Столкновение

Комната неофитов пустовала, что играло на руку Лидии. Она устало вздыхает и плюхается на постель, испытывая наслаждение от того, что она наконец-то лежит на своей кровати. Следом за девушкой заходят Трис и Ал, они бурно обсуждают потасовку с Питером. — Это было прекрасно, жаль нельзя глазами фотографировать или записывать видео, я бы это пересмотрел, — Ал с притворным сожалением вздыхает и с улыбкой плюхается на соседнюю кровать. — О да, его давно пора было поставить на место, — Трис садится на одну кровать вместе с Алом с широкой улыбкой на лице, затем её взгляд перемещается на Лидию. Лидия не разделяет общего веселья, а просто смотрит перед собой, потерявшись в своих мыслях. Она выглядит потерянной, даже поверженной, Трис никогда не видела её такой. С виду Лидия выглядит обычно, но беспокойство не оставляет Трис в покое. — Так что сделал Эрик? — девушка, словно сапёр, шла по минному полю, любое движение может привести к непоправимому. Этот вопрос и есть мина, на которой подрыв неизбежен. В глубине души ей вовсе не хотелось знать правду, лучше сладкое неведение, чем горькая правда, но ей нужно знать правду, какой бы она ни была. Лидия молчит, ей не тяжело произнести эту фразу, с ней произошло слишком много плохих вещей в Чикаго, а изнасилование является просто вишенкой на торте. Но она все ещё не может осознать то, что это произошло именно с ней. Кажется, будто это несчастье случилось с другой девушкой. Возможно, это защитная реакция мозга на потрясение. Если она забудет об этом случае - ей станет значительно легче. — Он меня изнасиловал, — слова так легко слетают с её губ, ни единый мускул не дрогнул, словно пластырь оторвать. И вот он, момент гробовой тишины. Трис потрясенно смотрит на подругу не в силах вымолвить и слово. Тошнота подпирается к горлу, но Трис сдерживает себя и в ужасе прикрывает ладошкой рот. Ал лишь слегка кивнул головой, словно подтверждая своб догадку. Но по сжатым губам и кулакам видно, что он из всех сил сдерживает ярость. Трис находит в себе силы сесть рядом с подругой и неуверенно обнять её за плечи. Она знала, что жертвы изнасилования по-разному реагируют на близость, поэтому действовала аккуратно, чтобы не спугнуть Лидию. — Мне так жаль, — срывается шёпот с её губ. — Его нужно убить! — восклицает Ал, подскакивает с кровати и силой бьет кулаком по стене, сдирая костяшки в кровь. Лидия поднимает глаза на друга и спокойно произносит: — Чему суждено было случиться, то и случилось, — девушка выбирается из объятий подруги. — Главное — не сдаваться. На какое-то время комнату заполняет тишина, прерываемая только пыхтением Ала, который ходит из стороны в сторону, как загнанный в клетку зверь. — Так нечестно! — Трис резко вскакивает с кровати и делает несколько шагов к двери. — Почему несчастья происходят только с нами? Почему мы должны с этим мириться? Почему, например, не Питеру выпали эти мучения? А он их явно больше заслужил, чем мы. Лидия лишь вздыхает, завалившись на кровать, ей хочется уснуть и не проснуться. Она могла бы спать вечно... — А что мы можем сделать? — равнодушно спрашивает Лидия. Растерянный взгляд Трис перемещается на подругу, она выпячивает нижнюю губу и, кажется, что-то хочет сказать, но не решается. Лидия не замечает, что её губы обветрились и начали кровоточить. Она проводит языком по нижней губе, и во рту сразу появляется привкус железа. Она так и продолжает лежать, глядя в одну точку, не замечая времени. Девушка раз за разом прокручивает у себя в голове сюжет, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Она понимает, что пора что-то менять, а не плыть по течению событий в неизвестность. Так проходит час, второй, и неофиты постепенно начинают возвращаться в общую комнату с бурными разговорами и смехом, не замечая гнетущей атмосферы. Трис сидит на своей кровати и старательно расчесывает длинные волосы, в попытках успокоиться. Наконец, Лидия осматривается и замечает, что Ал, оказывается, покинул комнату. — Отбой! Чтобы через пять минут все были в кроватях! — Фор стоит в дверном проёме, сложив руки на груди. Его взгляд бегло проходится по толпе, остановившись только на одной девушке, которая в последнее время занимает главное место в его мыслях. Трис, наконец, отвлекается от своего занятия и завороженно смотрит на инструктора с тоской и благоговением во взгляде. Неофиты, бурча возмущения себе под нос, отправляются умываться перед сном, а кто-то сразу заваливается на свою койку. Когда инструктор скрывается в темноте коридора, Трис переводит взгляд на подругу, которая все так же неподвижно лежит на своей кровати. Трис не могла не заметить, что Лидия хороша собой, особенно сейчас красиво смотрятся её янтарные волосы, разбросанные веером по подушке. — Спокойной ночи, Лидия, — говорит Трис, но Лидия ничего не отвечает. Трис понимает намек, и укладывается на жесткую подушку. Она чувствует облегчение, это был слишком тяжелый день, веки тут же тяжелеют, вызывая невообразимую тягу ко сну. Кто-то гасит свет в комнате, и разговоры постепенно сводятся на нет. — Ты права, — Лидия поворачивает голову к Трис. — Мы этого не заслужили, пора что-то менять.

