***
— У нас, должно быть, здесь есть множество красивой одежды, теплый душ, отдельные купе и вкусная еда, — мечтательно произношу я подходя к шкафу в котором, однако, находятся лишь мужские костюмы разных размеров. — Ты ведь «юноша-трибут», — объясняет Эля увидев мое недоумение, — они не успели подготовиться, пойдем ко мне в купе, думаю, одежды на всех хватит. Что ж, Эльмира права — платьев хватит на целый класс девочек, ещё и учителям останется, а уж сколько тут женских брючных костюмов… Все разных цветов, разных тканей, разного покроя, что аж в глазах пестрит от такого огромного ассортимента. — Ты только посмотри, это же синее платье длиной три четверти. Идеально! — Восторгаюсь я только завидев свой любимый цвет. — И туфли с средним каблуком! А ты что наденешь? Не долго думая Эльмира выбрала обыкновенные брюки и красную кофту. Не очень она любит платья, ну что уж тут поделать. А такая одежда ей приходиться более по душе. Умывшись мы с подругой, не дожидаясь приглашения Эффи, выходим в общую столовую. Нас ожидали лишь через двадцать минут и поэтому стол все еще пуст, а в комнате никого нет, хотя, может оно и к лучшему. — Значит мы с тобой трибуты двенадцатого дистрикта, а наши менторы это… — Китнисс Эвердин, Хеймитч Эбернетти и Пит Мелларк, — говорит зашедшая в комнату девушка в красно-черном костюме. — У вас, как я вижу, тоже непредвиденное трибутство. Хотя, возможно, без юноши будет даже лучше. — Так значит без меня тебе было бы лучше? вступил в дискуссию пекарь зашедший только что. — Я говорила не о нас с тобой, а о них! Не знаю чем бы завершился этот диалог, если бы не появился третий, и на мой взгляд немного выпивший, ментор. Он, не поздоровавшись ни с бывшими трибутами, ни с нами сразу подошел в бару, доставая оттуда бутылку виски. «Повезло нам с менторами, однако». — Хотите выпить? — обращается к кому-то из нас Хеймитч, указывая на сосуд. Как будто по мановению волшебной палочки Пит и Китнисс тут же замолкают, по-видимому ожидая нашей с Элей реакции. — Вот вам пример, девочки, как призвать к тишине огненную пару. Так что будете пить? — с усмешкой сказал ментор указывая на мини-бар. В силу обстоятельств я бы с огромным удовольствием выпила вина, но Эльмира не дала мне этого сделать достав из бара две упаковки сока. — Я бы на вашем месте выбрал что-то покрепче, но дело ваше. — Хеймитч наверняка хотел рассказать вам о том. как выживать на Арене, — перебила Китнисс, — итак: по прибытии на Арену следует хватать оружие, спальные мешки и любую мелочь оказавшуюся на вашем пути, следует искать пресную воду, остерегаясь соперников и находя союзников. До Арены входить в конфликт с трибутами не советую. Особенно с профи. Всегда быть на чеку и… — Постарайтесь выжить, — подбил итог Эбернетти вливая в себя дозу алкоголя. — А вот и ужин. Кто что желает? Разнообразие еды, принесенное за время нашей беседы, ошеломляло: ветчина, яйца, гора жареной картошки. ваза с фруктами, булочек в корзинке… Наевшись всяческих яств и прослушав некоторые весьма устрашающие истории о Голодных играх мы, пожелав всем спокойной ночи, отправляемся к себе в вагон. Нам с подругой уж точно есть о чем поговорить с глазу на глаз, и упускать такую отличную возможность побеседовать по душам, возможно в один из последних разов, мы уж точно не будем.***
Купе-комната была просто великолепна, но я предпочла душ. Всегда, когда следует о чем-то хорошенько подумать или снять напряжение, я стараюсь быть поближе к воде. Это определенно моя стихия. Будь то бассейн, душ, ванна или даже просто стакан воды я чувствую себя лучше. Вот и сейчас, буквально сбежав от Эли, я направилась в душевую кабинку. Хотела ли я плакать? Да. Позволила ли себе слезы? Нет! В какое-то мгновение я даже включила кипяток и чуть ли не взвыла от боли, но не заплакала. Мне нельзя плакать, так как я не считаю слезы выходом. На мой взгляд это лишь сантименты и слабость, а показывать свои слабости кому-либо, даже себе, уже можно назвать бесчестием. Простояв в душе минут десять, а после переодевшись я выхожу в свою комнату — купе в ложусь на кровать. Я не плачу, однако сердце бешено колотится внутри меня. Боюсь, как бы оно не разорвалось. боль была просто невыносима, однако, неожиданно для меня, в дверь постучали. — Я решила зайти к тебе, — услышала я знакомый голос, — в этом поезде так скучно: книжек и тех нет. — Да, — только и сумела ответить я. — Можешь мне все рассказать. Излить душу. Я всегда помогу, ты ведь знаешь. — Ласково произнесла Эля заметив мое состояние и садясь рядом. — Все хорошо. Дай мне минутку. Делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, однако от проделанной процедуры сердце начинает болеть еще более невыносимо. Стараюсь повернуться лицом к подруге, но испытываю еще более сильную боль. — Может позвать кого-то? «Корвалол» дадут или… — с плохо скрываемой дрожью в голосе говорит подруга. — Не стоит, — наконец открывая глаза говорю я, — можешь спеть мне что-то? Что угодно. Уже через несколько мгновений я слышу лучшие звуки. Ее песня была столь мелодична и тиха, что, наверное, уже через несколько минут я уснула все еще слыша повторяющиеся: «Going through this life, looking for angels People passing by, looking for angels Walking down the streets, looking for angels Everyone I meet, looking for angels.»