Орды Подземья: Пером и лютней

      Верный своему обещанию, Дикин терпеливо сидел рядом с Лавоэрой, но по его взбудораженному виду Феос сразу поняла — за время их отсутствия что-то случилось. Не с дэвой — та даже нашла силы сесть, увидев в руках Феос жезл, и не с вампирами — тогда бы Дикин еще дольше тянул драматическую паузу.       — Босс, босс, у нас тут Кордиган пропал!       — Как пропал?       — Мммм, это Дикину самому интересно…       Феос потерла занывший висок. Наверное, ей стоило обеспокоиться судьбой гнома, но от усталости и переизбытка мерзости в этих подземельях хотелось сосредоточиться на более простых вещах — например, освобождении дэвы. Она вставила жезл в выемку над кристаллом.       — До щелчка, — подсказала Лавоэра. — А потом дернуть вниз… да, да, вот так!       Механизм опять зарокотал, но сейчас его звуки напомнил Феос ворчание пса, у которого отнимают кость. Руны гасли одна за другой, а вслед за ними начали мутнеть и ссыхаться качавшие кровь трубки, пока не отпали от Лавоэры, оставив только круглые, похожие на следы человеческих зубов, отметины на коже. Точно не веря, дэва прикоснулась к ним и с блаженным «Ах!» обратила взор к предполагаемому небу.       Впрочем, она оказалась девочкой практичной и много времени терять не стала: одновременно со слезами счастья она зашептала целительную молитву. Прохладное нежно-голубое облако охватило Лавоэру до самых кончиков перьев, а когда оно распалось, дэва поднялась на ноги полностью обновленной. Ожила даже увядшая белая лилия в волосах, которую дэва не без кокетства переколола повыше, расчесав пальцами блестящие серебристые волосы. Феос только головой покачала. С другой стороны, может быть, именно простодушие помогло Лавоэре не потерять рассудок в месте, где даже вампиры казались ненормальными?       Дэва присела в глубоком реверансе.       — Благодарю вас, милосердная леди, и тебя, мой самоотверженный друг… — проговорила она нежнейшим, как песня, голосом и возвысила его на пару октав: — И вас, искаженное создание Нижних планов, в чьей темной душе все же нашлось место толике добра и благородства!       Феос от души понадеялась, что это заявление позабавит, а не взбесит Валена; возможно, дэва была все же чересчур простодушной.       — Рады, что смогли помочь, — сказала она, даже не пытаясь соревноваться с дэвой в велеречивости.       — А теперь обнимашки? — с надеждой поинтересовался Дикин и взвизгнул от радости, когда Лавоэра заключила его в объятия, пощекотав белоснежными крылами.       — Что ж, я думаю, мне стоит вернуться к выполнению своей миссии. Кто знает, вдруг потребуется облететь весь Материальный план, прежде чем она будет исполнена? Мне надо успеть до того, как ваш мир в очередной раз непоправимо изменится!       У Феос мелькнула мысль попросить дэву задержаться у повстанцев: бедная Лавоэра, с ее-то наивностью, могла влипнуть в новые неприятности, едва выбравшись из старых, да и Провидица обрадовалась бы союзнику с небесных планов… Но пока она колебалась, раздумывая, будет ли разумной такая просьба, дэва взмахнула крыльями и пропала в сияющем портале.       — Как босс думает, герои еще увидят леди Лавоэру?       Дикин выглядел разочарованным столь стремительным завершением знакомства, и Феос прижала его к себе, утешительно похлопав по плечу.       — Кто знает?       — Очень надеюсь, что нет, — подал голос Вален; он все еще старался держаться подальше от камеры, как будто камни и металл продолжали хранить отпечаток ауры планетара. — Она может попасться нам только в очередной тюрьме, из которой сама не найдет выхода. Сроду не видал такой дэвы в беде.       — Дикин думает, что леди Лавоэра не такая уж глупая, — разумеется, тут же вступился за новую подругу кобольд, — просто у них на Целестии проблемы с логистикой.       