Equium

— Пошли, Фрея Ватсон, поищем этот клуб анонимных Гарри Поттеров еще раз. Довольный только что придуманным сравнением, Люсьен уверенно двинулся вперед, убедившись, что маленькая ведьма продолжает следовать за ним. Он слышал бешеный стук ее сердца и учащенное дыхание, камнем срывающееся с ее губ, мог почти физически ощутить ее страх и волнение и даже различал, как разительно дрожат мускулы ее растерянного лица. И, казалось бы, бояться было больше нечего, ведь он, великий и ужасный Люсьен Касл, сумел самолично наладить внезапный конфликт благодаря своей безмерной доброте и харизме. Но почему тогда пульс до сих пор испуганной девушки никак не прекращал выбивать сумасшедший ритм? Почему она еле переплетала ноги, словно пытаясь растянуть стремительно убегающее время и выиграть еще несколько мгновений наедине со своими мыслями? Звук ее шагов становился все тише и тише, а потом и вовсе сошел на нет, оставшись в его ушах лишь пустым отголоском. Девушка остановилась, явно не намереваясь продолжать следовать за чересчур самовлюбленным и эгоистичным кровососом. Она неловко поправила его куртку, которая оказалась ей слишком велика и то и дело спадала с ее плеча, пока Люсьен, закатывая глаза, стал медленно разворачиваться к непутевой напарнице. — Ну что опять? — он специально растягивал каждое слово, всеми силами показывая девушке свое напускное равнодушие, даже не понимая, что тем самым он только усугубляет и утверждает внезапно принятое ею решение. Пшеничные волосы ведьмы растрепались на прохладном осеннем ветру, придавая ее лицу определенную долю шарма и легкой, едва различимой агрессии. К удивлению Люсьена, из некогда запуганного и пораженного его внезапным откровением взгляда Фреи неожиданно пропала та неуверенность и покорность, которая туманной дымкой застилала ее обычно ясно-голубые глаза какую-то минуту назад. Слишком быстро. Слишком резкие перемены. — Что-то случилось, моя милая надзирательница? — Касл ожидал какой-нибудь реакции на его игру слов. Легкой улыбки или поджатых губ, злобно нахмурившихся бровей или внеочередного закатывания глаз. Но Фрея отнюдь не спешила радовать его своими эмоциями, напротив, на лице девушки не дрогнул ни один мускул, словно предупреждая Люсьена о надвигающейся опасности. — Случилось, — голос Фреи тверд и уверен, и даже практически не выдает накатывающей дрожи, — ты прав. Ты абсолютно прав. Люсьен попытался сдержать раздраженный выдох. Он ненавидел эти пафосные паузы, которые делала ведьма Майклсон во время разговора. Ненавидел этот тон, который просачивался в ее голос каждый раз, как в светлую головку девушки залетела очередная провокационная мыслишка. Глупая девчонка опять задумала какую-то пакость, но усиленно тянет время, собираясь со своими жалкими силами, продумывая действия, которые она не успела рассчитать, поддавшись своему импульсивному характеру и приняв очередное необдуманное решение. Эту манеру, этот взгляд, даже эту позу Касл уже давно выучил наизусть, именно поэтому сейчас, прожигая глазами настроившуюся на новый подвиг девушку, он уже точно знал: хорошего не жди. Такой уж она человек. Сделать, а потом думать — таков ее девиз. Наверное, это наследственное, ведь как-то появился на этот свет такой выродок как Клаус Майклсон. — Ты и правда можешь убить меня в любой момент, — лицо Фреи выглядело так, словно она только что осознала очевидную правду, горькую истину, которую, к слову, Люсьен никогда и не пытался от нее утаить, — можешь навредить моей семье, можешь снова попытаться нас уничтожить. И все потому, что я раз за разом позволяю тебе остаться в живых. Ты — явная угроза, и тебя надо было убрать сразу. Надо было сразу узнать то, что мне нужно и отправить тебя дальше гореть в аду. Но теперь ты здесь, стоишь передо мной во плоти, и это только моя вина. — Фрея говорила быстро, словно боялась, что Люсьен в любой момент может не дать ей закончить, холодными водами выплескивала на него свои мысли и эмоции, и, казалось, готова была вот-вот сорваться на истеричный крик, так сильно накипели в ее душе эти слова. — Это я виновата в смерти своей подруги, это из-за меня она погибла, не прожив даже половины положенной ей жизни. Но теперь я все исправлю. — Последняя фраза вырвалась из уст ведьмы окончательным приговором, логическим завершением, единственным выходом, который она теперь видела, и звучала как настоящая сумасшедшая мантра, преследующая