***
— Фрея? — Люсьен проводит рукой по открытому плечу, но ладонь проскальзывает сквозь него. Пора бы уже привыкнуть. — Фрея. Фре-ея? — продолжает он, повышая тон с каждым словом. — Фре… Фрея открывает глаза и с рваным писком, отдаленно напоминающим крик, садится на кровати. Оглядывается так, словно за ней кто-то охотится, тяжело дышит. — Фрея? — Взволнованно зовет ее Люсьен. Девушка мгновенно поворачивает голову на звук и сразу же начинает пятиться назад, скидывая с кровати одеяло и сминая простынь до состояния гармошки. Люсьен вскакивает с краешка кровати и делает шаг вперед, пытаясь успокоить ведьму, но она, видимо, расценивает это как новую угрозу, потому что призрачное тело Люсьена мгновенно отлетает в стену напротив, а потом беззвучно шлепается на пол. Только в этот момент Фрея понимает: все, что было до этого — лишь сон. Кошмарный сон, спроецированный ее тайными страхами. Касл не обрел тело, не стал неуязвимым к магии и не освободил ее тело от крови. Все хорошо. Относительно. — Люсьен? — Фрея спрыгивает с кровати и подбегает к распластавшемуся на полу призраку. Она не могла его убить, он точно жив, если можно конечно так сказать. Вероятно, он просто отключился. Фрея ведь сама лично сделала это возможным. Он очнется. Ведьма сделала пару неуверенных шагов назад. Неужели это был сон? Почему он казался настолько реальным, почему она чувствовала…чувствовала все? Фрея поежилась, невольно воспроизведя в памяти самые яркие сцены. Отлично. Ей как раз не хватало эротических кошмаров с Люсьеном Каслом в главной роли. Просто замечательно.***
— Еще одну, пожалуйста. В баре царит приятный взгляду полумрак, разве что висящая прямо над головой Фреи лампа иногда начинает угрожающе шипеть и мигать, но девушку это абсолютно не волнует. Она со звоном возвращает на стойку стеклянную стопку и снова просит повторить. Звон моментально тонет в общем шуме толпы, вливается и просачивается в этот коктейль разнообразных звуков, становясь очередным ингредиентом этой неповторимой атмосферы. Атмосферы неподдельного уюта и тепла, спокойствия и размеренности. Только здесь Фрея всегда чувствует себя полностью обоснованной, чувствует, что только здесь всем наплевать на то, кем она является, чем живет и почему так часто здесь бывает. Она своя в этом круговороте и она не просто сторонняя наблюдательница, она — его составляющая. Парень, сидящий за несколько мест от нее, раздражающе часто сверкает белоснежными зубами, когда Фрея поворачивает голову. В другой раз она бы не отказалась от нового знакомства, но сегодня ведьма пришла не за этим. Сегодня она снова пытается забыться, залить алкоголем свои самые тайные, самые сокровенные страхи, которые, как казалось ей раньше, надежно припрятаны на глубине души. Там, где никто не достанет. Где не достанет она сама. Чего же она боится? Неужели допускает, что Люсьен снова может обрести физическое тело и отомстить ей за все время унижений? Или же не желает признаться самой себе, что некоторые ее клеточки, ниточки нервов, перепачканные клочки эмоций все еще помнят, как когда-то очень давно, она, тайно ото всех, даже от самой себя, осознала, что Люсьен не последний человек в ее жизни? Что Касл и правда не безразличен ей. Нет, не любим и не бесконечно нужен, просто небезразличен. Это было что-то нежное, светящееся, только зарождающееся, совсем зеленое. Но ведь оно было, черт возьми, было! Была симпатия, были взгляды, была, как выразился однажды Люсьен, искра! И чем же это кончилось? Дело не дошло до бабочек, но зато запустило внутрь мерзких гусениц, желающих пожрать каждую частицу, надавить на здравый смысл и совесть, вырвать, выесть эти зеленые зародыши с корнем. И все это вина Люсьена. — Кошка говорит «Мяу», собака говорит «Гав», а чокнутая ведьма Фрея Майклсон просит налить еще текилы. Фрея вздрогнула от неожиданности и чуть не упала с высокого стула, чем привлекла внимание нескольких посетителей. — Это ты, — все еще растерянно то ли спросила, то ли утвердила Фрея. — Да. Я, знаешь