Чуть менее новому другу он тоже остался верен.       — Но раз героям пока не нужно беспокоиться о ней, они могут поискать Кордигана! Дикину не нравится, что он так тихо ушел.       — Мне тут вообще ничего не нравится, малек. Но нам нужно искать Содалиса и Зеремунда. И этого клятого Викс`тру, если он вообще тут есть…       — Если он вообще тут есть?       — Прибавь шагу, малек, и я тебе покажу кое-что любопытное.       Дикина явно раздирали сомнения. Он посеменил вслед за Валеном, но в коридоре остановился, вглядываясь в темноту, и даже на всякий случай заглянул во вторую усыпальницу, словно Кордиган мог завалиться за гроб или застрять в щели между плитами. Феос осторожно потянула его за руку.       — Послушай: если Кордиган вернулся назад, то он ведь неплохо ориентируется в храме и не пропадет без нас, ведь так? А если как-то прошмыгнул мимо нас, то мимо него мы не пройдем.       Дикин засопел, но все же дал себя увести и зашагал быстрее.       — Леди Лавоэра еще кое-что сказала. Когда вампиры притащили ее в подземелье и принялись пускать кровь, она увидела такую жуть, что обмерла и тут же про нее забыла. Но леди Лавоэра говорила, это был не дракон, это было что-то тако-о-о-о-е!       — Ей хватило меня, чтобы хлопнуться в обморок, — заметил Вален.       — Нуууу, когда Дикин впервые увидел Валена…       — Думаю, мы знаем, что могло ее напугать, — поспешно сказала Феос. — В этом месте действительно много чудовищ.       Коридор пошел под уклон, снова стали попадаться двери. Дикин так и норовил сунуть за них любопытный нос, но у Феос не было ни малейшего желания возвращаться в эти комнаты, и всякий раз она его поторапливала. У нее и так перед глазами стояли дубильня, где в чанах отмокала черная кожа, и мастерские по изготовлению переплетов, хлыстов и туфель. Их было слишком много для нужд одного храма, и Вален подтвердил ее предположение: «Жрицы Киарансалее, секты некромантов… в Подземье всегда можно найти тех, у кого будет на это спрос. Викс`триты — практичные твари». Говорил он спокойно, но глаза у него были налиты кровью, как после битвы. Феос сама постоянно представляла себе жителей Лит Ми`атара, от которых остались только куски нарезанной и отлично сшитой кожи, – а Вален, может быть, еще несколько недель назад встречал их на улицах.       Конечно, уничтожение вампиров приносило некоторое удовлетворение, но Феос по-настоящему жалела, что нельзя так просто обратиться к Тиру напрямую и обрушить всю силу его гнева на храм викс`тритов. Определенно, это место стоило запалить со всех концов.       Задумавшись, она едва не упустила Дикина: раззадорившись, он припустил вперед, к заманчивому красноватому мерцанию впереди, и не остановился даже после предостерегающего окрика. К счастью, Вален успел его перехватить на самом краю резко оборвавшегося коридора.       — Осторожней, малек, если не хочешь пополнить коллекцию.       Дважды повторять не пришлось: Дикин только разок глянул вниз, на разверзшуюся прямо под ногами бездну, и обнял Валена за шею, словно отца родного. Но напугать его могла не только высота: они вышли к огромному костехранилищу, и слово «огромный» и вполовину не отражало его размаха. Перед ними, насколько хватало глаз, простиралось настоящее море костей; глубина ямы составляла, по меньшей мере, восемьдесят футов, и кое-где костяные холмы поднимались почти вровень с уровнем пола. Феос даже предположить боялась, сколько скелетов было сброшено вниз, сколько черепов щерилось, глядя запрокинутыми пустыми глазницами в потолок, на пульсирующие алые руны — такие же, как в камере Лавоэры, только в разы более крупные, яркие.       