Орды Подземья: Пером и лютней

Несмотря на все печали прошедшего дня, давно Дикин не спал так сладко. Наверное, с тех самых пор, когда бабушка укладывала его спать, а наутро оставляла у лежанки черепок со вкусными, только что выкопанными червячками. Правда, на сей раз Дикина не просто не побаловали вкусненьким, но и печали только приумножились. Вчера перед огоньком их сидело трое, а проснулись они уже вчетвером: Дикин, босс, козлюка и ледяное молчание между этими двумя. Конечно, Дикин попытался выяснить, что происходит, деликатными ненавязчивыми вопросами («А босс что, ночью плакала?» и «Вален опять наговорил боссу гадостей про дьяволов?»), но госпожа Феос заявила, что хочет поесть в тишине, а козлюка так зыркнул на Дикина, что тот едва не подавился грибочком. Так что после завтрака их стало уже пятеро: Дикин, босс, козлюка, ледяное молчание, обиженное сопение. Если бы их отряд продолжил разрастаться такими темпами, в Лит Ми`атар вернулась бы целая армия. Размышляя над боевыми возможностями духов уныния, Дикин попробовал подобрать мелодию к новой ррроковой песне, но, под стать его настроению, лютня только стонала и всхлипывала. – Зачем тут мы, если ты способен убивать врагов одной своей музыкой? – процедил козлюка сквозь зубы. Дикин с интересом обдумал его предложение. – Если все вокруг умрут, кто же сможет оценить игру артиста? Дикину нужны живые слушатели. – Не знаю: мне кажется, я уже десятки раз умер внутри, выслушивая твое бренчание. Сразить козлюку убийственной иронией Дикин не успел: будто соревнуясь в надрывности с его лютней, из реки послышался надрывный рев. Кобольда обдало веером теплых брызг, краем глаза он заметил высоченный пенистый столб… – Живопроглот! – завопил Дикин. Отскочить на безопасное расстояние ему помешала ухватившая за шиворот рука тифлинга. Бард в панике засучил лапами, но вдруг сообразил, что дело неладно: остался бы козлюка стоять там, где стоял, если их собирается сожрать гигантская хищная тварь? – Ну что за глупые шутки! – сердито сказала госпожа Феос. – Что это было? Козлюка перестал лыбиться, но вид у него был, как у сцапавшего мышь кота, и зрачки точно так же отсвечивали красным. – Трубу прорвало, – объяснил он. – По дну реки проложен водопровод. Создатель, тот самый дуэргарский чародей, таким образом решил проблему с питьевой водой на своем острове. Говорят, они тянутся отсюда до самого озера Памяти, а это без малого полсотни миль. – И кто же следит за трубами? – госпожа Феос недоверчиво наблюдала за постепенно ослабевающим напором воды. – Големы, конечно же. Творения Создателя. Маленькие, размером с ладонь. Говорят, если бы вода была прозрачной, мы бы видели, как они шагают по трубам и починяют их крошечными молоточками. Вален так завлекательно это описал, что Дикину стоило огромного труда не подойти к кромке темной воды, да и то исключительно из опасения, что козлюка вновь сыграет с ним злую шутку. Но перед глазами барда так и стояли големчики, копошащиеся на мелководье, словно крабики. – А можно услышать, как они работают? – любопытство пересилило обиду. – Тут много чего можно услышать, малек. Чем ближе к острову Создателя, тем больше. Если, конечно, ты перестанешь терзать свою лютню. Тем не менее, они шли довольно долго, а Дикин все еще не слышал ничего особенного. Он надулся, уверенный, что Вален просто обманом лишил его музыки, но тут госпожа Феос тихонько постучала его по плечу. – Слышишь? – Дикин слышит, как скрипит галька, – проворчал он. Однако звуки под ногами слышались вовсе не в такт шагам. Что-то скрипело и даже немножечко лязгало гораздо ниже, под самим островом. – Големчики? – выдохнул Дикин. – Говорят, их тут тысячи, от махоньких до громадных. Создатель творил големов, чтобы они создавали других големов, поэтому ему требовалось все больше места для шахт и мастерских. Он выстроил высокую для Подземья башню, но еще больше этажей ушло в глубину. По слухам, даже после смерти мага работа не остановилась, поэтому дуэргары за сотни лет