ее днем и ночью. Я все исправлю. Не надо было знать и понимать хитрые и запутанные женские намеки, чтобы прийти к несомненно верному выводу: сейчас Фрея вкладывала в слово исправить лишь одно значение, и оно явно не шло на пользу Каслу. Его пора было убрать. Истребить, словно гадкого паразита. Только так, по мнению Фреи, можно было все исправить и снова обезопасить свою семью. Ведьма выждала несколько секунд, отводя вампиру время для ответа, но, так и не дождавшись его, сделала шумный, глубокий вдох и вывела в воздухе непонятный символ. Пространство рядом с Люсьеном как будто содрогнулось, предвещая скорую беду. Сделав резкий шаг в сторону Фреи, Касл наткнулся на невидимый даже его острому глазу барьер, что заставило древнейшего вампира глухо чертыхнуться и с силой ударить ладонью по прозрачной стене. Безрезультатно. Лишь несколько слабых вибраций едва заметно пробежали по магической завесе, отдаваясь в пальцах Люсьна легким ударом чистого тока. — Да ладно тебе, — голос вампира выдавал внезапное разочарование и досаду, — после всего, что было, ты просто убьешь меня? — У меня нет выбора, — Фрея поджала губы, еле заметно помотав головой в такт своим словам, — ты опасен, словно бомба замедленного действия. Сейчас Люсьен читал в глазах ведьмы Майклсон непоколебимую решительность, уверенность в своей правоте и правильности своих целей. Надеяться на то, что ее покрывшееся льдом сердце внезапно оттает, было как минимум не разумно. Игра за его жизнь началась, и он явно отставал в счете. Оставалось лишь предпринять последнюю, решающую попытку побороться за право ходить по этой ненавистной ему земле, дышать этим пропитанным дымом и сажей городским воздухом и, в конце концов, закончить свою изначальную миссию, на участие в которой он, к слову, не подписывался. — Исправив одну ошибку ты навсегда оставишь на своей совести другую. — Фрея, которая уже начала уверенно поднимать руку, готовую сотворить смертоносное заклинание, внезапно замедлилась, будто давая пленнику последний шанс высказаться. — Да, ты можешь избавиться от меня, — Люсьен, осознав тот факт, что девушка реагирует на его слова, незамедлительно добавил голосу твердости и даже слегка расслабился, вновь позволяя себе привычную жестикуляцию, — но потом тебе придется прожить всю оставшуюся жизнь с ношей на твоих хрупких плечах. Каждую ночь ты будешь мучиться, плакать в подушку, просыпаться в холодном поту после очередного кошмара. Потому что ты всегда будешь помнить, что погубила единственный шанс по-настоящему искупить свою вину. Погубила меня. — Я найду другой способ сотворить задуманное, — парировала Фрея, стараясь не выдавать так внезапно пропавшую уверенность. Она еще не знала сама, кого ей следует убеждать — Люсьена, или же себя. — Помнится, ты лично говорила мне, что другого способа нет, — Касл снова попал в цель. Теперь грозная позиция девушки медленно, но очень верно сменялась смятением и робостью. — Тогда я лучше буду жить с камнем на душе, но зная, что я не позволила тебе снова разрушить мою семью, — аргументы Фреи постепенно кончались и сходили на нет, в то время как Люсьен только отпускал свою фантазию в полет. — Думаешь, ты сможешь с этим жить? Знаешь, я ведь жил с тобой несколько месяцев. И я видел, как каждый божий день и каждую чертову ночь, проходя мимо твоей приоткрытой комнаты, твой дорогой братец сверлил тебя взглядом полным самой чистой ненависти. Думаю, каждый раз Кол яростно боролся с желанием задушить тебя во сне, или же просто вырвать твое холодное сердце. А помнишь, когда он пришел за тобой к некроманту? Помнишь? Как думаешь, почему он помедлил, прежде чем исцелить тебя? — Люсьен демонстративно принялся поглаживать ладонью свой гладко выбритый подбородок, имитируя тяжелый мыслительный процесс. — Может он просто растерялся. А может подумал, что неплохо было бы оставить тебя гнить там, в этом рассаднике трупов? Ведь тогда ему даже не пришлось бы лично убивать тебя. Он просто подождал бы, пока ты окончательно не двинешь коней, а потом свалил бы вину на этого плохого-мальчика-некроманта. Ох, какая жалость — убийца любви всей его жизни погибла в страшных муках. — Это неправда. Это не так. — Фрея отчаянно замотала головой и, казалось, готова была по-детски прижать ладони к ушам, чтобы оградить себя от слов, непременно вызывающих ее слезы. Правда горька на вкус. — Кол понимает, почему я так поступила. — Понимает. Но