Вален не без труда оторвал от шеи цепкие лапки.       — Это твоя благодарность, малек: ты задушить меня собрался?       — У Дикина просто была минута слабости! Это ведь кладбище его народа! Ну… одного из.       И впрямь, все черепа, которые удавалось выхватить взглядом, были ящеричьи: вытянутые, с шишковатыми, как у Дикина, гребнями, только куда крупнее. Похоже, существа, которым они принадлежали, превосходили людей ростом и массой.       Страдальчески засопев, Дикин потянулся теперь к Феос, и она приняла его из рук Валена не без опаски. Но ее душить в объятиях кобольд не стал, просто оперся лапой на плечо, чтобы удобней было смотреть вниз.       — Тут вампиры делают из старых костей новых големов, да?       — Похоже на то.       Скелеты выглядели старыми, но среди желтовато-серого моря выделялись белые островки там, где неведомая магия сплавила кости в единую массу, светлую и блестящую. То в склоне костяного холма угадывался сидящий гигант, еще без ног и спины, то протягивались в никуда огромные ноги, то валялась среди праха одинокая рука.       — Мммм, Дикин видел что-то похожее в человеческих поселениях. Кучи песка, в которых возятся дети и лепят всякие штуки. А потом убегают, когда им надоедает… Это и было то любопытное, что Вален обещал показать Дикину?       — А что, тебя не впечалило, малек? Тогда есть и кое-что полюбопытнее.       И Вален спрыгнул на кости там, где это можно было сделать, не переломав что-нибудь и себе.       — Мы не успели все тут обследовать, — сказала Феос, спуская Дикина вниз, — но то, что видели, наводит на определенные мысли, каким образом викс`триты сотворили себе бога-дракона. Или, во всяком случае, попытались это сделать.       Теперь Дикин горел любопытством так, что совершенно забыл про «кладбище своего народа». Без малейшего трепета он вскарабкался вслед за Валеном на костяную дюну и замер на вершине, от удивления распахнув пасть.       — Вот здесь мы убили этого вампира с бледными глазами, — сказала Феос.       Пусть даже она разглядывала то, что лежало внизу, не впервые, ей все равно было не по себе. Это была огромная, невероятно уродливая заготовка под костяного голема, которому попытались придать драконью форму. Вполне угадывались гребенчатая удлиненная голова с мощными челюстями, шипастый хребет, плечевая кость с зачатком крыла и две когтистые передние лапы, но пропорции были сильно искажены, и костяная масса выглядела не гладкой и блестящей, а ноздреватой, словно подтаявший кусок льда. Одна лапа получилась сильно короче другой, и пусть кто-то попытался выровнять их, надставленная кость слоилась и трескалась прямо на глазах.       — Вампир поливал место разлома кровью, чтобы срастить, но, похоже, не очень-то преуспел, — Феос взглянула на Дикина и попыталась улыбнуться: – Возможно, у него не было хороших картинок с драконьим скелетом, чтобы с самого начала сделать все правильно?       Кобольд задумчиво засопел.       — Босс и Вален думают, что это и есть Викс`тра? Но кто же тогда ревел снизу?       — Магия? Устройство? Да что угодно. В Сигиле ходили рассказы про музыкального мастера, который делал инструменты с маленькими порталами в план Пандемониума. Стоило подуть в трубу или тронуть струны арфы, как все ветра Пандониума вырывались наружу — а они очень, очень громкие, малек. Поговаривали, что успешные барды избавлялись с их помощью от конкурентов.       — Мммм, Дикин думает, это неплохая коварная идея, только вот аудитория может оглохнуть вместе с конкурентами, и кто же тогда придет слушать успешного барда? И еще Дикин не понимает, зачем в храме статуя дракона, если никакого дракона на самом деле и нет.       — Может быть, храм существовал еще до вампиров, и они приспособили его под свои нужды, — Феос взглянула себе под ноги. — Все эти кости выглядят очень старыми и хрупкими. Не удивлюсь, если им тысячи лет. Драконам могли поклоняться и эти ящеры.       Дикин поднял из кучи череп и всмотрелся в темные глазницы.       — Драконам поклоняются не всякие ящеры, а драконорожденные, босс! А еще — всякие противные маги… ой! — Череп выпал из его лап и покатился вниз, пока не стукнулся о голову дракона. — Босс, Дикин кое-что вспомнил. Он читал об этом, но забыл, потому что никогда не слышал, чтобы таким занимались вампиры…       — Да не тяни, малек!       — Культ Дракона! — Дикин прошептал эти слова так, словно выпускал их вместе с последним своим дыханием. — Много сотен лет безумные волшебники разыскивают злых драконов, чтобы предложить им безграничную власть и вечную жизнь… в образе драколича! Мертвые чешуйчатые должны править миром!       Сколько раз Феос обещала себе не покупаться на этот драматический свистящий шепот, столько раз она и проигрывала. Вот и сейчас она невольно взглянула вниз, ожидая, что огромное тело содрогнется, потянется и восстанет из праха, разевая зубастую пасть…       …но ничего подобного, конечно же, не случилось. Кости так и остались лежать среди древнего праха, уродливые и плохо пригнанные друг к другу. Утешением Феос послужило лишь то, что Вален тоже купился на Дикиновы россказни: затаил дыхание, до побелевших костяшек сжал рукоять цепа — и побагровел, как свекла, обнаружив, что его одурачили.       — Малек! — рыкнул он не хуже драколича и начал спускаться вниз, сердито расшвыривая старые кости.       Кобольд поднял на Феос обиженные глаза.       — Дикин не разыгрывает! Он правда про такой культ слышал.       — Что ж, я убил достаточно живых драконов, чтобы справиться с одним мертвецом, — донесся снизу надменный голос.       Феос поборола желание закатить глаза. Не в первый раз ее так и подмывало спросить у тифлинга, сколько же ему лет. Он мог быть страшен в гневе, суров и резок в разговорах… но иногда они с Дикином просто друг друга стоили.       — Видишь? По крайней мере, у нас есть защитник, — сказала она кобольду в качестве утешения.       Шутки шутками, но слова Дикина еще сильнее встревожили ее. Какими бы старыми ни выглядели кости, не думать о том, как встретили смерть и почему оказались в одном месте их былые обладатели, было невозможно. Десятки тысяч скелетов — в то время как из всех уведенных из Лит Ми`атара едва ли удалось бы сложить хоть одного голема… Волшебный дар Феос был слишком слаб, чтобы она могла уверенно отличать его сигналы от простой мнительности, но яму определенно пропитывала темная магия — едва ли не более страшная и оскверняющая мертвецов, чем в пещере-огороде.       Феос не представляла, что могло быть здесь раньше, но кое-где за грудами костей виднелись полузасыпанные арки, обрамленные полустершимися надписями, золотыми на черном. Дикин пригляделся к письменам и решительно замотал головой — мол, не древнедраконские.       Опустившись на колени, Вален заглянул в арку.       — Мусор и камни.       Еще за тремя арками оказалось то же самое; нигде не было и намека на гробы старших вампиров.       — Похоже, это пустая трата времени, — неохотно признал Вален. — Надо обследовать другие коридоры.       — Тут могут быть тайные ходы…       Которые, скорее всего, будет не так-то просто обнаружить; но закончить свою пессимистическую мысль Феос не успела.       — Босс! Тут сокровища! — голосок Дикина дрожал от возбуждения.       Кобольд сидел перед очередной аркой, заваленной сильнее остальных: между сводом и костями осталась только узкая щель. Над головой Дикина плясал магический огонек, а сам он обеими лапами раскидывал в стороны чужие позвоночники и черепа.       — Куууча сокровищ!       Магический огонек вновь скользнул в щель и поплыл вдоль стен, бросая желтоватые отблески на стены и груды добра внизу. Здесь ход не заканчивался тупиком, и пол уходящего вдаль коридора, сколько Феос могла его видеть, был завален золотом. Грудами лежали монеты, между ними валялись потускневшие изваяния каких-то ящеридов (довольно отвратительных на вид), драгоценная посуда, браслеты, инкрустированные самоцветами части давно истлевшей мебели, рамы разбитых зеркал. Никто не заботился о сохранности этих вещей, просто стащил в одно место, похожее на сорочье гнездо, схрон мародеров или… драконью сокровищницу?       Последняя мысль отозвалась в груди Феос неприятным еканьем. Она совершенно не удивилась, услышав за спиной слабый перестук костей, быстро превратившийся в оглушительный костепад, когда что-то огромное начало выбираться со дна ямы на поверхность.       

* * *

             Все-таки это был драколич.       Он был гораздо крупнее той жалкой пародии на дракона, которая валялась в стороне, и больше напоминал мумию, чем скелет. Сохранилась почти вся кожа на крыльях, черная чешуя еще держалась кое-где на брюхе и морде, а в провалах грудной клетки угадывались сморщенные внутренние органы. Однако высохшее тело не казалось хрупким и уязвимым — отсутствие мышц и чешуйчатой брони только подчеркивало массивность драконьей кости, остроту и длину зубов и когтей. Феос приходилось глядеть в глаза Тимофаррару, но кошачий взгляд белого дракона не имел ничего общего с чудовищным алым пламенем, полыхавшим в глазницах Викс`тры. Даже Алсигард был другим. Во взгляде драколича не было никакого намека на осмысленность, какие-то эмоции, даже голод, ненависть или гнев, и Феос вдруг пришло в голову, что ни одно существо, прошедшее через подобные превращения, не останется в своем уме.       Как ни странно, первым из них очнулся Дикин. Зачарованный болт свистнул и, сверкнув, растворился в пылающей глазнице Викс`тры. Была ли это фантомная боль, отголосок воспоминаний о смертном теле или же одна магия схлестнулась с другой, но глаз потускнел, а драколич, взревев, махнул перед мордой передними лапами. Земля содрогнулась, когда Викс`тра подпрыгнул, и Феос едва успела метнуться в сторону, уходя от удара мощного хвоста. Он вдребезги разнес ближайшую гору черепов, осколки кости брызнули во все стороны, но, поспешно укрывшись за другой хрупкой преградой, Феос с удивлением поняла, что трясет ее не только от страха, но и от азарта. Слишком долго они бродили по храму, как потерянные, не зная, с какими еще ужасами ожидать встречи в темноте, и определенность все же вызывала облегчение.       Но только определенность.       Дикин выпустил еще один болт, но на этот раз Викс`тра вовремя отвернулся, подставляя под удар скулу, и дыхнул на кобольда искрящейся смрадной струей. Горло от нее запершило даже на расстоянии, а кости, с которых Дикин успел скатиться, почернели и растрескались прямо на глазах, выстреливая искорками. Дикин раскашлялся, выпуская струйки дыма, принялся тереть глаза, а Викс`тра уже снова раскрывал пасть.       Тут в дело вступил Вален. Цеп врезался в плюсну драколича с такой силой, что на мгновение пригвоздил его к полу, и Феос со всех ног рванула к ошалевшему, все еще захлебывающемуся кашлем кобольду. Мелкие косточки летели у нее из-под ног, она поскользнулась на чьей-то лопатке, но все же успела выволочь Дикина из опасной зоны, в которой теперь оставался тифлинг. Он уклонился от клацнувших челюстей, успел даже нанести еще один удар, хоть и более слабый, по Викс`тра, поджав под брюхо покалеченную лапу, без труда подпрыгнул и завис в воздухе. Не очень высоко — размеры пещеры не давали ему развернуться — но теперь Вален не мог его достать, а сам был перед ним как на ладони.       