Внушительное здание старой гостиницы, без сомнения, знавало и лучшие времена, но от мощных каменных стен, потемневшей вывески и сизых струй дыма из каминной трубы исходило ощущение надежности и уюта. Именно рядом с ней Танарель спешился сам и спустил на землю Дикина, но теперь каждое движение давалось паладину с огромным трудом. Он тяжело переводил дух, а чтобы добраться до дверей, ему потребовалось плечо Дикина в качестве поддержки. Стучаться тоже пришлось Дикину. Дверь отпер однорукий полуорк, который повел Бурко на конюшню, а Танарель с помощью кобольда переступил через порог.
Гостиница ошеломила Дикина ярким светом, вкусными запахами, гулом голосов, взвизгами скрипки и напевом лютни. Огромный зал был полон, а между столами бегали дети. Потом Дикин узнал, что “Зияющий портал” стал приютом оставшихся без крова горожан, многие из которых лишь чудом избежали смерти, и почти праздничное оживление было лишь следствием нервного напряжения, которое то и дело прорывалось слезами или криком. Но в первый момент Дикину показалось, что он попал в сказку, и все горести последних недель разом позабылись.
Он замер возле порога с открытым ртом и задранной головой, и не знал, что делать дальше. Хорошо, что навстречу им выбежала высокая немолодая женщина. Ни единой прядки не выбивалось из строгого пучка, выцветшая зеленая рубашка была безукоризненно чиста, но даже Дикин разглядел воспаленные от бессонных ночей глаза на восковом лице.
— Танарель, где вы пропадали ведь день? Я уже думала… Тир Справедливый, да вам нужно немедленно лечь в постель! Тамсил, Тамсил, отведи сэра Танареля в его комнату!
— Перестань, Маэр, я еще проскриплю достаточно долго. Мне нужен Дурнан.
— Дурнан еще не вернулся, — голос женщины дрогнул, и она опустила глаза. — А это кто с вами?
— Дикин. Хороший парень. Он ранен, помоги ему, Маэр. Я-то свое, уж видно, отработал.
— О чем это вы? — Маэр опустилась на колени перед кобольдом и точно так же, как паладин до нее, положила ладонь на лоб. На этот раз что-то приятно защекотало чешую Дикина, боль ушла, и рана затянулась. Старый паладин наблюдал за этим молча, и лицо его снова дергалось. — Послушайте, сэр Танарель, я давно не ваш сквайр, но кое-какие навыки у меня остались. Давайте-ка я сама отведу вас в комнату и уложу. Вам надо отдохнуть, посмотрите, как вы себя вымотали… Да-да, как только Дурнан появится, я отведу его к вам. Ну а сейчас — спать!
Симпатичная рыжеволосая девушка пробралась к ним через толпу.
— Тамсил, вечно тебя не докличешься! Видишь, у нас новый посетитель. Найди, как его там, Дикину место и накорми его, давай-давай!
Маэр, перекинув руку Танареля через свое плечо, решительно повела его к лестнице, а Дикин и оглянуться не успел, как его усадили на стул и сунули в лапы миску с горячим супом.
Как же приятно было отдохнуть, шевеля пальцами гудящих ног, посматривая по сторонам и попивая вкусное густое варево! Правда, в нем было столько специй, что Дикин испугался снова пыхнуть огнем, как на дроу. Он деликатно отвернулся, чтобы жертвой его выхлопа в случае чего стал только цветок в горшке, и увидел за соседним столиком пожилого пухлого полурослика в очках. Слюнявя палец, он неспешно переворачивал книжные страницы — такие знакомо обгрызенные…
Похищенные «Тени Андрентайда»! Дикин в ужасе и негодовании застыл, не зная, стоит ли громко возмутиться или спрятаться под столом, а полурослик был поглощен чтением и не глядел по сторонам. Наконец он захлопнул книгу, отложил ее в сторону и поднялся из-за стола. Кобольд тихо, как мышка, последовал за ним.
Полурослик подошел к человеку за стойкой.
— Вы скажите, Тоби, госпожи Феос Тайфер у нас не останавливалось?
— А тебе-то что, Финеас?
— Да я все думаю: тут приключенцы всякие сидят, а лавка мэтра Собри закрыта. А там столько всего полезного собрано, как раз для таких! Может, господин Дурнан согласится лавочку снова открыть и продавать магичность-то? Деньги он потом мэтру Собри отдаст. Я бы этой Феос нашел, что предложить. Да и другим тоже: у героев невервинтерских точно деньжата водятся.
— Мошенник ты, Финеас! Ну, это я в хорошем смысле. Да, у нас она, вот только нынче вечером остановилась в пятом нумере. Сейчас уже спит, поди.
— Так я с утречка зайду, до того, как господин Дурнан героев собирать будет.
На этом месте внимание Дикина позорно отвлеклось от полурослика. Босс здесь, буквально лапой подать! И она спит, то есть можно сделать ей сюрприз. Например, разбудить ее балладой. Или вбежать в комнату и прыгнуть на кровать, закричав «Бууу!». А может, притвориться посыльным и постучать в дверь?
Обдумывая это, Дикин поднялся по лестнице и на цыпочках миновал несколько темных залов, где на расстеленных на полу одеялах и сдвинутых к стенам столах спали люди, вскрикивая и ворочаясь во сне, затем вскарабкался по еще одной лестнице. Где же нужная дверь? Обычно Дикин хорошо видел в темноте, но после горячего сытного супа глаза слипались, он зевал во всю пасть. А еще, как нарочно, под ногами была такая плотная и ворсистая ковровая дорожка…
Героям нужен отдых, успокоил свою совесть Дикин. Даже героям-кобольдам. Да и что-то ему подсказывало, что утром босс будет куда больше рада его видеть. И Дикин крепко уснул, свернувшись калачиком в уголке коридора.