прощает ли? — Люсьен, сумев поймать метающийся взгляд девушки, всеми силами вцепился в него, почти магическим образом не позволяя ей отвернуться или посмотреть в другую сторону. — Я бы не простил. Кол ненавидит тебя, Фрея. И всегда будет ненавидеть, если ты только не вернешь ему его маленькую ведьму. Решать тебе, конечно, но все же подумай дважды, прежде чем навсегда лишить себя шанса на искупление. Касл невооруженным глазом мог видеть, как внутри бедной Фреи Майклсон происходила настоящая гражданская война между здравым смыслом и зовом ее отнюдь не ледяного сердца. Даже понимая то, насколько преувеличены слова Люсьена, она просто не могла заставить себя разувериться в них, прекрасно осознавая, что даже в предсмертном вопле изворотливого вампира содержится львиная доля правды. — Это не я разрушаю твою семью, Фрея. Это ты, ты и только ты являешься главным камнем преткновения. Пойми это наконец. Девушка закрыла лицо ладонями, словно пытаясь таким образом отстраниться, закрыться от жестокого внешнего мира, и в частности от преследующего, пробирающегося по разорванным капилярам в самое сердце голоса Люсьена, твердившего о необходимости исправить ее главную ошибку. Он знал. Он все знал. Видел, как пурпурными ночами она вскакивала с кровати и убегала в ванную, стараясь привести расшатанные нервы в порядок. Понимал, чье лицо каждый раз приходило ей во сне, обвиняя, вызывая болезненные угрызения совести, не давая спокойно жить своей жизнью, хотя бы несколько дней не вспоминая о совершенном зле, которое Фрея, стараясь хоть как-то оправдать себя, называла необходимым. За маской упрямой уверенности в правильности своего поступка Фрея все это время скрывала совершенно другое лицо. Заплаканное, несчастное, болезненное. Люсьен знал, на что стоит давить. Фрея отвернулась от заключенного в невидимую тюрьму мужчины, не желая давать ему повод для радости и гордости своим ораторским талантом. Здесь не было ни единой души, лишь только нерешительная ведьма и борящийся за жизнь вампир. Откуда-то неподалеку доносился тихий звук мирно шелестящей о каменный причал воды. Новый Орлеан — портовый город, именно поэтому наткнуться на очередной причал можно было просто завернув за угол. В воздухе кружил легкий аромат прелости и застоялой воды. Резкие крики наглых портовых чаек смешивались с мягкой водной симфонией, а прохладный морской бриз, пропахший солью и дешевым алкоголем из прибрежных кабаков, медленно приводил девушку в чувство, отрезвляя и давая еще один шанс на здравомыслие. Была лишь одна загвоздка: теперь Фрея не понимала, какое решение окажется тем самым, единственно верным, правильным и разумным. Голос ее скачащих эмоций и втор упрямого рассудка то перекрикивали друг друга, то соединялись в один общий, жуткий рев, словно специально не позволяя девушке наконец принять единогласный, согласованный вердикт. А Люсьен, тем временем, продолжал выжидающе прожигать взглядом ее светлый затылок. Ведьма же снова неловко подернула плечами, пытаясь удержать на них объемное одеяние вампира, от которого за несколько метров несло его фирменным одеколоном. — Если бы я собирался тебя убить, Фрея, то сделал бы это сразу, как только вернулся бы в свое тело. Может мы не давние друзья, но и не враги. По-крайней мере сейчас. — Уставший от чрезмерно долгого ожидания, Касл решил еще раз подтолкнуть Фрею к выгодному для него решению. — Ошибаешься, — девушка вернула свое внимание вампиру, — когда я представляю лицо врага, я представляю твое лицо, Люсьен. Только твоё. И этого не изменить. — Так не меняй! — раздраженно воскликнул мужчина тоном человека, вынужденного популярно объяснять самые очевидные вещи. — Я не прошу тебя внезапно записать меня в список лучших друзей, я прошу довериться мне, хотя бы не надолго. Здесь и сейчас только я один на твоей стороне и готов помочь тебе, без меня тебе не справиться. Фрея запустила руку в свои растрепанные волосы, еще раз взвешивая все за и против. — Ладно, ладно. Но это не значит, что я доверяю тебе, ясно? — она сделала шаг в сторону барьера, чтобы лучше видеть лицо этого зловредного шантажиста, — Это лишь временные меры. На лицо Люсьена проскользнула довольная ухмылка, и он уверенно оперся ладонью о невидимую стену, чем сразу поспешила воспользоваться Фрея. Один щелчок тонких пальцев — и прозрачная пелена рассеялась, заставив Люсьена смешно споткнуться, едва избежав падения.