так и не смогли разграбить развалины подчистую. Когда Вален рассказывал такие интересные вещи, Дикин был почти готов его любить. Наверное, госпожа Феос почувствовала это, потому что заметила как-то недобро: – А по вам и не скажешь, что вы знаток баек Подземья. – О чем только ни приходится трепать языком на привалах, – буркнул в ответ Вален. Темная река становилась все мельче, вновь запахло грязными лужами, и они осторожно перебрались через нее по камням и проржавевшим остаткам огромной трубы. Дикину показалось, что на ее дне, в темной мути, белеют то ли косточки, то ли металлические конечности, но присмотреться к ним не смог: Вален торопил и опять пугал подводными ямами с чудовищами. На самом острове Создателя скрип и гул под ногами стали сильнее, а временами можно было расслышать лязганье и приглушенный рокот. Госпожа Феос потерла виски и пробормотала что-то про беруши, а Дикин с восторгом представил, как работают под ногами древние механизмы. То, что издали выглядело оплывшим холмом со срезанной верхушкой, на самом деле оказалось развалинами древней башни. Ей не хватало изящества, присущего даже разорванной башне архимага Петира, но раз ее владельцем был дуэргарский чародей, он закономерно сделал ставку на объем и основательность, а не на красоту и стройность. Когда-то о башне любовно заботились: богато украсили лепниной стены, разбили вокруг грибной террасный сад. Теперь от гипса и штукатурки остались одни следы, и только кое-где виднелся геометрический узор на стене или карниз в виде цепочки шестеренок. Только грибы процветали, живописно оттеняя желтыми и оранжевыми шляпками темный камень стен. Дуэргарский лагерь лепился к нижней террасе. Это был целый палаточный городок с двумя пересекающимися улицами, кузницей, огромными складами, но ни жизнь, ни работа в нем не кипели. Только на окраине лагеря трое мужчин энергично орудовали лопатами, но яма, которую они рыли, подозрительно походила на могилу. Дуэргары слонялись между палаток, чинили инструменты и обувь, варили еду, но как-то нехотя, будто через силу. Даже появление чужаков не вызвало интереса, словно дуэргаров тоже зацепило проклятием Шаори Фелла. Они останавливались, кидали один-другой угрюмый взгляд и возвращались к своим делам. Дикин подумал, что дуэргары могли бы ради разнообразия окружать себя не только серым цветом: глядишь, тогда их настроение стало бы получше. – Человек? Клянусь щитом Ладугуэра, человек! – Старенький дуэргар, чуть более круглощекий и добродушный на вид, чем его соплеменники, уставился на госпожу Феос так, словно она была невесть какой диковинкой похлеще тифлинга. – А я твоих встречал лет… пятьдесят назад точно. А с тех пор ни одного не видел, эх! Ты кто: мужчина, женщина? – И что, ты правда не можешь отличить мужчину от женщины? – недоверчиво спросила госпожа Феос. – Ну, пошутить-то можно! Подходи, красавица: не хочешь бусиков из дымчатого кварца или браслет из чистейшего гематита? Лечебный! – Мы ищем вашего предводителя, – сказал Вален. Торговец огорченно спрятал свои безделушки. – Даханну-то? Да чего ее искать? Вон, самая большая палатка. Только командирша, ну, не очень в духе. Из-за гнева Создателя. Последние слова дуэргар произнес леденящим душу шепотом. – Что ты там мелешь, Дуэлвер? Из командирской палатки вышла женщина. Ее мышастого цвета волосы были стянуты в узел на затылке, и таким же стянутым и напряженным казалось выражение ее лица. Не будь все дуэргары серы, Дикин бы решил, что Даханна серая от усталости. – Твои заботы – крупы и роффятина, – только и сказала она, но старик Дуэлвер поспешно юркнул в свою палатку. – Что надо, наземники? – Есть дело, – сказал Вален. Даханна прищурилась, явно ожидая продолжения, но его не последовало. – Ну, заходи, раз по делу. Босса и Дикина она будто и не заметила. Госпожа Феос все равно хотела пойти за Валеном, но увидела, что Дуэлвер подглядывает за происходящим из-за полога, и осталась. Дикин тоже подумывал остаться и послушать, что там за гнев Создателя, но