всё нормально, что я сошёл с ума и с чего-то решил, что они про меня забыли. Да уж, хотелось бы, чтобы это было правдой. Но увы и ах, это всего лишь плод моей фантазии. Я действительно попал в тот мир, где «Нервы» и Настя со мной не знакомы. И хоть это трудно признать, но я уже начал привыкать к той мысли, что это всё действительно могло произойти со мной и в реальной жизни. — Ладно, – я тяжело и устало вздохнул, посмотрев перед собой. – Для начала нужно определиться, с кого мы, собственно, начнём.       Тут я на секунду задумался, с прищуром посмотрев на висящие прямо передо мной листы с именами. Их четверо. И разделились они на два своеобразных лагеря. На тех, с кем мы уже встречались, и тех, кто обо мне до сих пор ничегошеньки не знает. — Пожалуй, Ромчика и Влада оставим на попозже. Их я даже не знаю, где искать. А пока я занимаюсь Настей и Женей, в мою голову, надеюсь, придут какие-нибудь стоящие мысли по поводу того, где вообще искать этих ребяток.       Я поджал губы и сощурил глаза, снова бросив взгляд на мой мини-план. — Так, нужно внести некоторые коррективы.       И взяв ручку, я исправил номер у пункта «познакомиться» на второй, а перед ним дописал: «1. Найти». У Насти с Женей я их зачеркнул, а у Влада и Ромы они остались чисты и невинны.       Теперь, когда мой мини-план стал расширяться и когда в нём уже появилось два зачёркнутых пункта, я даже слегка приободрился. Дело идёт, пускай медленно и немного не так, как хотелось бы, но всё же у меня уже есть хоть какая-то информация, которая мне пригодится. И это не могло не радовать.       Посмотрев в камеру, я глубоко вдохнул и на выдохе негромко произнёс: — Начнём, пожалуй, с Насти, – сглотнув, я закивал головой, будто мысленно соглашаясь с самим собой. – Да… Потому что у неё есть один урод, который мне всё, сука, портит.       Я снова замолчал, смотря не моргая куда-то сквозь камеру. Перед глазами всплыла картинка нашей встречи с ними двумя. Честно говоря, я был шокирован и поражён до глубины души. И если тогда мне просто было непонятно, почему у Насти есть кто-то другой кроме меня, то сейчас я начал осознавать, что из-за него проблем с возвращением Насти становится просто в разы больше. Ведь мало того, что мне нужно её вернуть, так перед этим мне нужно её ещё и отбить. Но как это сделать, если я этим никогда не занимался? Вот он вопрос дня. Вопрос, на который у меня пока нет никакого ответа. — И пока этот урод встречается с моей девушкой, Настю мне не вернуть, – я снова поджал губы, задумчиво уткнувшись взглядом в объектив камеры. – С неё мы, пожалуй, и начнём, да? Ты тоже так считаешь? – я вопросительно уставился на камеру. Да, именно вопросительно и именно на камеру. – Отлично. Я думаю, мы с тобой подружимся.       Я протянул к камере руку, как бы давая ей пять, и случайно закрыл экранчик, тем самым выключив моего единственного и верного слушателя. — Бля, – вздохнул я. – Ладно, отдыхай, – я осторожно похлопал её сверху. – Сегодня на тебя и так вывалилось слишком много.       Я ещё несколько раз дружески похлопал камеру по её маленькому плечику и, развернувшись на стуле, упал на диван, уткнувшись носом в подушку. Нет, сразу вот так внезапно я не уснул. Я вообще не помню, чтобы нормально спал той ночью, потому что всё время думал о Насте и о том, что буду завтра делать и что говорить. Я прокручивал в голове тысячи вариантов событий и с Настей, и с этим белобрысым уродом, и даже с ними двумя, и что вообще я буду делать, если они будут вдвоём или если я их вообще не встречу. В общем, я проиграл в голове все возможные, казалось мне, варианты событий, но, тем не менее, когда я пришёл на следующий день на место и увидел их обоих, у меня подкосились коленки, хоть я и сидел, а из головы вылетели все слова и планы, которые я так тщательно обдумывал той ночью.       Вообще я пришёл к Настиному дому где-то в двенадцать дня. Во-первых, это было воскресенье, поэтому я подумал, что вряд ли она пойдёт куда-то прямо с утра, а во-вторых… Короче, я просто проспал. Я поставил будильник на семь утра, думая приехать к ней к девяти, но в итоге встал только в десять. Настя живёт практически на другом конце города от меня. На автобусе это не так уж и долго, на метро ещё быстрее, а пешком это примерно полтора часа. И вот я приехал, в общем, к ней в двенадцать и просидел там практически целый день, увидев их, выходящих из какого-то старенького «Нисана», ближе к девяти вечера.       Кстати, эти девять часов не прошли зря. Я нашёл в интернете странички Влада и Жени. Они оба учатся на последнем курсе и оба в Киеве. Ну, про Женю я это и так знал, а вот про Влада нет. Но теперь я знаю кое-что и о нём, что просто не могло меня не радовать.       Вернёмся к Насте и этому уроду на старом «Нисане». Интересно, откуда они приехали?.. Так, вот они вышли из машины, взялись за руки, сука… и пошли к Настиному подъезду. В это время я сидел на скамеечке в метрах пятидесяти от них, сжимал челюсти и кулаки и не спускал с них взгляда. Через пару секунд они зашли в подъезд, а я почувствовал лёгкое ускоренное сердцебиение. Ночью в мыслях я был таким смелым и дерзким, а сейчас мне почему-то очково. Признаюсь, я даже хотел это всё бросить и уйти домой. Но в следующую же секунду я вспомнил, что просидел здесь девять часов, и мне стало жалко этого времени и не хотелось, чтобы оно было потрачено впустую. Опять я думаю только о себе, но, в конце концов, я просидел здесь девять (!!!) часов. Имею, так сказать, права немного и о себе подумать.       