Монстр

      И, снова, бессонная ночь. После возвращения от Лоренса я, вновь, не сомкнула глаз. Интересно, может ли эта бессонница повредить моему организму? Вряд ли. Если бы это было так, Джек силком бы заставлял меня спать. А так, он относился к этому совершенно равнодушно. И ещё, я слышала, что учёные, когда-то проводили эксперимент: «Сколько времени человек может провести без сна и как это на него повлияет?». Сколько времени выдержал подопытный, я не помню, но его мучили галлюцинации и, в итоге, он сошёл с ума. Если сумасшествие – это единственное, что может мне грозить, то не удивительно, что Джека это не волнует. Рехнулась-то я уже давно.       О Лоренсе и его родителях я совсем не думала. Как ни странно, смерть бывшего одноклассника и, по совместительству, моей первой и единственной любви, у меня не вызывала сейчас никаких эмоций. Хотя, в случае смерти отчима я, безумно, радовалась. Здесь же... ни радости, ни печали... Ничего. Абсолютно. Мне просто было всё равно. Единственное, о чём я сейчас думала - это моя связь с Джеком. О том, что без его присутствия в моей жизни я, просто-напросто, умру. Что моё собственное сердцебиение связано со Смеющимся Джеком! И как к подобному относиться? Я не знала. «Очень романтично, согласись!». Вот с такой интерпретацией я, точно, была не согласна! Это было не романтично, а... ужасно? Да, скорее, сюда подойдёт именно это слово – «ужасно»! «А почему ужасно-то?! – возмутился этот грёбанный внутренний голос. - Ты же сама себе призналась, что не можешь без Джека! Ты не представляешь без него своей жизни! Разве, не так? Значит, ты должна радоваться тому, что жизни без него у тебя, на самом деле, не будет!». Радоваться? Этому? Ни за что! Это, всё равно, что сдаться – окончательно и бесповоротно! Но, разве, я уже не сдалась? Давным-давно? Ещё тогда, когда Смеющийся Джек заставил меня забрать его из леса? Или когда заставил убить в первый раз? Когда изнасиловал? Когда вырвал мне глаза? Когда заставил меня понять, что я без него не могу? Уже тогда... после всего... Разве, это не означает, что я сдалась? Нет, неправда! «Да кого же ты хочешь обмануть, Амелия?! Себя саму?! А смысл?! Ты уже давно должна была понять, что ты ничего не можешь сделать! Смирись с этим! Ты абсолютно беспомощна!». Захотелось плакать... От чувства безысходности... От чувства собственной слабости... Но, я не могла себе этого позволить. Плакать перед Джеком? Нет уж! Ему подобное зрелище только удовольствие доставит. Чёртовы моменты «просветления»! Лучше бы их не было! Ведь, тогда, я бы ни о чём не жалела! Не мучилась бы!       - Эй, дорогая моя! – позвал меня Джек.       - Что? – посмотрела я на него.       - Мне скучно! Развлеки меня как-нибудь!       - Каким образом?!       - Любым! Каким угодно! Но... если ты не придумаешь способ, как избавить меня от скуки, я придумаю его сам!       Вот уж чего мне хотелось сейчас меньше всего – это развлекать чёрно-белого клоуна. Я сильно сомневалась, что в адекватном состоянии я смогу получить, хоть какое-то, удовольствие от игр Джека. Скорее, наоборот. Но, если Джек займётся придумыванием сам... мне, точно, не поздоровится. Проблема была только в том, что в голову, совершенно, ничего подходящего не приходило. «Чем можно развлечь безумного клоуна, с садистскими замашками? Убийствами? Сейчас день, так что, это – не вариант. А что тогда? Отдавать себя на растерзание? Не хочется. К тому же, последнее Джек уже делал столько раз, что, вряд ли, его это развлечёт теперь».       - А может, в чей-нибудь сон пойдём? – предложила я. – Помучаем кого-нибудь, попытаем...       «И убивать никого не придётся и самой страдать – тоже!» – добавила я про себя.       - Идея неплохая, – начал Джек. – Но... Милая моя, выгляни-ка в окно! Что ты там видишь?!       - Солнце, облака, люди… – начала я перечислять.       - Верно! – прервал меня клоун. – Солнце, облака... День! Скажи мне, кто из твоих знакомых будет сейчас спать?! Увы, я не обладаю способностью затащить в сон бодрствующего человека!       