Одна из немногих

      Рейнхарт сидел весьма необычно для своей персоны. Плечи его были опущены, спина округлилась, а рука лениво поддерживала лицо с будто смотревшими куда-то сквозь предметы глазами. Когда он осознал, что мы здесь, выпрямился и упал всем весом на мягкую спинку кресла.       Шу схватил меня за руку и дёрнул, вынуждая наполовину спрятаться за его спину.       — Мне казалось, что вчера я тебе всё сказал, — процедил он сквозь зубы.       — Я получил твоё сообщение, сын. Весьма резко, тебе стоило быть более сдержанным. Но, что ж, оно меня даже не разозлило. Твои условия меня вполне устраивают, — медленно произнёс Тоуго, вставая. Я совершенно не понимала, о чём он говорит. — Что более интересно, милая Эмили, я чувствую запах прародителя на твоей коже. Едва уловимый, но, знаешь, укусы всегда долго пахнут. — Рейнхарт перенёсся за мою спину и повернул лицо лёгким движением пальцев. Они скользнули на шею, надавливая на место вчерашнего укуса.       Он смотрел на меня слегка сощуренными глазами, будто насмехаясь. Из-за чего? Из-за того, что попала в руки прародителя? Тебе бы стоило переживать, а не насмехаться, самозванец.       Я отступила, освобождая запястье от руки Шу.       — Не думал, что ты так легко согласишься, — произнёс парень, наполовину обернувшись. — Очень на тебя непохоже.       — Твои условия вполне приемлемы, повторюсь. — Король неохотно переключил своё внимание на сына. — Если я смогу найти способ разыграть всё лучшим для меня способом, то я это сделаю. Но пока будь уверен в моём слове.       — Закрепишь кровью, — сказал Шу, слегка задрав голову. На спокойном лице залегла тень превосходства с едва уловимой насмешкой.       Рейнхарт ухмыльнулся — и в его янтарных глазах загорелся огонёк. Игривый, возникший из-за брошенного вызова.       — Как скажешь.       Он резанул одним клыком основание ладони, Шу сделал то же самое. В воздухе возникло письмо. Бумага сгорела, а чёрные иероглифы закрутились вокруг, окружая мужчин. По их контуру возникло красноватое свечение. Перед Рейнхартом и Шу появились раскрытые свитки старого пергамента с пронумерованными фразами. Они прочитали и пожали друг другу руки. Появился дымок, запахло жжёной плотью.       Через секунду всё испарилось, будто бы этого и вовсе не существовало. И только запах оставался таким же сильным.       Я втянула воздух со свистом и отошла ещё дальше. Голова начала кружиться, картинка перед глазами размазалась. Припомнилось, как горело тело Луэн. И это воспоминание принесло даже большое удовольствие, но потом я будто провалилась сознанием куда-то далеко и глубоко. Я чувствовала, как упала на колени, я чувствовала, что всё ещё в своей комнате, но в голове отчаянно зазвучал голос:       — Это ради тебя, Эмили.       Тихий, знакомый до боли в грудной клетке. Мама?       И уже через секунду запах горелой плоти с новой силой заполнил лёгкие. Сквозь черноту вырисовался силуэт заживо сжигаемой белым пламенем женщины. На её лицо будто нависла тень. Я всматривалась в этот силуэт упорно, подавляя внутри тошноту. Наконец она подняла голову — медовые глаза посмотрели на меня со слезами, улыбка еле держалась на трясущихся губах. А потом она истошно закричала.       — Нет… — откликнулась я на её крик. Хотела побежать, но не могла и сдвинуться. — Мама!       — Эми, очнись! Это я, успокойся, — голос Шу и его руки на моих плечах вернули к действительности. Я распахнула глаза и увидела его, а за спиной, придерживая подбородок, стоял Тоуго.       — Ты звала мать, — задумчиво произнёс король. — Что случилось?       Нельзя ему говорить. Я знаю, что случилось. Это было воспоминание из детства. Это был момент, когда мама пожертвовала собой, чтобы сделать меня человеком. Нельзя ему говорить.       