***

— Далеко еще? — Уже устал? — Фрея бросила на Люсьена мимолетный взгляд, сразу же вернув внимание какому-то измятому листочку. — Понимаешь ли, мои ботинки от Джона Лобба, — голос Касла незаметно перешел в самодовольное, горделивое мурлыканье, — не рассчитаны на слишком большое расстояние. Они не настолько удобные. — Можешь пройтись босиком, — равнодушно отвесила девушка, — из двенадцати возможных вариантов мы обошли только семь. Нам нужен один из оставшихся пяти. — С чего ты вообще взяла, что на этот раз нам дали правильные сведения? — Люсьен раздраженно пнул носком своего дорогого ботинка случайный камушек, с интересом наблюдая за тем, как тот, подпрыгивая и перекатываясь, закатился в небольшое углубление. — Под страхом смерти люди могут рассказать много интересного, — Фрея едва заметно улыбнулась своим мыслям. Несколько часов назад новоизбранные коллеги Люсьен Касл и Фрея Майклсон все-таки сумели разыскать того, кто имел глупость попытаться выставить им свои условия. Уговаривать его раскрыть свои карты не пришлось слишком долго — стоило бедолаге увидеть белоснежные вампирские клыки, как желание вести торг с недружелюбно настроенной парочкой улетучилось само собой. Теперь в руках Фреи был довольно длинный список заведений, одно из которых, по словам мага, и являлось пристанищем клуба кровожадных очкариков, в ряды которые по неизвестным причинам затесалась когда-то и Фред. Один за одним, Фрея и Люсьен тут и там получали отказы, и, с небольшим перерывом на обед и порцию мартини, продолжали свои утомительные поиски. Время неумолимо клонилось к ночи. Новый Орлеан постепенно зажигался веселыми разноцветными огоньками, а на улицы, несмотря на достаточно прохладную погоду, неустанно высыпали компании разного сброда. Настроение Касла уже было слегка приподнято, когда он наконец начал вливаться в привычный ему ритм ночных гулянок. Фрея же ни на секунду не теряла своей серьезности, превратив свое желание отомстить убийце ее подруги в настоящую идею фикса, не покидающую ее мысли уже второй день. Она была уверена — как только свершится правосудие, ей станет лучше. Она сможет вздохнуть полной грудью, сможет наконец скинуть с души тяжелый валун, ведь Фред будет отомщена, а значит и вина должна будет умереть вместе с ее обидчиком. Эгоистичные мысли эгоистичной ведьмы, веру в которых Люсьен почему-то не хотел нарушать. Он знал правду. Знал, что может принести облегчение, а что сделает только хуже, но, неожиданно для себя же, слишком боялся расстроить самоуверенную Майклсон. Пусть лучше она дойдет до этого сама.

