Добро пожаловать в Мультифэндом

POV Эля        Меня будит стук в дверь, когда сквозь оконные занавески уже просачивается серый свет. Я слышу голос Эффи Бряк: «Подъем, подъем! Нас ждет важный-преважный день!». Оглядываясь по сторонам я замечаю, что все это время спала в одном купе с подругой. Что ж, не думаю, что она особо против. На её лице сейчас наконец-таки за долгое время можно увидеть умиротворение, но её прокушенная вчера вечером губа все же оставила кровавый след на подбородке. Хотя, это такие мелочи в сравнении с тем какие травмы могут появиться на Арене.        — Вставай, через двадцать минут завтрак, — говорю я, предварительно посмотрев на часы.       — Я не хочу завтрак. Я люблю спать, а спать любит меня. Но ты мешаешь нашим отношениям, — сонно произнесла Катя, сладко перевернувшись на другой бок.       Я, не долго думая, схватила первую попавшуюся подушку и вполсилы кинула её в Катю. Что мне еще оставалось делать? Как-никак мы не должны опаздывать.        — Эльмира! Я сова! Я сплю!        — А я-то считала тебя человеком, — с сожалением в голосе произнесла я. — Что ж, скажу Эффи, что тебе на завтрак следует подать дохлых мышек.       По прошествии тридцати секунд выбора между сочной отбивной и дохлой крысятины Катя все же встала, умылась, самостоятельно расчесалась, натянув на голову ободок, а мне поручила застелить кровать, аргументируя это тем, что спали мы на ней вдвоем, а я сейчас все равно стою без дела. «Вставать надо раньше!»       Впрочем, а когда это Екатерина рано вставала? В будние дни, в школу или на какие-то мероприятия, а вот на каникулах она спит до восьми, а бывает и более, так что… Откуда я это знаю? Дедукция. Сказать в её оправдание можно лишь одно — собраться Катя может за десять минут.

***

       Шикарный завтрак со всем, чем только можно, я поглотила с огромным удовольствием. А оставшееся до Капитолия время поездки мы с Катей с интересом смотрели в окно, рассматривая быт и дома людей из дистриктов, ну и капитолийцев, разумеется. Последним мы долго махали из окна, а они с радостью отвечали нам тем же.        Только вот их уж точно не убьют через пару дней. Я с ужасом вспоминаю ту записку от П.О.Р.О.К.а, гласящую, что выживет лишь одна из нас. Я не считаю, что это так, да и эта странная организация меня пугает не так уж сильно, а на Играх я любой ценой буду защищать Катю. Я то уж знаю, что потеря ее — одна из самых худших вещей, что только может произойти.        Однажды Катя уже ела «морник» и этот день наверняка надолго останется в моей памяти. Это был мой День рождения. Катя поздравила меня одной из первых, хоть и по телефону, но суть не в этом. Ближе к вечеру она, обидевшись на родителей за то, что те не встретили её в пустом городе и она добиралась в такси, решила… Даже вспоминать этого слова не хочу. Она толком тогда так ничего и не объяснила. Лишь цифры; 26,22, 15, … Она ела «морник». Как бы я не пыталась отговаривать ее, она лишь смеялась, съедая более и более этой терпкой гадости говоря, что отнимаются вкусовые рецепторы. « У тебя мозг отнимается же! Совсем ненормальная! Прекрати немедленно!». Что я испытала в то мгновение? Ярость, злость, нервозность, волнение… Или все эти эмоции вместе? Да… Катя точно идиотка, но она моя идиотка и я не позволю каким-то там Играм отобрать у меня подругу!       Прибытие поезда трибутов на платформу вызвало немалый ажиотаж у капитолийцев. Все телекамеры были направлены на нас., а люди улыбались и о чем-то тихо перешептывались между собой. « Наверняка обсуждают наши шансы на победу и делают ставки».        Сам город поражал своим великолепием: здания, уходящие в небо и сверкающие всеми цветами радуги, блестящие машины, раскатывающие по широким мощеным улицам, необычно одетые люди с удивительными прическами и раскрашенными лицами, люди, которым никогда не случалось пропускать обеда. Цвета кажутся ненастоящими — не бывает такого чистого розового, такого яркого зеленого, такого светлого желтого, что глазам больно смотреть. Есть ли среди этих людей спонсоры? Наверняка. Будут ли они нас спонсировать? Надеюсь. Приветливо улыбаясь, мы выходим из поезда, а на нас тут же, будто стая грифонов, слетаются репортеры:        — Что Вы почувствовали, когда Вас выбрали трибутом вместо юноши? — спрашивает какая-то молодая репортерша у Кати.        — Какой Ваш самый большой страх, — спрашивает молодой парень уже у меня.        — Я боюсь, что не задержусь в Вашей компании надолго, — быстро отвечаю я, стараясь успевать за бойкой Эффи ведущей нас к транспорту мечты.       Уже через несколько мгновений я наконец выдыхаю. Страхи он мои узнать захотел прямо перед Голодными играми.Так я вам и сказала. Хотя, думаю хороший психолог, на подобии президента Сноу, уже давным-давно раскусил мой страх. Впрочем, сейчас мне не до этого. Меня ждут стилисты, вкусная еда, шелковые простыни, стилисты и Арена.» И пусть удача всегда будет на моей стороне».