Но почему?       Потому что я не доверяю ему? Но разве это воспоминание может ему хоть что-то дать?       Может. И ведь точно.       Потому что сделать из меня человека — самый лёгких способ избежать моей силы без убийства.       Я посмотрела на Шу. Он, как и Карлхайнц, не понимал, что происходит. Но это не важно, я потом ему всё объясню. Что важнее, какой договор ты заключил? Что-то, чтобы защитить меня? Почему ничего не сказал? Я начинала немного злиться.       Я встала, принимая руку Шу, и подошла к королю.       — Ничего, Рейнхарт, — произнесла я, и слова медленно расползлись своими звуками по комнате. — В любом случае я не вижу смысла говорить. — Я немного помолчала, потом устремила свой взгляд в янтарные самоуверенные глаза. — А знаешь, тебе бы получше присматривать за прародителями. Потому что, поверь, они способны на гораздо большее, чем ты думаешь. И если Шин захочет, если он забудет про своё положение и предаст брата и его право на первенство наследования трона, то, поверь, ты быстро выйдешь из игры. Как бы то ни было, но даже сейчас, стоя перед тобой, я чувствую, как моя кровь превосходит твою, как ты наигранно уверенно смотришь в глаза, которые могут тебе приказать. И если вдруг ты дашь хоть один повод возненавидить тебя до желания по-настоящему убить, то, поверь, я это сделаю.       Он нахмурился, разозлился, потянулся к моему лицу, но я перехватила его пальцы.       — Громкие слова, Эмили, — гневным шёпотом произнёс он. — Особенно учитывая, что ты стоишь перед своим правителем.       Я отпустила его руку и подошла вплотную, сильнее задрав голову.       — Если ты когда-то и был правителем для меня, то лишь тогда, когда я как дура верила тебе, — произнесла, выдыхая эти слова на его лживые губы. — Правишь ты миром демонов или нет — это не важно. В любом случае я знаю, что этот трон ты забрал обманом. И если бы не ты, то я, возможно, жила бы намного счастливей. И теперь, осознав это, я закрою глубоко внутри трепетное чувство осознания того, насколько ты мне дорог.       Я отошла сразу на несколько шагов назад. Размеренно, не спеша, поглядывая на него. Голова до сих пор раскалывалась. Рейнхарт хоть и был рассержен, но смотрел свысока. Будто я просто пыль на дороге. Что ж, даже если так, не забывай, что даже пыль может осесть на твои лакированные туфли и немного подпортить тебе день.       — Ах да, — опомнился он от своей высокомерности, мгновенно остывая. — Список приглашённых. Ознакомьтесь. — Достал он из внутреннего кармана пиджака пару скрепленных листков, исписанных именами.       Шу взял у отца список и пробежался взглядом.       — Хорошо, что в списке значится имя Микото Сейджу. Ты же принял к сведению, что именно он поведёт свою дочь к алтарю? — ухмыльнулся Шу.       — Предполагал, — холодно глянул на своего сына Рейнхарт. — Что ж, всего-то раскроется тайна происхождения твоей будущей жены. Лучше уж рано, чем поздно.       Я облокотилась своим весом на оконную раму, наблюдая за ними. Тоуго посмотрел на меня и долго всматривался в лицо, будто желая на нём отыскать какую-то мысль. Но я оставалась непроницаемо холодной.       — А ты перенимаешь привычки Шу, - заметил он недовольно. Да уж, раньше тебе было легче со мной, не правда ли? - Итак, дорогая, остались лишь детали при подготовке к свадьбе. Сегодня заедет швея, снять мерки. Обдумай свои пожелания насчет платьев, — сказал напоследок Карлхайнц и исчез.       Я продолжала стоять и смотрела на Шу. Он некоторое время ещё читал список, потом всё же глянул на меня.       — Что не так? — спросил он, подходя ближе. Он положил руки на мои плечи и потянул к себе, но я воспротивилась. — Эми? — удивился Шу.       — Не знаю, смогу ли я когда-нибудь вызвать у тебя хотя бы каплю доверия, чтобы ты начал рассказывать про свои планы. Мне надоело, Шу, — произнесла я, вглядываясь в его глаза, потом закрыла свои и отошла на несколько шагов.       — Мне стоит извиниться? — немного не понимая спросил он.       — Тебе стоит больше говорить со мной, — вновь посмотрела на него я. — Это уже просто нечестно, что ты знаешь о каждом моём шаге, а я о твоих действиях нет. Шу, да я узнаю про тебя из интернета больше, чем ты мне говоришь! — Я подошла к нему ближе. Меня начинало трясти. Эту обиду я вынашивала долго, и сейчас она накопилась так, что выплёскивалась из краёв переполненной чаши. — Я молчала. Но, прости, похоже в ситуации, что происходит вокруг, я должна быть осведомлена немного больше, и это больше можешь обеспечить именно ты! — Я ткнула пальцем ему в грудь и смотрела туда же. Не хотела поднимать глаза.       — В том договоре, — Шу всё же прижал меня к себе. Его голос звучал спокойно и сдержанно, будто я и не высказывала ему ничего, — значились всего пару пунктов. Я написал отцу вчера письмо. И эти пункты состояли в том, что он больше не будет покушаться на твою жизнь ни сейчас, ни после рождения нашего наследника, но при этом я должен отказаться от права на престол и заявлений в публичных местах. Наш ребёнок останется с нами, и он не имеет права отобрать его и воспитывать самостоятельно. Вот и всё.       Я всё же подняла голову. Пальцы Шу провели невесомые линии по моей щеке, его губы прижались к моему лбу.       — То есть он настолько боится потерять престол из-за тебя, что пошёл даже на невыгодные для себя условия? — удивленно прошептала я.       — Именно. Но это не обезопасит нас надолго. Если ему нужно будет, он сможет выкрутиться и обойти договор. — Шу вздохнул и вымученно улыбнулся.       — А в чём особенность договора крови? Почему ты настоял заключить именно его? — спросила я.       — Скажем так, — он почесал затылок, — нарушевшему договор будет не сладко. Тело будет ломить от агонии.       М-да уж.       — О таких вещах стоит рассказывать, — произнесла я будто севшим голосом.       — Я понял, — прошептал он. Губы коснулись моих.

***

      Ужин начался с затяжного молчания. Лишь стук приборов и тихая музыка из наушников Шу.       Аято, который обычно ест как не в себя, практически ничего не взял в рот и лишь катал вилкой по тарелке горошек.       — Эми, этот Шин, — сказал он внезапно, будто выплёвывая имя прародителя, — это он тогда искалечил тебя так? — спросил он, явно намекая про случай похищения.       — Да, — ответила я на удивление для себя спокойно. Кажется, я смогла принять, что со мной случилось, и страх перед прародителем отступил.       — Если он ещё раз… — начал повышать голос Субару, но Рейджи его остановил движением руки.       — Хватит. Мы все знаем, что тягаться с прародителями нам не под силу. Убить его способен только наш отец, а он это сделает только когда появится выгода или угроза. Так что давайте без лишних слов. — Этот металл его голоса, который я так ненавижу, звучал очень сердито и непоколебимо. Все снова затихли.       В конце ужина я встала первой и тихо сказала: «Спасибо». И, думаю, они все прекрасно поняли, что я говорила совсем не о еде.       Как и обещал Рейнхарт, швея пришёл снять мерки. Это был мужчина средних лет с выкрашенными в серый цвет прядями. Человек.       Я встретилась с ним в гостиной. Глаза его засветились:       — Боже, с такой девушкой фантазия разыграется у любого мужчины, особенно у стилиста!       