ли, очнулся на полу в нашей комнате пару часов назад. Искал тебя, но тебя нигде не было. Обошел все твои любимые забегаловки, — Люсьен говорил так, будто случившееся утром не было для него чем-то из-ряда-вон-выходящим, но при этом не забывал сопровождать каждое слово небольшой паузой и саркастичным тоном. Фрее ужасно захотелось узнать, когда именно ЕЕ комната стала комнатой ИХ с Люсьеном, и когда Люсьен успел выучить все места, в которых она любит бывать, но вместо этого она лишь выжидающе уставилась на Касла. Призрак, осознав, что ситуация наконец находится в его руках, медленно приземлился за соседний стул и закинул ноги на барную стойку. Акробат. — Что же ты молчишь? Не хочешь объяснить эту утреннюю сцену? — лицо Люсьена казалось абсолютно непроницаемым. «Что же ты молчишь?» Фрея почти физически ощутила горячее дыхание на своей коже, отчего по спине пробежали колющие мурашки. Все, что было в этом кошмарном сне, она могла не просто вспомнить, не просто представить. Она словно снова и снова оказывалась на месте той, загнанной в угол, слабой Фреи, которая со всей силы вжималась в дверь и так позорно верила пропитанным ложью и иронией словам Люсьена. Сдавалась. Забывалась в его приторно-сладких объятиях, наслаждалась его мерзкими поцелуями. Разве бывают сны настолько реальны? — Просто плохой сон, — не соврала, а утрировала. — Плохой сон, значит? — Люсьен наконец снял ноги со стойки и повернулся к Фрее не в пол оборота. — Ты испугалась моего лица, дорогуша, а я ведь достаточно красив, даром, что призрак, — Люсьен самодовольно развел руками, а после случилось то, чего так боялась Фрея: — Подожди-ка. Тебе снился я, не так ли? — он догадался. — Ты там тоже был, — снова утрировала Фрея, дождавшись, пока любопытный бармен наконец отойдет от стойки. Не хватало только прослыть сумасшедшей. — И что же я делал? — Люсьен сложил руки на груди, оценивающе глядя на девушку. — Ты… — Фрея запнулась на полу слове. Угрожал? Пугал? Целовал? Высасывал кровь? Что именно ему стоит знать о своих похождениях в ее сне? — Угрожал, — быстро закончила фразу Фрея, выбрав, на ее взгляд, самое нейтральное действо. — Угрожал, — зачарованно повторил Люсьен. — Я и раньше тебе угрожал, даже не один раз. И ты реагировала спокойнее. Люсьен не сказал этого вслух, но Фрея и так все поняла. Он не верит. Не верит в ее неубедительное «угрожал», не верит, что угрозы могли заставить ее так взволноваться. Не верит, что в ее сне он просто «был», а не играл главную роль. Люсьен совсем не глуп. Касл уже с минуту сверлил ее взглядом опытного разоблачителя, что сильно выводило Фрею из себя. Хотелось уйти, сбежать, или хотя бы немного спустить Люсьена на землю несложным заклинанием. — Тут свободно? — тот самый парень с удивительно белыми зубами. Он мило улыбается и ловко занимает место Люсьена. Место, на котором все еще сидит Люсьен. Фрея не отвечает, зато с лихвой наслаждается разрывающимся от эмоций лицом Касла. — Меня зовут Трой, а тебя? — Трой говорил медленно, растягивая каждое слово и постоянно подыгрывая себе же движениями светлых бровей. — Фрея, — ведьма едва сдержала смех, когда Касл брезгливо вскочил со сданного без боя места. — Могу я тебя чем-то угостить? Вишневый ликер или еще что-нибудь? — Трой зазывающе улыбнулся, не догадываясь, что радость на лице новой знакомой вызвал совсем не он. — Она предпочитает текилу или виски, чем крепче, тем лучше, — съязвил Люсьен, складывая руки на груди. Происходящее все больше выводило его из себя. Свернуть бы этому белобрысому шею, или хотя бы сломать парочку костей, чтобы впредь он думал дважды. Фрея смерила Касла еле заметным, насмешливым взглядом. На лице призрака прочно засела кривая гримаса. Знал бы Трой, что в двух шагах от него бесился призрак тысячелетнего вампира… — Нет, спасибо. Я уже достаточно выпила за сегодняшний вечер, — Фрея качнула головой, из-за чего чуть растрепанные пшеничные локоны мягко переметнулись со спины на плечи. Желание заводить новое знакомство все еще отсутствовало. Трой