Пока Настя и этот белобрысый высокий и, кажется даже, достаточно взрослый урод были в подъезде, а может даже и у Настиного дома, но мне было проще думать, что они всего лишь в подъезде и ничего лишнего там не происходит, в это время я лихорадочно пытался придумать сценарий дальнейших действий, ибо все придуманные ночью сценарии я напрочь забыл.       Моя нога нервно тряслась, пока я курил и всеми силами пытался успокоиться. Не знаю, что меня так завело, возможно, тот факт, что я в какой-то степени играю в сапёра, и любой неверный шаг обернётся для меня невъебучими последствиями. А возможно я просто очковал ситуаций, в которых никогда не был. Ведь я никогда не выяснял отношений с парнем старше меня ещё и один на один. Да уж, двадцать один год вчера исполнилось, а веду себя как пятнадцатилетний школьник.       Я почти докуривал сигарету, когда двери подъезда открылись, и из него вышел этот урод. Я почувствовал, как сердце забилось сильнее, но отступать уже было некуда, поэтому я сделал последний раз затяжку, выбросил окурок и, резко выдохнув, почти уверенно направился в его сторону, выпуская из лёгких табачный дым.       Этот парень, вертя в руке ключи от машины, прогулочным шагом направлялся к машине, припаркованной на углу дома. Я, засунув руки в карманы, быстрым шагом шёл за ним. Когда ему до машины оставалось всего несколько шагов, я крикнул: — Э, слышь.       Повторюсь, у меня не было никакого опыта подобного общения, поэтому я выкрикнул первое, что пришло на ум. А на ум мне пришли сценки таких разборок из фильмов.       Он неуверенно оглянулся и, заметив меня, непонимаще спросил: — Это ты мне? — Тебе-тебе, – дерзко ответил я, подойдя к нему практически вплотную и демонстративно при этом плюнув в сторону. Это я тоже в фильмах видел.       Парень остановился, развернулся ко мне и, смотря на меня сверху вниз, с усмешкой произнёс: — Я тебя слушаю.       На секунду мне стало стрёмно, что я выгляжу нелепо и смешно. Но отступать было поздно, и даже если бы я сбежал прямо сейчас, всё стало бы ещё хуже. Поэтому я не подал вида, что почти сломлен, и продолжал играть роль дерзкого и опасного пацика с района. — Это ты с Настей встречаешься? – я покосился по сторонам. Вокруг никого. — А ты, прости, кто? – изогнув одну бровь, он вопросительно уставился на меня. Встретившись с ним взглядом, я заметил в них лёгкую насмешку. — Не твоё дело. — Ну тогда и то, с кем я встречаюсь, тоже не твоё дело, – он противно улыбнулся и уже собрался было уходить, как я дерзко схватил его за руку, на секунду удивившись своей же дерзости. Тот останавливается, смотрит сначала на мою руку, держащую его за запястье, а потом переводит недоумевающий взгляд на меня. — Ты ручку-то убери.       Тихо кашлянув, я засунул руку обратно в карман и угрожающим голосом произнёс: — Ещё раз к ней подойдёшь… — И что? – в его голосе снова эта бесячая усмешка.       Я стиснул зубы, чувствуя, что ещё чуть-чуть и сломаюсь под его напором. — Узнаешь. — Б-р-р-р, – он демонстративно передёрнул плечами, – аж трясусь от страха.       Снова эта пафосная усмешка во взгляде. Так хотелось уебать ему. Но инстинкт самосохранения пока ещё пульсировал в моей голове и останавливал. Я лишь сжал кулаки в карманах и со всей возможной угрозой во взгляде посмотрел на него, процедив сквозь зубы: — Я тебя предупредил. — Эй, мальчик, тебе сколько лет-то? – он громко хмыкнул. Мои ногти начали впиваться в кожу. – Пятнадцать? Может, хватит вести себя, как ребёнок?       Мне хотелось что-нибудь ответить, но только я раскрыл рот, как он тут же меня пресек, посмотрев мне в глаза уже не с усмешкой, как на глупого школьника, а со злобой и раздражением, как на одного из врагов. — Я тебя не перебивал. Если тебе нравится девушка, так нужно добиваться её. И добиваться через ухаживания, а не через устранение соперников. Ты ведь взрослый мужик, веди себя подобающе.       Тут мне почти окончательно сорвало крышу, и, вытащив руку из кармана, я замахнулся… — Да ты... … но мой кулак тут же был пойман. — Кулачёк-то опусти. А то больно будет, а мамы рядом нет.       Нет, крышу сорвало мне вот на этом моменте. Я настолько сильно разозлился, что меня не пугала разница в росте и весе, и я, вытащив вторую руку из кармана, направил её в сторону его левого глаза, но практически в ту же секунду получил резкий удар под дых, отчего непроизвольно нагнулся вперёд. — Если я ещё раз тебя увижу рядом со своей девушкой, ударю выше и сильнее, и тогда я точно тебя больше не увижу. И никто тебя больше не увидит. Ясно? – его голос был прямо над ухом, и на своём плече я чувствовал его тяжёлую руку. – Я не слышу. — Да пошёл ты, – отхаркиваясь, сквозь зубы процедил я. — Я-то пойду, – снова усмехнулся он. – И ты иди. Подальше. Куда-нибудь... не кашляй.       Он два раза похлопал меня по плечу и, развернувшись, пошёл к своей машине. А я продолжал стоять в полусогнутом состоянии, держаться за живот и по-тихому харкаться. — Сука...