Сейчас очень пригодился бы арбалет, но он так и валялся, забытый, у подножия искрящей груды костей.       — Давай, Дикин, ускорь нас, а я пока заберу арбалет! — крикнула Феос уже на бегу.       Их перемещения явно раздражали драколича — теперь он заинтересовался бегущей целью. Феос вскрикнула от неожиданности, когда прямо перед ней выросла гигантская лапа: чтобы покончить сразу с обоими раздражающими геройчиками, Викс`тра камнем рухнул вниз. Где-то в стороне коротко ругнулся Вален, потоком воздуха Феос отбросило назад, и тут ей в спину ударило ускоряющее заклинание.       Перед глазами все поплыло, руки и ноги двигались не в такт: телу требовалось время, чтобы перестроиться на новую скорость, но времени как раз и не было. Рывком вытягивая из ножен меч, Феос чуть не выронила его, но, по крайней мере, теперь ей казалось, что Викс`тра поворачивается к ней очень медленно. Столь же неспешно поднималась его лапа, и Феос успела, поднырнув под нее, рубануть по локтевому суставу. Викс`тра заворчал, но все же ни ее атаки, ни куда более мощные удары Валена не могли причинить драколичу большого неудобства. Летели ошметки кожи, отслаивалась чешуя, на костях появлялись вмятины, но требовалось куда больше, чем просто зачарованное оружие, чтобы остановить драколича.       — Филактерия! — завопил Дикин. — Босс и Вален должны продержаться, пока Дикин будет искать филактерию!       Возможно, это слово было единственным, значение которого Викс`тра помнил; во всяком случае, он вновь взмыл в воздух, одним взмахом крыльев отбрасывая Валена и Феос от себя. Действие ускорения истекло, оставив дикую усталость, да еще Феос прилично приложилась затылком, но все же она заставила себя подняться.       — Эй! — крикнула она, отчаянно соображая, чем отвлечь Викс`тру от Дикина. — Сюда иди, сюда!       Она метнула флакончик с зажигательной смесью, попала драколичу в бедро, но он протопал мимо, даже не повернув морды. Он снова дыхнул, и Дикин испуганно заверещал где-то впереди. Феос рванулась за ними, но Вален схватил ее за руку.       — Дайте ваши пузырьки! — рявкнул он.       Удержавшись от глупого «что?», Феос сунула руку в поясную сумку, нащупала там, что осталось: парочку огненных, несколько кислотных. Тифлинг сунул одну склянку в зубы, остальные стряхнул за голенище сапога и помчался за Викс`трой, стремительно сокращая расстояние между ними. Его оружие так и осталось лежать среди костей, но быстро стало понятно, для чего тифлингу нужны две свободные руки.       Перемахнув через хвост Викс`тры, Вален запрыгнул ему на спину и полез вверх, цепляясь за шипы. Пораженная этим зрелищем, Феос застыла, но визг Дикина привел ее в чувство. Она бросилась следом, но не могла хотя бы изредка не бросать взгляды на тифлинга.       Вначале драколич, увлеченный охотой на Дикина, не замечал или не обращал внимания на Валена, но когда тот добрался до середины хребта, Викс`тра заволновался. Он выгнулся, словно рассерженная кошка, потом попытался выкусить тифлинга, как блоху, но тот, хоть и соскальзывал иногда на шип или два, спасаясь от щелкающих зубов, продолжал упрямо лезть наверх.       Дикин с разбега нырнул в сокровищницу, опередив Викс`тру, со всего маху ударившегося грудью о край ямы. Драколич бешено заработал лапами, раскапывая проход для себя, и снова отвлекся от Валена. Тот не упустил возможности вскарабкаться на массивную башку. Феос видела, как он подполз к глазнице, одной рукой ухватился за край, а другой — разбил об него склянку.       