потом решил, что об этом, если что, потом расскажет госпожа Феос, а от козлюки подробностей о переговорах можно и не дождаться. Дикин обежал командирскую палатку, нашел удобную для подглядывания прореху, и приник к ней. Вален и Даханна сели друг напротив друга за раскладной столик. Походная гномская мебель выдерживала вес тифлинга, но не была рассчитана на его рост: Валену даже ноги деть было некуда, он весь неловко подобрался и перекосился. Дикину показалось, что поэтому Даханна и позвала его в палатку – тут-то она во всех смыслах была на своем месте. – Нам нужна помощь, – Вален поморщился, произнеся это слово, а Даханна – его выслушав. – Лодка и перевозчик до Лит Ми`атара. – Только платить тебе нечем. – Заплатим в Лит Ми`атаре. – Или отправите добираться до острова вплавь. – Если ты хоть что-то слышала о Провидице, то знаешь – такого не будет. – Я слышала, что Провидице задницу нечем прикрыть под платьем, а ее отряды пьют и едят за счет Маэвиирихи, которая не выкидывает их из города только потому, что у нее дела идут еще хуже. На скулах Валена заходили желваки, кожа стала совсем белой, но он сдержался. – Вам заплатят. Даханна положила обе руки на стол, поиграла браслетом из дымчатых камней. В отличие от Валена, она казалась расслабленной, но Дикин понял, что это плохой знак. – За эту работу надо платить вперед. На реке случается всякое, и я могу остаться и без лодки, и без лодочника, и без платы. А потом еще обратный путь. Таким не рискуют. Чего молчишь? – Жду, когда скажешь, что тебе надо. – Ты ведь иномирец? Из Девяти кругов, Бездны… что там еще у вас есть? – Да. – Убивать умеешь, значит. – Тебе нужен наемник? – Первопроходец, – Даханна усмехнулась, показав неожиданно белые зубы. – Верхние уровни башни выработаны в ноль, но внизу еще полно големов. Один адамантиновый даст нам больше заработка, чем если весь Лит Ми`атар скинется по монетке. – Если дуэргары вдруг не разучились добывать големов, значит, ты достаточно богата, чтобы вовсе не требовать с нас платы, – взгляд Валена скользнул по убогой походной мебели, пустым ящикам и рваному пологу палатки; Дикин еле успел пригнуться, чтобы тифлинг его не заметил. – Да, теперь твоя очередь смеяться над нами, иномирец. Мы такие же голозадые, как твои дроу, но вовсе не потому, что мой отряд так плох. В этом сезоне мы начали разведывать новый этаж. Сначала все шло как надо, мы завалили двух отличных железных големов, и тут появилась эта дрянь. – Дрянь? – Еще один голем. Тощий недоделок из дрянного олова, я такое и не повезла бы на продажу. Казалось, от одного пинка развалится, но с этим мы просчитались. Зачарованный оказался. Пытаешься ему наподдать – он телепортируется. Ни молотом, ни камнем из пращи его не достанешь. Думаешь, в чем беда? Зачем тратить время на недоделка, если рядом бродит стоящая добыча? – Давай ближе к делу, Даханна. – Так это и есть твое дело, иномирец. Недоделок восстанавливает разбитых големов. Буквально пара слов, и куча металла готова к бою, и охота идет уже на тебя. Я так немало своих ребят потеряла, – Даханна помолчала, словно отбивая невидимый абзац в своей речи. – Так что предлагаю баш на баш: лодка до Лит Ми`атара за уничтожение сборщика. – Пойдет, – после недолгого раздумья обронил Вален. Дикину показалось, что Даханна предлагает очень невыгодный обмен, ведь сборщик, может, и один, зато восстановленных им големов может быть очень много, но убивать целую толпу дуэргаров, чтобы добыть одного лодочника, тоже будет не особо выгодно… хотя, наверное, намного проще. Он быстренько отполз от палатки, прежде чем его заметили, и обнаружил за спиной госпожу Феос. Она все же купила у торговца массивный гематитовый браслет. – Мммм, боссу поведали страшную и ужасную историю? – как можно непринужденней поинтересовался Дикин. Госпожа Феос погрозила Дикину пальцем за его маневры, но нравоучений читать не стала. – Как раз в твоем вкусе. Давным-давно, а может, и еще раньше, жил чародей Алсигард. И было у него все, что может