* * *
Разбудили его голоса. Один — хорошо знакомый дрожащий голос Танареля, другой — сочный бас, который его обладатель тщетно старался приглушить.
— Про Собри я тебе мало что могу рассказать, — рокотал он. — Знаю, его чуть не попросили из университета, когда всплыло, что он списывал якобы отработавшие свое артефакты в собственный карман. Но это было давно, и он отговорился тем, что «дарил им вторую жизнь», и, небось, кое-что из возрожденного презентовал ректору… Да, большой любитель редких магических штучек, но чтобы прямиком из Подгорья? Не тот человек, не авантюрист ни разу.
— Пойми, он мог не знать или не осознавать всей опасности… — прошелестел Танарель.
— Собри-то? Сомневаюсь. Он торгует своими вещичками столько же, сколько я держу гостиницу, и ни разу не попытался выпросить или купить у меня что-нибудь. Слишком осторожен. Вот и сейчас наверняка отсиживается где-то. Его писец говорит, что Собри планировал выбраться из Глубоководья, пока город не закроют. Не удивлюсь, если он уже далеко.
— Его писец?
— Да, Финеас. Вторую неделю тут ночует. Ты его видел, наверное, солидной такой полурослик. Честный парень, каждый день ходит в магазинчик, вроде как чтобы переписывать творения нашего гения, а сам проверяет, не добрались ли до него мародеры. Я бы взял его к себе счетоводом.
— Поверь, Дурнан, мои тревоги не на пустом месте. Ты же был в Подгорье, знаешь, что это такое! Я как будто снова побывал в зеркальном чертоге, когда приблизился к лавке Собри… Я чувствовал, что Халастер смеется надо мной! Мне надо спуститься в Подгорье вместе с остальными!
— Ну-ну, старина! Танарель, ты же нам с Маэр словно член семьи, и я тебе прямо скажу: не надо делать вид, что мы еще скакуны хоть куда, надо теперь молодым дать дорогу. Не будет от тебя сейчас в Подгорье никакого толку, Танарель, не будет!
— Этим вечером все стараются перещеголять друг друга в заботах обо мне.
— Так ведь здесь нам без тебя не обойтись. Без головы твоей светлой, знаний твоих…
— Ну хорошо, хорошо, Дурнан, для старого солдата ты удивительно сладко льстишь. Но я хочу поговорить с писцом. Кобольд видел в магазине разбитый телескоп и, как он сказал, «говорящий столбик». Нужно узнать, что это за артефакты. Может, Собри случайно открыл портал в Подгорье, потому и…
Окончание фразы потонуло в криках и грохоте, как будто в соседней комнате принялись крушить мебель. Захлопали двери, из них выбегали встревоженные люди, некоторые с оружием. Из комнаты, возле которой прикорнул Дикин, резко выступил басистый бородач Дурнан, за его спиной маячил бледный как смерть Танарель. Рыжеволосая Тамсил опрометью бежала к источнику шума.
— Тамсил, назад! — крикнул Дурнан, но девушка не послушалась. Однако прежде чем она успела нажать на дверную ручку, дверь распахнулась.
На мгновение все замерли, затем мужчины, как по команде, опустили глаза. Некоторые покраснели, и резко наступившую тишину прорезал только звонкий голосок Дикина.
— Босс! О, босс, Дикин нашел тебя! Сюрприз! — И счастливый кобольд крепко прижался к ноге растрепанной молодой женщины.
Феос Тайфер растерянно взглянула на него, без особого успеха одернула подол коротенькой ночной сорочки, которая упорно задиралась выше бедер, и проговорила:
— У меня в комнате труп. Полурослик отправил куда-то мой сундук с вещами, а потом попытался убить меня.
* * *
— Полурослик? — Дурнан шагнул вперед. Тамсил, схватив отца за руку, встала рядом, загораживая проход, так что опоздавший Дикин попытался просунуть любопытный нос между ног босса, за что немедленно получил по голове. Что ж, рука у госпожи Феос была по-прежнему тяжелая, хоть что-то в этом мире не поменялось. Пришлось Дикину кое-как втиснуться между Дурнаном и Тамсил.
Прикроватный столик валялся ножками кверху, осколки разбитого кувшина разлетелись по всей комнате, и вода из него смешивалась с кровью. Почти рядом с дверью, лицом вверх, лежало маленькое неподвижное тело, а рядом с ним — сапог, послуживший причиной смерти полурослика: подковка на каблуке пробила ему переносицу.
Госпожа Феос вошла в комнату, обойдя труп, и молча указала на кинжал, глубоко вонзившийся в изголовье кровати.
— Да это же Финеас Финчли! — вскрикнула Тамсил. — Ааааах!
Дикин придушенно тявкнул от ужаса: прямо на его глазах тело полурослика преображалось. Кожа почернела, лицо утратило округлость, волосы приобрели оттенок платины, вытянулись ноги и руки. Даже одежда менялась, не отставая от владельца: вместо мешковатого костюма фигуру мертвеца обтянули куртка и бриджи из черно-красного, скользкого на вид материала. Перед изумленными наблюдателями лежала теперь мертвая дроу.
В очень-очень знакомых Дикину сапогах.
