Destroy what destroys You

«Сердце можно лечить только сердцем» В.Н. Виноградов

POV Дэниэл       Вбегаю на нужный этаж больницы, именно здесь должен находиться доктор Стивенсон, звонивший мне на мобильный менее получаса назад. На полной скорости почти врезаюсь в человека, который спешит навстречу. — Вы — Дэниэл Грейсон? — Да, это я, что произошло? — волнение нарастает в геометрической прогрессии. — Боюсь, с вашей невестой произошел несчастный случай, — лицо немолодого высокого мужчины выражало сочувствие, когда он продолжил, — Марго Ле-Маршал оступилась и упала, при падении она ударилась о стол и… это ужасно, сломала себе шею. Мне очень жаль, — я смотрел на врача и не мог поверить в то, что это действительно происходило со мной. Как она могла свернуть шею, упав?! Неожиданно меня настиг еще больший страх и шок. — Марго была беременна, что с ребенком? — О, простите, что не сказал сразу, у нас не было ни малейшего шанса спасти вашу девушку, но, благодаря своевременному звонку вашей матери, которая была там, мы успели спасти ребенка, это — девочка, мистер Грейсон. — Девочка?.. — глаза застилала какая-то невидимая пелена… слезы? То ли от облегчения, что моя дочь жива, то ли от того, что Марго была мертва — я не знал, что должен испытывать, — могу я ее увидеть? — Вашу дочь? Да, конечно, пройдемте, — он двинулся только ему известным путем, чтобы показать мне мою малышку, которая уже никогда не увидит свою мать, — срок у мисс Ле-Маршал был достаточно большой, поэтому мы смогли достать уже живого ребенка. Но, к сожалению, сейчас девочка недостаточно развита, поэтому ей придется провести у нас примерно пару месяцев, чтобы восполнить время, которое оставалось до родов.       Мы подошли к стеклу, за которым были видны большая светлая комната и порядка десяти «контейнеров», где лежали дети. — Это инкубаторы, они имитируют жизнедеятельность матери, давая детям все, что необходимо для дородового развития, — он указал на один из инкубаторов, — это ваша дочь.       Я пригляделся к крошечному личику и такому же крошечному тельцу. Господи, она красавица. Кажется, уже сейчас похожа на свою маму, которую никогда не увидит. — Я вас оставлю, тело мисс Ле-Маршал будет выдано завтра.       Я не смог ничего ответить, просто сполз вниз по ближайшей стене от переизбытка эмоций. Одинокая слеза все-таки скатилась по щеке. Как такое могло произойти? Как?! Чья-то рука невесомо опустилась на плечо, слегка сжимая его. Это невозможно, но больше всего мне хотелось, чтобы это была Эмили, хотелось, чтобы она сказала, что я с этим справлюсь, смогу вырастить своего ребенка. Наполнившись какой-то призрачной надеждой, поднимаю глаза, но это не она. Это моя мать. Резко подскакиваю с пола. — Ты! Это ТЫ ее убила, ТЫ во всем виновата! — вспоминаю слова доктора о том, что Виктория была там. Совершенно определенным, как два плюс два, становиться факт, что это она убила Марго. — Господи, Дэниэл, о чем ты говоришь? — лицо выражает недоумение. Ха, будто я поверю ей. — Ты убила Марго, ты убила мать моего ребенка и не пытайся отрицать! — перестаю кричать на весь коридор, но внутри волной лавы уже закипает ярость и ненависть. — Не говори глупостей, — она серьезна, лицо будто ожесточается, — я любила Марго и свою внучку и ни за что не стала бы вредить им. Она была мне как дочь, которой в последнее время отказывается быть твоя сестра. — И что? Ты хочешь сказать, что она просто «неудачно упала»? — не тут-то было, мамочка, я знаю правду. — Да, дорогой, именно так сказал доктор, и так оно и было. Бедная Марго просто оступилась и упала прямо на стол. Это все, клянусь. — Мне не нужны твои лживые клятвы, я все знаю и докажу это. Слышишь, я докажу, что ты с ней сделала. Ты заплатишь!       Не слушаю слов, летящих мне вслед, а, резко развернувшись, покидаю помещение. Я знаю, куда нужно идти, хотя, возможно, мне там будут не очень рады. Но я завожу мотор и уезжаю из шумного центра в Хэмптонс. ***       Проходит примерно час, и моя рука уверенно стучит в знакомую белую дверь. — Дэниэл, ты вернулся? — недоумение на лице Эмили чуть-чуть отрезвляет. — Прости, я не знал, куда еще пойти, и… — не знаю, что можно добавить: «…и захотел увидеть тебя?» — Эм, проходи, ты выглядишь расстроенным и… — подбирает подходящее слово, — потерянным. Что-то случилось? — мы подходим к дивану и опускаемся на него, она выглядит заинтересованной в моем ответе. На секунду задумываюсь, насколько действительно её волнуют мои переживания. Неважно, я не могу не ответить: — Марго. Она погибла, — лицо девушки омрачается от этих слов. — Это… ужасно… — новость производит на девушку ошеломляющий эффект, она в замешательстве по поводу того, что хочет сказать. Похоже, что-то есть, — подожди, … а разве она не была беременна? — неуверенно произносит Эмили. — Да, ребенка удалось спасти. Это девочка, — молчание. — Так что теперь я — отец, — она окончательно в замешательстве. Но пару секунд спустя Эмили успокаивается, лицо выражает только сочувствие и… нежность? — Я поздравляю тебя с этим, … наверное. Как ты вообще держишься? И что произошло? В смысле, как она погибла? — я усмехаюсь устало, мрачно. — Хм, врач сказал, что она «оступилась», можешь себе представить? Да так, что сломала шею, упав на стол. — Тебе это не кажется правдой? — она не понимает моего сарказма. — А знаешь, кто вызвал скорую и, как сказал тот же врач, спас моего ребенка? — еще больше удивляю я ее своими словами. Эмили глазами просит, чтобы я ответил на свой же вопрос, — это была моя мать, понимаешь, она была там, когда Марго «оступилась», — выделяю голосом последнее слово. Блондинка смотрит на меня в течение десяти секунд. Она понимает, к чему я веду. — Ты не веришь, что это было случайностью, — скорее утверждение, чем вопрос, но я все равно неторопливо киваю головой, подтверждая её теорию. — Но зачем ей делать что-то, способное причинить вред Марго, которая к тому же вынашивала ее внучку? — вопрос почти ощутимо зависает в воздухе, потому что Я НЕ ЗНАЮ. Не знаю причины, по которым моя мать могла сотворить такое. Эмили вновь начинает говорить, — то есть, если бы Я «оступилась», находясь в одной комнате с Викторией, но это… я просто не понимаю.       Блондинка какое-то время смотрит в противоположную сторону, будто на стене магическим образом появятся все ответы, но когда этого не происходит, она поворачивается, внимательно вглядывается в мое лицо, будто надеется прочитать там всё, что я чувствую. — Ты держишься? — кажется, это стало моим спусковым механизмом. Слова бурным потоком начинают вырываться из меня, обреченные и полные надежды, злые и спокойные, пропитанные ненавистью и иронией. И среди всего этого я едва успеваю заметить, как теплые пальцы находят мою руку, сжимая, предлагая поддержку и защиту, глаза смотрят в глубину моей души, нежно, ласково, успокаивающе. Я постепенно растворяюсь в этом взгляде, продолжая раскрывать все самые потаённые уголки своей души.