Дикий вопль Викс`тры получился почти человеческим. Он дернулся, но Вален держался крепко, и еще несколько огненных и кислотных вспышек последовали одна за другой. По телу Викс`тры прошла дрожь, он крутанул головой так резко, что Феос почти услышала треск позвонков — и, кажется, закричала, потому как Вален все-таки сорвался. Рев драколича заглушал все остальные звуки, и тифлинг рухнул на кости совершенно бесшумно, словно в пуховую перину.       Феос не могла понять, сильно ли он пострадал, жив ли вообще, — она только знала, что нужно отвлечь Викс`тру прежде, чем он поставит кровавую точку одним ударом лапы. Пытаться сплести или прочесть сложное заклинание у нее тоже не было времени: она бездумным пассом отправила кислотную стрелу в пасть драколича.       Это не пришлось тому по вкусу: оскаленная морда моментально повернулась в сторону Феос. Один горящий глаз едва светился, другой потух совсем. Проклятая тварь ослепла — по крайней мере, поток жгучей мерзости ударил далеко за спиной Феос. Она замерла, зажимая нос и рот, надеясь только, что драколич не вычислит ее по звуку: теперь ему приходилось думать о двух противниках, и он беспокойно крутился на месте, не зная, стоит ли докапываться до Дикина или сначала избавиться от врага за спиной.       И тут Вален пошевелился. Все еще оглушенный, он не мог встать, но доспех заскреб по костям достаточно громко, чтобы Викс`тра среагировал. Вновь чудовищная туша рванулась к Валену, но прежде чем Феос успела хоть что-то предпринять, в сокровищнице что-то взорвалось.       Викс`тра застыл на месте, так и не сделав последнего шага, словно взрыв обратил его в статую. Взгляд Феос заметался между сокровищницей и тифлингом, но когда Вален слабо зашевелился — прямо под чуть-чуть не доставшими его зубами, Феос кинулась к нему.       — Двигаться можете? — выкрикнула она, заранее сжимаясь в ожидании отрицательного ответа.       Вален все же кивнул и с видимым усилием перевернулся на бок, пытаясь встать, и тут над их головами послышался треск. Прямо на глазах череп Викс`тры пошел трещинами, зашатались зубы, и нижняя челюсть с щелчком повисла на одном суставе.       Вален дернулся, пытаясь хотя бы отползти, но сил ему не хватало, а Феос не могла схватить его за шкирку, как Дикина, и вытащить из опасности. Когда сверху посыпались труха и обломки костей, все, что ей оставалось, — это закрыть Валена собой и, прикрывая собственную голову, молиться, чтобы рассыпающийся драколич не обрушился на них всех тяжестью.       Она слышала глухие удары тут и там, несколько раз что-то чувствительно ударило ее по спине и ногам, но наконец кости под ней вздрогнули в последний раз, и наступила долгожданная тишина. Феос скатилась с Валена, хватая воздух ртом: кажется, она действительно забыла дышать все эти долгие мгновения. Вздох, впрочем, быстро перешел в захлебывающийся кашель: после Викс`тры в воздухе осталась белесая взвесь, медленно оседавшая на лица и доспехи.       — Вы в порядке? — сказали Феос и Вален, кажется, одновременно, когда смогли хоть немного продышаться.       К их кашлю быстро добавился еще один, перемежающийся отчаянным чихом. Дикин, такой же перепачканный, как они, но куда более бодрый, выкарабкался из сокровищницы. Что-то изменилось в нем — и далеко не сразу Феос сообразила, что его крылья свисают теперь почти до земли.       — Босс! — взвизгнул кобольд, кидаясь ей в объятия. — Дикин сделал это! Филактерия ни биться не хотела, ни плавиться, но Дикин старался! Он дышал и дышал, пока не выдохнул не как огнедышащий кобольд, как большой дракон! Такое пламище вырвалось! И это было кру-у-уто! Самому Дикину больно, аж волдырь на языке, но круто!       — Ты мой маленький герой!       