Я прикусила язык, поняв, какую глупость сейчас сморозила. Остаётся только надеяться, что моя недальновидность это чудовище не сильно разозлило. Во всяком случае, по имени он меня не называл - это уже радовало. Но... если не это, то, что тогда? Как мне его развлекать?! Возникла шальная мысль: встать на табуретку и прочитать, наизусть, стишок, как на детском утреннике. Но, я быстро себя одёрнула. Такой юмор Джек, точно, не оценит.       - Я не знаю! – наконец, полностью признала я свою капитуляцию. – Я не знаю, как избавить тебя от скуки! Я ничего не могу придумать!       - Какая жалость! – грустный тон голоса Джека не давал обмануться – ему, отнюдь, не было грустно – он был зол. – И что мне тогда делать, Амелия?!       - Не знаю... Я, правда, не знаю, Джек!       - О, я придумал! А почему бы нам с тобой не поразвлечься с артистами цирка?!       - Не выйдет! – помотала я головой. – Ты же сам говорил, что бродячий цирк - это идеальное место для нас (или что-то вроде того). Ещё одно убийство здесь или исчезновение... "Арлекин" могут, вообще, закрыть!       - А кто сказал, что мы будем кого-то убивать?! – весело спросил Джек. – Я же говорил, лишь, о том, чтобы поразвлечься!       - Но, как же, тогда... – растерянно посмотрела я на клоуна.       Я не могла представить с его стороны ничего, кроме пыток и убийств. Он просто не мог поступать по-другому. И, как мне казалось, ничто другое его не сможет развлечь. Но, если он говорит, что убийств и исчезновений не будет... Я боялась того, что он придумал что-то похуже...       - Что ты задумал, Джек?       - О, ничего такого особенного! Просто хочу поиграть на человеческих нервах, только и всего!       У меня сложилось такое ощущение, что кто-то сегодня из цирка сойдёт с ума... Как и я. Я сама не знала, что лучше: сразу умереть или рехнуться и, раз за разом, приходить в себя. Что из этих двух зол было меньшим? Я не имела представления. Хотя, задумывалась об этом часто (по крайней мере, когда у меня были периоды адекватности). Желала ли я кому-либо своей судьбы? Нет! Но... я уже достаточно убила тех, кто относился ко мне со всей теплотой! Не хочу больше этого!       - И как же ты собираешься... поиграть на человеческих нервах? – спросила я клоуна.       - Увидишь! Идём!       Как же мне не хотелось идти куда-то! Но, выбора не было. И я, послушно, пошла за Джеком. Как верная собака, идущая за своим хозяином даже тогда, когда ей что-то не нравится. Отвратительное сравнение! Отождествлять себя с питомцем... Льстить оно точно не могло! Но, зато, как точно оно показывало реальное положение вещей... Реальнее просто не бывает!       Когда мы вышли из фургона, первым человеком, на которого на которого мы наткнулись, оказался Жозеф. «Нет... Нет! Только не Жозеф! Кто угодно, только не он! – в панике думала я. – Он же мне, практически, заменил отца! Принял меня! Как я могу... как я могу допустить, чтобы с ним что-то произошло?!».       - А вот и подходящая игрушка! – сразу же, как и я, заметил Жозефа Джек.       - Нет, Джек, пожалуйста! Давай найдём кого-нибудь другого! Я согласна на кого угодно! Но, я не хочу... не хочу трогать Жозефа! Пожалуйста!       Идиотская привычка – умолять такое безжалостное существо, как Смеющийся Джек, правда? Но, я всё никак не могла от неё избавиться. Знала... я знала, что мольбы бесполезны! Более того, они могут ещё сильнее раззадорить Джека! Сделать только хуже... Но, даже зная это я, всё равно... всё равно действовала так глупо...       - Ты же ещё даже не знаешь, моя милая, что я хочу с ним сделать! – усмехнулся Джек.       - Не знаю, – согласилась я. – Но, я знаю тебя. После твоих игр, твои «игрушки» не останутся целыми и невредимыми.       - Тебя так беспокоит судьба этого мужчины?! – голос Джека стал злым.       Если бы я не знала, кто такой Смеющийся Джек, то можно было бы даже подумать, что это – ревность. Но, это была не она. Это была просто злость. И я осознала свою ошибку – дала понять, насколько мне дорог Жозеф! Дала понять, что Жозеф последний, с кем я бы хотела что-то делать или позволить что-то сделать Джеку!       - Беспокоит, – отрицать то, в чём сама же и призналась, было поздно. – Жозеф мне… Он мне, как отец! Настоящий отец, которого у меня никогда не было! Я многим ему обязана!       - Значит, как отец… – Джек заговорил тише и это напугало ещё больше. – Дорогой для тебя человек… Теперь я ещё сильнее хочу с ним сделать что-то ужасное!       Я чувствовала, что оказалась в безвыходном положении. Я хотела предотвратить нападение на Жозефа (или что клоун хотел с ним сделать), но не знала – как. Я не видела выхода из положения. Отговорить Джека? Невозможно! Особенно, после того, как Джек решил, что его злит моё беспокойство о хозяине «Арлекина».       - Ты же мне поможешь, солнце моё, сделать так, чтобы твой дорогой Жозеф стал бояться каждого шороха? Каждого взгляда? Чтобы он трясся от ужаса от осознания, что ему надо куда-то идти!       Помогать я в этом никак не хотела. Но, вопросы Джека всегда были риторическими – ответа на них он не ждал. Я должна была делать то, что он хочет, несмотря на мои собственные желания. Как верная собака…       Я смотрела на Жозефа и отчётливо понимала, что, практически со стопроцентной вероятностью, в этот день он потеряет свою личность. Потеряет сам себя, побывав в когтях Смеющегося Джека. Возможно, от него останется только пустая оболочка, испытывающая, лишь, одну единственную эмоцию – страх.       Внезапно, мои губы тронула улыбка от последней мысли. Она мне понравилась! Мне понравилось представление о том, как Жозеф будет напуган! Я ещё не знала – чем, но была уверена, что Джек что-нибудь придумает!       - Что мне нужно сделать, Джек? – задала я единственный вопрос, улыбаясь.       Джек посмотрел на меня, ухмыльнулся…       - Уведи его с территории цирка, как можно дальше, – сказал он.       Я подошла к Жозефу, изобразив, при этом, грустное печальное лицо:       - Привет, Жозеф.       - Привет. Как ты себя чувствуешь, Амелия? – мужчина, по всей видимости, был обеспокоен моим состоянием в последние пару дней.       - Ну-у… плохо. Полностью вымотана психологически, – я печально улыбнулась. – Столько всего случилось… Жозеф… Ты не сходишь со мной, прогуляться? Мне так осточертело сидеть в фургоне и, вообще, на территории «Арлекина»! Я везде вижу напоминание о Бланш! Но… понимаешь… Я боюсь выходить одна куда-то. Как представляю, что тот… кто убил Бланш… всё ещё ходит где-то рядом! – на моих глазах выступили слёзы (интересно, безумие прибавляет актёрского мастерства?).       Была бы я на месте Жозефа, я бы никуда не пошла. Тем более, с той, кто, скорее всего, стоит на грани нервного срыва (если уже его не перенесла). И ещё тогда, когда, действительно, есть шанс наткнуться на, разгуливающего на свободе, убийцу. Но, то ли инстинкт самосохранения Жозефа смолчал, то ли ему было меня жаль… Или он сам хотел уйти от этого места, погружённого в горечь и траур? Не знаю. Но, он согласился пойти со мной. Это и стало его самой большой ошибкой. Цирковые фургоны всегда останавливались где-нибудь на окраине города. Почти в лесу. Поэтому, не составило большого труда, за короткий промежуток времени, уйти вглубь чащи, где совсем нет людей. Тем более что Жозеф почти не замечал дороги, так как внимательно ловил каждое моё слово. Он боялся… боялся за меня. Боялся за то, как смерть Бланш отразилась на мне. Он, ведь, и представить себе не мог, что уже слишком поздно волноваться о моей психике… А я говорила о всякой ерунде, иногда вспоминала Бланш, грустила. А внутри… внутри я смеялась! Смеялась и, как ни странно, одновременно, бесилась! Откуда взялась последняя эмоция? Меня начало бесить то, что я не могу поступить с Жозефом, как с Бланш! Я не могу погнаться за ним, не могу вцепиться в него зубами, загрызть!.. Я мечтала о том, чтобы это сделать, рассказывая при этом Жозефу о том, как мне плохо!       - Амелия, ты, до сих пор, винишь себя в смерти Бланш? – спросил мужчина какое-то время спустя.       - Да, – не стала я отрицать. – Только… не виню. Я знаю. Я знаю, что я – причина смерти Бланш.       - Амелия, это совсем не так!       