Пока отец и Эшли удивлённо смотрели на меня, их сын соскочил со стула:
— Сестрёнка!
Ник подбежал и крепко обнял меня за бедра. Выше бы он просто не дотянулся.
Я опешила сначала и глупо стояла с опущенными руками. Потом неуверенно обняла мальчика в ответ, слегка согнувшись.
— Рада видеть тебя, — произнесла я. Голос был наполнен теплотой. Такой же, какую я чувствовала от тела прижимающегося ко мне ребёнка. Такого живого и маленького. — Как твои дела, Ник? — спросила я, когда мальчик всё же отпустил меня.
— Всё хорошо! Спасибо тебе, ты меня спасла, — произнёс он и искренне улыбнулся, прикрыв глаза.
— Да я… — и замолчала. По сути этот мальчик был прав, но я ведь не сделала ничего особенного, да и сама же и стала причиной той ситуации. Я лишь смогла улыбнуться в замешательстве и потрепала парнишку по копне тёмных волос.
— Эми. — Сейджу подошёл ко мне и обнял. Я тоже обняла его, в приятном удивлении от такой нежности, с которым меня встретил его дом.
— Присаживайся, поешь с нами, — улыбнулась мне женщина, уже наливая кружку травяного чая. На столе стоял пирог. Яблочный, судя по всему.
— Эм… — снова слегка замялась. — Спасибо большое.
Я села рядом с Ником, и мы начали трапезу.
— Эми, а как ты попала в дом? — спросила Эшли, задумчиво разглядывая краешки кружки, а потом резко перевела на меня взгляд. Карие глаза смотрели пронзительно, заставляя слегка волноваться.
— Ты не подумай, — почесал затылок Сейджу, пытаясь скрасить резкость жены, — просто мы возобновили все печати, и они должны были защитить и от перемещения вампира в сам дом. Так что мы в замешательстве.
Я поставила кружку на стол и начала вспоминать информацию про охотников, которую узнала из книг. Их знаки и письмена, печати…
Точно!
— Вы же ставили защиту от пространственного перемещения? — Я вопросительно посмотрела на Эшли — она кивнула. — В результате этой защиты само понятие пространства вашего дома искажается, и вампир не может попасть к вам. Но! — Я внимательно посмотрела на отца и заулыбалась. — Просто у меня есть способность перемещаться не в место, а к человеку, которого я представляю. Поэтому я непроизвольно и смогла обойти вашу защиту.
— Ого! Сефтрёнка, а ты клутая, — сказал Ник с набитым ртом, заставляя смеяться меня и Сейджу.
Его же мать сурово взглянула на мальчика:
— Что я говорила про разговоры с набитым ртом?
— Пфрасти, — ответил Ник, пытаясь улыбнуться, но еда ему явно мешала. Он стал похож на хомяка. В этот раз смеялись уже все.
Когда с пирогом было покончено, я помогла Эшли убрать со стола. Ник сообщил, что идет в гости к другу по соседству и пулей вылетел из дома.
— Ты какая-то уставшая, — подметил Сейджу, жестом приглашая пойти за ним.
— Да так, — отмахнулась я. — Много учусь.
Мы зашли в уютную гостиную. Мягкий зелёный диван, бежевые тона комнаты, потрескивающие дрова в камине. На стенах были развешены семейные фотографии, и я непроизвольно загляделась на эти счастливые лица.
Всё равно завидно.
— Ты всё-таки винишь меня, — произнёс мужчина, вздохнув и приседая на диван.
— Не думаю. — Я отрицательно махнула головой. — Я чувствую покалывающее чувство зависти. Похоже, оно естественно в данной ситуации, — ответила, проходя вдоль комнаты дальше. Я присела у камина и вытянула руку к огню. Языки пламени щекотали теплом кожу.
— По-моему, Сейджу поступил слишком опрометчиво. Не нужно было вступать в связь, какую бы то ни было, с вампиром, если ты их ненавидишь. — Эшли показалась в дверях. Она сложила руки перед грудью и опёрлась на косяк. — И я считаю, что его вина в этой ситуации явно есть. Из-за своих страхов он обрёк тебя, своё дитя, на такую жизнь.
Я усмехнулась.
Обрекли ли меня отец и мать на такую жизнь или это всё вина Рейнхарта?
Не знаю.
Да уж, Сейджу выбрал для своей жизни очень справедливую и жёсткую в некотором смысле женщину. Ясность её мышления и способность оценить ситуацию, пренебрегая чувствами, просто поражают.