был милым и улыбчивым парнем, полной противоположностью того же Люсьена. Светлый, лучезарный, он казался Фрее противоположностью даже для самой себя. Он другой, совсем другой. — Тогда, могу я просто составить тебе компанию? — Нет, — сразу же высказал свое мнение Люсьен. — У тебя уже есть компания, Фрея. Я. До чего самовлюбленный тип скрывался за симпатичным лицом Касла. — Мне жаль, но мне уже пора уходить, — соврала Фрея. Нет, обиженный Люсьен, чье право голоса Фрея все еще ставила под сомнение, был совсем ни при чем. Ей просто не хотелось общаться, поддерживать беседу, улыбаться. Не сейчас. Сейчас ей просто надо было переварить сегодняшний день и вчерашнюю ночь. — Девушке опасно ходить по темным улицам, позволь проводить тебя, — Трой никак не сдавался. — Благодарю, но, — Фрея снова окинула быстрым взглядом Люсьена, — но у меня уже есть, — запнулась ровно на пол секунды, — спутник. — Кому-то очень повезло, — Трой снова улыбается, излучая тепло. Да, очень повезло. Повезло ходить за ней по пятам, повезло всем сердцем желать ей смерти, повезло опять же всем сердцем бояться за ее жизнь. Великолепное везение. Фрея попрощалась и почти что выбежала из бара. На улице было людно, хоть и темно. Как и всегда, многочисленные сборища любителей ночных прогулок и пьяных вечеринок. Девушка поежилась. После теплого бара прохладный уличный воздух, казавшийся просто ледяным, с поразительной скоростью обволакивал открытые плечи. И чем она думала, когда выскочила из дома в первой попавшейся майке? Призрак и ведьма. Такое необычное сочетание можно было найти только в старинных сказках. Ну или на улицах Нового Орлеана. — Знаешь, я подумал, — внезапно начал говорить молчавший до этого Люсьен, — Клаус бы в любом случае меня убил. — За что? — Фрея заинтересованно повернулась к Каслу. — За флирт с тобой, разумеется, — Люсьен имел талант говорить совершенно незаурядные вещи совершенно простым тоном. Будто так и надо. — Не думаю, что Клаус настолько следит за этим, — усмехнулась Фрея. — Кажется, ты совсем его не знаешь. Помню один случай… — Люсьен сделал паузу, желая убедиться в том, что Фрея внимательно слушает, — я ведь проводил с ними много времени. С твоей семьей. Они все веселились, за исключением Ребекки. Бедная девочка порой боялась и рта открыть, особенно в присутствии мужчин. Всегда смущалась. Часто грустила… — Ну и что? Что случилось? — нетерпеливо перебила его Фрея. — Слушай, — Люсьен довольно улыбнулся, поняв, что ведьма заинтригована, — Так вот. Мне не нравилось смотреть на то, как она грустит. Как она чахнет в компании четырех братьев. И я веселил ее. Знаешь, просто шутил, иногда делал комплименты. Совсем невинные. Говорил о красивой прическе или идеально сидящем платье. Это заставляло ее улыбаться, — Люсьен сделал небольшую паузу, прежде чем продолжить. — И однажды я сказал ей кое-что. Сказал, что ей идет убирать волосы, что так ее лицо выглядит милее. Сказал в присутствии Клауса. Я не помню, что именно произошло, я даже не сразу понял это тогда. Просто я мгновенно оказался прижат к стене. Помню крик Ребекки, помню, что Клаус, вроде как, хотел вырвать мне сердце. Но он просто свернул мне шею. Когда я очнулся, Ребекки рядом уже не было. Был только Клаус, и выглядел он мрачнее любой тучи. Он сказал, что в следующий раз убьет меня, если я снова начну с ней заигрывать. И он правда готов был убить. Кстати, Ребекка после этого случая обходила меня стороной, — Люсьен замолк и посмотрел на Фрею. Ждал реакции. — Клаус оберегает Ребекку, даже сейчас, — Фрея сразу попыталась оправдать брата. — Он любит ее. — Иногда мне казалось, что он даже чересчур ее любит. Ну, знаешь, не как сестру, а… — Люсьен замолк на полуслове, заметив раздраженное лицо Фреи. Да уж. Кто-кто, а уж она готова была отдать всю себя, лишь бы не дать в обиду свою семью. Пусть даже вся угроза заключалась в странных догадках Люсьена. Касл поспешил сменить тему, понимая, что Фрея Майклсон не станет слушать что-то, подрывающее авторитет ее любимой семейки.