***

Восьмой. Девятый. Десятый. Фрея поочередно вычеркивала из списка бары, не прошедшие проверку на наличие магического клуба. С каждой новой неудачной попыткой энтузиазм девушки медленно сходил на нет, что уж говорить о хроническом пессимизме Люсьена Касла, готового разорвать на мелкие кусочки каждого человека, который рискнул дать ему отрицательный ответ. Раньше на такую черновую работу он посылал вампиров соответствующего ранга, а теперь он вынужден самостоятельно таскаться по таким сомнительным местам, вынюхивая нужную ему информацию. Как же низко он пал. — Сейчас точно повезет, — Фрея еще раз сверила строчку из списка с надписью на старой обшарпанной вывеске. — Ты говорила так каждый раз до этого, — то ли с издевкой, то ли с обидой маленького мальчика, который устал от постоянных походов куда-то подметил Люсьен. — Что ж, у нас осталось только два варианта, — девушка попыталась выдавить радостную улыбку, но на конечный результат ее стараний нельзя было взглянуть без слез, — выбор не велик. — Мы ищем уже битые несколько часов, — недовольно буркнул Касл. — А чего ты ожидал? Ярко-красной вывески «Здесь с 9 утра до 12 ночи собирается наш магический клуб»? — саркастично уточнила Фрея. Вместо ответа Люсьен рывком открыл скрипучию дверь, врываясь в очередную забегаловку. Внутри тепло и достаточно светло. Мягкие, пляшущие язычки пламени на многочисленных свечах добавляют этому пабу какого-то приятного домашнего уюта. За маленьких столиках, обсуждая что-то своё, сидят небольшие компании вполне приличного вида молодых людей. Они смеются, пьют какие-то странные напитки, хвастаются друг другу непонятными безделушками. И, самое главное, разительно отличаются от всех людей, которых Фрея и Люсьен встречали в барах до этого. Вынужденные компаньоны, переглянувшись, направились к ближайшему столику, за которым весело проводили время несколько слегка выпивших ребят. — Говорить буду я, — мимоходом шикнула Фрея своему напарнику, — если ты снова будешь угрожать кому-нибудь вырвать сердце за неверный ответ, нас точно в чем-то заподозрят. — Мой метод быстрее и проще, — самодовольно заявил Касл, складывая руки на груди. В такие моменты девушка начинала невольно засматриваться на его накачанные мышцы, объясняя самой себе эти порывы обычным людским любопытствым, ведь каждый раз, когда сильные руки вампира так или иначе напрягались, начинало казаться, что очередная обтягивающая рубашка готова вот-вот лопнуть под натиском чересчур больших для ее размеров мышц. Пока этого ни разу не произошло, и все же Фрея была уверена, что рано или поздно тонкая ткань все-таки не сумеет сдержать такое напряжение и, в самый не подходящий момент, просто подведет своего хозяина. — Привет, — Фрея плавно подошла к столику, краем глаза отмечая, что Люсьен послушно остался стоять за ее плечом. — Привет, — неуверенно, один за другим промямлили посетители. Кажется, их появлению здесь никто не был особо рад, или же эти люди просто не любили новые знакомства. — Кому-нибудь из вас знаком этот символ? — девушка без лишних церемоний вынула из кармана вампирской куртки, которая все еще красовалась на ее маленьких плечах, невзрачный кулон, найденный ими в лавке Фред. В воздухе мгновенно воцарилось довольно неловкое молчание. Юноши и девушка, сидящие за столом, начали нервно переглядываться между собой, словно пытаясь найти в глазах друг друга алгоритм следующих действий. Было очевидно то, что они отлично понимали, о чем идет речь, но упрямо продолжали отстаивать свое молчание, свою тайну. Наконец один из них, мысленно собрав одобрение всех сидящих за этим столиком, робко кивнул, окинув быстрым взглядом грозно стоящего в тени Люсьена. — Да. Это знак нашего ордена. — Он поджал губы, словно боялся сболтнуть чего-нибудь лишнего, — какие-то проблемы? Теперь была очередь Люсьена рассмотреть исподлобья эту странную компанию. Шеи каждого из них украшали черные шнурки, точно такие же, как и веревочка, за которую был подвешен значок Фред. Из глубокого декольте елинственной девушки, сидящей за этим столом, отлично был виден тот самый символ, в то время как все юноши единогласно заправили его под кофты