пожелать любой дуэргар, то есть богатство, власть, скверный характер и желание усложнять жизнь других, поэтому он быстро посчитал жизнь среди соплеменников недостойной своего интеллекта. Смертные раздражали его своим несовершенством. Он добровольно удалился из своего поместья на дальний остров – впрочем, это было весьма комфортабельное изгнание, – и посвятил себя созданию големов. Но его целью были не глиняные или железные болванчики: Алсигард мечтал создать идеальное существо: свободное от всех недостатков живой плоти, но при этом наделенное интеллектом и свободной волей. После множества неудачных попыток его работа увенчалась успехом… но мыслящему голему хватило сообразительности, чтобы убить своего создателя. Госпожа Феос совершенно не умела рассказывать такие истории как следует, в нужных местах понижая голос и делая страшные глаза, но бард решил, что для себя-то он все перепишет правильно. – Дикину кажется, он уже читал о таком раньше, только не про дуэргаров. Там еще молнии били прямо в башню, и чародей всегда хохотал при этом и дергал за рубильник. – Ну, в Подземье не бывает гроз, поэтому пришлось обойтись без атмосферных подробностей. Так или иначе, волшебник погиб, а его творение принялось создавать себе подобных. Когда их наберется достаточно много: мощных, хитрых, непобедимых, тогда-то они и обрушат гнев Создателя на несовершенных существ из плоти и крови. – Брехня, – подходя к ним, заявила Даханна. – Все големы, которых я видела, были самыми обыкновенными. У большинства даже не было ртов. Вален выглядел, как всегда, мрачно. – Мы с Даханной заключили сделку, – сказал он госпоже Феос. – Дуэргары отвезут нас в Лит Ми`атар, если мы поможем им справиться с проблемным големом. – То есть сделаем за них невыполнимую работу? – не сказать, что босс была удивлена. – Проверите, не врут ли байки, раз уж вы такие охотники до историй, – усмехнулась Даханна. – Все честно: одна непростая работенка за одну непростую перевозку. Дикин задрал голову. Башня, с темными провалами окон, возвышалась над ними, и над нею кружились летучие мыши. Почему-то даже без всяких гроз можно было вообразить доносящийся из нее зловещий смех… Но потом Дикин вспомнил, что наземные уровни давно разграблены. – Герои были в Подгорье, потом провалились в Подземье, а теперь собираются спуститься в подземелья еще и под землей! Не слишком ли много «под» для одной истории? – вздохнул он.

* * *

Скрип и рокот, так волнующе звучавшие на поверхности, в подземельях только отвлекали от железной поступи големов. Кажется, тебе навстречу топает гулкий пустотелый миногон, а на самом деле глубоко внизу подало голос неведомое устройство. И наоборот, отдаленный вроде бы лязг оборачивается вывернувшей из-за угла ходячей горой металла. К разочарованию Дикина, маленьких трудолюбивых работников на этом этаже не наблюдалось, только здоровенные злобные стражи. Ртов у них, может, и не было, а вот слышали они прекрасно. Дикин даже старался не дышать, пока Вален не прошипел, что судорожные вдохи привлекают больше внимания, чем ровное дыхание. По крайней мере, здешние големы были воспитанными. Создатель явно не хотел, чтобы при вторжении они врывались в комнаты, круша все на своем пути, так что големы скромненько топтались на пороге. А в комнатах просто стояли свои сторожа, поэтому Дикин уже немало времени наблюдал завораживающую своей монотонностью картину: Вален и госпожа Феос разносили в куски двух глиняных големов, тоненький голос в коридоре звонко выкрикивал: «Синт тести!», куски собирались в целое, и все начиналось заново. Судя по разбросанным тут и там кучкам растоптанных костей, и экспедиция Даханны была далеко не первой, и состязание в выносливости неизменно выигрывали големы. Сама комната, на первый взгляд, сулила грандиозные открытия: это была огромная дуэргарская библиотека, с серыми каменными шкафами, серыми каменными креслами перед серым каменным столиком, и камином, в котором не осталось ничего, кроме серой золы. Однако