— Ты как всегда прямолинейна, дорогая, — сказал папа, вставая и подходя ко мне. Я не отрывала взгляда от огня, не до конца понимая, что сейчас чувствую. — Эми, — он присел рядом и сжал мою ладонь, отводя её от языков пламени, — я не был тебе отцом всю жизнь, но очень хочу это исправить. Я хочу стать твоей семьёй, если позволишь.
Я посмотрела в копию своих глаз. Такие искренние, такие надеющиеся.
— Ты моя семья, — незамедлительно ответила я. Глаза отца округлились от такого быстрого ответа, он сильнее сжал мою руку, стук сердца ускорился. — Знаешь, — мой голос перешёл на шёпот, — странное чувство теплоты заполнило моё уже мёртвое тело, когда я узнала про тебя, узнала, что ты жив. Мама любила тебя, ты был самой важной частью её жизни. И я бы не хотела, чтобы ты был кем-то посторонним для меня. — Я протянула свою вторую руку к его лицу и положила на щёку. Слегка колючая короткая щетина. Щекотно.
Он поцеловал меня в лоб и замер на несколько секунд.
Какой волшебный момент… Как тепло, как хорошо.
Мы встали и улыбнулись друг другу.
— Кстати, Эми, ты что-то говорила о помощи, — вспомнил он.
— Да. Научите меня сражаться.
— Хах, — на выдохе произнёс Сейджу, качнул головой и отвел взгляд. — Понимаешь, нам кодексом совета запрещено обучать вампиров. Охотникам и так сложно справляться с вашим видом, секреты техник не должны быть переданы кому бы то ни было. Прости, но это закон.
— В тебе говорит член совета, Сейджу. — Эшли подошла ближе и положила руку мне на плечо. — Ты не донесёшь на свою жену. Не сможешь. — В глазах отца вспыхнуло неодобрение, но я кивнула ему, выражая благодарность. Он смягчился.
— Ну, в подвал я заходить не буду, даже не знаю, что вы хотите там делать, девочки. Вы странные, конечно, — проговорил он слегка повышенным тоном и подмигнул нам, направился к креслу, взял книгу и наигранно быстро погрузился в чтение.
Эшли улыбнулась. Я направилась за ней к стене в прихожей. Она толкнула её в одном месте, и та слегка отодвинулась. За ней была узкая лестница вниз.
Эшли щелкнула выключателем — и слабое желтоватое освещение заполнило пространство. Мы спускались, становилось прохладней. Вскоре дошли до массивной двери.
— Причина? — спросила она, набирая код на электронном замке.
— А? — не поняла я вопрос.
— Вампиры — а учитывая, что в тебе ещё и кровь первородных — обладают и так уникальной силой. Им незачем просто сражаться. — Дверь распахнулась, и мы зашли внутрь. Автоматически загорелся яркий белый свет. И если лестница выглядела старой, то это место можно было назвать даже какой-то современной военной базой. Множество оружия в ящиках, компьютеры, огромная карта с передвигающимися горящими огоньками. Стол с документами, шкафы, напрочь ими забитые. Площадка для тренировок. Две машины и мотоциклы стояли поодаль. Огромная площадь «подвала» не сильно большого дома поражала.
— Вау, — вздохнула я.
— Ага, сама каждый раз наслаждаюсь этим видом. — Она довольно сложила руки на груди. — Итак, ответ на мой вопрос?
— Да, ты права: сражения в мире вампиров — это крайняя мера. Игры куда интереснее и забавнее, — я усмехнулась. Эшли смотрела на меня внимательно. — Но знаешь, когда тебе объявляет войну сам король вампиров, хотелось бы иметь хоть какой-то козырь в рукаве. Боюсь, что в играх он большой мастак, и опыта у меня не хватит, чтобы его переиграть. Так что я хотела бы иметь хоть что-то.
Эшли прикрыла глаза и улыбнулась.
— Я помогу тебе, Эми, потому что не могу даже представить ту жизнь, которой ты жила. И если я помогу тебе бороться сейчас, то буду счастлива. Всё-таки у тебя глаза моего мужа. — Она обняла меня. И я почему-то почувствовала то самое трепетное чувство, когда меня обнимала собственная мать. — Но учти, дорогая, что про это не должен узнать никто.
***
Моё тело было покрыто синяками и ссадинами, мышцы ныли. Я сидела в гостиной с отцом и пила кофе. Ему ещё ночь работать, как и мне учиться, так что мы вместе решили подкрепить свой организм дозой кофеина. По правде говоря, драться — это сложно, особенно с таким оппонентом, как его жена. Но она хвалила меня, потому что по её словам я схватывала очень быстро. К концу тренировки даже вышло что-то похожее на бой.
Каждую секунды синяки на моём теле светлели, постепенно исчезая, и Сейджу с интересом следил за этим.