и рубашки. К слову, девушка, поймав на себе заинтересованный, изучающий взгляд вампира, сильно смутилась и даже поправила свою маечку, пытаясь хоть немного закрыть ту зону, которую она некогда так гордо хотела выставить напоказ. Люсьен же, заприметив этот жест, лишь усмехнулся про себя, подмечая факт того, что со стороны маленькой колдуньи было слишком самонадеянно думать, будто она способна хоть как-то его привлечь, ведь внимания его, Люсьена Касла, в этом пабе не заслуживает ни одна серая ведьма. За исключением, разве что, одной единственной, отнюдь не сеоой ведьмы. — Кто-нибудь из вас знает эту девушку? — Фрея, проигнорировав встречный вопрос, вынула откуда-то из-за пазухи — и когда она успела так удачно расположиться в его куртке? — фотографию Фред. Снова временное молчание. Снова обмен вопросительными взглядами, и снова в качестве оратора всеми выдвинут тот же самый паренек. — Это Фред. Фред Арлин. Она одна из нас. Может вы скажете наконец, что происходит? — Он не рискнул повысить тон, но все же сумел набраться смелости для еще одного вопроса, — кто вы вообще такие? — Об этом надо было думать прежде, чем сливать нам всю информацию, — едва ли не пропел Люсьен, все-таки не сдержав привычного сарказма. — Вам лучше уйти, если вам конечно не нужны проблемы, — наконец свои крохи в разговор вставил и другой парень. С виду он был больше и сильнее того, которого внегласно выдвинули представлять интересы этого столика. Разумеется, он и сам не понимал, на что нарывался. Безусловно, он не мог знать, что молчаливый напарник милой девушки только и ждет подходящего случая, чтобы разорвать кому-нибудь глотку. Сейчас же незадачливый заступник чувствовал себя настоящим рыцарем, защитником своих друзей, самым умным и смелым. Фрея легко ухмыльнулась, так мимолетно и кротко, как умела только одна она. Смельчак-львиное-сердце явно переходил границу дозволенного, но спускать Люсьена с поводка, позволяя ему дать волю его извращенной кровавой фантазии, было еще слишком рано. К слову, Касл и не спрашивал. — Проблемы будут у вас, детишки, если ровно через пять минут я не узнаю того, что хочу знать, — коротко объявил он, наконец приблизившись к столику, — время пошло. — Я предупредил вас! — рыцарь квадратного стола не желал сдавать позиции самонадеянному незнакомцу. — Тик-так, мальчики и девочки. — Люсьен невозмутимо постучал кончиком пальца по небольшому циферблату дорогих часов, красовавшихся на его запястье. Внезапно взбесившийся парень пулей вскочил из-за стола, едва не опрокинув свой стакан. Лицо его налилось красным, ноздри то и дело угрожающе раздувались, а немаленькие ладони немедленно сформировали два больших кулака, которыми он грозно уперся в шаткий стол. Все его друзья от неожиданности подпрыгнули на своих местах. Не дрогнула лишь девушка, чьей реакцией на этот призыв к битве стали лишь заказанные глаза. — Грэг! Хватит. — Она же быстро одернула его за рукав, возвращая на место. К удивлению Фреи и досаде Люсьена, герой успокоился также скоро, как и разозлился, и с глухим звуком плюхнулся назад, подобно обиженному ребенку сложив на груди большие руки. — Вы хотите узнать что-то о Фред? — продолжила беседу невозмутимая ведьма, — мы почти не общаемся с ней, она довольно скрытная, ясно? Если хотите что-то узнать про нее, спрашивайте у Джареда, — девушка показала в сторону одиноко сидящего за барной стойкой парня, — они вроде как друзья. — С этого стоило начать, — по-матерински ласково улыбнулась Фрея, прежде чем аккуратно взять раззадоренного Люсьена за локоть и увести его в сторону нового подозреваемого. — Давай убьем его, — Касл никак не унимался, то и дело оглядываясь на ошарашенную компанию, — он нам угрожал, давай убьем его. — Да что с тобой такое? — постепенно раздражаясь спросила Фрея, — Убьешь кого-нибудь, когда мы разберемся с делом, а сейчас будь паинькой и помоги мне. — Паинькой будешь ты, дорогая. А я буду собой. — Из уст вампира это прозвучало пафосно, но брутально. Они незаметно подошли к юноше, который, как оказалось, карпел над какими-то странными, древними записями. — Домашнее задание? — подшутил Люсьен, застав парня врасплох, от