***

Лидия лежит, не смыкая глаз, прислушиваясь к сопению подруги, с другого конца комнаты доносится громкий храп. Встав с кровати, она хватает куртку и берцы и на цыпочках, издавая как можно меньше шума, выскальзывает из комнаты. Флюоресцентные лампочки давят на глаза, вызывая дискомфорт, а ступни моментально леденеют от холодного пола. Пройдя полпути к месту назначения, Лидия оглядывается в поисках людей, но никого по близости не оказывается, она с облегчением вдыхает прохладный воздух и спокойно обувает берцы. Тёмные коридоры Бесстрашия уже не тревожат девушку, даже то, что она идёт в логово маньяка, её тоже не пугает. Будто все инстинкты самосохранения отключились, или же тяга к переменам сильнее страха. Остановившись перед нужной квартирой, она на секунду замялась, чувствуя, что теряет уверенность, но собрав всю волю в кулак, Лидия дважды стучит в дверь. Она делает шаг назад. Девушка мастерски подавляет внутренние волнение и тревогу. Она теребит до крови заусенцы на пальцах — единственный признак того, что девушка нервничает. Дверь со скрипом отворяется, и на пороге показывается никто иной, как сам Эрик. Он по пояс оголен, только чёрные штаны низко сидят на бедрах. Лидия без стыда разглядывает кубики пресса, из головы тут же вылетают все мысли, все фразы, которые она собиралась сказать. Эрик приподнимает светлую бровь и облокачивается о косяк в ожидании, когда Лидия придёт в себя. — Эм, нам нужно поговорить, — Лидия поднимает взгляд на Эрика. Снова увидев серые глаза, ей хочется незамедлительно уйти и не возвращаться, но она лишь сглатывает слюну и, гордо подняв подбородок, уверенно смотрит в лицо лидеру. — О чём же мне с тобой говорить? — Ну, например, я уверена, что ты захочешь стать главным лидером Бесстрашия, — после недолгой паузы, Эрик издаёт короткий смешок, но в мгновение его лицо вновь становится серьёзным. Смелость и уверенность этой девчонки ему импонировали, но предчувствие чего-то нехорошего не давало ему расслабиться. — Я и так скоро стану главным Лидером Бесстрашия, когда Макс уйдет с поста на свой долгожданный отдых. — Сам? Или ты ему поможешь уйти на долгожданный отдых? — дерзости ей было не занимать. Но вместо привычной вспышки гнева Эрик лишь улыбается одни уголком губ. — А если я предложу сделать тебя не только Лидером Бесстрашия, но и Эрудиции? Или же и вовсе всего Чикаго? — девушка наклоняет голову чуть вправо, рассматривая Эрика, как лисица. Лидер отходит в сторону, освобождая проход в квартиру. — Проходи.