А я, в это время, уже слышала музыку аттракционов! Я поняла, что совсем скоро мы встретимся со Смеющимся Джеком!       - Ты меня не понял, Жозеф, – произнесла я. – Я не считаю себя виноватой. Я считаю себя виновной. Никакого чувства вины у меня нет. Я… я просто убила Бланш, вот и всё.       Жозеф смотрел на меня ошарашенно. Похоже, он решил, что я, всё-таки, повредилась рассудком. Только, решил он это по причине того, что думал, что я надуманно приписываю себе убийство девочки. Из-за чувства вины.       - Жозеф, а ты помнишь тот день, когда ты мне рассказывал историю о существе, по имени Смеющийся Джек? В тот раз, когда я, поздно вечером, пошла гулять? – напомнила я ему.       - Помню, но… причём здесь это? Извини, Амелия, но мне кажется, что ты, немного, не в себе. Тебе надо отдохнуть, – мужчина говорил спокойно, не повышая голоса (так, обычно, стараются разговаривать с душевнобольными). – Давай-ка, вернёмся домой.       - А знаешь, я, ведь, тогда, на самом деле, встретила Смеющегося Джека! – заявила я, отходя от хозяина «Арлекина» на пару шагов. – Я встретила его и забрала с собой! С тех пор, он путешествует вместе с нами!       - Амелия… что за глупости ты говоришь? – всё также тихо, без агрессии, произнёс Жозеф. – Ну, какой Смеющийся Джек? Это, всего лишь, страшная сказка.       - Неужели? А как ты думаешь, Жозеф, куда пропали Бернард и Абигэйл? Кто убил Бланш?       - Смеющийся Джек? – устало вздохнув, спросил мужчина.       - Вообще-то, нет. Их убила я. Джек мне помогал.       - Хватит. Амелия, твои фантазии уже переходят все границы. Сейчас тяжело всем. Всем плохо, но… Мы должны держать себя в руках. А тебя… тебя я завтра отведу к хорошему специалисту.       - Поздновато для специалиста, – усмехнулась я. – Он мне уже не поможет. Мне уже никто не поможет. Да я и не хочу помощи. Единственный, кто мне нужен – это Джек! Только он! Больше – никто!       - Амелия… – наверное, Жозеф хотел мне многое сказать, но я прервала я его:       - Не называй меня по имени! Не смей этого делать! Это имя… Джек называет меня им только тогда, когда злится! А я не хочу… не хочу, чтобы он злился! Не хочу, чтобы он называл меня «Амелия»! Вообще, не хочу слышать звука своего имени!       - И как же он тебя тогда называет? – этот тон Жозефа… для душевнобольных… начал бесить.       - Не твоё дело! Ты… ты никак не будешь меня называть!       - Ты знаешь, что это, практически, невозможно – никак не называть? – хозяин «Арлекина», вновь, вздохнул. – Невозможно – никак не обращаться к человеку.       - Мне всё равно! – огрызнулась я, а, затем, широко улыбнувшись, сказала. – Смотри, какой красивый парк аттракционов!       - Какой ещё парк аттракционов? Здесь нет никаких парков.       - Как это – нет? А как же парк Джека? Смотри!       Я поманила Жозефа за собой и вывела его на поляну. На поляне располагались аттракционы. Страшные аттракционы… Когда я здесь впервые оказалась… это были просто карусели, залитые кровью и заполненные трупами и человеческими внутренностями. Сегодня… карусели больше напоминали пыточные устройства. Лезвия, иглы, шипы, цепи… то, что украшало здесь всё! Любой средневековый инквизитор бы позавидовал! Лично мне, новый стиль понравился! И, наконец, раздался, ставший любимым и долгожданным, безумный смех!       - Жозеф, познакомься с моим другом – Смеющимся Джеком! – представила я появившегося чёрно-белого клоуна с зубастой улыбкой.       - Это… это невозможно! – Жозеф отшатнулся. – Смеющийся Джек… это, всего лишь, городская легенда! Это не может быть на самом деле! Вы меня разыгрываете!       - Джек, он нам не верит! – обиженно произнесла я.       - Это поправимо!       