Холодные руки, или Первая любовь не на всю жизнь

В коридорах Чёрного Ордена повисла тишина. Люди больше не сновали взад- вперёд, спеша по своим делам, и, казалось, что вся центральная штаб-квартира вымерла. Однако члены Чёрного Ордена никуда не исчезли, а просто сосредоточились в одном месте. Этим местом была столовая, которая во время обеда становилась эпицентром скопления народа. Здесь собирались все служащие Чёрного Ордена не зависимо от их статусу, будь то экзорцисты, искатели или работники научного центра. Повар суетился на кухне, выполняя заказы. Люди ожидали своей очереди и, получив любимое блюдо, подсаживались за стол к товарищам, с которыми вместе обсуждали произошедшие за день события. В заполненном помещении стоял гомон, напоминающий жужжание пчёл в улье. Он продолжался до тех пор, пока голод всех желающих не был удовлетворён. Когда же сотрудники Чёрного Ордена набили свои животы, то стали расходиться, с тоской вспоминая о навалившейся работе и необходимости вновь приступать к делу. Обед подошёл к концу. Аллен направился к Канде в комнату, чтобы признаться в своих чувствах, но, не решившись войти, замер перед закрытой дверью. Он боялся, что мечник не воспримет его чувств всерьёз, и, даже если не сочтёт признание за шутку, то непременно упрекнет в глупой блажи, возникшей от скуки, и прогонит с глаз долой. Мальчик не хотел, чтобы самурай отнёсся к его внезапно возникшим чувствам предвзято, а попытался понять, что происходит в душе Аллена, когда он видит Канду, гордо идущего по коридору, а его иссиня-чёрные волосы, собранные в хвост, развиваются при каждом шаге, или, когда мечник испепеляет Уолкера надменным взглядом своих бесконечно тёмных глаз. Но скорее всего Канда не станет разбираться, что на самом деле побудило Аллена признаться в любви ему, грозе Чёрного Ордена, и с каким трудом далось ему это решение. Так рассуждал мальчик с седыми волосами, стоя под дверью объекта своего воздыхания, и, поняв, что струхнул, пообещал довести дело до конца... в другой раз, а сейчас семимильными шагами удирал подальше от комнаты Канды. И ему бы удалось сбежать, если бы чья-то вездесущая рука цепко не ухватила его за ворот рубашки. -А ну, стоять! Пока ты не поговоришь с ним, то не отойдёшь от комнаты и на метр, уж поверь мне, я это организую!- сотрясал воздух Лави. - А если по нужде понадобится? – поиздевался над выкрикнутой фразой Уолкер. Впавший в раж младший книжник совсем не рассчитывал на встречные вопросы, поэтому неожиданная реакция Уолкера загнала его в тупик. Повисло молчание. Но ехидная усмешка, возникшая на лице беглеца, подействовала на него отрезвляюще, и он сообразил, что если будет молчать, то Аллен посчитает себя победителем в этой словесной перепалке. «Подловил, гадёныш», - запоздало подумал рыжий экзорцист, и, ухмыльнувшись в ответ, осведомился: -А что, не выдержал напряжения? -Фу, Лави, какой ты жестокий!- скривился седой мальчик.- Напоминать влюблённому человеку о его переживаниях – это удар ниже пояса. -Прости, но ты слишком зациклен на своих ощущениях. Какой смысл ломать себе голову, если для себя ты уже всё решил. -Я-то решил, но Канда…его реакция непредсказуема, - весь его вид говорил: «Ну, как ты не можешь этого понять?!». -Аллен, это от тебя уже не зависит. Что ответить на твоё признание, Юу решит сам. Руководствуясь своими принципами, он сделает правильный выбор. Но выбирает Юу в первую очередь для самого себя. Такова уж природа людей: все заботятся о своём благополучии. Что он решит, тому и быть, и не в наших силах это изменить. Так что твоя задача, Аллен, состоит в том, чтобы войти в эту дверь, рассказать Юу о своих чувствах и не выглядеть при этом дураком. - Ты так говоришь, как будто мои чувства вообще ничего не значат, - обиделся Аллен, - а на расположение Канды можно повлиять, надо только его заинтересовать, понравиться ему… -Аллен, ты можешь пытаться привлечь его внимание, обольстить и всё в таком роде, но если человеку это не нужно, то, уважая его мнение, лучше перестать навязываться. Этого никто не любит. -Да что ты такое говоришь! – возмутился