чего тот нервно вздрогнул и чуть не свалился с высокого стула. — Привет, парочка вопросов про Фредди Арлин, — Фрея выросла перед ним еще внезапное, чем Касл, чуть не вызвав у несчастного инфаркт. — Фредди, Фредди... — мальчишка начал рассеянно перебирать бумажки, словно пытаясь что-то вспомнить, а потом неожиданно сорварся с места и бросился наутек. Люсьен азартно улыбнулся, и, выждав пару секунд, чтобы дать ему фору, практически взял Фрею в охапку и рванул в погоню за открывшим в себе талант марафонного бегуна парнишкой. Следовало ожидать, что тягаться с тысячелетним вампиром в скорости было не самой удачной затеей — Касл с немного неустойчивой Фреей, которая так и не смогла привыкнуть к путешествиям с помощью вампирской силы, и сейчас едва держалась на ногах, нагнал его у черного входа. — Есть что рассказать, а? — вампир преградил магу дорогу, оставив свою спутницу стоять за спиной беглеца. Джаред пустил в голову Люсьену разряд тока, но вполне привыкшего к подобным фокусам со стороны Фреи Касла это даже не замедлило. Тогда, объятый диким страхом, колдун попытался убежать от опасного противника, но тут же наткнулся на не менее грозную Фрею, которая, в свою очередь, быстро создала ему невидимый барьер, такой же, какой несколько часов назад удерживал взаперти Люсьена. Теперь прятаться было негде. — Я все же задам вопрос, — Фрея подошла почти вплотную к незримой стене, уперев взгляд в серые глаза перепуганного парня. Со стороны он казался совсем загнанным и беззащитным. Быть может, в другой ситуации он бы обязательно вызвал у девушки жалость, но сейчас она абсолютно точно понимала: человеку, которому нечего скрывать, не взбрело бы в голову спасаться бегством. — Чего ты хочешь? — голос у него еще совсем мальчишеский, немного визгливый. — Мы хотим узнать, что произошло между тобой и Фред, — Люсьен быстро занял место рядом с Фреей, привычным жестом сложив накачанные руки на не менее атлетичной груди. — Кто вы? Зачем вам это? — все не унимался Джаред. — Слишком много вопросов для заложника ситуации, дружок. — Сразу же отвесил ему Касл. — Мы друзья Фред, — неожиданно заговорила Фрея, — знаю, что ты тоже. Был. Но теперь Фред мертва, и мы хотим узнать, что случилось и кто сделал это с ней. Люсьен почувствовал, как без того бешеное сердцебиение парня ускорилось еще вдвое. От лица его мгновенно отошла кровь, и теперь оно стало совсем мертвенно-бледным. Ноги заметно подкосились, на лоб выступили капли холодного пота. Джареду явно было, что рассказать. — Я не хотел, — внезапно залепетал маг, — не хотел делать этого. — Он готов был вот-вот разойтись слезами, но это все равно особо не волновало ни Фрею, ни Люсьена. — Делать что, Джаред? — осторожно переспросила девушка, в глубине души уже давно придя к верному ответу. — Убивать Фред. Я не хотел... Я просто пришел к ней несколько дней назад, она позвонила мне. Просила помочь. Но... — Но что? Отвечай! — прикрикнул Люсьен. — Но когда я пришел она истекала кровью, — у колдуна начиналась настоящая истерика. Он то и дело заикался, сбивался с фразы, хлюпал носом и вытирал рукавом мокрые глаза, — я не знаю, что на меня нашло, но... У Фред был высокий ранг, она добилась его честно, выполняла разные задания, проходила испытания и посвящения. А я не мог. Я был слишком плох по сравнению с ней. Я пришел к ней и увидел, что она сидит в луже крови, прислонившись спиной к стене. И тогда... — И тогда ты ее добил, — услужливо закончил за него Люсьен. — Да, — Джаред хрипло всхлипывал, не в состоянии взять себя в руки, — потом я увидел, что пришла ты, — он указал пальцем на Фрею, — я спрятался и дождался, пока ты не уйдешь, а потом убрал ее тело и кровь. Прошу, я не хотел! Я как будто сошел с ума на несколько минут! Фрея все это время стояла молча, поджав губы и обнимая себя же своими тонкими дрожащими руками. Сказанное Джаредом никак не укладывалось в ее голове. Она просто не желала верить в то, что ее подруга погибла лишь по воли случайных совпадений, глупого стечения обстоятельств, которого могло и не быть. Тогда Фред была бы жива. Не сделай она тот роковой звонок, она могла бы и дальше продавать безделушки в своей