невзрачные обложки книг сливались в серую массу, и Дикину пришлось положиться на вкус неведомого искателя приключений, нашедшего свой конец с книжным томиком в руках. Обложка книги была иссечена и опалена, в одном месте четко отпечатался след огромной когтистой лапы, а брызги крови на исписанных рунами страницах позволяли предположить, что том не раз переходил из мертвых рук в живые. Дикин выудил из памяти заклинание перевода, и поначалу его сердце радостно дрогнуло: рукопись оказалась записками самого Алсигарда! Но с каждой страницей и с каждым новым взглядом на босса и Валена, бард все больше впадал в уныние. Вместо того, чтобы коротко и доходчиво написать на первой же странице, как разобраться с големами, Создатель погрузился в воспоминания. «Я уроженец Дунспейррина, – начиналась история, – мои родные принадлежат к числу самых именитых граждан города. Мои предки много лет совершенствовались в кузнечном деле и арканных искусствах; отец также с выгодой отправлял ряд общественных должностей…» Далее следовали жалобы на скупость батюшки, не купившего пятилетнему Алсигарду танцующего паучка («Ибо, желая проследить зарождение страсти, подчинившей себе впоследствии мою жизнь, я вижу, что она, подобно горной реке, возникла из ничтожных и почти невидимых источников» *), многостраничные описания первой лаборатории, где Алсигард пытался дрессировать пауков при помощи электрических разрядов, и почему-то рецепт пирога с жареной паучатиной. – Ну что там, малек? – выдохнул Вален. – Есть что полезное? Дикин лихорадочно перелистал страницы. – «Я узнал, как самому оживлять безжизненную материю»… «Паучки все-таки танцуют лучше»… А! «Я решил использовать унураакильский язык для управления моими творениями». И словарик есть! "Синт тести" – это пять-четыре! – И что это значит? – Пять-четыре. Вален разве не расслышал? – Это имя? Порядковый номер? Кодовая фраза? – с раздражением уточнила госпожа Феос. – Ммм, тут не написано… Время шло, големы разлетались и собирались вновь, лица Валена и госпожи Феос уже лоснились от пота, когда Дикину удалось найти в записной книжке план этажа. – Тут есть комната управления големами, – сообщил он, вертя книжицу так и сяк, чтобы сориентироваться, – Дикин думает, мы сейчас в Малой библиотеке. Значит, нам надо пробежать мимо пяти дверей вверх и сворачивать направо за угол. Это будет первая дверь от угла. – Пять дверей… и сколько там големов? – вздохнула госпожа Феос. – Поработаешь снова подсадным кобольдом, Дикин? Дикину совсем, совсем не хотелось этого делать, но иного способа выбираться из заблокированных големами комнат они не придумали. Он запихнул записки Создателя в сумку, напомнил себе, что он – отважный авантюрист, а не какая-нибудь утка, и прочел заклинание невидимости. Дикин осторожненько пробрался через лес големских ног – по крайней мере, у големов не было привычки переминаться с ноги на ногу или чесать пяткой пятку, так что можно было представить, что это колонны. Голем-сборщик оказался совсем рядом, Дикин мог протянуть лапу и потрогать оловянную коленку, но тогда бы этот Синт Тести, или как там его, просто телепортировался бы на безопасное расстояние. Пытаясь найти что-то утешительное в самом факте, что маленькое и хрупкое существо может измотать сильных противников, Дикин прокрался по коридору вниз, почти до самого поворота. Здесь он вжался лопатками в стенную нишу, набрал в грудь побольше воздуха и завопил во всю глотку. Пол затрясся, когда големы всей толпой ломанулись на звук. Дикин еще сильнее вжался в стену, сминая крылья. Големы не могли разглядеть его через заклинание невидимости, но жутко было оказаться среди смертоносных, пахнущих окалиной и сырыми камнями, гигантов. Дикину казалось, что даже его сердце стучит слишком громко. И тут же големье стадо вновь пришло в движение – госпожа Феос и Вален выскочили из библиотеки. Мимо Дикина в обратную сторону пронеслась толпа, потоком воздуха кобольда чуть не вынесло прямо им под ноги, и кобольд сам не понял, как