***

Лидия и Эрик стоят на перроне, ожидая поезд. Девушка мысленно радуется, что взяла с собой куртку, ибо холодный вечерний ветер пробирает до самых костей. Она обхватывает себя руками и подходит к Эрику, который стоит у самого края платформы, раскачиваясь на пятках вперёд-назад. Волосы Лидии развеваются на ветру и падают на лицо, закрывая обзор. — Нам долго ждать? Эрик лениво поворачивается в её сторону, сохраняя молчание. Девушка так и остаётся без ответа, тупо пялясь на лидера. В этот момент ей хочется выцарапать его серые глаза, пробить череп арматурой за всё, что он сделал с ней, и за всё плохое, что он совершал с другими. Буря злости и ярости охватывает Лидию, и, не ожидая от самой себя, она наносит резкий удар кулаком в скулу лидера. Девушка тут же отскакивает в сторону, подальше от него, ожидая ответного удара. Костяшки пальцев немного побаливают, но эта боль не сравнима с тем удовольствием, которое она получила. — Ты ахуела?! — Эрик, держась за место удара рукой, идёт на Лидию. Сейчас он ей напоминает хищника, который загоняет свою жертву в угол и готов её растерзать в считанные секунды. — Ты это заслужил! И ты меня не тронешь, так как я тебе нужна, как и ты мне, — Лидия маленькими шажками двигается назад, подальше от непредсказуемого Эрика. Он ей в какой-то степени напоминает Джокера. Такой же сумасшедший, жестокий, абсолютно неконтролируемый разрушитель жизней и повелитель зла. Только Джокер — персонаж комиксов, всего лишь выдумка и картинка, а Эрик — реальный человек, который может причинить боль, стоит ему только захотеть. — Да ты что? Считаешь, что ты мне нужна? Что ты незаменима? — он приближается к неофитке, смотря в её большие глаза, полные страха. По сравнению с Эриком, Лидия кажется ещё более миниатюрной. Она неотрывно смотрит в глаза лидеру, не боясь прямого зрительного контакта, когда многие отводят взгляд, лишь бы не пересекаться с ним взглядами. В первые минуты после нанесенного удара кровь в жилах Эрика закипела, он готов был прибить девчушку на месте, но когда ему ничего не мешало это сделать, его ярость тут же отступила. Будто кто-то потушил огонь внутри него. Глядя в её глаза, он не может ударить, ему и не хочется. Что-то внутри него постепенно начало разрушаться, та часть, которая делала его хладнокровным лидером, та часть, которая превозносила его над другими. Глубоко в душе ему нравилось, что кто-то, помимо Фора, мог дать ему отпор и не боялся пойти против него, учитывая, что она уступает ему в силе. Это завораживало. Эрик всегда ценил силу, не только физическую, но и силу духа, отважность, жестокость и эрудированность. И он мог сказать, что все эти качества были присущи Лидие, но насчет эрудированности, он, конечно, сомневался, потому что девчонка явно не догоняла во многих моментах. Молодых людей разделяют всего несколько сантиметров друг от друга, они так и стоят в тишине, нарушаемой только завыванием ветра и их дыханием. Лидия, как завороженная, смотрит в глаза Эрику. И ярость, которая была в них, сходит на нет, словно лёд, который тает в марте. — Поезд едет, — клуб пара вырывается из рта Лидии. Она разрывает ту невидимую нить, которая растянулась между ними, и, развернувшись, идёт дальше по перрону, подготавливаясь запрыгнуть в вагон. Эрик глубоко вздыхает, эта девушка станет его погибелью.