седой мальчик, незаметно для себя повышая голос, - я никогда себя никому не навязывал и не собираюсь. Не буду притворяться и вилять хвостом, потому что у меня есть гордость, и я не стану унижаться даже перед человеком, которого очень уважаю! Я просто постараюсь показать себя с лучшей стороны, что вполне естественно для данной ситуации. «Хороший тон» и «обольщение» - это не одно и то же, Лави! От произнесения своей пылкой речи Аллен слегка раскраснелся. Адреналин поступил в кровь, и она бурлила в его жилах, отдавая стуком в висках. Он глубоко дышал, компенсируя нехватку кислорода, и упорно смотрел на младшего книжника, ожидая ответа. Тот удовлетворённо улыбнулся. -Вот, что мне в тебе нравится, Аллен, так это твой настойчивый характер и доброе сердце, Лави одобрительно потрепал мальчика по серебристым волосам, всё ещё продолжая улыбаться, улыбаться так, как умел только он. - Я не обвинял тебя, а всего лишь... Но договорить ему не дала внезапно распахнувшаяся дверь. Она со стуком ударилась об стену, заставив друзей вздрогнуть и повернуть головы по направлению звука. Появившийся на пороге человек не счёл необходимым аккуратно придержать дверь за ручку. Его руки были заняты, поэтому он просто вышиб несчастную ногой. Это был парень 18-и лет, японец с чёрными волосами, собранными на затылке в высокий хвост. Его красивое лицо с правильными чертами было искажено недовольной гримасой, а тёмные раскосые глаза лучились яростью. Он надевал плащ экзорциста. Вставив в рукав сначала одну руку, он разжал кулак и переложил покоящийся в ножнах меч в свободную ладонь. Облачившись в форму, он огляделся, и, не обнаружив никого кроме Лави и Аллена, грозно направился к ним. -Что это Канда вдруг из комнаты выскочил? – шёпотом спросил Уолкер у рыжего экзорциста, косясь то на него, то снова переводя взгляд на мечника. – Думаешь, он нас слышал? -Хм, вряд ли он слышал весь разговор, иначе бы сорвался и прибежал раньше, - ответил в той же манере Лави. -А кто говорил, что ему будет лень гоняться за нами после обеда?! Видишь, и Муген с собой прихватил! -Если не переедать, то ощущение тяжести после еды быстро проходит, а я не думаю, что у японцев принято объедаться лапшой. Ооо…да он уже совсем близко! И действительно, через мгновение Канда уже поравнялся с встревоженной парочкой, старательно пытающейся принять непринуждённый вид. Уставившись на друзей, он спросил: -Вы знаете, чья это комната? – и махнул рукой в сторону, откуда только что появился. -Т-твоя...- не понимая, к чему ведёт мечник, пробормотал Аллен. -Значит, знаете, - одобрительно кивнул Канда и тут же изменился в лице,- тогда вы полностью оправдываете звание идиотов раз для того, чтобы драть глотки вы выбрали именно это место!!! -Прости, мы немного увлеклись разговором… - начал оправдываться Уолкер, но самурай явно не собирался выслушивать его извинения. - Своим ором вы нарушили мою медитацию и непременно заплатите за это, - перешёл к угрозам мечник, что было уже совсем нехорошо, так как его рука потянулась к ножнам, чтобы обнажить Муген. -Мы бы не стали тебя беспокоить без причины, - решил взять всё на себя Лави, - у Аллена к тебе разговор, - уверенно произнёс он, придержав Канду за руку и помешав ему тем самым достать меч. Самурай впился взглядом в младшего книжника, но Лави смотрел ему в глаза спокойно и уверенно. Так же только что звучал его голос, в котором не было ни нотки испуга, что нечасто доводилось слышать Канде в разговоре со своими жертвами. Он хмыкнул и пренебрежительно стряхнул руку Лави со своей. -Так и быть, стручок, я уделю тебе 5 минут своего времени, но в твоих же интересах не отнимать их у меня на всякую ерунду, - произнёс Канда и, развернувшись, направился к себе в комнату. -Это победа! – радостно зашептал рыжий, хлопая друга по плечу. -Мне точно надо за ним идти..? – понуро спросил Аллен. -Конечно, ты туда пойдёшь! – продолжал веселиться Лави, оттого, как он удачно всё провернул. -Уолкер, твои 5 минут уже идут! – раздался недовольный окрик Канды. -Иду, - спохватился седовласый мальчишка и торопливо зашагал к заветной двери.