— Пап, почему Эшли так добра ко мне? — спросила я, задумчиво смотря в окно.
Он засмеялся.
— Знаешь, впервые слышу, как человек, которого отделал другой, говорит, что тот добр к нему.
И правда. Я засмеялась вместе с ним.
— На самом деле, — отец внезапно стал серьёзней, — возможно, она видит в тебе свою дочь.
— Что ты имеешь в виду? — я поставила чашку на столик.
Он выдохнул и на несколько секунд даже перестал дышать, сосредоточился, собрался с мыслями.
— До рождения Ника у нас была дочь. — Папа взглянул на меня. — Она умерла ещё в младенчестве. СВДС, как сказали врачи. Синдром внезапной детской смерти, — проговорил он с паузами между слов, будто обдумывая каждое из них. — Знаешь, у малышки были светлые волосы и глаза такие же, как у нас с тобой.
Мне стало настолько жаль их. Но при этом не новость о смерти кого-то незнакомого, несмотря на то, что это ребёнок, опечалила меня. Нет. Я просто представила, что переживают родители, когда смерть отнимает их дитя…
— Соболезную, — искренне произнесла я, кладя руку на колено отца. Он мягко сжал мою ладонь.
Папа уже потерял столько близких людей… Дочь, мою маму, своих родителей. И это лишь те, про кого я знаю.
Всё-таки сейчас главное, чтобы моя с ним связь никак не отразилась на оставшихся.
***
Я вернулась в особняк к ужину. Как раз. Душ, новая одежда и вот, я захожу в обеденный зал. Сакамаки сидели за столом без своего отца, что несказанно радовало. Аято тоже объявился и выглядел очень даже ничего.
— Всем добрый вечер и приятного аппетита, — произнесла я, усевшись за стол.
Всё пахло просто потрясающе, выглядело изысканно и вкусно. Но в этом будто чего-то не хватало. Не было того, что в том простеньком яблочном пироге Эшли. Чего же?
— Ммм, от Эми пахнет людьми, да, Тедди? — прошептал Канато своему медведю и глянул на меня. — Такой похожий на её собственный запах.
Я сделала вид, что не обратила на это внимание и продолжила есть.
— Эй, сестрёнка, — обратился ко мне Райто, откидываясь на спинку стула и располагая руки под головой, — ты нам чего-то не рассказываешь?
Я посмотрела на него в странном нежелании разглашать информацию про свою семью. Но в конце-то концов и они тоже вскоре станут её частью.
Я вздохнула, положив столовые приборы на тарелку.
— Я была со своим отцом.
— Так этот человек жив, — сказал Аято, усмехнувшись. — И как он к тебе относится?
— Он… — Я замолчала ненадолго, обдумывая ответ. — Знаете, он хочет быть моим отцом по-настоящему. И очень сожалеет, что тогда оставил мою мать. Он даже не знал, что она была беременна.
— Ну-у-у-у, знаешь, порой, когда люди занимаются сексом, такое происходит, — засмеялся Райто. — Но что важнее, — он стал серьёзней, — ты действительно ему доверяешь?
Я никогда не видела такое сосредоточение серьёзности в этих зелёных глазах. Они сияли, и казалось, что от ответа зависело его дальнейшее поведение. Но что это за странное участие с твоей стороны, Райто?
— Да, я доверяю ему и очень рада, что он есть в моей жизни, — произнесла я, протянув руку к стакану с водой. В горле как-то слишком пересохло.
Он ещё смотрел на меня некоторое время, а потом прикрыл глаза и изогнул губы в подобии улыбки:
— Чудненько.
Что это было?
— По-хорошему, — подал голос Шу. Все взгляды устремились к нему, — я бы сломал ему пару ребер. Так, для профилактики от дальнейших глупостей.
Вот тут он удивил абсолютно всех. Да что вообще происходит? Обычно молчаливые в присутствии друг друга, никак не показывающие свои эмоции, а сейчас…
— Думаю, не стоит, Шу, — всё-таки прошептала я, всё ещё пребывая в шоке от такой демонстрации его отношения перед всеми. Слишком не похоже на него. Синие глаза смотрели с уверенностью в своей правоте. — Я же сказала, что всё хорошо, — мягко произнесла. — И я действительно рада проводить с ним время. Он мне дорог.
— К сожалению. — Большие ладони легли на мои плечи и слегка сжали их. От голоса, прозвучавшего над самым ухом, пробежал холодок по всему телу. Только не он, только не его прикосновения. Я оцепенела. — К сожалению, он слишком быстро стал моей заменой. А это печалит, милая Эмили.