А он весьма забавный. Мы прошли в небольшую комнату. Кин, так его звали, снял мерки, измерив меня вдоль и поперёк и быстро сел рисовать эскизы. Комки бумаги летели в разные стороны, и, наконец, он всё же показал мне одну модель. Не знаю, как это будет выглядеть в жизни, но на бумаге это смотрелось потрясающе. Он сделал ещё один эскиз платья, но уже на неофициальную часть.       Мы сердечно попрощались с этим воодушевленным человеком, и я побрела к Рейджи. Он что-то читал и лишь кивнул на новую стопку книг, практически не отвлекаясь. Я подошла ближе к нему и присела рядом на подлокотник кресла. Он отложил книгу и глянул на меня с небольшим осуждением, будто глазами говоря: «Где же ваши манеры, юная леди?»       — Скажи, а со скольки лет вампиры помнят себя? — спросила я, глядя на своё отражение в квадратных очках.       — Странные вопросы задаёшь. — Он повернулся, чтобы ему было удобнее на меня смотреть. — Ну, примерно с года, а что такое?       — В приюте мне сказали, что нашли меня в возрасте пары дней от роду. Значит, это вряд ли воспоминание, — пробубнела я себе под нос, коснувшись пальцами подбородка.       — Ты о чём? — спросил Рейджи, но я уже направилась за книгами, поблагодарила его и исчезла.       Может, это был лишь глюк? Или мама пытается мне что-то показать? Но она ведь мертва.       Рейджи всегда складывает книги в определённой последовательности: от более неообходимых до факультативных. И уже под утро, разобравшись с предпоследней, я увидела перед собой нотную грамоту. Помнится, в истории Европы я читала, что всякая образованная девушка должна уметь петь, танцевать и играть на фортепиано. Да, ценности сейчас другие, но раз Шу играет на скрипке, то почему бы и мне чему-нибудь не научиться. Я начала изучать теорию, а покончив с ней, поняла, что мне необходима практика. В гостиной стоял инструмент.       Я начала весьма неумело. Всё же теория и практика всегда отличны. Но позже начало получаться весьма сносно.       — Сестренка, а я и не замечал твоё желание обучаться музыке, — произнёс голос сверху.       — Поверь, оно только недавно и появилось, — ответила я, оборачиваясь к Райто. Он стоял, оперевшись руками на ограду и поддерживая одной рукой острый подбородок.       — Могу поучить, — перепрыгнул он поручни и мягко приземлился.       — Ну, раз сам предлагаешь. — Я подвинулась на широком табурете, но он вернул меня в центр, присев за мной так, что я оказалась между его ног. Его сладкий запах ударил в ноздри, а тело полностью прижалось к моей спине. Воспоминания. Я вздохнула, когда его губы прикоснулись к моему уху.       — Ох, Эми, тебе стоит быть сдержанней, ты ведь обручена, — прошептал он и засмеялся, заставляя меня смутиться. Он завёл руки с боков и кивнул, чтобы я разместила свои ладони поверх его. Наши пальцы плавно стали перебирать клавиши.       Вампирская память феноменальна. Сыграв мелодию один раз с ним, я смогла полностью её повторить сама.       Мы занимались около двух часов, пока не появился Шу и не позвал с собой. Причем появился он очень тихо, расположившись на диване за нами, и подал голос только спустя какое-то время.       Мы пошли к нему в комнату, и только он закрыл за собой дверь, как я оказалась прижатой к стене. Его руки были вытянуты, упирались по бокам от моего лица, а голова была опущена.       — Шу?       — Я не думал, что просто нахождение моего брата рядом с тобой сможет меня так вывести.       Он обнял меня, опустив голову на плечо.       — Даже твои волосы впитали его запах.       Мои руки легли на его спину, внутри вспыхнул азарт. Я нашла его ухо и выдохнула, уже распаляя азарт в нём:       — Так сотри его.       Я тогда ещё не знала, что утро в кровати может быть настолько сумасшедшим.