сказал слабым голосом: «Ой, мамочки!». К счастью, большинству големов показалась куда более интересной крупная, видимая и громыхающая добыча, но один маленький, металлический, вдруг застыл, слепо уставился грубо прорезанными глазницами в стену над головой Дикина – и со всего маху засадил в нее кулаком. Если бы нервы Дикина были стальными, как этот кулак… но они такими не были, и бард почти оглох от собственного визга. Он выпрыгнул из ниши до того, как голем точнее ударил на звук, но големы застыли посреди коридора, не зная, какую добычу выбрать… и, наконец, догадались разделиться. Дикин все еще был невидим, но посреди бегущей толпы это не давало никаких преимуществ. Он еле уворачивался от массивных ступней, больно бился плечами о корявые голени. В другом конце коридора взревел Вален; Дикин слышал удары его цепа о големов и грохот разлетающихся кусков; сборщик твердил, как заведенный: «Синт тести! Синт тести!» Госпожа Феос окликнула Дикина по имени, но ему и рта раскрыть было некогда, уворачиваясь, прыгая, протискиваясь между големьими конечностями. Он просто вылетел под ноги госпоже Феос и вцепился в нее, как в последнюю надежду, потому как заклинание невидимости уже слетало. Не поняв, что это такое, она вначала стряхнула его с сапога, но потом схватила Дикина за шкирку и потащила его вверх по коридору, туда, где пол и стены дрожали от Валеновой расправы с големами. Хватая ртом воздух, все в поту и крови, они заскочили в комнату, и окажись внутри големы, тут бы и настал бесславный негеройский конец. Но комната управления оказалась пуста. Дикин никак не мог отдышаться, его колотило. Он свернулся комочком на каменном полу, и лежал бы на нем вечно, как на самой мягкой перине, как вдруг его вновь схватили и дернули вверх. Совсем рядом оказались глаза Валена, страшные, краснючие – того же оттенка, как кровь, стекающая по щеке. – Ты, никчемный горластый огрызок! – выдохнул козлюка и тряхнул Дикина так, что чуть дух из него не выбил. – Эй, это что такое?! – госпожа Феос перехватила руку тифлинга, не давая ему размахнуться и отшвырнуть Дикина к стене. Пальцы босса побелели от напряжения, но она все же удержала Валена. – Он чуть не угробил нас! – А по чьей милости мы вообще здесь оказались? – Да я нашел единственный способ вернуться в Лит Ми`атар! – Вы нашли – вы и придумывайте, как отсюда выбираться! Мы ничего вам не должны! – Может, в этом и проблема. Вы ничего нам не должны. Ни мне, ни дроу, ни Провидице! Лицо босса стало очень страшным, почти как у Валена. Дикин, болтаясь в пяти футах над полом, подумал, что она закатит козлюке оплеуху, и тогда начнется вообще кошмар. – О, еще больше драмы? Но давайте разберемся, раз и навсегда, – госпожа Феос придвинулась еще ближе. – Мне суждено остановить Вальшаресс, так? И еще, может быть, спасти повстанцев? Значит, вот это я должна. А вот чего я совершенно не должна, так это выслушивать истерики наглого, неуравновешенного, мнительного мальчишки! Она с явным удовольствием выплюнула каждое слово в лицо Валена и отвернулась, прижав к груди Дикина, словно особо ценный трофей. – Да если бы речь шла только о тебе, я бы тебя пинком сбросила в Бездну и посмотрела, как ты дымишься там! – пробормотала босс с явным расчетом на то, что тифлинг услышит и это. Вален не произнес ни слова, Дикин решил помалкивать, и госпожа Феос тоже замолчала. Они разбрелись по разным углам огромного неуютного помещения, зализывать раны и обдумывать мрачные мысли. А их становилось только больше. В комнате управления было на что посмотреть. Вдоль стен стояли образцы големов, демонстрируя то филигранную работу кузнеца или каменотеса, то хитрую систему мехов и труб внутри, то магическую начинку. На стенах висели красиво нарисованные плакаты, в подробностях объясняющие, на что способен тот или иной голем и что с ним можно делать при помощи панели управления. Только вот самой панели управления големами не было. В центре комнаты, где она когда-то стояла, зиял огромный пролом в полу.