Потом… потом я, впервые в жизни, причинила боль Жозефу – физическую и, наверное, душевную. Он же и представить не мог, что когда-нибудь… когда-нибудь я сделаю что-то плохое. Плохое по отношение к нему и другим артистам цирка. А мне… мне было всё равно. Я хотела развлекаться! Развлекаться, посредством пыток и чужой боли! Эти лезвия, иглы… Я всему нашла применение! Конечно, у меня не было такой изощрённой фантазии, как у Джека, но мне казалось, что я делаю успехи. И нам обоим было ужасно весело! А вот Жозефу… ему было не до смеха. Мы давали ему надежду на спасение, а затем… отнимали её, кидая мужчину в пучину отчаяния! Как? От боли мужчина терял сознание, Джек делал такие иллюзии, что Жозеф не чувствовал боли и не видел своих ран, приходил в себя… Аттракционы исчезали, Джека не было… Была только я, которая говорила Жозефу, что тот просто потерял сознание и ему всё приснилось. Хозяин цирка успокаивался, приходил в себя и… Всё снова начиналось по новой! Джек, пытки, раны, смех… А, затем, Жозеф терял сознание и просыпался с новой надеждой, что всё ему привиделось. Снова, снова, снова!.. Мы расшатывали его психику, мучили, измывались!.. Когда он потерял сознание в последний раз, мы, которым уже надоело данное развлечение, доставили Жозефа в его фургон. Я сильно сомневалась в том, что когда он придёт в себя, он останется в здравом уме. Очнётся он сильно раненый, но… он не будет знать, откуда эти раны взялись. Я же буду утверждать, что никуда с ним не ходила, ничего не знаю… Интересно, дойдёт ли это всё до сумасшедшего дома?       - Дорогая, посмотри на это! – Джек протянул мне какой-то листок бумаги.       Там было написано: «Привет! Сегодня ночью будет вечеринка! Приходи по этому адресу…».       - Что это? – с недоумением посмотрела я на Джека.       - Такие письма сегодня получили все твои одноклассники! Так что, сегодня все они придут в одно место – в заброшенное здание! Я подумал, что было бы слишком долго и скучно убивать их по одному!       - А ты уверен, что все они придут? – засомневалась я.       - Может, и не все, но большинство! Тех, немногих, кто не появится на нашей вечеринке, убьём потом!       - Джек… как же я тебя обожаю! – рассмеялась я.       Они, действительно, пришли почти все. Не хватало, всего, пары человек, которые оказались умнее, чем остальные: не пришли по зову какого-то анонима, в нежилое здание (хотя, свет здесь работал, пусть и лампочки светили довольно тускло).       - Ну? И где же вечеринка?! – с возмущением спросила Джессика, оглядываясь.       Ох, как же я ненавидела эту гламурную блондинку! В большинстве случаев моей травли, зачинщицей была именно она. Остальные, конечно, были не лучше, поддаваясь на её провокации, но… если бы не она, возможно, моя школьная жизнь была бы куда лучше!       - Джек, ты позволишь мне убить её лично? – показала я на Джессику, когда мы с Джеком наблюдали за всеми.       - Она тебе так не нравится, моя дорогая?       - Да! Я хочу, чтобы она умирала долго и мучительно, от моих рук!       - Как хочешь!       Я вышла к своим бывшим одноклассникам.       - А ты кто? – недовольно посмотрела на меня Джессика. – Если организатор вечеринки, то сделай уже что-нибудь!       Никто из них меня не узнал. Лицо, покрытое гримом, в чёрной карнавальной маске, было неузнаваемым.       - Нет, я не организатор вечеринки, – покачала я головой. – Организатором является мой друг! Надеюсь, вечеринка вам понравится!       Свет выключился, и всё помещение погрузилось во мрак. Послышались недовольные возгласы. Меня саму темнота не беспокоила – я прекрасно видела в ней. Видела, как всё преображается. И так, неуютная комната, становилась страшной. Кровь, тела… И то, что мне понравилось больше всего – пыточные устройства! Это были не переделанные карусели, как в случае с Жозефом, а именно пыточные устройства: дыбы, железные девы, испанские сапоги…       Свет включился. Сначала было несколько секунд полнейшей тишины, а, затем, раздались крики. Все бросились к выходу, но… его не было! Дверь просто исчезла! На её месте была стена!       - Ну, куда же вы убегаете?! Вечеринка только начинается! – обратилась я к присутствующим.       - Что здесь происходит?! Что?! Где дверь?! Что за чертовщина вокруг?! – заистерила одна из девушек.       - Ну и вопли! – недовольно поморщилась я. – Заткните её кто-нибудь или я это сделаю своим способом!       Как ни странно, девушку, действительно, попытались успокоить. Наверное, решили, что я не шучу и, на самом деле, заткну её. Хотя… серьёзность ситуации поняли не все.       - Это всё какой-то глупый розыгрыш! – заявила Джессика. – Всё это, всего лишь, декорации! Слушай, ты! – подошла она ко мне и ткнула пальцем мне в грудь. – Если ты сейчас не прекратишь весь этот балаган и не покажешь, где выход, то сильно пожалеешь!       - Здесь нет выхода, – пожав плечами, ответила я. – К тому же, называть вечеринку балаганом не очень вежливо, Джессика.       - Ты ещё и имя моё знаешь?! Говори, кто придумал эту глупость?!       - Какой грубый ребёнок! Не люблю таких! – сказал Джек, появившись.       Когда он появился, та истеричная девушка, вновь, начала кричать. Честно говоря, я даже не помнила её имя. Помнила только то, что любую шутку в мою сторону она, с радостью, поддерживала. А сейчас… она так боялась, кричала… Я бы, может быть, ещё бы послушала, но… у Джека были другие планы. Похоже, именно на её примере он решил показать, что всё происходящее – не шутка. Он распорол её грудную клетку когтями. Распорол так, что стали видны рёбра, которые клоун, с лёгкостью, с хрустом, сломал. Я радостно засмеялась! Этот смех был единственным в море криков и воплей! Страх… страх овладел каждым из присутствующих здесь! Я ощущала его, почти, физически. Но, надо отдать мужской части моего класса должное – они попытались что-то сделать. Напали на Джека и на меня. Но, это было бесполезно. Через какое-то время я, с восторгом, смотрела на пленённых одноклассников, большинство из которых находились в пыточных устройствах! Это было то, о чём я так долго мечтала! Сладкое чувство мести! Мучения и страдания тех, кто сделал мою школьную жизни невыносимой!       - Да что мы вам сделали?! – Джессика уже не грубила – она плакала и дрожала от страха. – Мы вас не знаем! Отпустите нас, пожалуйста! Мы никому ни о чём не расскажем!       - «Что сделали»? «Не знаем»? – я подошла к своей бывшей однокласснице. – А подумай, Джессика… Вы, действительно, никогда никому ничего не делали? Вы ни перед кем не виноваты? Подумай хорошенько! Может, то, что сейчас происходит – это кара?       - Нет… нет! Мы никогда никому ничего не делали! Это – правда! Какой ещё карой это может быть?!       - То есть, у тебя даже и в мыслях нет, что то, что ты делала в своей жизни, могло кому-то навредить?!       - Да о чём вы?! Я не понимаю!       - Значит, не понимаешь? – я печально вздохнула. – А знаешь… Я, когда-то, мечтала о том, чтобы мы были подругами! Представляешь, какой наивной дурочкой я была?!       - Подругами?! – девушка никак не хотела понимать – кто перед ней. – Но, я уже говорила, что мы не знакомы!       - Знакомы. Знакомы, Джессика, но… как можно дружить с монстром, верно? – я сняла маску и рукой, частично, стёрла грим.       - Амелия?! Это ты?! – в шоке смотрела на меня Джессика. – Это, правда, ты?! Но… почему?! Почему ты всё это делаешь?!       - Знаешь… ты, видимо, такая тупая, что, всё равно, ничего не поймёшь, – ответила я. – Я не хочу с тобой разговаривать. Я хочу просто убить тебя.       - Нет… нет, Амелия, не надо! Пожалуйста! Мы же твои одноклассники! Если мы тебе что-то сделали, то прости! – это уже кричала не только Джессика, а все они.       - Слишком поздно. Вы слишком поздно решили попросить прощения. И то, только перед лицом смерти. Не прощу. И жалеть не стану. Для вас сегодня наступил конец.       Меня не тронули мольбы, плач… Ведь, мои слёзы их никогда не трогали. Они меня никогда не жалели. И я не собиралась. Смерть Джессики была долгой… Очень. Я убивала её не один час. Глаза, ногти… Она лишилась всего. Кости… Ни одна не осталась целой! Я наслаждалась! Я упивалась этим чувством! Я слышала крики остальных, с которыми развлекался Джек и радовалась! Когда мы закончили, заброшенное здание напоминало скотобойню. Кровь, внутренности… Я сама была измазана кровью с головы до ног!       - Тебе было весело, моя дорогая?! – спросил меня Джек.       - Да!       - А сейчас?       - Сейчас? – я задумалась, а, затем, ответила. – Я хочу ещё кого-нибудь убить! Неважно – кого! Мне… мне скучно!