лавке, могла бы и дальше радоваться жизни. Могла бы жить. В этой цепочке они с Люсьеном послужили лишь промежуточными звеньями, действия которых в результате и привели к гибели близкого им обоим человека. Все так просто, и все так сложно. И все же сейчас исход был один — отомстить убийце. Уничтожить его, добить так же, как и он добил беспомощную Фред. Это было настоящим дежавю. Фрея снова подняла вверх непослушную руку, снова принялась нашептывать нужное заклинание. Все виделось ей в тумане, дымке, мысли одна за другой покидали ее голову, оставляя место только жуткой, алой ярости. Она не видела обеспокоенного взгляда Люсьена, не слышала крики Джареда, не чувствовала ничего, кроме обуявшей ее злобы. Сейчас она хотела только отомстить. Но что это? Перед глазами мелькает совсем другое лицо. Не отпускай, пожалуйста, не отпускай! Фрея испуганно отшатнулась, оборвав магию. Очертания Джареда постепенно вырисовывались перед ее глазами, заменяя собой привидевшийся ей силуэт другого ребенка. Такого же, как Джаред, такого же, какой была Фред. Душераздирающий крик болезненным эхом все еще стоял в ее ушах, не давая успокоиться, дыхание сбилось. Стало страшно. — Фрея? — Люсьен аккуратно коснулся ладонью ее плеча, из-за чего девушка мгновенно вздрогнула, словно возвращаясь в реальность. Смотреть на то, как Фрея пытается пойти против себя, пытается совершить то, на что отныне она не способна, то, что раздирает ее душу изнутри и причиняет ей страшные муки... Может Люсьен и был садистом. Может он и любил поиздеваться над людьми, уничтожать, доводить до отчаяния, истязать как тело, так и душу, но смотреть на то, как медленно раскалывается Фрея Майклсон? Слишком жалкий повод. — Фрея, послушай, — он взял ее за плечи и развернул к себе, — тебе не обязательно делать это. — Спасибо! Боже, спасибо! — Из своей невидимой тюрьмы голос подал Джаред. Так было даже интереснее продолжать реплику: — Тебе не обязательно это делать, не обязательно марать свои руки в крови, — он слышал, как колдун облегченно выдохнул и снова поблагодарил бога, — не обязательно, если это могу сделать я. Фрея еле заметно кивнула головой, принимая его предложение. Дважды просить не пришлось. Одним движением изящной руки, брьер, даривший магу жизнь, растворился в воздухе. Теперь ничего не мешало Люсьену вонзить острые клыки в шею убийцы, а потом, насытившись, и вовсе переломать ее, наслаждаясь приятным хрустом. Так просто. Закончив, Касл перевел взгляд на девушку, небрежно вытирая кровь с губ краешком своей рубашки. Но Фрея отнюдь не радовалась и даже не улыбалась. В глазах ее застыло непонимание и боль. Она раз за разом бегло осматривала бездыханное тело, словно надеясь, что какая-то система просто дала сбой, и прямо сейчас все чувства, эмоции, слабость, вина, горечь — все пропадает, что сейчас ей вот-вот станет легче. Но ей не становилось. Ни лучше. Ни легче. Ни даже спокойнее. Люсьен растерянно опустил глаза в пол, будто вдруг почувствовал себя виноватым за то, что высокие ожидания Фреи не оправдались. — Почему, — Фрея не спрашивала, просто рассуждала вслух, общаясь с самой собой, — почему все еще больно? Почему все еще больно... В коматозе она дошла до ближайшей стены и обессиленно сполза вниз, опираясь теплыми, мягкими ладонями о холодный и острый камень. Люсьен неуверенно поплелся к ней, также медленно опустившись рядом. Он не знал, что сказать, да и говорить было толком нечего. «Прости, милая Фрея, но лучше тебе никогда не станет. Держись, но ты проживёшь всю жизнь, коря себя за то, что случилось. Не расстраивайся, но это травма навечно останется в твоей душе черной, всепоглощающей дырой, так уж устроен этот мир.» Не самые ободряющие слова. Не самые верные фразы. И вообще, почему это его сердце содрогается в конвульсиях каждый раз, когда он смотрит на ее опустошенное, побледневшее лицо?! — Что будем делать дальше? — Люсьен отвлекся от изучения асфальта и через силу заставил себя взглянуть на Фрею. — Не знаю, что будешь делать ты, — за последнее время Касл уже вполне привык к подобному началу ответа. Вот только голос ее на этот раз ровный, тихий и подавленный, — а я пойду в бар и напьюсь.