Она обхватила Дикина обеими руками и крепко прижала к себе. Сердце кобольда колотилось бешено, он ерзал и цеплялся за нее — то ли от боли, то ли от перевозбуждения, и Феос прижалась губами к жесткой чешуе на макушке, возле гребня. Целовать Дикина было все равно что целовать кожаный доспех, зато кобольд счастливо засопел ей в шею, потихоньку успокаиваясь.       Второй герой тоже понемногу приходил в себя: на этот раз Вален сел без посторонней помощи. Он ощупал руки, подвигал ногами и поморщился, коснувшись затылка.       — Дайте я посмотрю, — предложила Феос, но тифлинг отказался.       — Крови нет. Мне бы просто глоток чего укрепляющего.       Они так и сидели, отупело глядя на остатки Викс`тры, зато Дикин теперь скакал вокруг них за троих, периодически звонко выкрикивая прямо в ухо, — никакой обожженный язык не мог умерить его словоохотливости:       — Ууух ты, Дикин, босс и Вален завалили драколича! Они эпически крутые! И даже живые после этого всего! Все кончилось хорошо, кончилось, кончилось!       — Кончилось, — без выражения повторил Вален, словно слово это было на диковинном чужом языке.       Наконец он встал, вздохнул, рассеянно провел пятерней по всклокоченным волосам и от души саданул ногой по ребру драколича. И едва удержался на ногах: кость раскрошилась неожиданно легко, носок сапога без труда пробил черный сморщенный бурдюк за ней. Что-то чавкнуло, и драконьи потроха лопнули, с головы до ног обдав Валена вонючей жидкостью. Тифлинг застыл, а по его волосам, по ошарашенному лицу лениво стекали коричневые густые струйки.       — Твою же… твою же мать! — наконец сказал Вален с таким надрывом, словно это было самым ужасным, что случилось с ним за этот день, а может быть, и за всю жизнь вообще.       Не сдержавшись, Феос расхохоталась — истерично взвизгивая поначалу, но потом и сама чувствуя, как с этим смехом камень валится с души. Вален с обидой взглянул на нее, но в конце концов хмыкнул сам. Перчаткой он кое-как попытался стереть грязь с лица, но только размазал еще сильнее. Феос полезла в мешок — по такому поводу она была готова пожертвовать своим платком.       — Главное, что ведь полегчало от этого пинка? — спросила она, стирая желчь с его щеки. — Если бы все так не болело, я бы сплясала на костях.       — Буду верить, что в итоге очистился душой.       Вален направил и слегка придержал ее пальцы, чтобы она не упустила особенно жирную кляксу у виска, и другой рукой Феос рассеянно отвела в сторону и поправила прядь растрепанных рыжих волос. Перепачканные желчью, прахом, мокрые от пота, они нуждались в немедленном мытье, но все же были куда мягче, чем ей представлялось. Она откинула вторую прядь, расчесав ее пальцами, и стерла остатки грязи со лба, когда когти Дикина впились ей в бедро, да так глубоко, что Феос вскрикнула и невольно лягнула ногой.       — Босс должна обнять Дикина, срочно-срочно! — не терпящим возражений голосом заявил кобольд.       Он не отскочил от пинка, наоборот, повис на ноге Феос так, словно это была его собственность, которую он собирался отстаивать любой ценой, — например, оторвав от владелицы. А взгляд, которым он одарил Валена, был воистину убийственным.       — Да что с тобой? Перестань, Дикин, мне больно!       Кобольд вытащил из нее когти, но по-прежнему цеплялся за ноги и яростно сопел — дыхание было горячим, как пар из котелка. Феос с некоторой опаской потрепала его по гребню и взглянула на Валена, но тот, похоже, понимал не больше ее.       — Похоже, этого приключения оказалось слишком много даже для малька. Забрать его?       Дикин заворчал громче.       — Пусть уж лучше он успокоится для начала. Ну, Дикин, посмотри на меня! Что не так?       — А догадайтесь! — далеко не голосом кобольда послышалось сверху, в сопровождении счастливого безумного смешка.       Феос вскинула голову и оторопела: над ямой бесшумно смыкался силовой купол.